con amore

Итак, начало длинной и столь расплывчатой истории начинается здесь, в Хогвартсе. Сириус Блэк, будучи в Легендарной четвёрке, в свои беззаботные школьные года знакомится с Роксаной Гринграсс, которая приходилась родной младшей сестрой Адорабелле Гринграсс. Юная девица, с роскошными каштановыми волосами и румяными щеками, привлекает внимание анимага, впоследствии чего пара начинает идти на контакт. Вначале Роксана не придавала особого значения аккуратным ухаживаниям Сириуса, подытоживая как хорошего друга. Джеймс не упускал удобного случая подколоть парочку, за что получал шутливые толчки в бок от Бродяги. Крайнему Ремусу было всё равно, лишь бы друг был счастлив. Одним весенним днём последнего курса, Сириус, под долгие уговоры Поттера и неожиданного напора от Люпина, всё-таки решается признаться Роксане что она ему не безразлична. Блэк пробрался в лес за хижиной Хагрида, конечно же, с помощью мантии-невидимки приятеля. Хотелось слепить умопомрачительный букет из любимых цветов Роксаны — маргариток, которые цвели около лаванд и валериан. Сорвав ровно 12 самых красивых и по мере раскрытых, поспешил к ней. Договорились заранее встретиться на Чёрном Озере. Предлогом было: обсудить предстоящий экзамен ЖАБА. У парня всё было готово насчет свидания, однако сам нервничал знатно. Лунатик успел даже пошутить, что если он будет дрожать до пота в ладонях — попросту не стоит, а лучше сразу бежать сверкая пятками. Ведь парней с потными ладонями, которые лезут лапать чужое лицо мало кто любит. Тем временем, Гринграсс собиралась уходить отсидев на последнем уроке Трансфигурации. Как вдруг на пороге слышит громкие вопли маглорожденного Теда Тонкса, который случайно превратил застёжку от блокнота в шипящую змею. Мысленно хлопнув ладонью по лбу, девушка уверенно переходит деревянный мост, предвкушая встречу с другом. Рокс почти ни о чем не догадывалась, но и сказать, что не подозревала чего-то — тоже не может. Гринграсс давно усомнилась насчет проявления чувств Сириуса к ней, ведь за долгими наблюдениями и чрезмерной заботой всегда крылось что-то особенно дивное. Наконец настигнув берег Озера, Роксана задумчиво оглянулась: парня нигде не было. Глубоко вздохнув, слегка присела на огромной камень, чуть не поскользнувшись об точно таких но мелких под ногами. Вдруг, она ощущает как кто-то осторожно кладет ладонь на её плечо, отчего та невольно дрогнет. Машинально оборачиваясь, увидела перед собой облик Блэка, который улыбался ей своей самой широкой улыбкой. Только почему-то свел вторую руку за спину, нередко поглядывая заметив пристальный взор Роксаны. — Не помешал? — укладываясь на поверхность камушек и параллельно захватывая в руки одно, подает голос Блэк. — Ох что ты, я тебя ждала, — ласково отзывается Гринграсс, — что у тебя за спиной, Бродяга? Когда-то, за жадной выпивкой сливочного пива в Хогсмиде, Блэк, будучи с дурной головой и нетрезвостью проболтал Роксане большой секрет, касательную их Легендарной четвёрки. Мол, почему же они ходят всё время вместе, и почему называют друг друга странными прозвищами. Девушка была в шоке, но позже внушила себе, что парень не в адеквате всякое может наговорить. В конечном счете сослала это всё на естественное влияние высокого градуса напитка. Но к её удивлению, через несколько дней Сириус сам рассказал ей, когда понял что они уже достаточно близки. Вот теперь и она, как Лили Эванс которая являлась возлюбленной Джеймса Поттера, хранила выдающуюся тайну. — Хм. Допустим. Попробуй предположить, — Сириус хитро сощурился, еще сильнее сжимая букет. — Может, что-то в Хогсмиде стащил? — Нет уж, с меня достаточно! К сожалению, ты не угадала, Гринграсс. Взгляни, — и тут неспешно разворачивает спрятанную от обличия руку, открывая обзор на душистые беленькие цветки. — Блэк, — завороженно наблюдая, неловко перехватывает букет с чуждых рук, — Мои любимые маргаритки? — Да, я же тебя знаю, — улыбается уже шире некуда, показывая свое расположение к ней. Роксана приподнимается, и, пошатываясь, скованно обвивает свои руки вокруг мужской талии, — Но я хотел бы поговорить о другом. Я предложил встретиться по иной причине. Гринграсс застывшая в одном положении нехотя отстраняется, вопросительно глядя на друга. Сириус набирает воздух в лёгкие и, заранее подготовившись, начинает: — Когда часы мне говорят, что свет Потонет скоро в грозной тьме ночной, Когда фиалки вянет нежный цвет И темный локон блещет сединой, Когда листва несётся вдоль дорог, В полдневный зной хранившая стада, И нам кивает с погребальных дрог Седых снопов густая борода, — Я думаю о красоте твоей, О том, что ей придётся отцвести, Как всем цветам лесов, лугов, полей, Где новое готовится расти. Повисла долгая пауза, от которой, казалось, Блэк вот-вот свернёт себе шею, если возлюбленная не произнесет одного слова продолжая сверлить взглядом. — Это… Что это было, Сириус? — внезапно обрывает тишину, пока парень глядел куда-то под ногами, отводив взгляд. Бродяга поднимает взгляд и, нелепо хлопает глазами. — Шекспир. — Я знаю, 12 сонет, — кивает, принимая важный вид, — но что это конкретно было сейчас? Ты хотел мне что-то донести? Теперь же Блэк не знал что сказать, молча и глупо уставившись на лицо девы. Мысленно он уже разрывает себя в анимагическом обличии в клочья, но в реальности такого, к сожалению, позволить не может. — Я тебя люблю, Роксана Гринграсс, — запнулся, переваривая всё сказанное раньше, — Тебе не понравилось как я зачитал? — Нет, это было превосходно, — девушка засветилась ярче Солнца, но в лице та же эмоция краткого шока, — Просто… Это звучало странно. — В каком плане? — Ну, знаешь, толк сонета. Он был мне непонятен. Блэк продолжает смотреть на неё затуманенным взглядом. Хмурится, выискивая что-то в чужих зеницах и, наконец вздохнув, отвечает: — Я не особо разбираюсь в поэтических произведениях и в их содержаниях, — под вопросительный зырк девушки поспешил объясниться, — Ну… Вообщем, именно этот сонет порекомендовал мне Джеймс, убеждая, мол: «у тебя будет одинаковый номер сонета с количеством цветов». И вдруг к его удивлению, Роксана озаряется гоготом. Сириус растерянно чешет за ухом, застывая на месте, а девушка все никак не может утихомирить свой смех. Наконец посерьезнев, говорит: — Мда уж, что чего, а от Поттера ожидать такого как раз плюнуть. Вы, гриффиндорцы, отличаетесь не только храбростью и пониманием, ну и ноткой юмора, — снисходительно улыбается Гринграсс, задев нелюбимую тему факультетов. Представительница великого и высокочтимого рода училась на Слизерине, как и её старшая сестра Адора. На слова девушки, Блэк осторожно улыбается в ответ. В голове много вопросов, но он пытается их как-то подавить, оставить на потом. Старается скрыть разочарование, как вдруг… — Сириус Орион Блэк. Я тебя тоже люблю. — и в этот момент, будто земля рушится под ногами, вдобавок дух захватывая. Анимаг еще немного стоит в ступоре, а Роксану это веселит. Парень поднимает указательный палец в воздух и, дотрагиваясь до мягкой кожи, добродушно гладит чужую щеку. После того события прошло действительно немало времени. Блэк, уже будучи в заточении в Азкабане, с теплейшей улыбкой вспоминает эту историю, когда замечает движущихся дементеров. А также, и события после. 1978 год. Роксана Гринграсс и Сириус Блэк благополучно сдали все экзамены. К тому же, второго отметили самым умным с наивысшим баллом среди всех семикурсников, в придачу со смышленным Джеймсом. Из Легендарной четыре провалился лишь Питер, за что неугомонный по натуре Сохатый не пропустил это без нелестных реплик. После успешного окончания Хогвартса Блэк примкнул к Ордену Феникса. До этого, в шестнадцать лет, вовсе сбежал жить в дом к родителям его близкого друга. Флимонт и Юфимия Поттеры встретили его с распростертыми объятиями. Вальбурга Блэк пришла в ярость узнав это, и выжгла Сириуса из гобелена Блэков окончательно признавая как умершего. Пара Лили и Джеймс поженились, почти что сразу после выпуска. Сириус был вне себя от радости, и принимал участие за шафера на их свадьбе. И главное, как же развивались отношения между Гринграсс и Блэком? Они тоже укрепили довольно развитую связь браком, против которого были только Сэм и Роузи Гринграссы. Но вскоре их «обожаемая» дочь Адорабелла тоже уйдет от семьи, выходя замуж за двоюродного брата по маме. Родители были вне себя от радости, ведь как никак Флориан Гринграсс — выпускник Слизерина. Кстати у них, спустя два года, родится первенец: девочку назвали Дафна, появилась она на свет под конец теплого мая. Позже спустя год, девятнадцатого декабря в поместье Гринграссов родилась еще одна девочка, которую назвали Астория в честь бабушки по папиной линии. Все в семье (по крайней мере, так казалось), целиком и полностью поддерживали идеологии «чистоты крови», не обходя стороной и растущих дочерей. Им с младенчества буквально «вталкивали» это понятие глубоко в черепную коробку. А уж если говорить о Поттерах, после свадьбы осенью в 1979 году, уже в конце июля 1980 они поприветствуют в семье здорового мальчика. Его назвали Гарри, которое по факту являлось английской версией имени «Генри». Помимо этого, Джеймс принял решение назначить Сириуса крёстным отцом новорожденного сына. Молодые родители думали, что после рождения сына всё заиграет новыми красками; они наконец-то станут полноценной семьёй. Но, к сожалению, не всему суждено сбываться только по лучшему скрипту: Волан-Де-Морт получает пророчество, в котором говорится что родится мальчик который сможет остановить его и бросить ему вызов. За день до рождения Гарри, в семье Долгопупсов тоже родился мальчик (Алиса и Фрэнк Лонгботтомы в свою очередь были членами Ордена Феникса). Но Том принял решение выбрать полукровного Поттера, а не чистокровного Невилла. Такой же полукровка, как и он сам. Северус Снэйп разузнав про это, обращается за помощью к Дамблдору, моля оберечь всю семью, за счет чего директор дает слово и накладывает на дом Поттеров заклинание защиты «Фиделиус». Публично «Хранителем Тайны» объявили Сириуса Блэка, но скрытно ото всех он предложил сделать Питера Петтигрю (он, якобы, вызывал бы меньше подозрений). Эту тайну знали только Сириус, сам Хвост и, конечно же, Лили и Джеймс. Что насчет главных героев — Блэков, то супруги в какой-то степени, успевали насыщаться совместной жизнью в столь непростые времена. Устроили скромную свадьбу спустя два месяца после бракосочетания Джеймса и Лили. Там были все (кроме Поттеров, по внятным причинам), включая старшую сестру Роксаны, хоть та и была против Сириуса с самого начала отношений. И вот спустя девять месяцев, супруги приветсвуют в семье мальчика — Антарес Блэк. Малец был ноябрьским, 1978 года. Сириус, взглянув на него впервые, сразу узнал острые черты Регулуса (своего ныне погибшего брата), заслезившись. Мальчик имел угольно-темные волосы и ярко-голубые глаза, словно чистое озеро. В 1980 году, спустя два года после рождения сына в семье Гринграсс-Блэков родился второй ребенок. Это была девочка; отец, впервые увидев её, плакал от подступившего счастья, а мать радовалась, с превеликим усердием отправляя всем родственникам письма. Показалось даже, что родители Роксаны несколько остыли, ответив кратко: «Поздравляем, доченька». Девочку назвали Иви, что имело значение с латинского «ободрение» или «живость». Имя в этот раз придумала мама, нежели именем сына над которым мучился глава семейства, решаясь отдать почтение давней семейной традиции. Постепенно все начало приходить в норму. Питер вел себя максимально аккуратно, стараясь быть тише воды и ниже травы. Сириус давно не живёт у Поттеров; мужчина успел приобрести дом с помощью денег в завещании Альфарда Блэка, дяди Сириуса. Он очень симпатизировал своему молодому племяннику, что решил оставить Блэку перед кончиной крупную сумму денег. Помимо этого, у Сириуса был личный и не бедный сейф в банке Гринготтс. Нынешний дом Блэков теперь располагался прямо на улице Лютного Переулка. Не самое удачное и соответствующее Светлым Блэкам место, но деваться некуда. До 1981 года Блэки жили мирно в своем уголочке комфорта, пока в ночь по 31 октября с 1 ноября этого же года не случилось непредвиденное: товарищ Сириуса а также член Ордена Феникса Джеймс и его супруга Лили Поттер погибли от рук Волан-Де-Морта. Об их смерти узнал лишь Дамблдор, и он принял твёрдое решение не вкладывать в курс дела других Мародёров, отправил годовалого Гарри жить к магловской семье Дурсли. Сразу же на следующей день, у членов Легендарной Четыре — между Сириусом и Питером возникает стычка. Первого ноября, в день второй настигнувшей беды, Сириус только узнает про смерть Джеймса. Питер сам раскаялся, в красках поведав о том, как он выдал местонахождение Лили и Джеймса возродившему Волан-Де-Морту. Петтигрю думал, что Блэк его поймет, не расскажет Дамблдору, ведь он был вторым после Ремуса, с кем он близко всего общался. Но анимаг и не мог догадаться, что все это время Сириус косо заглядывался на Петтигрю и в конечном счете выбрал и принял сторону своего лучшего друга. — Ты, поганец и трус! Как ты смеешь называть их после этого своими друзьями?! И как так просто говоришь мне об этом, без зазрения совести? — взмахнув руками, Блэк подорвался с места как ужаленный, с упитанной ненавистью в глазах. Его взор не предвещал ничего хорошего, а на зрачках играл вспыхнувший огонёк. — Сириус, выслушай! Он заставил! Он вернулся! Он просил меня, чтобы я… — Замолчи! Как же дотошны твои жалкие оправдания! — Бродяга перешел на крик, чуть ли не срывая голос, — Выйдешь на дуэль со мной? Попробуешь ответить за свой поступок?! — Сириус, я… — ОТВЕЧАЙ! — Черт его дери, да! — Отлично! Выходи во двор, — прибавив в тон приказа, чуть ли не рывком Блэк бросился до лестницы. Начался весь разговор в поместье Петтигрю и, завершится, видимо, здесь же. Выходя на воздух, Сириус глубоко вдыхает, брезгливо глядя на подошедшего, уже бывшего приятеля. Он с оглядкой плелся где-то позади и, уже во дворе, равнялся с Сириусом на одной линии. Блэк неожиданно вскакивает, отходя в сторону, принимая позу для дуэли. Питер не осознавая, машинально делает то же самое. Кратко поприветствовав, приступили. — АВАДА КЕДАВРА! — ЭКСПЕЛИАРМУС! Красный цвет вспыхнул со стороны Сириуса; яркие вспышки ослепили всё вокруг, включая улицы, маленькие почтовые ящики около жилищ, веточки деревьев. Блеск промелькнул на раздвижных окнах домов и на стекле машин, сверкая. Питер рвано управлял палочкой, отто дрожащих пальцев, отчего зеленый цвет из его стороны криво метался из стороны в сторону. Блэк же наоборот, держался решительно, несмотря на бурлящую ярость внутри которая отдавала во все внутренние органы до единого. Не сбавляя оборотов, Бродяга добивал оставшиеся силы что было, желая отстоять честь друга. Внезапно все стихает, лишь палочка Питера тихо звякнула рядом. Сириус, довольный что настиг его, начал шумно восстанавливать дыхание, опустив руки на колени. Бывший мародёр повторял тоже самое, до этого позорно грохнувшись на землю. Никто из них не успел опомниться, как Хвост в мгновение ока схватил свою палочку, приподнимаясь. Лихорадочно расправил одежду, мерзко помахав пальцами Сириусу и криво улыбаясь, во весь голос крикнул: — Сириус Блэк — предатель! И в завершении дела применил заклинание «Бомбардо Максима», тем самым привлекая мощнейший взрыв. Улица, где они находились, была вполне оживленной; примыкала с улицей в центре Лондона. Петтигрю превратил палочку в маленький нож, отрезал кусочек пальца и, уже на полную превращался в свой анимагический облик. На крик прибежали пару маглов, а со временем начала образовываться толпа, привлекая и людей из Министерства. 3 ноября 1981 год. — Приветствую вас, Миллисента, — женщина около тридцати пяти лет моментально подняла строгий взгляд на вошедшего, отчего около ушей лязгнули кругообразные серьги, — Могу я отнять столь у важной персоны пару минут? — Здравствуйте, Вульфрик Брайан, — привставая со стола, Миллисента Багнолд смягчила взгляд, устало оглядев предстоящего перед ним Дамблдора который задумчиво проходился по её кабинету. Небольшое помещение для самой высшей должности в Министерстве Магии выглядело довольно скромно: натёртые до блеска древесные полки, которые пристроены повсюду: в одних находились стеклянные рамки с колдофото, где награждали Миллисенту на разных Магических Акциях за превосходную успеваемость; а в одной тощей полочке располагался графин с водой, конечно же, тоже вылизанный до скрипа. Где-то слева располагался огромный туалетный столик, поверх которого размещалась небольшая вазочка неизвестных для директора цветков, а также старая керосиновая лампа. Вдобавок напротив столика находилась удлиненная подставка с книгами, а недалеко циферблат с часами. Сверху парили волшебные свечи: точно такие, как в Большом Зале в Хогвартсе. И, наконец, прямо посреди кабинета располагался съемный письменный стол, где вблизи расположено откидное кресло, а напротив два удобных стулья. Вероятно, как раз для таких незваных визитеров как Дамблдор. — Итак, с чем пожаловали? — Видите ли, Багнолд, — чуть придав голосу нотки серьёзности, откашлялся старик, — я хотел бы поинтересоваться, чисто из любопытства, — уловив чужой взгляд, уверенно посмотрел в упор, — почему же, у Сириуса Блэка не состоялось слушание? В кабинете воцарилась тишина, которую никто не смел разрушить. Миллисента думала, заговорщически поглядывая, мол: действительно ли он просто интересуется? Альбус же в свою очередь, терпеливо дожидался ответа. — Дамблдор сейчас, как вы понимаете, очень непростые времена, — не переставая смотреть в ответ, волшебница сняла тяжелые очки с переносиц, расслабляясь, — И все-таки, если слушание Блэка состоялось бы, на более важные события у нас не хватило попросту времени. — О, я вас понимаю, — в примирительном жесте поднял руки, — Я ни в коем случае не обвиняю Министерство в этом, лишь как я выразился ранее — незамысловатый интерес. — Думаю, Альбус, вы узнали ответ на свой вопрос? — мужчина кивает, уже собираясь уходить, — Подождите, у меня есть к вам небольшая просьба. Не волнуйтесь, вашей школы и внутренних дел это не касается, —Министр, приподнимаясь с кресла, и решительно шагает в сторону массивной двери, напоследок прикрыв её. 6 ноября 1981 года. Со смерти Лили и Джеймса Поттеров, и Питера Петтигрю прошло в районе шести дней. Роксана узнала спустя несколько часов после происшествия, до сих пор не находя себе места; не могла она признать, что её муж на такое способен. Женщина только и заверяла про себя, когда Дамблдор заявился в поместье, навестить их: — Мой Сириус на такое пойти не сможет! Не сможет, он не убийца! Я знаю своего Сириуса! И так еще пару суток. Антаресу уже было три года. В столь неосознанном возрасте он потихоньку начал всё складывать в голове, помогая маме. Иви, в свою очередь, был всего год. Они не понимали, что больше не увидят своего отца, никогда. Что их папа — негодяй и предатель уже для всей Магической Британии, и так будет всегда; пока они учатся ходить, становятся подростками, взрослыми мужчинами и женщинами. Сплетни о нём никогда не утихнут, ведь Блэк совершил предельно серьезное беззаконие, сотворив в тот злосчастный день два в одном: услужил Волан-Де-Морту, разгласив ему местонахождение Поттеров, плюс еще и раскромсал школьного приятеля, оставив палец. Май 1983 года. Прошло некоторое время. Роксана Блэк не смогла смириться, но потребовалось взять себя в руки ради детей. Она им всё расскажет, как только назреет необходимость. Следующее поколение Светлых Блэков обязано знать, кем был этот человек: не такой, как был описан во всех газетах, включая Ежедневный пророк, спустя пару дней после «убийства»: хладнокровный, беспощадный и жестокий. Блэк совсем иной, какой хозяйка поместья помнила его: обходительный, шутливый и самый любящий. Июль 1985 года. В это время уже многие стали старше и зрелее. Роксана с трудом приходила в себя, хоть и не полностью. Но теперь, женщина позволяла себе смеяться перед детьми, а по вечерам читать им сказку на ночь. Антаресу на днях исполнилось семь лет. Его день рождение отметили исключительно в узком кругу семьи, пригласив самых близких, даже кузину Сириуса — Андромеду. Тонкс вежливо отклонила предложение, прислав сову с пергаментом где были одни извинения. Кстати, о детях: старший наследник из семейства Гринграсс-Блэк рос замкнутым и своеобразным: он делал то, что ему нужно, отчего вовлечётся выгода. Он не считал важным мнение окружающих (тут то он перебрал кое-что от отца, это точно). С детьми знакомых полукровок Антарес предпочитал не связываться, обходя стороной. Также, видимо, юноше достались гнусные черты со стороны бабушки Вальбурги: ведь он, сколько себя помнит, столько и придерживался идеи чистоты крови. Блэк сразу же понял, что будет делать при поступлении в Хогвартс: окажется на Слизерине, заведет «избранных, как он» друзей. Мать наблюдала за его невежественным поведением, и за его гордое «Блэковское» лицо, определив что она тут совершенно бесполезна. Думала, что это пройдет с возрастом. Лишь припоминала ополоумевшему сыну когда они ссорились, якобы: «твой отец, видя каким ты стал, очень бы расстроился». И в действительности. Сириус Блэк никогда не топил за задумку своих предков, еле выбравшись из ада под званием собственного родового поместья. Ему буквально с самых пеленок доходчиво объяснили насчет того, какие маглы и, в какой-то мере полукровки — низшие существа, временные в здешнем мире. Только чистокровные заслуживают постоянного статуса в обществе и вечной хвалы. А от матери Сириусу досталась детская травма — нехватка материнского внимания. Она всегда лелеялась и тратила кучу времени на подготовку Регулуса — его младшего брата, который кстати, недавно умер. Гриффиндорец насмехался над ним, презирал его. Ведь он полностью поддерживал деяния Темного Лорда, а спустя время принял его метку. Роксана Блэк больше всего боялась, что старший сын станет таким же, как и Регулус: Антарес похож уже не только внешне, но и идентично повторял чужую судьбу. Только вот, у мальчика пока все было впереди. А что же касаемо младшей, Иви Блэк? Эта девочка отчасти разделяла качества брата: присутствовала та же ненаглядная интровертность в характере. Наследница была вполне проницательной и неглупой для своих лет, чем привлекала своих сверстников. В отличии от брата, она выходила прогуляться с друзьями-полукровками. конец августа, 1989 год. Настал момент истины: четыре года спустя одиннадцатилетнему Антаресу Блэку прилетело письмо из школы Чародейства и Волшебства о зачислении. Кроме того, скинули список всех нужных практик на первый год обучения. Мальчик ждал этот момент очень долго, и не менее ждала его мать. Блэки сразу же поспешили в Косой Переулок, он находился буквально за соседним кварталом. Но перед этим троица сворачивает в Дырявый котёл, как решила Роксана. Это место ничем не отличалось от магловских «баров и гостиниц», как они называют; первый этаж это тихое местечко, для актуального чтения ну или просто посиделок с друзьями, за бокалом Сливочного Пива. Блэк вдруг охватило воспоминание, как Сириус в самом первом их свидании позвал её именно сюда. Быстро смахнув подступившие слёзы, женщина, придерживая за локоть детей, отпрянула прочь. — Антарес, верни мне брелок обратно! — Роксана вздрогнула от крика девочки, что прозвучал недовольно рядом. — Нет, Ив, ты попробуй отбери! — мальчика забавляла реакция девятилетней сестренки, и сразу заметив это он побежал на другой конец бара. — А ну отдай, пока я тебе руку не сломала! — сердито рванула за ним, выставляя палец, — Мам, скажи ему! Он невыносим! — Так, успокойтесь оба, — старшая Блэк строго посмотрела на детей, вставая между ними на очередном завязывающем споре, — Антарес, зачем я привела тебя сюда? Чтобы развлекаться? — Извини, мам, — мальчик прочувствовал взгляд женщины и, нехотя отступил, буквально тыча в лицо сестренки тем предметом за которым пару мгновений назад оба неслись как бешеные, — Я не буду так больше. Антарес ненавидел себя, когда он расстраивал или злил маму: мальчик не желал видеть её такой, и несмотря на свой несладкий характер он пытался делать все возможное чтобы идти на исправление. В Дырявый Котёл Блэки заглянули не просто так. Здесь же работал барменом Флориан Гринграсс, супруг сестры Адорабеллы. Изучив зал полностью, Роксана поймала его очертание за баром. — Привет, Флориан, как вы? — спонтанно задает вопрос подойдя к стойке вплотную, застав мужчину врасплох. — О, какая встреча, Рокс! Какими судьбами? — Старший сын поступает в Хогвартс, вот, пришли за необходимым в Косую Аллею, — Блэк продолжает скучающе оглядывать напитки сзади фигуры Флориана, а он лишь пожимает плечами, — Как моя сестричка? — Адора? Блестяще, как же по другому, — неловкая пауза затягивается слишком долго, затем Роксана наконец интересуется: — Как племяшки мои? — Они тоже неплохо, молодцами растут, — женщина почти что сразу спросила их возраст, на что Флориан отвечает не сразу, — они младше твоего Антареса на пару лет. Ровесники Иви. — Ясно. Потеряв какой-либо интерес к разговору, Блэк спешит прервать неоднозначную беседу, ссылаясь на то что они еще ничего не купили. Гринграсс равнодушно машет рукой, провожая взглядом удаляющуюся троицу. Благодаря Дырявому Котлу, Блэки быстрее пробрались в Косую Аллею. Наконец, они увидели светящиеся витрины с волшебной разновидностью: с метлами, с домашними питомцами, маговские кафе. Далее высветилось заветное: «Лавка Олливандера». Потоптав на нужный бутик, Роксана намеревается озвучить свою мысль: — Антарес, нам сюда, — указав на витрину, мягко потянула за рукав сына; витрина снаружи оказалась в виде длинных колб, поверх которых были выведены черные полосы: вертикальные и горизонтальные. А посередине, где не было линии, красивым шрифтом напечатано название лавки. Окна просвечивали внутрь сооружения, заваленное коробками от палочек, — Тут ты купишь себе первую волшебную палочку. Заходя в помещение, прямо над троицей непроизвольно зазвучали маленькие колокольчики, а Олливандер за огромными стеллажами неспешно вышел навстречу к Блэкам. Он никак не изменился, что всегда смущало Роксану; седой старичок с серыми глазами и мягким взглядом. — О, здравствуй деточка, как мы давно не виделись! — приветливо улыбаясь, вскидывает бровями старик, — а это, я предполагаю, мистер Блэк? — Здравствуйте, Олливандер, рада встрече, — нервозно пытаясь натянуть подобие улыбки, протараторила женщина, — Да, верно. Мы пришли выбирать ему палочку. — Надо же, сын Сириуса идет в первый курс! — от громко заявленного и до боли родного имени подкосились ноги, но Иви успела придержать мать, — Ладно, прошу прощения. Сейчас посмотрим, мистер Блэк. Удаляясь за стеллажами, старик поспешил определиться с выбором палочки. Антарес, не придававший особого значения разговору, только поднял глаза и огляделся, тщательно изучив здание: деревянные и изжившие стенды, которые тянулись прямиком вверх на потолок, были повсюду; а наполняли их, по всей видимости, картонные, но отнюдь увесистые коробки для упаковки палочек. Каждая была индивидуальна по ширине. Что-то зашуршало вглубь тех самых стеллажей, а парниша любопытным зырком всё пытался разглядеть. В конце концов, старик появляется придерживая руками что-то длинное и таинственное; черный контейнер с надписью «magic wand». — Это должно подойти, — осторожно открывая, старик молниеносно стряхивает содержимое на стеклянный столик, вслед за этим протянув в распростертые руки Антареса. Взмах! И эти излюбленные виду коробки грохаются на пол поочередно. Гаррик испуганно закрывает уши, уже вовсю качая головой, забирая из под рук палочку. — Нет и нет! Сейчас, — и снова скрылся искать другую. Ждать пришлось недолго, спустя время продавец снова возвращается и протягивает Блэк другую. Она различалась от прошлой: если та выглядела гораздо светлее, то эта же, была черная, как смоль. Опять взмах! И желтый, поржавевший свет над ними начинает тлеть, словно от удара молнией. — Нет, нет и снова нет! — опять пробормотал про себя странный Олливандер, делая то же самый как и в прошлый раз, проскакивая из места в место, — Остался он. И боюсь, не самый лучший... Вот тут то его взгляд на мальчика кардинально меняется. Старик начал смотреть на Антареса по новому, с опасением. Снова пропадает, и выходит показывать новую уже с неопределимым страхом на лице. — Может, это подойдет? — голос его дрогнул, Блэк младший насторожился. Аккуратно обвив пальцами невесомую вещь, он сию минуты взмахнул и, уже через секунду стоял столбом, не наигранно поражаясь: жест вышел слегка нелепым, ведь нашедший порыв ветра из ниоткуда заставил помедлить. Он безжалостно хлыстнул по лицу мальчишки, заставив черные волосы растрепаться, а глаза зажмурить. — Дьявол. — все, что смог выдавить мастер. — Что такое, Олливандер? — Сделана из тиса, с сердцевиной из пера феникса. В длину 13 1/2 дюймов. Предельно подозрительно. — Постойте, это же... — не дав женщине закончить мысль, мастер выставил Блэков за порог, под предлогом что у него, вероятно, много клиентов. Напоследок бросил Антаресу «поздравляю с первой палочкой» и загадочно улыбнулся, хоть и выглядело это не очень искренне. Пожав плечами, Роксана вышла с детьми из лавки. — Мама? Что это было? — играясь своей новокупленной палочкой, полюбопытствовал Антарес. — Том Реддл… — Чего? — Ничего, сынок, забудь. Пойдем туда. — Мама, кто такой Том Реддл? Это какой-то волшебник? Ну расскажи про него! И так всю дорогу мальчик прожужжал уши матери, пока та отчаянно пыталась перевести тему разговора. Он не был до конца уверен, про того ли Тома Реддла она имела ввиду.. 2 сентября 1989 года. Роксана Блэк стоит на станции, на платформе 9¾. Рядом нервно оглядывался по сторонам её старший сын — Антарес, который в этом году поступал на первый курс. Женщина жутко тревожилась, что что-то может пойти не так: единственный сын свяжется с не очень приятной компанией; профессора будут смотреть на него свысока, ни в какое место не ставя. Это был обычный материнский страх за своё горе чадо, которое запросто может попасть в лапы опасного социума. — Мама! Я же опоздаю! — из глубочайших рассуждений в мыслях выводит голос юного Блэка, который разгорячено на нее таращился. — Извини, отвлеклась. Вон, кстати, твой поезд! — ловко уводя тему, Роксана ткнула пальцем в сторону невероятно большого, черного экспресса; на лицевой стороне висела красная табличка, на ней желтыми буквами обведено: «Хогвартс-Экспресс». А чуть ниже, белыми родными красками цифры «5972». У будущего первокурсника ликовал страх внутри, но он это скрупулезно скрывал. Левой рукой зажимал ручку маленького чемоданчика с вещами, а другой железную переноску, внутри которой находился коричневый кролик с пятнами. В тотчас, когда поезд оказался максимально близко, Антарес сразу же забрался в предпоследний вагон, уже надумывая занять определенное место. В самый последний момент, он позволил матери невесомо коснуться губами к его щеке, а сестренке крепко обнять себя. Хозяйка рода Блэк провожала сына с девятилетней дочерью Иви, давая волю эмоциям. Дочь махала в слабо видимое окошко, где успел расположиться Антарес, когда Экспресс, наконец, тронулся. 12 января 1989 года. Уже прошло чуть меньше полугода, как Блэк младший обучается в Хогвартсе. Парниша приехал домой на Рождество, за скромным праздничным столом рассказывая все произошедшее за это время от а до я. Юношу распределили на Слизерин, чему он был чрезмерно рад. Мальчик ведь внутренне надеялся, что змеиный факультет станет его домом. В Слизерине в этом году было достаточное количество первогодок, поэтому он успел обзавестись новыми друзьями: их звали Эдриан Пьюси и Шон Ллойд. Вскоре они стали известны как «Легендарная Троица», как приметил сам Блэк. Роксана напряглась от крайнего энтузиазма его рассказов про благородный факультет Слизерина, и оттого как он фукал и кривил лицо когда дочь пыталась расспросить и про другие факультеты. С особой ненавистью он плелся рассказом про двух братьев близнецов Уизли; как позже он их назвал, «предателями крови». Также, сын отдельно выделил место в рассказе про гениального профессора Снейпа, который преподавал им новый предмет Защиты от Темных Искусств, и дополнительно декан их факультета. Роксана сразу догадалась о ком он, ведь в юношеские года Сириус с огромным удовольствием издевался над беднягой. Девушка всегда вступалась за него, и помогала справиться с обработками оставленных ран после. Сопровождая сына на оставшееся времяпровождение в школу после каникул, Блэк нутром чувствовала, что он пойдет не по тому пути. И не ошиблась. Осень 1991 года. События быстро проскакивали раз за разом, и не успели Блэки моргнуть, как уже наступил 1991 год. Пора, когда Иви Блэк уже поступала в Хогвартс, пока её старший брат переходил на третий курс обучения. За этот срок она поняла многое: Антарес, пару раз гостивший за последние несколько лет на каникулах, злобно комментировал каждый факультет, не трогая и обливая грязью лишь родной Слизерин. Он утверждал, что в Гриффиндор попадают самонадеянные полоумки; в Пуффендуй точно такие же, но чуть смазливее; а в Когтевран вообще, чокнутые в край психопаты. Выражал негодование, мол: «О, Мерлин! Как эта дурацкая шляпа путает один из величайших факультетов школы с Больницей Святого Мунго? Когтевранцам только в дурке и валяться», за что получал терпимые подзатыльники от Роксаны. Иви не сомневалась насчет себя: хоть и рассказы брата звучали увлекающе, девица решила что будет делать так, как подскажет ей сердце. Блэк будет все равно, если она попадет в Гриффиндор, например. Ведь ничего противоречивого там она не видела, да уж тем более её отец был гордым выпускником именно этого факультета, как посвящала когда-то в курс мать. В этом году покупки в Косом Переулке для брата, и, уже впридачу для себя, долго не затянулись чему Иви была неимоверно рада. В самый первый год у них в программе обучения будут только семь предметов, поэтому чувства были неоднозначны. С другой стороны, хотелось узнать себя на занятиях получше, а если так смотреть, то семь лет выделили на учебу не просто так. Несколько дней назад они с матерью отправились за покупками, а уже сейчас, ровно первого сентября, стояли на платформе 9¾, как когда-то в свое время Антарес. Кстати, о нем: парень предпочел не идти в путь вместе с сестренкой, а стоял недалеко от Блэков окруженный своими школьными друзьями. Девочка не обижалась, мысленно качая головой. — Доченька, будь собой и желательно попади на Гриффиндор, обрадуй отца! Мы тебя любим, — промелькнула голова приближающегося поезда, и Роксану охватило чувство дежавю. Женщина вспомнила, как когда-то провожала старшего, и как быстро все таки мчится время. — Хорошо, мама. Пока! — забираясь на остановившийся транспорт, помахала ручкой Блэк. Следом миссис Гринграсс наблюдала, как исчезал Экспресс из поле зрения, а за ним и окошки расположившихся детей. Купе, выделенное для первогодок, оказалось простоватым и скромным, что вышло вне ожиданий Иви. Два мягких дивана черного цвета, находились параллельно друг другу. Небольшие прямоугольные зеркальца по обе стороны, и полка в сеточку над сиденьями для вещей. Следом шел вид на одностворчатое окно, с деревянной рамой. Устроившись поудобнее, Блэк собиралась раскладывать вещи, ведь впереди восьмичасовая поездка и мучительное ожидание. Поезд давно тронулся, далее пейзажи за окном постепенно начали преображаться. Спустя буквально пару минут, кто-то легонько стучит в прозрачную дверь. Иви поворачивает голову на источник шума, а за дверным проемом стоит мальчик, анализирующе глядя на нее. — Я зайду, иначе все сегодня в сговоре. Можно? — нагло подает голос, по хозяйски оттянув дверцу и рассаживаясь по полной. — Спрашивать было не обязательно, раз ты это сделал без разрешения. Можно, — причитывает брюнетка, продолжая заниматься своим, не поднимая глаз на нахала. — Занудаа, — словно играясь, протянул, мальчик, и девочка чуть ли было не охнула от довольно прокаченного хамства в столь хрупком теле и юном возрасте, — Я Драко, к твоему сведению. Я никогда не знакомился с чужаками просто так раньше, поэтому считай, что ты избранная. — вдруг, слишком близко к поле зрению оказывается рука нахала, в конечном счете Иви посмотрев на мальчика с вызовом, замечает у того самоуверенную ухмылку, — Будем знакомы. — Не будем, — победоносно улыбаясь в ответ, мягко убирает его руку в сторону, как ни в чем не бывало вернувшись в положение. Дальше дети ехали в полной тишине; Иви, разобрав вещи, смотрела на чудесный ландшафт леса за окном, восхищенно вздыхая, а Малфой отстраненно глядел на нее украдкой, про себя сдерживая обидные выражения. За пролетевшие восемь часов, Иви не успела сделать ничего дельного: перечитала книгу про свойства и вред магических растений, купила шоколадную лягушку у продавщицы сладостей, звдремала. Очутились они в замке под полночь, поэтому, до самого Хогвартса финальным штрихом добирались на лодочках, проплывая через Черное озеро. В одной находилось по трое, а даже четверо человек. Мимо главного входа их встретила Минерва Макгонагалл, как позже она представилась. Также добавила, что будет вести Трансфигурацию в ближайшие семь лет. Женщина проводила детей до Большого Зала, где и произойдет распределение для первокурсников. В пути она немного поведала детям про сам замок; лестницы, на которой сейчас находятся первокурсники, любят менять направление. Поэтому стоило быть внимательнее с предпочтениями о том, где именно они хотят быть сейчас. На стенах висели живые картины, самых разных личностей: от портретов неизвестных персон, до рыцарей и даже королей из прошлого века. Длинный коридор на третьем этаже, где часто развлекаются пятикурсники. И, наконец, сам зал. Он выглядел точь, как в сказке: продолговатый в неизмеряемых размерах, казалось который, сможет вместить в себе не менее тысяча человек. Загадочные бетонные стены, а прямиком размещалось окно гигантских размеров. Эти стены были разделены; ямки на каждом пустующем месте, и на каждую из них возлагалась круглая емкость с огнем. В зале было в общем пять столов: четыре длинных стола, за которыми сидят студенты четырех факультетов соответственно, в дальнем конце зала перпендикулярно им преподавательский стол, а перед ним кафедра в виде совы. Но это были не все чудеса. На потолке творилось нечто невероятное; свечи парили на самом взлёте, сосчитать которых было бы крайнем бременем, а если смотреть еще дольше — открытый вид на ночное небо. Все первокурсники охали и присвистывали при виде исключения, но внезапно толпа вздрогнула, когда дошла вплотную до кафедры. Хрипловатый взвизг Распределяющей Шляпы привлек внимание всех находящихся. Минерва боязливо подошла к стульчику, и подправила шляпку, пыхтящей от неудобства. — Итак, студенты, попрошу вас разделиться. Первокурсники, подойдите ко мне. Сейчас будет распределение. Старосты и другие курсы, займите места, — покомандовала Макгонагалл, прервав тишину. Все ученики удовлетворенно захлопали, но увидев строгий вид Профессора успокоились. — Я буду называть имена, а вы выйдете вперед, — профессор взяла в руки длинный сверток и заметно слышно протянула, — Гермиона Грейнджер. Итогом: многие в этом году оказались на Гриффиндоре, в том числе и знаменитый сын Джеймса Поттера, поступивший в этом году на первый курс. В памяти Иви остались лишь пару слизеринцев: Драко Малфой и Блейз Забини. Второго она знать не знала, запомнился лишь своей обаятельной улыбкой и спокойной натурой, исходящей от него. А с первым героиня успела «познакомиться», еще до приезда в замок. Из Когтеврана девочке особо не запомнился никто, а из Пуффендуя приметилась скромная Ханна Аббот. Когда дошла очередь до Блэка, многие напряглись, начиная негромко перешёптываться, злобно впиваясь глазами: — Слышала? Это дочь Сириуса Блэка, вторая особа после третьекурсника Антареса. — Как же не знать о них! Уверена, все они до единого закончат в Азкабане, последовав по стопам папочки. Мигом отогнав лишние пустословия из головы, Иви уверенно присела на стул. Как только Шляпа коснулась её головы, девочка замерла, а шляпа принялась раздумывать вслух. — Хм, чую высокое благородство, снисходительный ум. Непоколебимая решительность и отважность, желание отстоять честь своих близких во что бы то ни стало… Решено. Гриффиндор! Многие после вердикта Шляпы зааплодировали, гриффиндорцы кричали «ура!» в унисон, а профессора отреагировали более сдержаннее. Когда девочка с доброжелательной улыбкой присоединилась, сам Поттер похлопал на местечко рядом, приглашая сесть. — Привет, я Гарри. Я рад, что у нас пополнение. — Привет, я… Иви. — Рад знакомству, Иви! — мальчишка лучезарно сияет, протягивая ладонь, а Блэк неуверенно пожимает её в ответ. Она порывисто прикусывает внутреннюю сторону щеки, помышляя, стоит ли его осведомлять о своем отце, но краем глаза заметив отрицательный моток от Дамблдора — отчаянно вздыхает. Девочка еще много раз будет неуверенно осматривать взгляд, снова и снова останавливаясь на ком-то, дабы прочесть их эмоции на лице. И через пару таких попыток легко, но невольно задерживает взгляд на том белобрысом невеже. Тот буквально прожигал в Иви яму, пока она внутренне, правда с сомнением строила «мнение» с самых низов насчет мальчика. В его взгляде читалась вся спектра желчи, соперничества и… страха? От этого последнего чувства чуть отдавала нотка боли, вечной загнанности, и Блэк неумышленно свела бровь к переносице. Да, она с детства прекрасно владеет способностью эмпатии. Как она считала — бесполезно, но всегда может пригодится. Включая такие «непредсказуемые» случаи. Распределение прошло уже относительно давно, а пир закончился полчаса назад. Всем старостам велели показать первокурсникам их башни факультетов, и далее все ознакомившись разделились по комнатам, ложась спать. Иви детально разбирала сегодняшний день, мучаясь вопросом: хорошо ли это? Хорошо ли, что она попала на Гриффиндор? Гордился бы ею отец? Она уверена, что да. Июнь 1991 года. Первый год для Иви Блэк на удивление прошел без лишнего внимания. Никто не тянулся к ней с огромным влечением узнать поближе и, ей в какой-то степени, такой ход действий сыграл на руку. Антарес отдалился от нее сразу после того, как самолично увидел её в ряду неудачников Гриффиндорцев. Он не пытался защитить её, когда подростки «тонко напоминали» про отца, а под завершение курса насовсем перестал как-либо идти на контакт. Иви искренне недоумевала от такого детского поведения брата. Октябрь 1992 года. Второй год начался более менее. Теперь никто не стремился задевать девочку плечом при каждой встрече, а задиры с других факультетов (в особенности в Слизерине), при виде неё моментально отворачивались, в конце удаляясь громким хохотом. Список этих задир пополнял тот самый Драко. Блэк считала, что это просто блестяще; они оба прекрасно понимали, что являются друг другу родственниками, но в какой-то момент их соединяющее древо смешалось, и превратилось в нечто неправильное и оппозиционное для Малфоя и его семьи. Однако несмотря на эти довольно убедительные аргументы и сто причин, Иви, к своему глубочайшему удивлению, не чувствовала к «брату» ничего отрицательного. Она, в какой-то степени, даже понимала блондина. Гермиона Грейнджер — девочка с русыми кудрявыми волосами, её сокурсница из Гриффиндора, начала смотреть на Иви по другому: больше не было той колыхающей неприязни в глазах, будто Блэк наконец-то стала отдельным человеком. И плевать. Теперь юная особа не ходила одна, у нее появилась неведомая знакомая — Луна Лавгуд. Девочка была первокурсницей, но, пожалуй, чуть нестандартной. Она выражалась такими неясными терминами, после которых еще долго звенело в ушах. Их смысл трудно было уловить даже после пяти учебников травологии разных курсов. Также, Лавгуд практически всегда ходила босиком, успокаивая себя проделками каких-то «нарглов». Она была умным чудиком для Иви, но вопреки всем этим странностям, подругой она была довольно хорошей. Блондинка умела слышать и слушать, что приходилось немаловажным фактором в постоянной дружбе для Блэк. Они вместе садились завтракать в Большом Зале, читали про магические отвары в Библиотеке, и тайно ото всех торчали по ночам на Астрономической Башне, где Луна все яснее вводила в курс подругу про свой «мир». Исходя из всех этих событий за весь второй год обучения, можно было смекнуть, что Иви не так уж и одинока. Дети постепенно начали тянуться к ней: медленно, но верно. Казалось, этот неописуемый страх в чужих глазах оттаивал со временем. О Драко даже думать и не хочется, но все предательски всплывает в глазах: как он буквально отплевывал ей в лицо самые омерзительные (но, пока не катастрофические) осквернения, которые когда-либо были в его пополненным по самые уши словарном запасе. А также он нарочно пакостил ей и заранее договаривался с определенными людьми, которые только в радость помогали Малфою с истреблением «подруги». Начало августа, 1993 года. Это был промежуток, положивший начало самой интересной главы всего рассказа. Тридцать первое июля было для Иви Блэк обычным знойным днем, обычного скучного лета. Но, видимо, для Гарри Поттера — нет. В этот день, юноша отмечал свое тринадцатилетие, в отдалённых для Блэк обстоятельствах. Она знала, что именно сегодня он именинник: когда-то Поттер сам проболтался ей, что в конце июля у него день рождение. При всем этом прекрасно осознавая данное событие, Иви предпочла оставить его без подарка. Обойдется. Тем временем, в дом Блэков залетает сова Минервы Макгонагалл, со свежим письмом от Хогвартса. Помимо списка новых учебников, в конверте находилось интересное сообщение, где говорилось что теперь третьекурсники могут ходить в деревню волшебников «Хогсмид», но для этого обязательно потребуется разрешение родителей. Иви, перечитав письмо, бесцеремонно относит бумажку к матери для подписи, ведь что бы то ни было, отставать от сверстников не хотелось. — Что это? — Это бумажка, которую тебе надо подписать, если я хочу в Хогсмид. — А ты хочешь? — Конечно, мам! — Ну тогда давай её сюда, — подписывая с наколдованными чернилами, женщина улыбаясь отдает обратно в руки дочери, слегка их сжимая, — Осторожнее там! — Хорошо, спасибо мамочка! Ты лучшая, — чмокнув Роксану в щеку, девочка побежала себе в комнату, под провожающий взгляд брата. — Мам, я бы хотел поговорить. Спустя день, Иви отправилась за покупками вещей на предстоящий год в Косую Аллею, вместе с Невиллом Долгопупсом. Ах да, забыли упомянуть о нем: он — единственный друг Иви, который не считает девочку убийцей и преступницей из-за деяний отца. Они сдружились не сразу: лишь в середине второго курса Блэку удалось завоевать внимание неуверенного в себе мальчика, а тот и не был против. Распрощались они на приятной ноте, договариваясь встретиться завтра на платформе. Свернув через безлюдный перекресток прямо на выход к дому, Лютному Переулку, весело шагая над темными трущобами Иви вскользь замечает движение где-то справа, но разворачиваться не спешит. Хрустит ветка, затем дует мерзлый ветер. Погода портится на глазах и, вот с пламенного солнца над головой и витающим влажным воздухом не осталось ни намека: серые тучи не торопясь сливаются воедино, угрожая надвигающем ливнем. Брюнетка зябко поежилась, ускоряя шаг. Она смотрит на то место, где была та тень пару секунд назад, но там, естественно, оказывается пусто. Вот вот собираясь поворачивать голову, неуклонно замирает. На пару миллиметров расстояния от Блэк образовался длинный столб, видимо с совсем недавно обвешенным поверх объявлением. Девочка чуть ли не теряет равновесие, но ловко придерживает себя за плечи. В листе гласило: — Внимание! Разыскиваемый Сириус Блэк. Если у вас есть какая-либо информация об этом, пожалуйста, свяжитесь с ближайшим офисом М.М. Сбежавший из Азкабана. М.М. предлагает награду в размере 1.000 галлеонов за информацию ведущую непосредственно к аресту Беллатрисы Лестрэйндж. Подпись Министра М. Корнелиус Фадж 1993 г. Быстро пробежавшись глазами по содержанию, Иви затаивает дыхание, замирая. Время будто остановилось, а все вокруг потеряло какой-либо смысл. Холодный ветер пронизывающий все тело уже не являлся таковым, а люди, косо поглядывающие на девочку посреди тротуара — стали менее значимы. Блэк в одно мгновение срывает листок и быстро прячет за карманом, мечтая поскорее убраться от этого места и рухнуть в постель. «Лучше бы глаза мои этого никогда не видели» — думает весь оставшийся путь.