Не переживай.
Прохладный, освежающий ветерок гулял по обточенному водой утёсу, ероша мелкие камушки на своём пути и оставляя пятна на глади озера. Едва заметные, белёсые блики на фоне голубой, бездонной толщи воды. Где то там, где свод пещеры расходился россыпью трещин, лил непрекращающийся дождь, омывая город Слёз. И слёзы эти принадлежали озеру, сотрясаясь в рыданиях над статуей, воздвигнутой на одинокой площади. Водная гладь оплакивала погибших. Тех, кто пал от чумы, тех кто пал от жутких экспериментов. Тех кто отдал свою жизнь что бы предотвратить то, что должно было произойти. И всё зря. Недаром на берегу озера был воздвигнут привал. Прозрачная, чистая, голубая вода в самом сердце этого вечного кладбище раньше была излюбленным местом приходящих сюда жуков. Говорили, что здесь можно услышать тихий, внеземной шёпот тех кто покинул этот мир. Шёпот тех, кто рыдал проливным дождём вместе с бездонным озером. Но теперь это место расширилось. Это вечное кладбище, судя по всему было единственным что действительно стало вечным, на фоне вечного Королевства Халлоунест. Сам Халлоунест стал вечным. Вечным воспоминанием, вечным кладбищем. Какая ирония. Вечное упокоение.. Одинокий, слегка сгорбившийся силуэт сидел почти у самого края водной глади, устремив взор своих глаз далеко вперёд. Туда, куда казалось ни одна живая душа не может глядеть.Всё будет хорошо.
Эти слова уже не раз звучали в его голове. Ранее он принимал их за свои собственные оптимистичные мысли. Такие же как и давно утеряные воспоминания. Он улыбнулся — до чего же прекрасен был его дом. Заросли густых лесов Зелёной тропы, высокие шпили города Слёз, россыпь нескончаемых кристаллов на вершине этого мира. Его мира. Скрежет сотен лап в глуши Глубинного гнезда, и запах дома. Туман, оседающий на стенах и витающий в воздухе. Лопанье десятков пузырей, созданные его Наставницей существа, так похожие на неё саму. Так пах дом. Дом, который он был рад отыскать вновь. Он был рад вернутся.Не бойся.
Но он боялся. За спиной послышался топот маленьких лап, настолько небольших что он заметил чьё то присутствие лишь когда его спутник осторожно коснулся лапкой его плеча и ощутил на затылке чей то взор. Он обернулся, разглядывая маленького жучка, так будто видел его в самый первый раз. — И мы снова встретились, мой малый друг. — Квиррел осторожно погладил малыша между рогов. — Наконец-то я обрёл покой. Именно здесь. Он вновь устремил свой взор вдаль, устало но всё так же вдохновлённо рассматривая водную гладь, уже сотни лет сохранявшую свою тишину. Та была приятно уху, её едва хотелось перебивать. — Хоть моё служение и лишило меня памяти о первом пребывании в нём, я благодарен судьбе, что смог вновь насладиться его красотой. — Он вздохнул мечтательно, и горько усмехнулся. Был ли в этом смысл, в самом деле? У них не получилось. Ни у кого не получилось. Он, вероятно, должен быть благодарен за свои мысли. И он был. Он мог мыслить так лишь благодаря Черву. Все они мыслили лишь благодаря его мотивам. Были ли они так чисты? Более он не был в том уверен. Но если эти жертвы и были платой за рассудок, то он был благодарен. В конце концов, это дело ему возможность видеть красоту мира вокруг него. Мира, что дал ему жизнь. Квиррел обернулся, заметив что его маленький спутник всё так же смотрит на него, не отводя взгляд. Помнится, ранее он гадал как же такая милая букашка, вечно хранящая молчание оказалась столь сильна. Но теперь он понял. Вспомнил. Сердце болезненно сжалось. Он знал достаточно о методах короля и его плане. Знал, что вознёсшийся сосуд был не единственным и боялся узнать насколько много было ему подобных. Если тот был Чистым, по мнению короля, то сколько не было? Сколько из них обладали разумом и волей? Сколько из них страдали по сей день? Сколько из них погибло не родившись? Все. Все кроме его спутника, с почти непосильной нашей на плечах и его избранного брата, года которого, безусловно проходили в непрекращающихся муках. Он бы кричал от боли, если бы мог. Но он не мог. Никто из них не мог. Такова ли была плата за его рассудок? Десятки тысяч смертей и годы мучений. — Халлоунест огромен и прекрасен, но даже среди его чудес и тайн ты — самая великая загадка. И это было правдой. Если и был сосуд способный остановить чуму, то он стоял прямо перед ним. Этот малый куда сильнее чем казался. И вероятно, куда сильнее чем он мог предположить. Сосуд, до чего же было жутко именовать его подобным образом, лишь слегка наклонил голову. Квиррел был уверен, даже будь он способен говорить, он бы не ответил. Добродушная улыбка коснулась его лица. — Ха. И лишь суровое молчание в ответ на мою лесть. Мне это по душе. Мне это весьма по душе. Сосуд молчаливо присел рядом с ним, метнув свой взор в сторону необьятных просторов ледяной воды. Квиррел улыбнулся. По крайней мере, он не был один. И он надеялся, правда надеялся, что сосуд не держит на него зла. В нем, право, не было вины. Но горькое сожаление скопилось в удушливый ком и он из последних сил сдержал предательские слёзы. На что они ему? Маленький жук осторожно коснулся его локтя, словно прочитав его мысли. Безмолвно отвечая на вопрос, что Квиррел не должен был себе задавать. Он легонько погладил рыцаря между рогов, отвечая столь же молчаливой благодарностью. Минуты пролетели незаметно. Ровно так же как и века страданий. Когда за спиной послышалось шуршание, жук с готовностью поднял голову, столкнувшись взглядом с маленьким рыцарем. Тот смотрел на него как то странно, так словно мог видеть будущее, знать что произойдёт.. кто знает, может так оно и было? На его безжизненной, чужеродной маске не промелькнуло ни единой эмоции, но взгляд был другим. Печальным. Прощальным. Квиррел грустно улыбнулся в ответ. Жучок поднял лапку, будто желая что то сделать, но сомневаясь. Чуть сгорбив плечи, напоминая этим действием грустный вздох, рыцарь резко подался вперёд, заключается опешившего жука в объятия, настолько, насколько хватало длинны его небольших лап. Взрослый жук чуть улыбнулся, и сомкнул руки на спине рыцаря, обнимая в ответ, пока тот спустя пару секунд не отстранился. Сосуд отошел всего на пару шагов, поднимая с земли свой меч и слегка склонив голову вперёд. Поклон. Квиррел ответил ему тем же. Этот жучок был будущим спасителем Халлоунеста, в этом он не сомневался. Его собственный жест был знаком уважения и прощения за все причинённые им мучения. Возможно, даже признание поражения. Жук ещё долго смотрел вослед ушедшему малышу, которого так хотелось назвать другом. Тот лишь обернулся у самого входа в пещеру. — Прощай. — Он не произнёс этого вслух. Не смог бы, но это ясно читалось в его взгляде. Маленькая тень юркнула в узкий проход, быстро скрываясь из виду. Квиррел наконец сглотнул горький ком. — Прощай.Мы увидимся вновь.
И снова этот голос. Усталый взгляд вновь метнулся к льдинистой глади озера. Это был голос из его воспоминаний, что всё это время вели его к предназначенной цели. Этот нежный голос не был его собственным, но был ему самым родным. — Верю. — Вслух ответил он зову голоса и собственного сердца, что разрывалось от боли. С кряхтением поднявшись он посмотрел на рукоять своего меча, уверенно сжатую в своей ладони. Пожалуй, это было единственное что его держало здесь. Без задней мысли он поднял меч над головой, вонзая его в гладкий камень, пошедший трещинами. Очередная могила Земель упокоения. Он подошёл к краю и свесил туда ноги, стараясь сильно не тревожить молчаливую гладь. Его звало в Архивы всё это время. Он исполнил её последнюю волю. Он выполнил свою задачу. Он хотел бы остаться, но не мог. Что то, звавшее его в Халлоунест, теперь шептало из глубин. И он не нашёл в себе сил сопротивляться.Не бойся.
Он больше не боялся. Квиррел в последний раз обернулся, в ту сторону где в землю был навеки похоронен его меч, в ту сторону куда смело отправился его друг. Туда где лежало его собственное забытое прошлое, и чужое будущее что он не имел права увидеть. Так было нужно. Так было правильно. Он этого хотел. Последний шаг назад, в далёкое прошлое и рывок вперёд, в будущее что для него уже не наступит. Он не сопротивлялся когда голубые воды сомкнулись над его головой, утаскивая его на дно. Не сопротивлялся когда вода хлынула в дыхательные отверстия, с готовностью становясь с ней одним целым. Получая, наконец, свой заслуженный покой. Перед глазами мелькали смутные образы. Король, виновато склонивший голову, его маленький друг, с великой судьбой, молчаливо улыбающийся взглядом ему вослед. На миг показалось что головы, между усиков, коснулось что то что напоминало щупальце, успокаивая, заверяя что он всё сделал правильно. Квирел вздохнул, со слезами на глазах и счастливой улыбкой. — Я скучал.