Отварной рис с соусом

      Муичиро сидел на крыше своего дома, глядя на бесконечное ночное небо, в этот безграничный океан тьмы, усеянный бриллиантами в виде звезд. Его глаза, обычно спокойные и холодные, сейчас были наполнены слезами. Сейчас, когда воспоминания вернулись, туман из головы ушел, он вспомнил все. И этой ночью, сидя на крыше своего поместья, только недавно потренировавшись в секретном месте с Шинадзугавой и Обонаем и вернувшись обратно, он вспоминал тот день, когда его мир рухнул. День, когда он потерял всё. Родителей, брата, себя…         Юичиро. Его близнец, его лучший друг, его брат. С тех пор как их родители трагически погибли, он был единственной опорой для него. Он всегда был рядом, заботился о нём, утешал, когда тому становилось слишком тяжело. Но понял он это только сейчас, поскольку в те годы думал, что он его ненавидит. Близнец всегда вел себя довольно холодно, говорил жестокие вещи, а на слабость младшего очень злился. Его все раздражало: то он не до конца промыл овощи, то слишком долго спал, то невкусно приготовил пищу… Для маленького Муичиро то время казалось адом.  

Только один случай для него приносил хоть какое-то счастье и чувство любви от старшего.

        Муичиро помнил, как после похорон он не мог остановиться плакать. Его слёзы лились рекой, и ничто не могло успокоить его боль. Мальчишка в такие моменты выходил из дома и выплескивал свои эмоции на улице, лишь бы брат потом не ворчал на него и на его ненужные эмоции. Он четко помнил, как тогда Юичиро, несмотря на свою собственную печаль, которую тот ни за что не показывал, приносил Муичиро его любимое угощение – отварной редис с соусом. Он оставлял его на футоне Муичиро, и тот, найдя блюдо, чувствовал некоторое утешение. Это было как знак того, что он рядом, что он не один.         Теперь Юичиро ушёл. Он погиб, защищая его же от злого демона. Монстр кровожадно отсек близнецу руку, а детский крик для того было усладой для ушей. Из-за этого чертового демона ребенку доводилось видеть, как огонь в глазах дорогого и единственного близкого человека потухает, как тому оставалось только молиться Будде на спасение брата, как черви его поедали, как тело тухло, чувствовать, как оно воняло, не слышать стук его сердца и понимать, что тот больше никогда не назовет его по имени. Так Муичиро остался один. Он ощущал пустоту, которая поглощала его целиком. Сейчас он плакал, вглядываясь в ночное небо, ища в звёздах отражение любимого брата.          Вдруг на крышу поднялся Танджиро. Он тренировался в тренировочном зале его поместья допоздна и, заметив фигуру столпа на крыше, решил присоединится к нему. От его неожиданного прихода глаза младшего чуть расширились, а слезы стекали из его бирюзовых хрусталей. Даже если он не хотел плакать сейчас при ком-то, тело его не слушались. Танджиро – человек, чьи глаза копия отцовских. Только при взгляде на них, его вновь нахлынули воспоминания, отчего слезы пошли с двойной силой, заставляя глаза болеть и напухать. Почему-то старший не задавал никаких вопросов, он мягко улыбнулся, даже если в улыбке и чувствовалась нотка печали и сожаления.         - Токито-кун, - нежно прошептал тот, чуть касаясь плеча брюнета. Он принёс с собой небольшую коробочку. Открыв ее, младший увидел отварной рис с соусом. То самое блюдо, что Юичиро приносил ему в тяжёлые времена.         Муичиро встретился со взглядом Танджиро, и его глаза снова налились слезами. Он не мог поверить, что кто-то, помимо бывалого брата, может знать о его любимом блюде.         Танджиро нежно положил коробочку рядом с Муичиро, и тот, взяв редис, положил его в рот. Знакомый вкус принёс ему нежность и тепло, но вместе с ним пришла ещё большая печаль. Он плакал ещё сильнее, вспоминая Юичиро, его своеобразную доброту, его защиту, его любовь. Муичиро понял, что слёзы не делают его слабым. Они помогали ему выразить свою боль, свою любовь к брату. И он будет продолжать плакать, пока не освободится от всех этих тяжёлых чувств. Он будет плакать в память о Юичиро, чтобы его брат никогда не был забыт.

Он плакал в теплых объятьях охотника этой холодной ночью.