Я устал

Глубокой ночью, когда время уже перевалило за два часа, он не спал. Сидя на кровати, он сгорбился, прижал колени к груди и опустил голову. Его взгляд был пустым, а серо-голубые глаза, которые ещё недавно сияли озорством, теперь казались пугающе безжизненными. Раздался стук в дверь, который парень проигнорировал, потом ещё и ещё. Но у него даже мускул не дрогнул. Послышались возня, тихое бормотание, за которыми последовал щелчок. Входная дверь открылась. — Тим? Полный игнор. Вышеназванный Тимофей Зверев даже ухом не повел в сторону лучшего друга. А что ему обращать внимания? Вдруг не зайдет в комнату, подумает, что Ликоя тут нет. — Тимофей! Огненный волк продолжал сидеть неподвижно, лишь глаза прикрыл. Он не хотел. Не хотел больше видеть никого. Хотел остаться в одиночестве. Хотел, чтобы все ушли и оставили его в покое. — Вот ты где! Я тебя обыскался! Почему не отвечаешь? Тимофей поднял голову и встретился с карими глазами, которые уже так давно не видел. Димка же смотрел на Зверева изучающе, будто видел впервые. Хотя парни уже давно нормально не виделись. Трофимов обижен на Тимофея, и они не общались долгое время. — Что случилось? — глухо поинтересовался Тимофей, выгнув бровь. Димка закатил глаза и наклонился к лицу Зверева. — Тебя все обыскались. Всю Академию на уши поднял! Тимофей поморщился, после чего вновь прикрыл глаза. Пусть он не будет расспрашивать и уйдёт… Но Димка, казалось, не собирался уходить. Он оглядел комнату и заметил фирменный, но уже потрёпанный рюкзак Зверева. Недолго думая, Димка взял рюкзак и надел его на плечо, заметив при этом, что вещи его друга уже собраны. — Идем обратно. — Не пойду. — Тим, не заставляй меня… — А что ты мне сделаешь? Решил заговорить спустя столько времени? Неужели захотелось пообщаться с монстром? — Не выводи меня из себя. — Да ладно, а что ты мне сделаешь? На цепь посадишь? Димка нахмурился, и Тимофей видел, что его друга одолевают не самые приятные чувства. Огненный волк мрачно усмехнулся и откинулся на спинку кровати, не обращая внимания на хмурый взгляд Трофимова. — Тим… — Что?! Может, уйдёшь уже, как раньше это делал, стоило тебе увидеть меня?! Тимофей резко поддался вперёд, но Димка выпучил глаза, но не отшатнулся. Тимофей прищурился, издав нервный смешок. — Не боишься? — А должен? Я не боялся тебя никогда. Никогда, понимаешь? Ты хоть знаешь, зачем я пришел? — Тимофей молчал, и Димка продолжил. — За тобой, идиотина. Мы переживаем. Твой отец вообще себе места не находит! Ты когда уходил, о нас вообще подумал?! И Тимофей взорвался. В груди вновь возросла обида и боль, пустота уступила место нескольким эмоциям за раз. — Да какое тебе вообще до меня дело?! Ты только и делаешь, что избегаешь встреч со мной! С того дня вы со Стасом и парой слов со мной не перекинулись! Ты знаешь вообще, что я чувствую! — Димка потрясённо молчал, а Тимофей всё больше распоясался. Эмоции били из него ключом. — Сколько я пережил?! Да вы все ушли из моей жизни. Ты знаешь, каково это быть изгоем в собственной Академии?! Ты знаешь, каково это потерять мать, зная, что даже не извинился?! Знаешь, каково это, когда от тебя отвернулись практически все друзья?! Даже лучший друг! Все! Когда тебя ежедневно кто-то жаждет убить, строит козни или хочет перетянуть на чужую сторону… Ты говоришь, что чувствуете? Да неужели вы еще чувствуете что-то к такому человеку, как я?! К сыну монстра! К чудовищу! Димка молчал, и от этого Звереву стало ещё тяжелее. Он поделился тем, что было у него на душе. Прерывисто дыша, парень откинулся на диван. Он чувствовал усталость. Но разве кто-нибудь мог его понять? Никто... Вдруг его схватили за плечи, подняли и крепко обняли. Тимофей даже не понял, как оказался в объятиях. Всё произошло слишком быстро. — Прости… Одно слово, но разбило всё. Злость и обида ушли, в глазах затуманилось. Он не ослышался? — Прости. Я должен был заметить раньше… Теперь Тимофей молчал, а говорил Димка. Лучший друг извинялся, но Тим слушал его лишь в пол уха, ведь тот и не виноват. Тимофей не может кого-либо винить, возможно, и сам бы так отреагировал на такую новость на месте Трофимова. Огненный волк позволил себе окунуться в чувство спокойствия и умиротворения, которых ему так не хватало несколько месяцев.