Твоя улыбка

      — Прощай, мама…       Эльза никогда бы не простила её за то, сколько боли она причинила её семье — Хвосту Феи. И уже никогда не простит.       Всего на мгновение она представила, что было бы, если бы она приняла другое решение и встала на их сторону. Они смогли бы стать настоящей семьёй. Эльза никогда не знала своих настоящих родителей, но это чувство… Чувство, которое она испытала, когда мать рассказала ей всю правду, было не сравнимо ни с чем. Она не хотела верить ей — своему врагу, человеку, из-за которого погиб Мастер — и не старалась проникнуться её историей, но чем больше она говорила, тем сильнее это было похоже на правду. Эльза жалела её, как человека. Такая судьба выпала на её долю, какую не пожелаешь никому. Всего на мгновение она ощутила, наверное, ту самую любовь, которую дети испытывают к своим родителям. А потом они начали сражаться, и Эльза выкинула эту чепуху из своей головы.       Сейчас она смотрит на тело своей матери, которую покидает жизнь, и внутри неё борются чувства. Наверное, будь она сейчас в лучшем состоянии, она бы подошла к ней и взглянула на неё поближе и по-другому.       Ты жива благодаря своей улыбке...       Эльза пообещала себе улыбаться чаще.       После этих мыслей она почувствовала, как в глазах собираются слёзы, а потом увидела Венди, которая направлялась к Ирен. Алая удивилась этому, ведь девочка сильно пострадала и еле-еле передвигалась.       — Венди… — убийца драконов ничего не ответила и молча подошла к женщине. Она присела рядом с ней и аккуратно перевернула, почувствовала, что та всё ещё дышит, глубоко вдохнула и, собрав все свои оставшиеся силы, начала лечение. — Что ты…       — Я не могу всё так оставить, Эльза… Не могу! — по её лицу бежали слёзы. Эльза как никто другой знала, насколько эта девочка эмоциональная, впечатлительная и сострадательная, поэтому понимала, как она восприняла услышанную историю. Через пару минут тишины Эльза услышала голос своей матери.       — Зачем?.. Зачем ты это делаешь, девчонка? — она хотела отмахнуться от неё, но рука не слушалась. Вообще всё тело онемело, и двигаться никак не получалось. Единственное, что она смогла сделать — это открыть глаза и посмотреть в небо. — Ты спасаешь своего врага… Однажды это сыграет с тобой злую шутку. Ты должна… Ты должна помочь своей подруге…       Ирен размышляла над всем, что произошло. Её дочь… Она наговорила столько гадостей своей дочери… Она действительно хотела её убить. Она сражалась с ней серьёзно, в полную силу. Она приняла форму дракона только чтобы убить эту девочку, но она оказалась сильной и стойкой — не такой, какой она ожидала её увидеть. Да она и не ожидала вовсе. Только судьба сыграла злую шутку.       И после всего того, что произошло на этом поле, могла ли она называть её по имени? Могла ли она вообще считаться её матерью?..       — Вы должны жить ради Эльзы! — девочка крикнула это, не останавливая слёзы. — Вы прошли через настоящий ад, но Вы смогли подарить ей жизнь. Я никогда не прощу Вам то, что Вы сделали с нашей гильдией и друзьями, но… Вы можете искупить свою вину перед Эльзой!       Белсерион повернула голову и посмотрела на девочку. Что она такое говорит? О каком искуплении может идти речь? Если она выживет сейчас, то в лучшем случае её казнят волшебники Совета этого континента, а в худшем — упекут за решётку, где она будет сидеть целую вечность, пока сама не умрёт. Она никогда не сможет искупить свою вину перед дочерью. Только не перед ней.       — Я спасу вас обеих. Вы будете жить! И как только мы закончим эту войну… Вы сможете стать семьёй!       Эльза лежала на земле, поражённая этими словами. Стать семьёй? Она никогда не знала эту женщину, а когда впервые встретила её, Ирен пообещала её убить. Разве могут они после этого стать семьёй? Разве сможет Эльза жить спокойно, если человек, который погубил её гильдию, будет жить рядом? Она была уверена, что нет. Но её сердце, в котором отчего-то просыпались тёплые чувства к ней, говорило об обратном.       — Нет, девочка. Ничего не будет так, как ты говоришь, — она говорила с усмешкой в голосе. Она никогда не станет настоящей матерью для своего ребёнка. — Разве может… Настоящий родитель причинить столько боли и горя своему ребёнку?.. — Венди увидела, как на лице женщины выступают слёзы. Она не знала, плакала ли Ирен когда-нибудь после того, как стала драконом, но сейчас эта женщина казалась ей совсем не той, что стояла перед ними всего двадцать минут назад. Сейчас она уже не была сильнейшей волшебницей Альвареса, она не была Королевой драконов. Она была обычной женщиной и матерью.       Эльза услышала, сколько печали несла в себе эта её фраза. Печали, страдания и отвращения к себе. Сейчас Ирен была искренней – это чувствовала и Венди, и сама Алая. От этого Эльза почувствовала ещё больше тго самого тепла, что разрасталось в её груди.       — Ма…ма… — она услышала слабый и дрожащий голос Эльзы и по-настоящему заплакала. Мама… Она никогда не слышала этого слова. Она не могла спокойно воспринимать то, что где-то на другом континенте у неё есть дочь. Она взрастила в себе ненависть к ней, она радовалась тому, что, скорее всего, ребёнок умер. Она никогда не желала встретиться с ней, а даже если бы это и произошло, она бы убила её, ни капли не раздумывая. И после их сражения Эльза это поняла, но почему-то сейчас она называет её своей мамой, и на душе от этого одновременно тепло и невероятно больно.       Она преодолела боль и слабость и подняла руку, закрывая ей лицо, но это никак не помогло остановить её горькие слёзы. Она нисколько не жалела себя, и от одного слова, произнесённого Эльзой, она стала сама себе противна. Противна настолько, что ей захотелось тотчас умереть.       Венди повернулась в сторону аловолосой волшебницы, и тогда Ирен услышала, как она идёт сюда.       — Алая… Кто дал тебе это имя? — она не могла поднять голову, но слышала, что Эльза всё ещё приближается к ней. Перед смертью, перед тем, как она избавит её от страданий и от себя, ей хотелось хоть что-нибудь узнать о своей дочери.       — Один мой… Очень близкий друг, — в памяти промелькнул Жерар и волнение за него, но сейчас было не до этих мыслей. Голова была занята совсем другим.       Эльза медленно шла и думала о том, что будет дальше с Ирен… С мамой. Она понимала, что волшебница не сможет жить свободной жизнь здесь, на Ишгаре, и если её поймают, то она проведёт всю оставшуюся жизнь в каком-нибудь сыром подземелье, куда её заточит Совет.       — Друг, значит… — она повернула голову так, чтобы встретиться с Эльзой, когда та дойдёт до них. — Я рада, что у тебя есть такие друзья. Не позволяй себе потерять их.       Эльза кое-как добрела до Венди и Ирен, после чего обессиленная рухнула на землю рядом с ними. Синеволосая убийца драконов поняла, что смертельная рана женщины затянулась, и принялась к лечению Эльзы, чувствуя, как силы постепенно покидают её.       — Не надо, Венди, — она взяла её руки в свои и слегка сжала. — Отдохни немного, пока есть такая возможность.       Она обняла её, после чего Венди расслабилась в её руках. Эльза аккуратно уложила её на землю рядом и повернулась к матери, которая смотрела на них и улыбалась.       — Ты любишь её, как мать любит своё дитя, — аловолосая хмурилась, но после этих слов её лицо смягчилось. Да, она всегда очень любила Венди и относилась к ней так, словно она её дочь, несмотря на их совсем не большую разницу в возрасте. — Я помогу вам. Это единственное, что я могу сделать напоследок для тебя.       Ирен подняла руку вверх, и та засветилась красным светом. На лице Эльзы отразилось удивление. Она не знала, что хочет сделать Ирен, но…       Единственное, что я могу сделать напоследок для тебя...       Это заклинание заберёт у неё жизнь?..       — Ты… — вся земля вокруг засветилась так же, как её рука, и Эльза поняла, что она хочет сделать. Она собиралась перестроить обратно весь материк. И судя по размерам территории, которую охватывает это заклинание, оно забирает уйму магических сил, сколько у Ирен сейчас не могло быть. Это будет её последнее заклинание.       После того, как всё перестроилось обратно, и они оказались где-то неподалёку от Магнолии, рука Ирен начала падать, и Эльза поймала её в свои. Она не могла контролировать свои эмоции, и слёзы снова выступили на глаза. Королева драконов повернула голову и встретилась взглядом с девушкой, которая сидела рядом и осторожно сжимала её руку. Вновь она почувствовала тепло внутри, несмотря на то, что её жизненные силы утекают так же быстро, как утекли и волшебные.       — Позволь мне… Позволь ещё раз увидеть твою улыбку…       Эльза плакала, но не смогла сдержать искреннюю улыбку. Её мать умирала сейчас. Она была её врагом всего полчаса назад, но сейчас Эльза почувствовала отголоски любви к ней, поэтому ей хотелось исполнить её последнюю просьбу.       Ирен высвободила руку из её хватки и коснулась щеки дочери. Стёрла пальцем одну мокрую дорожку и улыбнулась сквозь слёзы в ответ.       — Всё же я правда… Люблю тебя, Эльза…       Теперь её рука безжизненно упала вниз, на колени Эльзы. По её щекам пробежали последние слёзы, после которых она перестала дышать.       Алая вновь взяла её руку в свою и прижалась к ней лбом. Она никогда бы не подумала, что встреча с матерью пройдёт именно так.       — Прощай… Мама.