Выживший

      Жарко. Оропо поправляет ткань самодельного плаща и тихо вздыхает, вновь поворачивая по извилистой тропинке. В небольшом свëртке были сложены пара фруктов, которые юноша до этого нашëл. Очередной зевок и мотание головой. Элиотроп искренне старается удержать внимание на дороге. Она ведь ведëт его куда-то.       Дороги обязательно куда-то, но ведут.       Надо просто… Да, надо просто идти.       Идти направо… Или это лево? Может он вовсе повернул назад? Нет. Нет нет, он шëл вперëд. Только вперëд. — Мне надо выспаться… — брюнет это шепчет, вновь зевая. Но он сам понимает, что это будет сложно. Рука всë ещë болит, хотя она цела. На ней нет ран.       Однако он помнит ту боль, когда в кошмаре его разрывали на части, пока изо рта вывыходила кровь, пачкая всë и вся. — Тело, наверное, всë ещë пытается адаптироваться… — тëмные глаза смотрят на ладонь. Она слегка размывается. Приходиться ударить себя, чтоб оставаться на плаву. — Не спать. Не спать. Не сейчас. Не здесь.       Легко сказать, когда тело, что ломит от усталости, не хочет слушаться. Но Оропо не был бы собой, если бы не был упрямцем, как дикий гобалл. Нет, он и не такое переживал с братьями и сëстрами. Да, он не высыпался в последнее время, но он же не помрëт с этого, верно? Верно.       Темноволосый запоздало понимает, что вышел из леса. Как-то… Он просто не обратил на это внимание. Элиотроп вздыхает и поправляет плащ. Его щас бесило то, что локоны теперь лежали как у него. Но ладно. Ладно. Терпимо. Просто было жарко. И неприятно, учитывая, что и «крылья» на голове были вынуждены прижаться к макушке теснее.       В голову лезли ещë воспоминания. Болезненные и неприятные, но и одновременно с этим по-своему тëплые. Среди них очень много было с другими элиотропами. Особенно с теми, с кем он был особенно близок.       Особенно…

******

      Солнце такое яркое. И греет приятно. Огромное пшеничное поле и шум реки. С еë стороны веет прохладой. Освежающей и слегка солоноватой. — Выглядишь сегодня особенно мрачным, поэт.       Оропо приоткрывает глаза и смотрит вверх, встречаясь со знакомыми голубыми глазами. Брат нахально улыбается и крылья первого слегка приподнимаются, замечая огромный меч из вакфу. — Ещë один? — этот вопрос уже не звучит как таковой. И седовласый гордо задирает нос. — Хах, от тебя ничего не утоишь, Оропо. — Буйон смотрит на лидера и легонько склоняет голову в бок. — Но я вот понять не могу, почему ты, не любящий насилие, позволяешь мне подобное творить. Это, типо, часть твоего грандиозного плана?       Темноглазый не спешит с ответом. Он только задумчиво смотрит вдаль, прежде чем слегка улыбнуться и пожать плечами. — Можешь так и считать. Однако их жертвы будут не напрасными, Буйон. Я даю слово.              Высокий воин смотрит на уходящего брата, но расспрашивать больше не думает. Только хмыкает и идëт следом. Ну, ему правда будет сложно понять лидера с его… скрытыми мотивами. — Тебя не мучает совесть потому что ты не был с ними близок?       Оропо застывает на месте. И он же, не убрав лëгкую улыбку, поворачивается. В глазах застывает еле заметная нервозность. — Что…?       Лицо Буйона меняется. Становится неестественным и отвратным. Тëмные глаза поэта поднимаются выше и он зажимает рот рукой, лишь бы не вскрикнуть. Дыра. Та самая дыра во лбу, от которой Буйон- — Или это потому что ты хотел сам оказаться выше этой грязи?       Боже. Боги нет. Нет! Элиотроп хочет рвануть прочь, но не может. Ноги не слушаются, пригвождая к земле. И взгляд он не может оторвать от лица близкого. Нет. Молю, нет. — Так кто же по правде лицемер, Оропо?       Крик вырывается сам, когда голова начинает раскалываться от мучительной боли. Оропо не слышит себя на фоне оглушающего противного писка.       Всë становится будто абстрактным. Ненастоящим. Словно…

******

      Всë обрывается так же, как и начиналось. Оропо выпрямляется и тут же стонет от боли, хватаясь за голову. Башка трещит, словно по ней били кувалдами иопы кузнецы. Еле найдя силы отвлечься от боли, он замечает, что лежит под деревом. Неподалëку от небольшого городка. Даже… Это было больше похоже на поселение. — Я уснул… — делает логичный вывод темноволосый и поправляет свой плащ сильнее. Он поднимается на ноги и отряхивается от пыли. — Надо бы найти крышу над головой. Хотя бы на время…       Темноволосый не использует порталы по нескольким причинам. Во-первых, его магия отличима. Во имя того же Рушу, в мире 12 подобную способность имеет только один человек — Юго! И во-вторых… Оропо уже пытался. И результат был плачевным. Порталы если и держались дольше 1 секунды, то были дефектны. Перемещали не туда, когда элио задумывал.       Вывод? Пока лучше не высовываться зря.       Поселенье оказалось небольшим. Из разряда «все тут друг друга знают». Люди приветливо улыбаются, болтают, однако стоит ли это того, чтоб потерять бдительность? Ха! Нетушки! Парень оглядывается пару раз, прежде чем пройти в сторону первого попавшегося на глаза здания. Он знает, что это не чисто жилой дом. Уж больно большое сооружение и людей много. Отсюда два варианта: это либо гостиница, либо какая-нибудь забегаловка с едой.       Когда дверь закрывается, в нос ударяет запах приготовленного мяса. Во рту тут же стало влажно от слюны, а в животе предательски заурчало. — Добрый день! Добро пожаловать в таверну Альберта!       Всë внутри Оропо холодеет. Вашу ж ма-! — Проходите! Могу я вам предложить что-нибудь? — мужчина улыбается. Пусть Оропо не видит этого, но слышит. — Или может помочь чем-нибудь? Вы явно путешественник. — Ох, не беспокойтесь, сэр. Я просто… ищу место для ночлега и работы. — элио поправляет грубую ткань плаща и решает обернуться. Да. Да, это он. Человек, что приютил его отца. — Скажите, я могу воспользоваться вашей ванной?       Энутроф удивлëнно смотрит, однако его взгляд цепляется за босые бледные ноги и опалëнную ткань штанов, прежде чем они вновь скрываются в тени. Он по-доброму улыбается и кивает. — Конечно. Вверх по лестнице и вторая дверь справа. — Благодарю.       Темноволосый быстрым темпом скользит меж посетителей и скрывается наверху. В голове невольно промелькают о том, каков Альберт. Спокойный мужчина, что действительно может желать добра. Но юноша откидывает эти мысли прочь. Не до этого ему.       Ванная комната небольшая, но со всем необходимым. Раковина, сама ванная и… зеркало. Парень опускает капюшон самодельного плаща и с отвращением видит свою отражение. Его не смущают огромные круги под потемневшими глазами или нездоровая бледность, нет. Его локоны не держутся верхом, а лежат. Раздражающе мельтешат перед глазами. Вот бы их-! Неожиданно внимание привлекают ножницы, лежащие на небольшой тумбочке.       Бинго.       Не долго думая, он берëт их и со спокойной душой отрезает часть прядей. Потом ещë. И ещë. И ещë. В конце элиотроп вновь смотрит на себя. Да, лицо не изменилось, но теперь с этими короткими локонами вид стал более терпим. Но что делать с его крыльями? Снова капюшон? Нет, надо что-то не так выделяющееся. Например как…       И снова удача была на стороне выжившего. Плотная светлая ткань платка, что валялась среди обрезков. Хах, всë складывается куда лучше, чем Оропо мог предпологать.       Пара узелков и вот крылья из вакфу спрятаны. Довольный собой, Оро спускается вниз, а после застывает, стиснув ручку лестницы в руке. Внутри его головы возник бесконтрольно мечущийся рой мыслей. А всë из-за чего? Из-за вида двух ребятишек рядом с Альбертом. А если ещë точнее…       … Мальчишки и тëмного дракона, которого он точно ослепил при прошлой встрече. — «Какого Шушу они здесь делают?!» — темноглазый впился взглядом в белобрысого элиатропа, пока тот не обратил внимание на гостя и не улыбнулся, помахав рукой. Его брат дракон склонил голову в жесте любопытства. На это Оропо просто с раздражением досчитал до трëх.       … Как прелестно…