I will love you forever

      В оперном театре, где долгое время царила тишина и элегантность, теперь разгорался огненный водоворот хаоса. Крики паники и стоны от неудовлетворения после раскрытия тайны «Призрака оперы» переплелись с едким запахом дыма, поднимающимся от пламени, и заливая зал суматохой. В этом море беспорядка Эрик стоял в своем потайном, сыром убежище, прижимая к себе Кристину, которая дрожала от страха. На его губах играла загадочная, таинственная улыбка, потому что именно через такие обстоятельства он наконец-то достиг своей неуловимой цели, бросив вызов шансам, которые сложились против него. Он был на пороге её сердца, готовый проникнуть в самое её ядро... когда Кристина взглянула на его лицо, она увидела отражение его собственного облика, с пугающими шрамами, которые напоминали таинственной судьбе призрака оперы... Заметив её взгляд, Эрик скривил губы в лукавой ухмылке, а его руки сжались вокруг хрупкой девичьей фигуры, как будто он хотел удержать её от того, чтобы она ускользнула из его рук. — О, Кристин... Моя Кристин... Ты никогда не пожалеешь о своем выборе, — заявил он с непоколебимой убежденностью, его глаза горели от страсти и цели. — Теперь твоя любовь принадлежит мне, и вместе мы сможем обрести счастье, поверь мне. — Казалось что шепот льющийся из его уст так и был пропитан ядом собственничества. Однако отдаленные отголоски суматохи и криков, доносившиеся из катакомб сверху, свидетельствовали о том, что они не могли долго оставаться в тайных катакомбах. Поспешно надев маску, Эрик понизил голос, обращаясь к Кристине, до леденящего душу, но настоятельного тона. — Похоже, у нас незваные гости, не так ли? — поинтересовался он, нежно положив руку на мягкую как бархат щеку мадмуазель Даае, глаза призрака сияли от любви и страсти к ней. — Не бойся, все под контролем, — заверил он, схватив тяжелый канделябр и разбив зеркало в дребезги латунным предметом, открыв проход позади них.В этот момент Эрик схватил Кристину за худощавое запястье и выскочил в узкий сырой коридор, где она с трудом поспевала за его быстрым шагом. Пройдя через различные лабиринты проходы и туннели, они вышли на ночной двор театра. Несмотря на ненастную парижскую погоду, Эрик игнорировал любые нюансы препятствующие его плану.       За зданием Гранд-Оперы они заметили знакомый силуэт мадам Жири. Кристина бросилась к ней, ища утешения в её объятиях. Однако Эрик мягко отодвинул Кристину в сторону, с озадаченным выражением лица рассматривая мадам Жири. В темноте тускло блестела лишь белая маска Призрака. — Быстрее, заходите! Или они найдут вас, — призывала женщина, жестом указывая на небольшой экипаж неподалёку. Она уже организовала их побег, и все оказывается было уже давно спланировано... Кратко кивнув в знак благодарности, Эрик вместе с испуганной Кристиной вошел в карету, и старая скрипучая дверь за ними закрылась.  Изнутри доносилось лишь фырканье лошадей и цоканье копыт о землю. Экипаж отправился в путь, и место назначения было неизвестно. Доверив свою судьбу мадам Жири, которая когда-то изменила жизнь маленького Эрика к лучшему и привела его к тому что он имеет сейчас, они отправились в путешествие в неизвестность. Тяжело вздохнув, фантом провел рукой по влажным растрёпанными волосам и посмотрел в крохотное окно кареты. Темные и сырые улицы Парижа окутывали их, унося все дальше и дальше. Теперь не было ни Рауля, ни ненужной драмы. Остались только Эрик, Кристина и их неразрешенная судьба.       В карете продолжались медленные и размеренные шаги лошадей. Сначала по улочкам города, а потом и через лес, как через бездну. Кристина чувствовала, что её душе не место в этом путешествии, и что она должна быть где-то иначе.. Где-то  далеко..  Она тосковала по оперному театру, по сцене, по публике, и, конечно, по Раулю Де Шаньи, который должен был стать ее женихом и с которым она совсем недавно помолвилась. Однако кольца у неё теперь  не было и теперь Кристина Дае должна была принадлежать Эрику которого все знают как «Призрак оперы». Кристина вспоминала нежные слова своего возлюбленного, его улыбку, и как легко она чувствовала себя рядом с ним.. Девушка с сожалением глядела в тусклое окно кареты, через которое проносились темные улицы Парижа. Она тосковала ведь теперь она отправлялась в неизвестное путешествие с Эриком, который столько лет лгал ей и  представлялся ей как «ангел музыки», но на самом деле был человеком с ужасной душой и ложными словами. Конечно, она безусловно благодарна ему за то что он развил ее талант к пению и показал ее голос публике, но какой ценой? Ценой шантажа и жизни двух людей? Кристина не хотела быть с Эриком, она не любила его всем сердцем. Она не любила его ложь, его шантаж и его холодный собственнический взгляд. Она не могла забыть, как он вынудил её ехать с ним сейчас, не давая ей нормального выбора и шантажируя ее жизнью любимого человека. Кристин чувствовала, как её пугают его шрамы за маской, и то, что он скрывал что-то от нее.  Она бы хотела вернуть время вспять, чтобы тогда после её первого триумфа на сцене не идти с Эриком в его катакомбы, не вестись на его тайный ход с зеркалом и званием «ангела музыки». Кристина хотела лишь быть с Раулем, с которым она была счастлива. Все мысли её были о Рауле, который, вероятно, скучал о ней, и о том, что она не может вернуться к нему, потому что её уже увёл Эрик. Бедняжка чувствовала, что её кто-то должен искать, но она не знала, кто это будет. Она не знала, будет ли Рауль скучать о ней, будет ли он поисковать её. Кристин только знала, что она не хочет быть с Эриком, и что она хочет вернуться к своей прежней жизни, без призрака оперы.  В темных и ночных улицах Парижа она чувствовала себя потерянной и одинокой, и ей хотелось вернуться домой, к Раулю, к жизни, которая была ей знакома и любимой... Наконец, экипаж с небольшим рывком остановился перед старым домом в лесу. Кристина оглядела его с недоверием - это был какой-то странно выглядящий дом, с колоннами и другими архитектурными элементами, которые вышли из моды несколько десятков лет назад. Эрик не сказал ни слова Кристине о том, куда они пришли, и почему мадам Жири которая была столько лет её учителем по балету, её наставником и поддержкой участвует в этом. Он лишь поправил свою и без того усталую маску и встал возле порога этого дома. — Вот и все, мой милый ангел.. — устало прохрипел он на полузивке  — теперь это твое временное новое место проживания. Ну или проще говоря.. Это наш дом — Его слова встали комом в горле юной девушки