In their world

Я чувстовала себя максимально погано. Мои руки были прикованы к кресту, прямо передо мной стоял ещё один такой же, на котором висел человек с понятной судьбой. Когда они найдут Бёрта, нас обоих ждёт та же участь, и всё из-за него. Всё из-за его дурацкой манеры переться куда не следует и фразы "Вряд ли с нами что-то случится". Чаще всего это и правда оказывались обычные страхи, всё было хорошо, но я знала, что когда-нибудь его любопыство навредит нам, и я не ошиблась. Я не хвастаюсь тем, что мои слова оказались правдой, напротив, я жалею, что не ошиблась. Маленькие садисты злились, что не им удаётся найти второго "чужака". Я плохо слышала их: у меня кружилась голова и мысли в ней. Я уже психологически не могла столько волноваться, так что мой организм ввёл меня в состояние полудрёма, когда всё, что происходит около, будто происходит в другом мире. А я где-то в своём, и, кажется, хочу остаться в нём. Я не хочу бороться за выживание: если меня смогли одолеть дети, то попытки вырваться будут тщетны. Да даже если и получится... после того, что произошло, я не смогу спасти себя от воспоминаний об их жестком мире, в котором взрослым непозволено жить. Но вдруг один из детей произнёс фразу, которая жестоко вырвала меня из полудрёма. - Один может привести нас ко второму! Отвяжите её! Я открыла глаза, чтобы схватить взглядом автора высказывания. Рыжий, крепкий парень, которого все боялись больше, чем предводителя "банды" Исаака, пронзительно смотрел на меня, пока дети послушно отвязывали меня по его приказу. Понятно, что он сделал это для своей выгоды, чтобы использовать меня как наживку, на которую можно поймать Бёртона, но парень даже не осознавал, какой шанс на спасение мне дал. Они не будут давать мне уйти, но выбрать нужный момент и вырваться - не так сложно, к тому тело в состоянии страха должно работать быстро. Правда, оставалось только надеяться, что держать меня будет не этот крепкий парень: он сильный, оттолкнуть его будет сложно, почти невозможно. И я надеялась. Но, к моему ужасу, отвязавшие меня дети передали моё ослабшее тело прямиком в руки рыжего, который незамедлительно сильно прижал меня спиной к себе, обхватив тело руками под грудью. Никто ничего не говорил мне, меня просто вели вперёд. За парнем, державшим меня, уверенно шла вооружённая компания. Они называли своего нового предводителя Малахия - интересно, это его настощее имя или кличка какая-нибудь? Если настоящее, то называя ребёнка библейским именем, его родители предвидели, что он и вправду будет похож характером на своего тёску-пророка? Пока я думала об этом, я и не заметила, как расслабилась в жестоких "объятиях" парня. Я незаметно подняла взгляд на его лицо. Он был странным, но было в нём и что-то, что необъяснимо привлекало. Заметив такие свои мысли, я попыталась отбросить их, но всё ещё не упираясь позволяла Малахии просто вести меня куда-угодно. - Чужак! У нас твоя женщина! Она ещё жива! "ЕЩЁ жива" У меня был шанс на спасение, но хотела ли я спастись? Я была подавлена происходящим, моё тело не хотело сопротивляться и бежать, в данный момент попытаться спастись было для меня слишком сложно. Если бы сейчас пришёл Бёрт и попытался одолеть их. Если бы он поборол свою трусость и научился бы отвечать за свои поступки. Если бы он хотя бы приревновал свою женщину, находящуюся в руках другого парня. Если бы... Но всё это время он прятался. Нормальная тактика в этом случае, но он прятался, пока его близкий человек находился в опасности. Не ужасно ли это? Я окончательно расклеялась, и просто без сил лежала на жесткой земле, пока дети проводили свои кровавые ритуалы. Пока вдруг им не помешал наконец Бёртон. - Маленькие убийцы! Мальчик стал вершить, как он сам говорит, Божьи законы, а вы ему все поверили?! Разве просил бы Бог детей убивать своих родителей?! Как и всегда, его волновала несправедливость. Меня тоже она волновала, конечно. Но не сейчас. Сейчас волновало только собственное спасение и тот рыжий парень, который верил больше всех, без какого-либо баланса. Он тоже волновал меня почему-то, но почему? Бёрт сказал мне бежать. Я кое-как смогла встать, но не стала отбегать далеко. Затаившись в полях, я увидела, как разозлившийся после удара Малахия напал на Бёртона сзади. Наблюдая за боем я понимала, что меня действительно беспокоит судьба рыжего парня. Он искал истинный жизненный путь, и в этом поиске зацепился за веру, поверил действительно искренне. Его сознание проповедовало ему самому идею, что выбрав жизненный путь он счастлив, но действительно ли это так? Это не оправдывало его поступков, но оправдывало мой интерес к нему. Я сама искала оправдание для своего интереса. Кукурузное поле горело, демон умирал, но душа слепо верующего молодого парня будет обитать здесь вечно вместе с моими мыслями о нём.