Mabel therapy

Руки Сайфера по локоть в крови, и его карма ушла далеко в минус, гарантируя ему неспокойное существование в кошмаре, но всё это абсолютно не волновало Демона Разума, на руках которого умирало самое небезразличное ему создание. Опять. Какая это по счёту реальность, тридцать вторая? Тридцать две попытки из всех пока существующих ответвлений, где Билл ещё роется в будущем Мэйбл Пайнс, стараясь спасти её от смерти, следующей за ней по пятам, и каждая попытка тщетна. Она испускает последнее дыхание у Билла на руках в тридцать первый раз. После первого раза он поклялся себе, что не даст ужасу застывать на родных зелёных глазках; что будет с ней всегда и не позволит умереть в одиночестве, если ему не удастся предостеречь её от смерти, и это было худшее решение из всех. Невыносимо тяжело видеть смерть самого дорогого и единственного создания во всей Вселенной. Он обязан найти ветвь, где они могли бы быть вместе. Обязан, ведь от этого зависит его следующее решение. — Билл, а ведь если бы не твоя вредность, мы бы смогли стать бестиками раньше. — Мэйбл тычет в лицо приятеля, который инстинктивно жмурит глаза. — Как называется эта штука. Демон-гого. Демо-го. — Демагогия? — Да! Если бы не твои демагогичные наклонности, из-за которых ты хотел прикончить моего брата, возможно, мы бы подружились сразу же. — Я тоже так думаю, Звезда! Если бы не Сосна, то мы бы смогли найти общий язык куда раньше. Ты меня мгновенно очаровала, стоило мне только посмотреть на тебя в первый раз и увидеть твоё прошлое! — весело восклицает Билл, отпивая немного космического чая со вкусом звёзд и лунного свечения. Звезда подавилась чаем от услышанного заявления и яростно стукнула по столу, всем видом требуя подробностей. — Ты сама посуди, как мне может не нравиться маленький агент хаоса, завёрнутый в обманчиво милый экзоскелет, вознёсшийся до астрального уровня только наевшись просроченного розового сахара? — Ой, ты преувеличиваешь. — смущённо хлопает глазками Мэйбл, крайне польщённая своеобразным комплиментом. Такого ей ещё не говорили! — Наоборот, приуменьшаю. Ты куда более безрассудная, чем я описал. Ох, а твои сны. Ты значительно превосходишь в развитии своих нудных одновременников, как минимум, в духовном развитии. Мэйбл радостно хихикает, прикрыв глаза, тем самым выводя из колеи Демона Разума, только поверившего в счастливый конец. Неужели можно расслабиться и перенять все ходы, чтобы достичь именно этой представленной реальности? Ах, точно. Законы Вселенной не позволят ему сделать этого. Он ведь даже не участвует во всём этом, а лишь наблюдает. С завистью и упоением наблюдает за кратковременным счастьем одной из версий себя в будущем Мэйбл Пайнс. И надежда на благосклонность совпадений и величайшего разума всех мультивселенных окончательно угасает в нём, когда дорогая Звезда умирает с его именем на губах. Он правда старался быть правильным и не переступать черту, но окончательно уверенный в том, что эта затея никогда не будет иметь удовлетворительный итог, Билл принимает свои кошмары. Впускает их в себя, позволяя вернуть обратно в реальность. В реальность, где он сжимает в руках двенадцатилетних близнецов-Пайнс, определяя печальный итог для одного из них. Просто манипуляция над Стэнфордом, ничего личного, до тех пор пока он не решил заглянуть в будущее каждого из детей, пока вёл детскую считалочку. Если же он быстро прошёлся по многочисленным будущим Диппера Пайнса, которые находили ответвление от одного из двух вероятных событий, где он выжил после событий апокалипсиса, то тут же покидал его. Там была Мэйбл и она была счастлива. Билл не хотел принимать того факта, что настолько сильно проникся Мэйбл Пайнс, за которой наблюдал всё лето, что был готов убить Сосну вместе с его тошнотворно хорошим будущим, лишь бы она не была с другими парнями, которые ранили бы её доверчивое, большое сердце. Он в курсе её летних неудавшихся романов, ведь в одной из мультивселенных Мэйбл Пайнс погибла от использования Пушки Памяти в убежище членов Слепого Глаза. Но Мэйбл в будущем Соснового Дерева была счастлива. Там, без него она проживала семейную жизнь с бесконечно-уродливым сгустком костей и мяса, который бесил Сайфера своей «нормальностью». Он не подходил к Звезде, которая одними своими капризами прогибает реальность и изящные ободки под себя. Эго Демона Разума тешила ничтожная вероятность этого будущего. Последний диалог с Мэйбл из будущего натолкнул его на одну невероятно рискованную, наивную и даже глупую затею. Когда надежда умирает, заместо неё приходит отчаяние. — Эники Бэники ели. — каждый из присутствующих чувствует нарастающее напряжение, и Форд только собирается откликнуться, чтобы спасти детей. — Звёздочка! И становится светло-светло. Мэйбл, которая не успела и визгнуть, сжимает руки вокруг себя. Она начинает горько плакать, пока не видит своего убийцу перед собой. — Ты, глупый треугольник, даже не дал мне попрощаться! Ты эгоист, вонючка, обманщик! — безобидные оскорбления, адресованные левитирующему треугольнику перед ней, так и сыпятся из губ маленькой Мэйбл, которая то и дело машет кулаками, чтобы ударить по нему. — Мэйбл, послушай. — только начинает Билл, уворачивающийся от интенсивных атак Мэйбл. — Не буду я тебя слушать, придурок! Я из-за тебя умерла! Я теперь никогда не увижу Пухлю, Диппера, дядюшек и родителей! — Нет же, ты не.! — Если ты здесь, значит ты тоже умер? Тогда я зайду вместе с тобой в ад и скажу Сатане, чтобы наказал тебя по полной программе! Ты плохой парень, плохой! — Тихо! Звезда, ты не оставляешь мне выбора! — кричит Билл, щелчком пальцев закрывая рот Мэйбл с помощью огромного маршмеллоу. Она затихает, вытирает слёзы рукавом свитера и начинает быстро жевать сладость, хмуря брови, аки «я тебя не простила, ты окончательно пал в моих глазах». — Ты не мертва. Я просто хочу удостовериться в кое-чём. Прости. Раздаётся щелчок. Из зелёных глаз вновь текут слёзы, но на этот раз Звезда позволяет себе только тихо дрожать и пялиться в пустоту, где перед ней только что промелькнула она сама. Точнее, тридцать вторая по счёту взрослая версия Мэйбл Пайнс. И Билл Сайфер. Она поднимает глаза на своего уже-не-совсем-врага, будто выискивая ответ на множество терзающих вопросов в его Всевидящем оке. — Зачем ты мне всё это показал? — Звезда, если я верну всё обратно, если тут же всё остановлю, то. Сможем ли мы? Сможем ли мы пойти против будущего и быть вместе? Сможешь ли ты принять меня? И смогу ли я спасти тебя? Второго шанса уже не будет, если я отрекусь от всего сейчас, но мне нужен твой ответ. — Билл молчит с минуту, когда видит замешательство, печаль и немного гнева в головушке Мэйбл. И слышит её хаотичные мысли, граничащие между «неужели.» и «этого быть не может». — Это единственная реальность, где вы с Сосной ушли живыми из Гравити Фолз, и она ответвляется на миллионы других. И ты подружилась со мной всего в нескольких из них, но я не смог спасти тебя ни раз. И в этом моя вина. Я виноват, что стал зависим от тебя, но я не допущу повторения тех ошибок, которые ещё не успели произойти. Согласишься ли ты… быть на моей стороне и повторить это приключение снова, если я пообещаю, что приложу все усилия для того, чтобы изменить ход истории? Будем ли мы счастливы? — Моя семья будет в порядке? — Если ты захочешь, то да. И не только они. — Ты обещаешь, что больше не дашь мне умереть? — Клянусь своим именем. — А сам. ты выживешь? — Приложу все свои силы, лишь бы побыть с тобой немного дольше, чем на вечность. — Тогда хорошо. — Погоди, ты даже не будешь спрашивать, вру ли я тебе? Не хочешь удостовериться в достоверности всего, что я показал тебе? — Ты бы обманул кого угодно, но у меня уже выработался иммунитет к твоей лжи за всё лето. — Мэйбл слабо улыбается, вытирая мерцающие на ресницах слёзы пальцами. — Сейчас ты не лжёшь, я знаю это. А если ты обманешь меня в будущем, я не посмотрю на свои принципы и слопаю тебя. — Твоя правда. Звезда, это прозвучит нелепо, но уверена ли ты, что готова пойти на такой безумный шаг против всех законов Мультивселенных и миров вместе со мной? Последствия могут быть, не буду скрывать, непредсказуемыми, но даже если… — Это звучит весело. Дай мне руку, Билл. И снова она его легко простила после всех его ошибок и оплошностей, ударяя этим самым под дых. Дала ещё один шанс к бесчисленному множеству. Билл послушно протянул к ней свою маленькую руку, которую она тут же крепко обхватила. Демон пообещал себе, что никогда не отпустит её руку. Билл в нынешнем облике совсем не восприимчив к температуре, но готов поклясться всеми существующими Богами, что руки Мэйбл Пайнс сейчас до невероятного тёплые. И он готов признаться себе, что хотел бы почувствовать их тепло своим телом. Их отношения нельзя назвать здоровыми, ведь они изначально были построены на ошибках каждого из них. Мэйбл Пайнс врала, что она в порядке, когда задыхалась от боли. Мэйбл Пайнс врала, когда обнимала острого Билла, называя его углы мягкими, хотя постоянно больно ранилась об них. Мэйбл Пайнс врала, когда говорила, что не даст Биллу легко от неё отвязаться. Билл Сайфер же никогда не врал. Он не соврал, когда обещал ей мирный уголок, где заветное и родное лето будет продолжаться и дальше; не соврал, когда упрекал её в глупости; абсолютно не соврал, когда согласился быть её другом. Но Мэйбл всегда поддерживала Билла, не желая нагружать его своими мизерными проблемами, ведь взяла в привычку обесценивать их после событий двенадцатого лета, когда ловила гиперфикс на них и проявляла сильный эгоизм; Мэйбл обнимала его при каждой возможности, невзирая на царапины, которые потом приходилось заклеивать цветастыми быстро заживляющими пластырями, которые изобрёл дядюшка Форд для непоседливой племянницы; Мэйбл пошла против системы и законов прописанного мира ради того, чтобы быть с Биллом. А Билл же превратил её заветную мечту в сущий кошмар для её близких и самой Мэйбл; Билл подсознательно считал Мэйбл умнее и лучше каждого человека на планете Земля, ведь она могла мыслить нестандартно, замечать то, чего не мог увидеть даже заучка Стэнфорд. Она могла глядеть дальше и видеть то, чего не увидит даже самое глазастое создание во всей Вселенной. Только она была идеальна в своей безобразности, чем смогла зацепить такого же безобразного Билла Сайфера; Билл Сайфер стал зависеть от Мэйбл Пайнс, отчаянно желая быть для неё больше, чем другом или возлюбленным. Он позволил себе лелеять в душе хрупкие грёзы, где являлся бы для Мэйбл всем, а всё остальное потеряло бы для неё смысл, но почти быстро отрёкся от недопустимо-притягательной мысли, ведь это сломало бы его Падающую Звезду, которой Билл впредь не позволит упасть.