Waves of feelings

Розовое небо красиво мерцает, отражаясь на морской воде. Японское море, играющими движениями, преподносит небольшие волны к берегу, намокая ступни маленьких детей, что громко смеясь, брызгают друг друга. Брызги попадают в сторону молчаливой пары. Союн слегка вздрагивает от холодных капель, но дружелюбно улыбается, когда слышит искреннее извинение от детей. На плечи, неожиданно, накидывают пиджак, отчего Союн устремляет свои большие глаза на парня, что тепло улыбается ей, слегка деликатно покашляв. — Замёрзнешь, — шепчет Джеюн, чувствуя на себе женский взгляд, отчего-то уголки его губ приподнимаются, ведь он любит, когда Союн так любопытно разглядывает его, а он, будто маленький, прикидывается, что не видит, предпочитая смотреть куда-угодно, как сейчас, на красивое небо, что переливается розово-оранжевым оттенком. — Могу согреть. Хочешь? Союн отводит взгляд, издав тихий смешок, потому что Джеюн странно выглядит в такой обстановке: в шерстяном пиджаке от Chanel, который сейчас на плечах Союн. Он остался в белой тонкой майке, что так идёт ему. Уложенные волосы, словно мелкие волны, слегка мокрые, на запястье красуются дорогие серебряные часы. Красивый, не поспоришь. — Что? — он вопросительно смотрит на девушку, не понимая причины её скрытого смеха, любуется, с нежностью осматривая черты её прекрасного лица. А ведь он сейчас не шутит. Готов приблизится и поделится теплом своего тела, лишь бы оказаться с ней в тесном контакте. Союн невозможно не залюбоваться. Аккуратные... ангельские черты лица пленят, большие глаза, которые очень редко можно заметить у кореянок, переливаются блеском радости. Она скрывает свою широкую улыбку ладошкой, снова взглянув на детей, что дурачатся. Волнистые волосы, цвета каштан, красиво играются с морским ветром. Хочется протянуть свои пальцы и нежно коснутся её волос, но Джеюн только улыбается своим мыслям и отводит взгляд. — Мог бы переодеться, — насмешливо отвечает она. — Захотел поскорее увидеть тебя. Союн, предпочитая скрыть свои эмоции, не подаёт вида, как слова Джеюна вызывают в ней трепетные чувства. Они сидят на пледе, любуясь японским морем. Мимо пролетают чайки. Птицы громко галдят, привлекая к себе внимания. Дети громко восклицают, собираясь приманить чем-то птиц, отчего Джеюн расплывается в ностальгической улыбке, наблюдая за маленькими. Когда-то в детстве, именно на этом месте, Джеюн познакомился с Союн. Они точно также бегали по берегу, всегда кормили птиц, бродили по лесам, залезали на камни, и любовались небом. Думалось — это навсегда. Но годы летели быстро. В дружбе возникли расстояние и тоска, а ещё неловкость. Джеюн, будучи обычным парнишкой, переехал в Сеул, став моделью, а Союн так и осталась деревенской девочкой, которая всегда ждала его возвращения. Расстояние между ними стало большим, а встречи редкие. Союн, признаться честно, думала, что он вовсе позабудет о ней, ведь от власти и большой популярности так легко не отвяжешься, но всё-же, Джеюн удивлял. Возникал так неожиданно, словно вихрь, даже не предупреждал, просто приходил, а Союн была всегда рада его видеть. Они часто сидели за столом, поедая китайскую лапшу, а затем Союн показывала свои черновики электронных книжек, замечая, как парень, с интересом в глазах, прочитывал текст, не забывая произнести насмешливые слова, на что Союн обидчиво дула щёки, и отворачивалась, не оценив мужской юмор, но обида долго не длилась. Расставания были долгими. Джеюну не хотелось расставаться с девушкой, что была в его мыслях каждую секунду. Тоска в груди росла. Признаться в своих чувствах было сложно. Джеюн будто боялся, что девушка отвергнет его. Может в её душе поселился кто-то другой? Может за ней ухажёры толпой бегают? Может пора действовать? Но Джеюн тянул ожидание, наслаждаясь лишь её присутствием. Любовался ею, как за закатом, не смея отвести своего влюблённого взгляда. Как-же Союн была неописуема красива. Джеюн терял дар речи, каждый раз осматривая её черты лица, будто в первый раз. В обычной, а порой и в грязной одежде, Союн не теряла своего ангельского облика. Он мог лицезреть её настоящую. Она совсем не стеснялась показаться не такой, как девушки, что окружали Шима в карьере. Простая, иногда в рваной домашней одежде, сидела в тихом огороде, собирая овощи и фрукты. Как-же удивлённо вытягивалось её лицо, когда парень произносил её имя, разрушая тишину. Джеюн присоединялся к девушке, чтобы помочь ей, но Союн только недовольно возмущалась, локтём пытаясь отпихнуть его, что в солидном костюме, припёрся рвать вместе с ней яблоки. Увидели-бы эту картину фанаты, то явно бы эти фрукты полетели в сторону Союн. Девушка даже не молчала, а говорила всё прямо, не ожидая получить совсем иную реакцию: Шим расплывался в насмешливой улыбке, задумываясь о чём-то, что Союн не знала куда себя девать, и лишь продолжала возмущаться, но вот собирали вместе. Вместе смеялись, немного дурачились. Вместе. Недо-флирт жутко волновал Союн. Её это совсем не смешило, как его, потому-что внутри, как волны японского моря, бушевало жёстко, будто нагрянул шторм, но он словно совсем не замечал этот тонкий намёк флирта. Со всеми-ли он с девушками так общался? Союн мрачнела от этих мыслей. — Ребятня, — Джеюн подал свой голос, подзывая детей, что мгновенно приблизились к ним. — Вот, купите чайкам кормёжку. Джеюн вручил купюры в маленькую ладошку мальчика. Любопытные детские глаза так и смотрели в душу, будто были настоящими ангелятами, что читали все мысли людей. — Спасибо, дядя! — Союн широко улыбнулась такому доброму поступку от Джеюна, наблюдая, как дети сразу-же оживились. — У вас очень красивая женщина! — Не подлизывайся, — дети настроили щенячьи глаза, отчего Джеюн шумно выдохнул, будто был недовольным, достал ещё купюры. — Ладно. И себе купите. Союн неловко улыбнулась, взглянув на Шима, который улыбнулся тёплой улыбкой на слова мальчонка. Девушка слегка отвернулась, дабы успокоится, взглянула на море, делая вид, что не услышала слова парнишки. Дети помчались в сторону большого заведения, громко радуясь своей удачи. Наступила успокаивающая тишина. Только тихо волны шумели, поднося пенистую воду к берегу. Джеюн прокашлялся, мельком устремив свой взгляд на Союн, что смотрела на море. Взгляд у неё был какой-то грустный. Думала-ли она о том-же, о чём Джеюн думает каждый день? — Пройдёмся? Союн отказывать не стала. Они приблизились к берегу. Джеюн разулся, пока Союн терпеливо ожидала его, а затем они оба окунули ступни. Песок приятно защекотал кожу, а свежий воздух подул в лицо, даря ощущение безграничной свободы. Союн слегка приподняла своё обычное белое платье, чтобы не намочить подол. — Можешь вообще снять. Всё равно мой пиджак на тебе, но, если хочешь, могу прикрыть, буду идти позади, — прошептал он, а в глазах так и заиграли черти. — Дурак! — легонько ударила его в плечо, заметив, как Джеюн заулыбался. Так и гуляли, около берега, наблюдая, как пенистая волна бурлит, намачивая всё время их ноги. Напряжение ощущалось между ними, пока кто-то не позвонил, вынуждая Шима ответить на звонок. Парень лишь скучающе издал согласие, заметив на себе грустный взгляд Союн. — Уходишь? Уходишь? Она всегда произносила это слово, в надежде, что он останется, уж слишком Союн была наивной, ведь Джеюн всегда уходил, а затем вечная разлука, но девушка прекрасно понимала, что когда то это прекратится... Джеюн молча кивнул, поджав губы. Солнце медленно приближалась к горизонту. Вот-вот готовая потонуть в глубине моря. Джеюн приблизился к Союн уж слишком близко, замечая, как девушка отвернула свою голову. По мимике лица было заметно, что Союн явно была на распутье мыслей. — Ты ведь... — заботливо поправил пиджак на женских плечах, пытаясь словить зрительный контакт, но Союн не смотрела. — ... дождёшься меня? Парень пристально посмотрел на девушку, поймав её смутный взгляд. Слова Шима звучали как-то... романтично? Но почему Союн не реагировала на намёки? Потому что боялась ошибиться, что думает именно так, как надо. Ответом послужил лишь мучительный взгляд. Джеюн отчего то грустно усмехнулся самому себе, вовсе не желая уходить, но пошёл прочь. Ветер огрызнулся, усилив свои порывы, а Союн так и стояла на месте, ощущая, как ступни холодом пронзило. Влажные глаза Союн показались целым океаном, глубину которого никто не мог высчитать. Она твердила себе не смотреть, не смотреть, как он уходить. Пора прекратить. Но Союн не сдвинулась с места. Не могла сделать и шага, как сделал Джеюн, отчего-то хотелось зарыдать, как маленькая девчонка, которая безответно влюблена в человека, что никогда не будет с ней. У Джеюна совсем другой уровень. Совсем другое окружение. Зачем ему никудышная и неряшливая Союн? Девушка отогнала эти мысли, осилив себя сдвинуться. Сделала шаг, чтобы уйти, твердила себе, что это разлука навсегда, пора отвыкать. Сердце неприятно завыло, как голодный зверёк, забился в ускоренном ритме, нуждаясь в любви. — Союн! Девушка замерла, затаив дыхание, сразу-же обернулась, замечая, как Джеюн бежит прямо к ней. В руках конверт нежных розово-жёлтых тюльпанов с ленточками. Союн застыла, наблюдая, словно в замедленной съёмке. Красивый. До чёртиков красивый. Самый лучший. Одновременно милый и адски наглый. Бежит к ней. К ней бежит, замирая прямо перед ней. Дышит учащённо. Снова очерчивает своим притягательным взглядом личико Союн, что явно тонет в своих мыслях. — Я давно думал о том, как признаюсь тебе о своих чувствах, как эти волны японского моря, что всегда колеблются, — мнётся, облизывает губы, пытается подобрать слова. — Мои чувства к тебе вспыхнули ещё, когда мы были маленькими детьми, Союн. Ты меня жутко волновала. Всегда открытая, всегда добрая, ласковая, ты просто нравилась мне такой, какой есть, — он снова поправляет, на тонких плечах Союн, свой пиджак, расплываясь в слабой улыбке. — Мне сложно быть от тебя вдали, сложно оставлять тебя одну, зная, что кто-то может посмотреть на тебя другим взглядом. Я просто хочу быть рядом. Ты ведь позволишь быть ещё... ближе? Поедешь со мной в Сеул? Запах цветов окутывает напряжённую атмосферу. Солнце наполовину тонет, обволакиваясь в тёплую воду. Джеюн не отводит своего пристального взгляда, пытается поймать каждую эмоцию в глазах Союн, что стоит, молчаливо оглядывая его, а затем хмурится так, что Джеюну становится не по себе, когда она аккуратно толкает конверт цветов ему в грудь. Она разворачивается и уверенными шагами движется в сторону выхода из побережья. — Союн, — Джеюн вслед за ней кидается, волнительным взглядом бегая по женскому телу. — Ты мне нравишься! Губы вздрагивают, но Союн продолжает идти, слыша, как за ней идут следом. Брызги так и летят в стороны. Классическая обувь обволакивается пенистой водой, но Джеюн, наплевав на всё, движется за девушкой, что отдаляется от него. — Нравишься говорю! — кричит так громко, чтобы она услышала. — Нравишься! — А ты мне нет! — пытается показаться правдивой. — Союн... — опечалившийся голос парня, заставляет девушку обернутся, дожидаясь, когда он приблизиться. Снова молчание, только взгляды. Лучи солнца вот-вот потухнут, сменяя тон неба на более тёмные цвета. В глазах плывёт что-то смутное, непонятное. В глазах у обоих одни и те же чувства. Джеюн резко склоняется к девушке, испытывает своим взглядом. Дыхание учащается, когда его губы едва-едва касаются сладких уст Союн, что поддаётся вперёд, устраняя маленькие сантиметры между ними. Оба жмутся друг другу, утапливаясь в своих чувствах. Поцелуй приобретает жадный характер. Рецепторы остро реагируют на каждое мажущие движение губ. Тонут-тонут-тонут! В чувствах тонут, оказываются в глубинах тонкой души, погружаясь без раздумий. Союн вот-вот готовая лишишься воздуха, отрывается первая, замечая, как парень шумно дышит, пытаясь совладать своими рвущимися чувствами. Взгляд так и замирает на губах, в которых вкус сладкого поцелуя. — Так нравлюсь тебе или нет? — снова этот пристальный нервирующий, до мурашек, взгляд. — Скажешь нет, не приму такого ответа, Союн. Ты мне принадлежишь ещё с детства. Союн жутко смущается, прячет своё лицо, утыкаясь в ключицу, слегка бьёт по мужской груди, расплываясь в широкой улыбке. Берёт конверт нежных тюльпанов в свои руки, принимая цветы, касается пальцев Шима, тянет за собой, осмелившись взглянуть на него. — Нравишься. Очень нравишься, Джеюн, — Союн робеет под этим удовлетворённым взглядом, а подушечки пальцев так и горят от его касаний. Шим притягивает девушку к себе, целует нежно в лоб, позволяет себе коснуться её совсем иначе, позволяет себе больше, мазнув своей ладонью по женской талии. Джеюну бы всю жизнь с ней прожить, подле неё и скончаться, но для начала неплохо бы провести девушку до дома, поесть рамёна и миллион раз признаваться в любви, а затем и заняться, если, конечно-же, до этого дойдёт.