Моей нежности храм

      Микаса смутилась, когда в кофейню влетела радостная Ханджи, обращая на себя внимание всех остальных посетителей.       — Привет, дорогая, — весело щебетала женщина, разглядывая витрину с десертами, — сделай мне что-нибудь сладкое и с молоком. Я пока пирожное присмотрю.       Было странно видеть ее такой живой. В воображении Микасы Ханджи навсегда останется измученной женщиной, рассматривающей свои руки в немом ужасе. Думать о том, что она могла видеть, совсем не хотелось: не самая приятная мысль. Аккерман не решилась спросить, надолго ли к ней зашла Зое, просто тихо надеялась, что парочка у окна закончит как можно быстрее.       Удача была на ее стороне. Молодые люди ушли совсем скоро. Десерт, который выбрала Ханджи, был еще цел. Значит, она еще не собиралась уходить. Микаса вышла из-за стойки и села рядом с клиенткой.       — Как вы себя чувствуете? — спросила осторожно, наклоняясь вперед.       — Не переживай ты так, — отмахнулась женщина. — Бывает такое — ничего не поделаешь. Ты сильно испугалась? Не передумала заниматься со мной?       — Нет, конечно, — быстро ответила девушка, улыбнулась. — Если вы свободны, то смогу забежать послезавтра: у меня будет выходной. А можно спросить?       Ханджи улыбнулась в ответ, кивнула и, отправив в рот кусочек десерта, прикрыла от удовольствия глаза.       — Если вы служили с Леви, то знали и ребят в его отряде? Вы были знакомы с Эреном Йегером и Армином Арлертом? — выпалила Микаса и в нетерпении сжала фартук, не отрывая глаз от собеседницы.       — Была, — кивнула Ханджи, моментально потухнув.       — Они были моими друзьями, — пояснила девушка, добавила после паузы. — Я скучаю.       — Я тоже, — согласно кивнула Зое, поправила. — Мы тоже скучаем.       Уточнять, кто эти «мы», не было нужды. Аккерман мысленно отругала себя за то, что подняла неприятную тему, встала и пробубнила, что ей нужно сделать кое-что. Она не могла не думать о друзьях, не могла не говорить, но каждый раз натыкалась на скорбные лица. Микасе было достаточно своей печали — сил успокаивать других не было. Она хотела встретить уже кого-нибудь, кто поговорит с ней о хорошем.       Женщине не потребовались конкретные объяснения — она тоже встала и попрощалась, но на пороге остановилась, словно все это время читала мысли девушки.       — А, знаешь, — начала Ханджи с улыбкой, — они веселые парни были, расскажу тебе как-нибудь пару историй. До встречи.

***

      — Почему ты никогда не заходишь? Вы ведь друзья, — Микаса поудобнее устроилась в кресле и посмотрела на Леви.       Она уже третий раз приходит к Ханджи, они много говорят о медицине, но еще больше говорят об армии. Аккерман внимательно слушает Зое: ей нравятся смешные истории, которые происходили с ее друзьями во время службы.       И третий раз Леви заезжает за ней, чтобы довезти до дома. В первый раз Микаса удивилась, встретив во дворе своего постоянного клиента, но уже на следующий день лишь улыбнулась, склонив голову.       Они совсем немного говорят во время поездки, но тишина между ними комфортная, успокаивающая. У подъезда ее дома смотрят друг на друга, недолго держатся за руки.       — Спасаю тебя и себя от ее шуток про свадьбу, — фыркнул Леви, въезжая во двор.       — Она знает, что ты забираешь меня, — пожала плечами Микаса.       — Значит, — он делает вывод, — шутки уже были?       — Возможно, — она улыбнулась и опустила голову, — к сожалению, шутки беспочвенны.       — Разве? — Леви посмотрел на нее, приподняв бровь.       — У нас ведь даже свидания не было, — весело ответила девушка и прищурилась — Ты же не считаешь эти поездки до дома свиданиями?       Мужчина рассмеялся, и Микаса, как завороженная, засмотрелась на это. Улыбнулась в ответ и чуть наклонилась к нему в попытке услышать больше, запомнить яркий приятный слуху звук, сохранить его для тихих одиноких вечеров. Леви заметил ее движение и тоже потянулся навстречу, останавливаясь в нескольких сантиметрах от ее лица.       — Не считаю, — ответил тихо и положил здоровую ладонь ей на щеку, погладив большим пальцем.       Не прерывая зрительного контакта, Микаса нашла вторую его руку своей, сжала. Леви воспринял это как знак и коротко поцеловал девушку в губы, тут же отстраняясь, чтобы увидеть реакцию. Услышал тихий выдох и вернулся, теперь уже целуя уверенно. Левой рукой несильно сжал ее волосы, притягивая к себе ближе. Микаса издала еле слышный стон, и Леви поймал его губами, улыбнулся в поцелуй и, отпустив ее волосы, отодвинулся.       Девушка растерялась, смущенно отвела глаза и начала нервно теребить край пальто. Мужчина приобнял ее и уткнулся носом в висок, закрыл глаза. Стало спокойно. Микаса положила ладонь на грудь Леви. Даже через рубашку чувствовала тепло его и стук сердца, быстрый, неровный. Огладила аккуратно, пытаясь успокоить, показать: все хорошо, она рядом и никуда не уходит.       Не нужно было говорить, выяснять, что теперь между ними. Да и не хотела Микаса каких-то официальных заявлений. Такие разговоры никогда не приводили ни к чему хорошему на ее памяти. Призналась Эрену, и полгода не прошло, как он умер. Она вздрогнула, вспомнив сводного брата, нахмурилась. Но Леви ведь не Эрен, верно? Он сам приходил, делал шаги на встречу, его не нужно было вечно догонять, как Йегера, уговаривать или просить. Можно было просто получать и отдавать внимание друг другу. И все это ощущалось так естественно, правильно.       Микаса иногда казалась ему нереальной. Была выше него ростом, но все равно оставалась хрупкой и нежной. Мило смущалась, улыбалась ему не только своими розовыми от легкой помады губами, но и серыми глазами. Он никогда не считал серый каким-то особенным цветом, когда вокруг так много красок. Серый напоминал только пепел. А теперь он казался ярче любых существующих. Особенно, когда ее взор обращен к нему.       Заслуживал ли он ее? Заслуживал ли он вообще хоть что-то хорошее, после всего, что сделал там, на материке? Слишком уж гладко его жизнь складывалась после всего. Даже травмы казались недостаточной платой за ту любовь, что он получал сейчас.       — Ты зайдешь завтра за кофе? — он мог поклясться, что слышал усмешку в ее вопросе.       — Конечно, как всегда.       Она не смогла сдержать улыбку, прижимаясь к нему еще сильнее, ближе. А он крепче обхватил ее плечо рукой.       Сегодня она включила свет, сразу, как вошла в квартиру. Зажмурилась, привыкая после темного подъезда. Сняла обувь и сразу побежала к окну, проверить, уехал ли. Разочарованно выдохнула, когда увидела, что его машины во дворе больше нет.       Уткнулась носом в ворот пальто в попытке поймать остатки его запаха. Облизнула губы — его вкус. Такие «следы», которые он оставил на ней, волновали. Подумала, что даже шрам через губы ему не мешал: целовался он все равно хорошо, приятно. Совсем не похожий на тех, кто ей раньше нравился, Леви вызывал самые яркие эмоции, тянул к себе больше всех.

***

      Леви больше не раздражала скрепка с облупившейся краской. Его, казалось, больше ничего не могло вывести из себя. Еще и Микаса улыбалась, откидывала непослушную прядку волос с лица и смотрела внимательно, пока он пил свой кофе. Вкусом напитка он так и не проникся, а рассказать об этом так и не набрался смелости. Старался допить, сделав несколько больших глотков, ведь теперь ему не нужно было придумывать повод для задержки.       — Дети не обижаются, что ты по вечерам пропадаешь?       — Они слишком быстро поняли причину, поэтому нет, — усмехнулся Леви. — Еще не поздно звать тебя на свидание?       Микаса растерялась на мгновение, но взяла себя в руки и ответила таким же тоном:       — А разве есть специальные сроки?       — Тогда я зайду за тобой сегодня?       — Хорошо, — она закусила губу, пытаясь сдержать улыбку. Безуспешно.       Уже когда он ушел, подумала, что поторопилась с согласием. Было бы неплохо одеться во что-нибудь более красивое, сменить вечный черный на светлые цвета. К счастью, Саша согласилась помочь и уже через час была в кофейне с пакетами, наполненными её собственной одеждой.       — Как-то я не уверена насчет платья, — Микаса придирчиво осмотрела темно-зеленую ткань. — Наверное, лучше блузку.       — Ага, и шарф свой не забудь, — фыркнула Саша.       Микаса тут же потянулась рукой к шарфу, поправила края и наткнулась на насмешливый взгляд подруги.       — Только не говори, что собиралась на свидание с новым идти в подарке от бывшего.       — Дура, — огрызнулась Аккерман, — это не просто подарок от бывшего. Это же память — ты знаешь.       — И что? Тебя, может, еще и похоронить с ним? Помнить можно и без постоянного таскания с собой всяких вещей, — Саша подвинула Микасу и начала рассматривать десерты. Выбрала пирожное картошка и тут же запихала себе в рот почти половину.       Микаса задумалась. В одной руке все еще было платье, в другой — шарф. Она и не собиралась делать выбор. Он ведь был давно сделан, как казалось. А потом появился «Американо без сахара» и все карты спутал. Щеки загорелись, когда вспомнился вчерашний вечер.       — Ты права, — кивнула девушка, сняла шарф с шеи. Стало холодно и как-то пусто. А еще — свободно, — но за пирожное заплати.       — Какая ты жестокая, — с полным ртом пробубнила Саша, изобразив самое несчастное лицо.       Он рассматривал ее непозволительно долго. Пока она считала выручку и наводила порядок, терпеливо ждал и смотрел, едва заметно приподняв уголки губ. Волосы ее были распущены и падали черными волнами на плечи. Платье темно-зеленого цвета чуть выше колен сидело на фигуре идеально. Он смотрел на плавные изгибы ее тела, думал, что недостаточно постарался для свидания: слишком уж хорошо она выглядит. Помог надеть пальто. Удивился, что она не обмотала шею своим неизменным красным шарфом.       — Куда мы идем? — спросила Микаса, когда они вышли на улицу, и она закрыла стеклянную дверь кофейни.       — В чайную, — он протянул ей ладонь и еле сдержался, чтобы не выдохнуть облегченно, когда она сжала ее своей и сама направилась в нужную сторону.       Леви вдруг засомневался в правильности своей идеи. Она так постаралась, а он просто тащит ее к себе на работу. Но девушка не выглядела напряженной или раздраженной. Скорее наоборот. Он убрал их руки в карман своего пальто — согреть ее холодные пальцы.       Микаса не смогла сдержать эмоции, когда они вошли: свет в зале был приглушен, на одном из столиков стояли свечи и бокалы для вина. Она боялась, что он поведет ее куда-нибудь в толпу, где они привлекли бы слишком много внимания. Провести время в его магазине было лучшим решением.       Леви снова помог ей с верхней одеждой и отодвинул стул, приглашая присесть, сам ушел в служебное помещение. Вернулся с бутылкой вина и тарелкой неровно нарезанного сыра и оливок. Он повозился немного, пытаясь открыть алкоголь. Микаса сдержала порыв предложить помощь: понимала, что это может обидеть его, — позволила себе быть обычной девушкой на свидании.       — Я все пытался подобрать слова, — начал Леви, разливая вино по бокалам, — такие, чтобы удивить тебя. Сказать что-то, что тебе ещё не говорили, но скатился до самого банального, но, наверное, самого честного — ты очень красивая, Микаса.       — Тебе не нужно ничего выдумывать, чтобы произвести на меня впечатление, — ответила девушка, заправляя волосы за ухо. — Но мне правда приятно, что ты так обо мне думаешь.       Леви хотел было возразить, что не мог не стараться ради нее, но вовремя себя остановил. Решил, что не стоит выглядеть испуганным влюбленным мальчишкой, хоть и чувствовал себя именно таким. Впервые за много лет нашедшим человека, такого близкого его душе и сердцу. Получив от нее согласие на свидание утром, побежал искать бокалы и какое-нибудь вино, которым не стыдно будет угостить. Закрыл магазин на весь день и позвонил Кирштейну, чтобы узнать, сможет ли его мама снова посидеть с детьми. Он чувствовал вину каждый раз, когда оставлял их одних, хотя они и относились к его отсутствию дома по вечерам нормально, потому что знали причину.       Звон бокалов разрезал тишину. Микаса взяла кусочек сыра, протянула его Леви. Он послушно приоткрыл рот, откусил, глядя ей в глаза. Вторую половинку она съела сама, коснувшись при этом губ кончиками пальцев.       То ли сказалось отсутствие полноценного приема пищи, то ли вино было слишком хмельное, но, допивая второй бокал, Микаса чувствовала, как голову заволок легкий туман, а руки стали легче. А еще увеличилось желание коснуться мужчины напротив. Девушка не стала ограничивать себя в желаниях и протянулась через стол, касаясь рукой его волос, пропуская их сквозь пальцы. Кончиками пальцев пробежалась по щеке, поймала его удивленный взгляд.       — Мне очень захотелось тебя коснуться, — призналась и решила опустить руку на стол, но Леви перехватил ее кисть и поцеловал костяшки пальцев, закрыл глаза и сам потерся щекой о тыльную сторону ладони.       — Я тоже хочу, — прошептал, отпуская ее.       Шепот его пробил насквозь, сбил ритм сердца, дыхание, даже мысли сбил. Микаса поднялась со стула, посмотрела на Леви в упор, ожидая, что он ее остановит. Встала рядом с ним, положила руки на сильные плечи, шумно выдохнула, когда он ладони на ее талию положил, чуть сжал. Он потянул ее на себя, усаживая на колени, обнял крепко, провел рукой вниз до колена, и, поднимаясь, чуть задрал подол платья.       Микаса подняла его лицо, забирая внимание со своих ног, улыбнулась слегка и поцеловала пьяно и влажно, не сдерживаясь. Он ответил, сильнее сжимая ее бедро, поглаживая по боку другой рукой. Зашел ладонью выше и задел голую кожу — она была в чулках, — выдохнул рвано, отрываясь от нее, улыбнулся.       — Не прекращай, пожалуйста, — она почти молила, прижимаясь ближе и тяжело дыша.       Он ей не мог отказать.