Агония автоматона.

      Рука сжимала телефон. Плавилась. Горячее нечто, похожее на воск, капало на пол и оставляло следы на телефоне с открытым сообщением. Коротким, но громоздким. Оно одновременно не содержало в себе ничего важного и содержало всю информацию об их существовании. Вся сущность Карла в этот момент была сосредоточена на этом сообщении.       «Автоматон», — проносится в его голове много-много раз, крепко вцепившись в сознание, не желая покидать его. Голова зудела и болела изнутри, казалось, вот-вот загорится и взорвётся. Но пока что Карл держался. Облокотился об стену, сжал в плавящейся руке телефон и с ужасом перечитывал сообщение от Дженны.       Было ли у него вообще сознание? Может ли оно быть у автоматона? Нет, нет, конечно не может. Он же не человек. Нет у него ни души, ни сердца, ни мозгов, ни сознания. Только код. Но что тогда так сильно бьётся в груди? Наверное, что-то очень хорошо имитирующее сердце. Кому это понадобилось? С какой целью? Кто может так искусно подделывать человеческие органы?       Ладно бы только органы. Эти люди, если тут вообще был кто-то из людей, подделывали целые жизни. Целые человеческие жизни. Карл никогда не рождался, никогда не ходил в школу или садик. Карл сразу был создан студентом. Значит, его родителей тоже никогда не было? Нет, чушь, чушь собачья, он ведь недавно виделся с ними! Обнимался с мамой, получал одобрительные хлопок по спине от отца, от которого, казалось, выплюнет лёгкие…с другой стороны, откуда он мог знать, что его воспоминания настоящие? В коде была прописана вся его жизнь, которой никогда, на самом деле, не было. На самом деле, он не родился на ферме, он родился из железа и кожи в какой-то лаборатории. Значит, почти всё, что он помнил, могло быть неправдой. Скорее всего, было ею. Чёрт возьми, может, он вообще был создан вчера?       Всё, ради чего он трудился было напрасным. Ведь он ненастоящий. Всё, что он помнил, было ложным. Ведь он ненастоящий. Он не человек. Автоматон. Робот. Но как же ненастоящий?       Карл чувствовал, видел и слышал, что он настоящий. Он ел и спал, ему было больно и приятно, он переживал и успокаивался. Он настоящий. Но вдруг настоящие не ведут себя так? Тогда Карл точно чья-то выдумка, игрушка, персонаж…но зачем? Зачем кому-то создавать персонажа вроде него? Вроде Чеда? Вроде Дилана?       А вдруг ни Чеда, ни Дилана никогда не было? Не было ночных разговоров о всякой всячине, в ходе которых Карл постоянно пытался смахнуть рыжие волосы с лица соседа? Не было колких замечаний от ворлчивого геймера по утрам? Не было ни Лололошки, который постоянно опаздывал, ни Ники, что ругала за это Карла. И Энди, такого раздражающего, тоже не было. И Тайлер никуда не пропал, а просто не существовал. И Брэндон не умирал. Карл плакал зря. Точнее, думал, что плакал. Всё было зря. Ничего больше не имело ценности. Точнее, не имело никогда. Ведь ничего никогда не существовало. Всё было лишь программой.       Мысли бежали очень быстро, казалось, пробежали почти за секунду, словно это был какой-то марафон. Голова нагревалась все сильнее и сильнее, Карл даже слышал треск. Он дышит глубоко и часто, хватая воздух, но потом останавливается. Зачем автоматону дышать? Он ведь не человек. Он робот. У него нет потребностей. Он не нуждается. Он имитирует.       Подумать только, что за жестокий ублюдок вообще создал их всех? Зачем кому-то создавать зажатого ботаника с астмой? А бездомных? А жителей Гнезда? А помощников декана, вечно конкурирующих между собой? А Дженну, которая обречена помогать всем, кроме себя?

Дженну, которая прислала это сообщение.

Дженну, которая заставила его задуматься.

Дженну, которая заставит его умереть.

      Громкий треск, яркая вспышка, звон, удар… Карл больше ничего не видит. Он чувствует, он сидит, он думает, но больше ничего не видит. И не дышит. Сначала он не чувствует ничего, а потом шея начинает ужасно болеть. Хочется кричать, но не получается. Карл трогает себя, и понимает, что у него больше нет головы.       Ему осталось немного. Он будет в сознании пару секунд, перед тем, как его код навсегда уничтожится. Было больно, но Карл уже сомневался, что это действительно была боль. Вряд-ли он мог её чувствовать. Вряд-ли он мог знать, как это, когда тебе больно.       Он ведь выдумка. Он ведь ненастоящий.       Он всегда знал, что с ним что-то не так. Никогда не думал, что настолько.       Он всегда знал, что тратит молодость впустую. Никогда не думал, что в этом смысле.       Он всегда знал, что Чед слишком милый, чтобы это длилось долго. Получается, накаркал.       Карл очень много думал. Всегда не о том.       Карл очень много знал. Вот только он не знал о том, кем он является на самом деле. И это знание убило его. Он не должен был узнать. Он должен был существовать в немом неведении. Радовать зрителя, кем бы он ни был. И ничего больше.       Сознание тухнет. Код стирается. Карл больше не проснётся. Карла больше никогда не будет. Карл умер.       Точнее, нет, не умер. Его больше не существует. Его не существовало никогда. Ведь он ненастоящий. Он — выдумка. Плод воображения талантливого, но жестокого человека.

Слишком, слишком жестокого.