revolution 'verse. Конец начала

ДЕНЬ 0 17:10 (-28 часов) — Босс, я только что потеряла связь с костюмом Человека-Паука, — сказала Пятница. — Что? — воскликнул Тони, вскочил и ударился головой о поднятую руку костюма, над которым сейчас работал. — Какого… Пятница, поясни! — рявкнул он, прижимая ладонь к голове. — Похоже, он исследовал заброшенный склад. Я всё время была на связи с Карен и костюмом, но потом они зашли в помещение в подвале. Там стены каким-то образом сбивают сигнал, я не могу с ними связаться или что-то передать, — рассказывала Пятница, пока он, отбросив инструменты, залезал в один из своих готовых костюмов. Тони немного расслабился. Потеря сигнала из-за помех — объяснение намного лучше, чем все остальные жуткие варианты, которые уже успели прийти ему в голову. — Карен зафиксировала каких-нибудь ещё людей на складе перед тем, как связь отрубилась? — Нет, босс. В этом и смысл термина «заброшенный», — ответил ИИ фирменным сухим тоном. Тони не удостоил её фирменным язвительным комментарием, потому что облегчение, которое он испытал, услышав о потере сигнала, быстро исчезло под тяжестью беспокойства, зарождающегося у него на душе. Возможно, это всё ерунда, парень даже не понял, что потерял связь с внешним миром, и всё восстановится, как только он покинет помещение. Но было в этой ситуации что-то крайне нехорошее. Будь у Тони время, он бы мог задуматься, почему так остро отреагировал на то, что парень возможно пострадал. Это не означает, что он бы правда задумался — анализ собственных эмоций не был его сильной стороной. Как бы то ни было, он оказался полностью экипирован, и лишь потом логика смогла включиться и подсказать ему, что он зря это сделал. Если у мальчика действительно были проблемы, отправиться к нему следовало ещё несколько минут назад. — Парень, да чтоб тебя, во что ты опять вляпался? — пробормотал Тони себе под нос, когда шлем защёлкнулся у него на голове, и он вылетел из Башни. — Пятница, расчётное время прибытия к складу? — Примерно шесть минут, босс. — Сделай это за пять. – — Всё ещё нет контакта с костюмом? — спросил Тони. По мере приближения к координатам мальчика его беспокойство лишь росло. Он летел четыре минуты, с момента потери сигнала от костюма прошло примерно пять — Питер уже должен был заметить, что остался без связи, или ему бы сказала Карен. По какой бы причине его не понесло на заброшенный склад, обследование единственного помещения никак не могло занять больше, чем несколько минут. — Нет, босс, — виновато, с ноткой беспокойства в голосе ответила Пятница. — Осталось меньше минуты. Тони открыл рот, чтобы ответить, но ему помешала яркая вспышка на горизонте, за которой последовала ударная волна, заметно качнувшая деревья у него на пути. — Пятница, что это было? — спросил он. Молчание. — Пятница? — он старался сдерживать голос и не думать, что он летел именно туда. Ему лететь ещё 30 секунд, радиус поражения — максимум 9 миль, так что необязательно, что парню досталось, даже если учитывать характер взрыва и его долбаную невезучесть… — Похоже, эпицентр взрыва совпадает с последними известными координатами Питера, — тихо сказала Пятница. У Тони зазвенело в ушах. Нет. — А ты не… — выдавил Тони и замолчал, не решаясь спросить. Он надеялся, молился, что, вопреки всему, вопреки невезучести, парень смог выбраться со склада до того, как произошёл взрыв. — Я не смогла восстановить связь с костюмом до того, как произошёл взрыв, — ответила Пятница, прекрасно понимая, что он хотел спросить. У Тони звенело в ушах так сильно, что он едва слышал её голос, хотя она говорила прямо у него в шлеме. Только не он. Не Питер. Тони разрабатывал оружие. Разрабатывает по сей день, если послушать, что некоторые люди говорят о костюмах Железного Человека. Так или иначе, он много знал о взрывах. Он знал, что взрыв, который видно за несколько километров, должен быть настолько мощным, что убьёт любого, кто окажется слишком близко — даже будь у того особые способности. Когда Тони закончил обдумывать эту мысль, то как раз добрался до склада. Точнее, до развалин склада. Они почти полностью были охвачены огнём; сталь и бетон рушились у него на глазах. Воздух наполнился дымом, и Тони проклял себя за то, что не взял самый огнеупорный костюм. Тем не менее, у его костюма была хоть какая-то защита, а вот у мальчика — нет. Ничего, что могло бы помочь при таком близком взрыве. Тони влетел в здание головой вперёд, разгоняя пламя репульсорами. — Пятница, где его последнее известное местоположение? — спросил он, пытаясь перекричать шум гнущейся стали и треск бетона. Она не стала отвечать словами, а построила схему на внутренней поверхности его шлема. Сердце Тони ушло в пятки, когда он увидел маленькую точку в центре развалин, где, похоже, и произошёл взрыв. Просить Пятницу попробовать ещё раз восстановить связь, раз они оказались поблизости, он не рискнул — боялся, что для этого костюм слишком сильно повреждён. Не хотелось думать о том, что это будет означать для подростка внутри него. Пробираясь в центр, он заметил полуразрушенный дверной проём с тонкой металлической дверью, которая продолжала стоять среди рушащихся бетонных стен. Пламя распространялось именно из этой комнаты (точнее, из её остатков), соответственно, взрыв произошёл именно здесь. Тони вырвал дверь и задохнулся, увидев десятки покорёженных металлических конусов — остатки бомб. Они были покрыты белой паутиной. Большая её часть сгорела при взрыве, но несколько упрямых нитей продолжали держаться за металл. — ПИТЕР! — заорал Тони, не заботясь о том, что использует реальное имя, а не псевдоним. Хотя поблизости и не было никого, кто мог бы услышать. Он напряг слух, силясь услышать ответ, отчаянно надеясь, что мальчик смог где-то спрятаться. Прежде чем он успел крикнуть еще раз, его взгляд упал на фигуру, лежащую на противоположной стороне комнаты, почти полностью покрытую разбитыми плитами. Сердце сжалось, но он рванулся туда ещё до того, как увидел яркое красно-синее пятно. Его было несложно распознать даже под слоем пыли и сажи. Не успев ничего обдумать, Тони бросился разгребать завал. Он заметил, что мальчик пытался держаться за один из кусков бетона, как за щит, однако сейчас его руки безвольно опустились. Тони отшвырнул последнюю плиту и задохнулся от ужаса. Паутина и бетонный щит частично защитили Питера от взрыва, однако его костюм почернел и обуглился значительно сильнее всех допустимых пределов, а он сам лежал абсолютно тихо и неподвижно. Тони протянул было к нему руки, но замер, побоявшись, что прикосновение причинит ему ещё больший вред («Это если он ещё жив», — промелькнула в мозгу издевательская мысль). — Пятница, — выдавил он и задохнулся, в четвёртый раз за сегодня. Краем сознания Тони фиксировал, что вокруг продолжают рушиться стены, и огонь подступает всё ближе. Он понимал, что надо выбираться отсюда, но Питер был так неподвижен… — Он в критическом состоянии, но я фиксирую слабое сердцебиение, — сказала Пятница. Тони по-прежнему задыхался, несмотря на облегчение от новости, что мальчик жив. — Я известила Хелен Чо и медицинскую бригаду, чтобы готовили регенерационную капсулу. Они будут вас ждать. Также я известила о состоянии Питера Мстителей. Услышав это, Тони очнулся, осторожно подобрал тело Питера (он не умер, пока нет) и вылетел обратно в Башню. Он вздрогнул, когда левая рука мальчика неестественно повисла — похоже, он стоял правым боком к стене, а левая приняла на себя основной удар. — Ну же, парень, не бросай меня, — бормотал Тони, хотя прекрасно понимал, что на такой скорости Питер ничего бы не услышал, даже будь он в сознании. Пятница, умница, вывела его жизненные показатели на экран шлема Тони, и ему казалось, что это его сердце готово разорваться, когда пульс мальчика колебался или становился опасно низким. Он понимал, что, если сердце остановится в полёте, у него не будет времени приземлиться и провести дефибрилляцию — придётся просто продолжать двигаться к Башне. У него не будет ни малейшего шанса ему помочь. — Осталась минута, босс, — сказала Пятница, и даже её голос казался напряжённым и обеспокоенным. — Хелен с командой ждёт вас на посадочной площадке. Тони понимал, что должен её поблагодарить, но не мог произнести ни слова, поскольку полностью сосредоточился на угасающих жизненных показателях Питера. Его собственное сердце билось в горле, и он сглотнул, молясь, чтобы линия на его экране вновь ожила, чтобы сердце мальчика продолжило биться, каким бы слабым оно сейчас ни было. Но — нет. Сердце остановилось. — Тони ходил из угла в угол. Стив следил за ним взглядом, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Он открыл рот, желая что-то сказать, но не смог заставить себя или, скорее, знал, что это никак не поможет измученному человеку. Стив не видел Тони настолько взвинченным уже давно… а, скорее, никогда. Всё было иначе, когда Локи выбросил его из окна, когда Альтрон уничтожил его любимого Джарвиса, даже во время событий, связанных с Договором. Он, конечно же, бесился, но это было совсем не то. Сейчас всё… по-другому. Намного страшнее. Ни для кого не было секретом, как много Человек-Паук — Питер — значил для него. Да и для всех Мстителей, на самом деле. Каждый из них был привязан к их самому молодому товарищу, даже при том, что они знали его не так хорошо. Это не значит, что они не пытались его узнать — просто парень настолько обожал Тони, что ходил за ним везде и всюду, словно потерянный, вечно смущённый щенок. В Башне он почти всё время проводил рядом со своим наставником, хотя за последние месяцы привык оставаться наедине и с другими Мстителями. Стив заметил, что Питер очень хорошо влияет на Тони. Да и на всех них, на самом деле. Они стали чувствовать себя настоящей командой, так, как не чувствовали уже много лет (совершенно точно с истории с Договором, но, возможно, такого вообще никогда не было). Поэтому, когда команда получила сообщение от Пятницы, что костюм Человека-Паука оказался рядом с мощным взрывом, и Тони уже прибыл на место происшествия, у Стива заныло сердце. Как бы ни хотелось ему и остальной команде тоже отправиться туда, было очевидно, что от них не будет никакой пользы. Пока они сядут в квинджет и доберутся до местоположения Питера, Тони в костюме уже успеет вернуться в Башню. Поэтому они ждали. Стиву казалось, что время ещё никогда не текло настолько медленно. Пытаясь принести хоть какую-то пользу, он позвонил тёте мальчика. Та, едва услышав его голос, сразу поняла, что что-то случилось. Стив заметил момент, когда её тон стал жёстким, словно она готовила себя к худшему, словно она ожидала подобного звонка каждую секунду с того момента, когда узнала, что её племянник — Человек-Паук. (Похоже, так и было). — Что случилось? — резко спросила Мэй. — Мы пока не знаем подробностей, но Пятница сообщила, что костюм Человека-Паука оказался на месте взрыва на границе города, — неуверенно проговорил Стив. — Не знаю, почему, но Тони вылетел туда сразу же, как получил новость. — Всё очень плохо? — Мэй так контролировала свой тон, как будто готовилась в любой момент принять известие о смерти последнего члена своей семьи. Стив молчал. Он не знал, но понимал: ничего хорошего. Мэй нервно перевела дух, потом сказала: — Я буду примерно через 20 минут, — она положила трубку до того, как он успел хоть что-то сказать. К нему подошла Наташа и заглянула в телефон. Потом перевела взгляд на него и обратно; она выглядела непривычно неуверенной. — Надо его друзьям тоже позвонить, — тихо сказала она. Стив резко повернулся к ней. Позвонить тёте — это одно, но друзьям? Это означало, что Наташа не собиралась звонить им только из-за травм Питера. Это означало, что она собиралась позвонить им, чтобы дать возможность попрощаться. Наташа, поймав его взгляд, кивнула на общий зал, где они до этого сидели. — Это сейчас по всем каналам, — сказала она неизменно тихим голосом. — Выглядит… совсем паршиво. Стив сжал губы, понимая, что ему не понравится то, что он сейчас увидит, но также понимая, что он всё равно это посмотрит. Заходя в зал, он понял, что тут были все остальные члены команды, и они включили телевизор, пока он звонил тёте Питера. И на экране ужасно ярким и жирным шрифтом было написано: «ЧЕЛОВЕК-ПАУК, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО, ПОГИБ ПРИ ВЗРЫВЕ, УСТРОЕННОМ НЕИЗВЕСТНЫМ ПОДОЗРЕВАЕМЫМ» У Стива сбилось дыхание, когда он понял, что заголовок сопровождается трясущимся видео, снятым буквально пару минут назад (в новое время новости распространялись пугающе быстро по сравнению с 1940-ми). На видео Железный Человек только прилетел и прорывался в то, что, видимо, когда-то было складом, но сейчас больше походило на один большой костёр. Стив, не отрываясь, смотрел, как несколько минут спустя он вынес оттуда что-то… нет, кого-то. Питер. Стив мало что слышал сквозь звон в ушах, но, похоже, все члены команды тоже вскрикнули от ужаса, увидев мальчика. Тут же стало понятно, почему Наташа сказала позвонить друзьям Питера. За время войны Стив видел многих пострадавших при взрывах, поэтому знал, когда всё было слишком плохо. Но… Питер не просто человек. Он Человек-Паук. У него особая регенерация. Не говоря о том, что видео было размытым и зернистым; может, костюм принял основной удар на себя. Конечно… У него, конечно, есть шанс? Стив не знал, была ли эта мысль разумной, или же он просто пытался успокоить сам себя. Он отстранённо заметил, что Наташа взяла его телефон, но пока никому не звонила, всё ещё ожидая его ответа. Ещё он заметил, что потрясённо продолжает смотреть повтор видео с Железным Человеком, при этом ни на что не реагируя. Через несколько мгновений, однако, он очнулся и заставил себя собраться с мыслями. Сейчас не время раскисать. Запись была сделана только что, следовательно, Тони вернётся через несколько минут или даже секунд, смотря сколько ему лететь. Стив перевёл дух, расправил плечи и повернулся к Наташе. Сейчас он не может быть Стивом Роджерсом — он должен быть Капитаном Америка. Он не может позволить, чтобы происходящее так действовало на него; по крайней мере, пока. Если у Питера вообще был шанс, то время имело решающее значение. Наташа посмотрела ему в глаза и кивнула. Когда он заговорил, его голос был чётким и уверенным. — Хелен Чо предупредили? — спросил он. Во взгляде Наташи что-то промелькнуло, но тут же исчезло. Но Стив понял, что это было. Они оба знали, как сильно мальчик пострадал, и к чему это должно привести — но они были обязаны попытаться. До того, как Наташа успела заговорить, вмешалась Пятница: — Я сообщила ей тогда же, когда и всем вам, — сказала она, и в её ирландском акценте чувствовался напор. — Она вместе с реанимационной бригадой Щита готовит медицинский блок и регенерационную капсулу. Стив кивнул, глядя на потолок. — Тони далеко? Он не рискнул спрашивать о состоянии Питера; как минимум, тот факт, что Хелен всё ещё готовит медотсек, а не мешок для трупов, давал хоть какую-то слабую надежду. — Ещё минута и тридцать семь секунд. Дальше время пролетело, как в тумане, Стив его толком не запомнил. Тони приземлился, выбежали медики, закричали что-то об отсутствии пульса и стали суетиться вокруг Питера. Стив даже не смог его разглядеть, потому что мальчика сразу повезли в медотсек вместе с капсулой — и это было к лучшему. После этого Стив переключил своё внимание на Тони. Тот даже не пытался снять костюм Железного Человека; его маска была поднята, и он невидящим взором смотрел на тот короткий коридор, куда только что увезли Питера. Его руки всё ещё были вытянуты в том положении, в котором он держал мальчика перед тем, как его положили на каталку. Стив приблизился и шёпотом попросил Пятницу открыть костюм, потому что Тони сейчас явно был не в состоянии заняться этим сам. Когда она это сделала, Стив поймал выпавшего мужчину, который всё ещё пребывал в полном шоке. Он ожидал, что Тони сразу же его оттолкнёт — они почти не общались со времён Договора, но и до этого редко прикасались друг к другу. И это, честно говоря, особенно наглядно показывало, в какой растерянности тот находился: он даже не пытался сопротивляться, когда Стив отвёл его к одному из кресел, помог сесть, а потом отошёл к стене, чтобы дать ему немного личного пространства. Вскоре к нему вернулось сознание — он, казалось, усилием воли подавил шок, как это сделали Стив и Наташа. Но он даже не попытался прокомментировать, что его усадили в кресло, и это тоже показывало, насколько он напуган. Раньше он бы обязательно пошутил что-нибудь в духе: «Это ты у нас престарелый пациент, Кэп, это тебя надо усаживать в кресло». Но сейчас он просто встал и начал безостановочно ходить из угла в угол. И продолжал ходить до сих пор. Звук шагов Тони эхом отдавался в тихой комнате. Стив отвлёкся и сбился со счёта, сколько кругов он уже сделал, но точно не меньше двухсот тридцати. (230 кругов, 7 секунд на круг, итого 1610 секунд, а это 26 минут. Стив не был математическим гением, но всё-таки умел считать). Когда Тони развернулся, чтобы пойти на очередной круг, двери зала ожидания открылись, и вошла Мэй, всё ещё в рабочей одежде. Ее волосы были собраны в полупучок и растрепаны, словно женщина их аккуратно завязала, но они рассыпались, потому что она запускала в них пальцы. Её глаза были красными, очки покосились, а на лбу залегли тревожные морщинки. Она сразу привлекла внимание Тони, и он замер на полпути, пристально глядя на неё. — Мэй, — поприветствовал он её чуть срывающимся голосом. Он заговорил первый раз с того момента, как принёс Питера в Башню, поэтому ему пришлось прочистить горло, чтобы взять себя в руки. Мэй кивнула в ответ, оглядела всех присутствующих, потом вновь перевела взгляд на Тони и заговорила: — А он…? — начала она, но запнулась, не желая озвучить свой вопрос, но нуждаясь в информации, не изменилось ли что-то за последние двадцать минут. Тони покачал головой. — Новостей нет, — проговорил он непривычно тихо и подавленно. — Отсутствие новостей — тоже хорошая новость, — на её лице промелькнула слабая тень улыбки, но подбодрить никого не удалось, и она поджала губы. — Что произошло? Тони тоже поджал губы, взглянул на Стива и устало спросил: — Как много ты знаешь? Стив чуть выступил вперёд и ответил: — Я смог рассказать только о уведомлении Пятницы, что костюм Человека-Паука оказался в зоне взрыва, и ты уже вылетел туда, когда мы об этом узнали. У меня не было никакой другой информации, кроме той, что сейчас в новостях. Тони выдохнул, провёл рукой по лицу и зажал пальцами переносицу, чтобы отогнать головную боль. — Я работал в лаборатории, когда Пятница сообщила, что костюм Человека-Паука ушёл со связи. Она сказала, что он исследовал заброшенный склад, и, когда он зашёл в подвал, пошли какие-то помехи, и сигнал пропал. Я… Мне показалось, что что-то не так, поэтому я надел костюм и отправился вытаскивать пацана, — он замолчал и посмотрел в коридор, по которому увезли Питера. — Пять минут, — вдруг резко сказал он, покосившись на собравшихся. — Чего? — Стив моргнул. — Склад. До него было всего пять минут. Я почти добрался туда, когда произошёл взрыв. Если бы я влез в костюм быстрее, или увеличил скорость, я мог бы помочь ему ещё до того, как всё случилось, — с горечью пояснил он. Он не смотрел ни на Мэй, ни на Мстителей, словно думал, что они по-умолчанию согласны с этим. (Стив иногда поражался, как он умудрился так ужасно ошибиться насчёт Тони при их первой встрече. Несмотря на свою наглость и самоуверенность, он брал на себя вину практически за что угодно, независимо от того, было это справедливо или нет.) В глазах Мэй стояли слёзы, но она посмотрела на Тони с некоторым недовольством. — Ты надел костюм сразу, как только узнал, что у Питера проблемы? — просто спросила она. Тони удивлённо посмотрел её в глаза. — Да, — неохотно признал он со странным выражением на лице. — Но… — Никаких «но», — отрезала Мэй. В любой другой ситуации Стив бы посмеялся над тем, как легко эта женщина смогла заткнуть Тони Старка. Раньше такое удавалось исключительно Пеппер Поттс и иногда Наташе. Но сейчас Тони Старк упёрся ​​и был полон решимости доказать, что произошедшее на самом деле его вина. — Бомбы были покрыты паутиной, — сказал он. — А, когда я его нашёл, он держал перед собой кусок бетонной стены. Он успел понять, что оказался в ловушке, и проделать всё это. Если бы я хоть немного поторопился… — Ты сразу же отправился на помощь, хотя у тебя не было ни одной причины думать, что произойдёт взрыв. Ты сделал всё, что мог. Я тебя не виню и точно знаю, что Питер тоже не станет, — сказала она, не давая ему возразить, — А что было дальше? Тони удивлённо моргнул и недовольно скривил рот. Стив был уверен, что он не поверил словам Мэй и искренне удивился, почему она не кричит на него и не обвиняет в случившемся. Как бы то ни было, он принял (мудрое) решение не спорить и вновь стал рассказывать? — Мне оставалось лететь всего тридцать секунд, когда я увидел взрыв, — он сглотнул. — Я сначала понадеялся, что это не затронуло пацана, хотя и понимал, что это глупо. Но Пятница подтвердила, что всё случилось там, где были его последние известные координаты, — он говорил отстранённо, погрузившись в воспоминания; его взгляд расфокусировался. — Я нашёл его в самом центре, потом полетел в Башню. Дальше я мало что помню. Мэй шагнула вперёд и обняла Тони, который вздрогнул от её прикосновения. Он был рассеян и явно совершенно не ожидал этого. Честно говоря, Стив тоже немного удивился. Она быстро отступила, ещё до того, как Тони успел как-то отреагировать, и повернулась к Стиву. — Спасибо, что позвонил мне, — пробормотала она. Стив только покачал головой, не принимая благодарность. По сравнению с серьёзностью того, что тут происходит, звонок — меньшее, что он мог бы сделать. — Мы хотим его друзьям тоже позвонить, — тихо ответил он, бросив взгляд на Наташу. Они не успели сообщить никому, кроме Мэй, потому что прилетел Тони, и всё пошло кувырком. Она поджала губы. Её глаза блестели, но лицо каким-то образом оставалось сухим. Мэй повернулась, крепко схватила свою сумку и начала в ней копаться. — Я это сделаю, — её голос дрогнул от нахлынувших эмоций. Она была медсестрой и лучше их всех понимала, почему они собирают близких Питера, и что это говорит о его шансах на спасение. Но она не стала плакать, спорить или срываться. Стив отметил про себя, что Питер должен был унаследовать своё упрямство и решительность именно от тёти. Он подошёл к ней. — Я могу это сделать. Или Наташа, — предложил он, понимая, что рассказывать друзьям Питера о произошедшем — последнее, что она сейчас хотела бы делать. Они ведь тоже отреагируют эмоционально, и это вполне понятно, но успокаивать их, когда сама находишься в таком ужасном состоянии — не самая лучшая идея. Впрочем, как он и ожидал, Мэй решительно покачала головой. — Нет. Будет лучше, если они узнают всё от меня. Я ещё могу позвонить их родителям, у меня есть их номера. Один только взгляд на Мэй дал понять Стиву, что он не сможет её переспорить, даже если попытается. Поэтому он кивнул, потом наблюдал, как она вышла в коридор, подальше ото всех. Было слышно, как она говорит по телефону, причём он мог бы, при желании, услышать весь разговор. Но Стив не стал подслушивать и старательно игнорировал их голоса, желая дать им как можно больше приватности. Однако он услышал, как голоса замолкли, и через несколько секунд Мэй вернулась в комнату. Её лицо стало ещё более осунувшимся, чем раньше. — Они едут, — проговорила она, потом поджала губы и убрала телефон в сумку. Наташа взяла Мэй под локоть и осторожно подвела к одному из кресел, куда та с благодарностью опустилась, подперла рукой подбородок и оглядела комнату. Прошло ещё сколько-то времени. Стив точно не знал, сколько именно. Тони продолжал ходить из угла в угол, и, похоже, никто не хотел нарушать удушающую тишину, повисшую в зале ожидания. Где-то через час двери вновь открылись и вошли друзья Питера. — Мэй, — хрипло поприветствовал Нед. Мэй сразу же поднялась ему навстречу; он быстро подошёл и крепко обнял её. Та обняла его в ответ, потом чуть отстранилась и взяла за плечи. — Питер… поправится? — спросил он с тихим и искренним отчаянием. У Стива от этих слов сжалось сердце. Эм-Джей, которая топталась у двери, неуверенно подошла поближе. На ее лице застыло непроницаемое выражение, но глаза были пугающе цепкими. Стиву она чем-то напомнила Наташу. — Всё плохо, да? — спросила она. Её голос был тихим и уверенным — полная противоположность Неду. Мэй сглотнула, отпустила Неда и ненадолго притянула Эм-Джей к себе. — Да, — выдохнула она. — Да, всё… очень плохо. Он пострадал при взрыве на складе в пригороде. По дороге сюда сердце остановилось. Нед прижал ладонь ко рту, на его лице читался ужас и чувство вины. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут Мэй перевела взгляд ему за плечо, туда, где был коридор, ведущий к операционным. Слова, произнесённые ей, как будто сделали реальным то, о чём никто не хотел даже думать. Распахнулись двери операционной, и вошла Хелен. Тут же напряжение в комнате возросло в десятки раз, а те, кто сидел, вскочили на ноги. — Тишина длилась всего несколько секунд, но за это время Мэй поняла три очевидные вещи. Первое: Хелен была в операционном халате. Обычно врачи переодеваются, пока остальные моют помещение и переводят пациента в реанимацию. Будучи медсестрой, Мэй знала: это означает, что операция не была доведена до конца. Второе: плечи Хелен были опущены, а лицо осунулось. За последние несколько месяцев Мэй видела множество выражений лица женщины — раздражение, досаду, разочарование, беспокойство — но только не отчаяние. Хелен Чо не из тех, кто избегает зрительного контакта. И это означает… Третье: её мальчик не выжил. Она не заметила, когда именно осознала это, но вдруг рухнула в кресло и заглянула в глаза Хелен, которая сейчас смотрела только на неё. — Мне очень жаль, — проговорила та, и её голос чуть дрогнул. Мэй заранее знала, что эти слова будут произнесены, но слышать соболезнования вместо ободряющего «жить будет», столько раз уже звучавшего из уст Хелен… Она согнулась и уткнулась лицом в ладони, кровь оглушительно зашумела в ушах. Она не слышала, что ещё было сказано, но, кажется, рядом кто-то кричал и плакал — она не знала, кто. Может, это она сама. Раньше Мэй думала, что известие о смерти Бена — самое ужасное, что она когда-либо слышала, оно повергло её в пучину горя неожиданно, без всякого предупреждения. С тех пор, как она узнала, что Питер — Человек-Паук, она каждый день жила в страхе, что получит такое же известие о своём племяннике. Но сейчас это ей не помогло. Питер Паркер умер.