Полёт Интеграла

Бортовой Журнал. 1. 3. Третий день первой декады полёта прошёл хорошо. Нумер Е-70 пока ещё в лазарете, но корабельный врач говорит, что к концу декады она сможет приступить к тренировкам — пока в щадящем режиме. Также в лазарете находятся ещё 17 нумеров. Все идут на поправку. Сегодня оборвалась радиосвязь с Землёй — расстояние превысило допустимый предел. С нами остались лишь записи голоса Благодетеля, и мы ежедневно будем слушать в аудиториумах Его напутствия. Обучение нумеров идёт в соответствии с программой. Общее настроение приподнятое. По нашим расчётам, не пройдёт и года, как мы достигнем первой из трёх запланированных планет. Помимо лекций по оружию фонолектор читает нам курс астрономии с иллюстрациями, и потом бывает весьма интересно находить в бесконечном космосе те звёзды, что были показаны на картинке в аудиториуме, и вспоминать их названия. Как прекрасны звёзды! В Личный Час я половину времени провожу у экрана и слежу, как сменяются фотографии. В оставшееся время навещаю больную Е-70. Считаю своим долгом заботиться о нумере, который попал в команду из-за моей прихоти. Я обещал рассказать о коридоре. Он пронизывает весь корабль насквозь и кажется бесконечным. «Интеграл» оснащён пятью десятками герметичных дверей, которые в случае опасности наглухо закроются, но сейчас они открыты. Если стать в начале коридора и посмотреть вдаль, то двери (люки) будут похожи на арки. На корабле есть условный верх и низ, и мы передвигаемся почти как на Земле — ходьбой или бегом, но иногда отстёгиваем с конечностей металлические накладки и передвигаемся короткими полётами, или, если угодно, долгими прыжками. Наверно, это выглядело бы комично, посмотри я на такой способ передвижения полгода назад, до Операции. Сейчас я нахожу это удобным и не более того. Для передвижения на более отдалённые участки мы используем движущуюся ленту. Это корабельный аналог подземной дороги, она на высоте трёх метров тянется слева и справа вдоль всего «Интеграла» и постоянно движется. Она имеет два уровня — верхний и нижний для движения в оба конца корабля и представляет собой галерею с невысокими перилами. Лента не цельная, а составная. Если, положим, возникнет необходимость перекрыть отсеки, то участки ленты будут двигаться автономно. На всём протяжении она снабжена множеством лестниц и небольших лифтов, чтобы нумера могли быстро взобраться на неё и доехать в нужное место: в аудиториум, трюм или свою каюту. Я являюсь одним из разработчиков ленты и очень горжусь этим. Находясь «внизу», невозможно увидеть «верх», так как вдоль всего корабля проходит роторная труба. Двигатель, электричество, управление — всё находится в ней. Кроме обшивки, это единственная непрозрачная деталь корабля (если не считать санитарных блоков). Помню, на этапе разработки конструкции я, тогда ещё совсем молодой, спросил у Второго Строителя, почему бы не сделать обшивку тоже прозрачной. Тот расхохотался и красочно расписал мне, во что превратятся хрусталик и сетчатка, если мощный свет какого-нибудь космического тела пронизает корабль насквозь и людям негде будет укрыться. Я представил себе эту картину (тогда я ещё мог представлять) и больше не задавал глупых вопросов. На Земле, к счастью, нет таких ярких источников света, но космос диктует свои условия, и мы иногда вынуждены жертвовать прозрачностью ради сохранения здоровья. Личная тетрадь. Запись 3-я. Конспект: ПОЧЕМУ Е ОКАЗАЛАСЬ НА КОРАБЛЕ. ЛАЗАРЕТ. ПЫЛЬ. ПРОЩАНИЕ С ЗЕМЛЁЙ. ГРИФЕЛЬ. Случайное знакомство в лифте изменило судьбу Е-70. Поясню этот момент. Бюро тщательно изучило наклонности и желания нумеров, отправляемых в долгое путешествие, чтобы свести к минимуму возникновение психологических конфликтов на борту. Я — один из управляющих, мой личный комфорт важен для «Интеграла», поэтому бюро сразу включило в команду эту женщину, на которую я так поспешно записался. После истории с той, чьего имени я до сих пор избегаю, на меня больше не записывались, а сам я слишком был занят работой, чтобы думать о розовых талонах. И когда я записался на Е, бюро пошло мне навстречу и тут же определило её на корабль. С ней, разумеется, не посчитались и скидок на слабое здоровье не сделали, но перед стартом доктор вколол ей укрепляющее лекарство, и благодаря этому она выжила. Если бы то же лекарство получил G — тоже, наверно, выжил бы. Хотя это уже не имеет значения, нумер утилизирован. Я прихожу к ней в палату дважды в день, и мы говорим о полёте, космосе, Великой Миссии. Иногда рассказываем друг другу о себе. Е уже встаёт с постели, но ещё слаба. Голубая, под цвет юнифы, шапочка, которые выдали всем нам, очень ей идёт. Шапки нужны для того, чтобы волосы, падающие с наших голов, не циркулировали в воздухе. Без шапок разрешено ходить только тем нумерам, которые бреются наголо. Как вы помните, на борту «Интеграла» есть сила тяжести, но гораздо меньшая, чем на Земле, и волосы неизбежно будут попадать в лёгкие, если не принять меры. Душевые кабины — единственное место, где мы можем отдохнуть от шапок. Вообще с пылью у нас ведётся постоянная борьба, вентиляторы ежедневно ловят на свои фильтры видимый слой микроскопических волокон. Восемьсот нумеров из четырёх тысяч, почти четверть команды, дважды в сутки меняют и очищают сетки вентиляторов. Чтобы создать необходимую нагрузку, мы носим утяжеляющие металлические накладки на ногах и руках — это не считая тренировок, — но на пыль и волосы таких накладок не навесишь! Поэтому шапки необходимы. В предыдущей записи я не окончил свои воспоминания. Так вот. В день старта я чувствовал себя бодро. Дополнительный Личный Час, отведённый утром всем участникам полёта, потратил на спортивные тренировки. Все мы прошли осмотр у врача, и нас признали годными к полёту. Не знаю, почему G-608 не выдержал перегрузок. Какое-то недоразумение. Не то чтобы меня волновало состояние других нумеров, я просто отмечаю свои мысли. Когда все мы, колонной по четыре, шли на площадь Куба, на нас смотрела огромная толпа! Все, кто мог, пришли проводить нас. Улицы голубели от юниф. Мы встали на площади в ровное каре — так древние называли строй в форме буквы «п», и Благодетель заговорил с высокого Куба. Это было Его последнее напутствие нам. Он говорил о важности Миссии, и каждый слушал, затаив дыхание. Я опасался, что опять потеряю нить Его речи, но, к счастью, этого не произошло. Речь была долгой. Она записана вся, до единого слова, и теперь поддерживает наш дух во время полёта — как и многие другие наставления Благодетеля, взятые на борт. В числе прочего Благодетель упомянул те незначительные побочные явления, которые наблюдаются у некоторых после Операции, и подчеркнул, что вред невелик, а польза огромна. Он велел не бояться этих незначительных ухудшений, не представляющих опасности, и сказал, что со временем они пройдут. Когда я это услышал, то последние тревоги оставили меня. О видах оружия на борту корабля Он упомянул вскользь, сказав лишь о его новизне и разнообразии, и велел всему экипажу старательно изучать его. Наконец Он закончил речь, и мы разразились аплодисментами. Музыкальный завод заиграл Марш Единого Государства. Когда смолкли последние аккорды, мы под руководством Представителя Благодетеля строем пошли к «Интегралу». Нумера нам рукоплескали. Мимоходом я подумал, что старт корабля неизбежно убьёт сотню-другую, если они останутся поблизости, но заявить об этом Представителю не решился. Кто я такой, чтобы указывать своему начальству? Я поднимался на борт с особенным чувством. Столько раз я, разработчик, входил через этот огромный люк, и вот захожу в последний раз на Земле. Я — нет, мы — мы понесём благо несвободы неведомым планетам! Воодушевление и гордость за Единое Государство были так велики, что мне захотелось петь. Думаю, и моим товарищам тоже. Когда мы заняли места и прозвучала команда, «Интеграл» загудел и затрясся. На короткий миг я, несмотря на проведённую Операцию, впал в панику — мне показалось, что он не должен так сильно детонировать, но дрожь корабля быстро уменьшилась до нормы, и я успокоился. «Наверно, повышенная детонация была из-за доставленного на борт оружия», — подумал я. А потом начались перегрузки, и мне стало не до размышлений. Кажется, на несколько секунд я умер, как тогда в шкафу. Признаюсь, я выдержал старт с трудом, и как же хорошо, что перегрузки были недолгими. Мы все были изолированы друг от друга в своих ячейках-каютах, но присоединённые к нашим головам датчики выводили информацию о состоянии каждого на главный экран корабля. Уменьшенная копия этого экрана стоит в каждой каюте, чтобы все знали всё обо всех. Таким образом, о гибели G-608 экипаж узнал мгновенно. Я понимаю, что это одна из необходимых жертв в великом деле продвижения идей Единого Государства, и ничуть не огорчён этой незначительной потерей. Потом корабль вышел за пределы земного притяжения, и стало очень легко. Если бы не указания фоноуправителя, я бы отстегнул ремни и встал, чтобы прогуляться по кораблю, но первые часы после взлёта нам строжайше запрещалось покидать свои ячейки, чтобы не нанести себе вреда. К вечеру (нами управляет Корабельная Скрижаль, скопированная с великой Часовой Скрижали) железный голос фоноуправителя разрешил нам встать. Девятнадцать из нас не смогли это сделать. Восемнадцать сейчас лежат в лазарете, один утилизирован. На следующий день рабочий график вошёл в обычную колею. Итак, мои записи в двух тетрадях сравнялись хронологически. К слову, пишу я не чернилами, а специальным чёрным грифелем, который не смывается водой. Этот грифель был создан для «Интеграла» моими коллегами-учёными, и я горжусь, что держу его в руке.