Скромные люди
Навстречу. Близко.
Мимо. И лишь холодок
Скользнувшей тени.
(Е. Кальсберг)
Дорогие сигареты, цветы, индийские свечи. Временами она считала себя особенной. А с другой стороны, так ли часто это случалось? Короткие периоды между депрессиями, простудами, весной и осенью. И все эти осколки времени она жила, а в остальное время существовала. Или же все наоборот? Кто она? Она знала кого-то, кто-то знал ее, иногда ее узнавали на улице, однажды у нее даже попросили автограф. Впрочем, она просто существовала. Сложно понять, кем себя считал он. Бывший рок-музыкант, начавший писать классическую музыку. Бывший сатанист, ударившийся в христианство. Мужчина, еще не доживший до тридцати, но уже считающий себя старым, ненавидящий свое прошлое и непонятно чего ждущий от будущего. Когда он встретил ее, он был тяжело, но, увы, излечимо болен. Она просто ему улыбнулась, как улыбалась многим другим едва знакомым людям. И все. Он влюбился с первого взгляда, с первого вздоха, с первого восхода Солнца и до последнего заката. Она почувствовала это сразу. Сначала ей стало смешно. Потом неприятно. Он ей не нравился, он даже чем-то ее раздражал. Он пытался пригласить ее на ужин, в кино, на концерт. Он нашел общих знакомых, узнал ее адрес, стоял под ее окнами. Она его ненавидела. Она слушала «Sex Pistols», курила взахлеб, пропадала в ночных клубах. Он ходил в стоптанных кроссовках. Он вернулся в рок-группу, надеясь встретить ее где-нибудь на тусовке. Ночами он писал ей стихи и письма, обещая вечную любовь. Она привыкла к одиночеству. Ей хватало единственной близкой подруги, а самый долгий ее роман длился три недели. Она не плакала. Она читала его письма и смеялась над ними, страстно желая, чтобы он исчез. Она не любила ни его, ни кого-то другого. Она испытывала к нему множество чувств от безразличия до ненависти и раздражения. Подруге она говорила о нем: «мой маньяк». Она пыталась превратить это неудобство в скромное развлечение. Она хотела, чтобы он ушел, исчез, даже повесился. Можно ли любить, если не любишь? Однажды он написал, что больше не придет и не позвонит. Она была почти счастлива. Почти – она ему не верила. Он позвонил через месяц. Она расстроилась, сложно сказать самой себе: я же говорила. На что он надеялся? Она не открывала ему, сбрасывала звонки, он почти ее не видел. Он зря вернулся в группу, потому что она уже давно перестала ходить на тусовки, скромно заявляя, что «вышла из возраста». Он писал письма, не зная, читает ли она их. Он покупал цветы и находил их растоптанными на тротуаре у ее дома. Он любил призрак, мираж, который выдумал. «How Many More Times» - пели «Led Zeppelin» у нее дома. Как долго еще все это могло продолжаться? Она устала. Он прислал еще одно письмо. Она сбилась со счета. Сколько их? Он писал, что сделал большую ошибку, раскрыв ей свое сердце. Любовь слепа – теперь он это понял. Он ошибся в ней. И, в конце концов, у него другая дорога. А она может спокойно слушать свою сатанинскую музыку, курить, таскаться по клубам, жить среди крутых, но ненадежных людей. Он пожелал ей оставаться с Богом, если это для нее возможно. Она удивилась. Он в чем-то пытался обвинять ее, совершенно ничего не зная о ней. Она боялась только одного, что это затишье ненадолго и все начнется сначала: звонки, письма, гвоздики, которые напоминают ей кладбище. Одиночество, дорогие сигареты, индийские свечи, ночные клубы. Временами она считает себя особенной. Она никогда не улыбается незнакомым мужчинам и не дает никому свой номер телефона.