Синегрём: более размеренный и спокойный.

Вот удача. Удалось сбежать от той птицы. А ведь поначалу казалось, что тут всего-навсего всё погасло. Кроме него. Затем в том представлении, что енот мне устроил, кто-то хлопнул дверью - не ясно, автоматика, или чья-то рука, но всё же жутковато. Потом лев напал. А ведь посмотришь его картонную фигурку, рисунки его образа на плакатах - красавчик, яркий, жизнерадостный. Жаль, что он... какой-то другой, потрёпанный, что ли. Мне очень повезло. Тогда это я смутно ощущал, глаза замылились от бега, енот помогал пережить в целом жуткую атмосферу. Вот - на него свалились ящики, и это единственное, что меня спасло от гибели. Ведь очи того всевидящего помощника там не распространялись. Не стану врать - есть соблазн объяснить это судьбой - мол, я бы все равно не умер, а остановился бы лев по какой-нибудь другой причине, не будь ящиков - батарейка бы села. Только, если память, конечно, не приукрашает, слишком живым показался. Наука всё время движется вперёд, но чтобы настолько далеко она продвинулась? Да, и в самом деле я отстал от современной жизни. Птица-пилот, что гнала меня через трубы, мягкие стены, полы и потолки. Откуда в ней столько прыткости за восемь-то лет бесхозности? Такое точно не объяснить мощными корпоративными батарейками. Впрочем, дело в другом. Она меня тоже почти убила. И если тогда я спасся удачей, тут меня выручило тело - я и не подозревал, что во мне столько жизненных сил. Что моё тело настолько способно, поставь его в соответствующие условия, что ум может так ясно соображать, куда же тело направлять и куда глядеть там, где был всего единожды и только что. Чтож, видимо сверхчеловеческая силушка быстро расходует запасы организма. Спать хочется жуть... Я медленными шагами, перебирая ногами по каменному неровному полу, добрался до ближайшей лавочки. Присев посередине, я принял положение лёжа спиной. Какое угодно, лишь бы наконец-то уснуть. Закрываю глаза. В темноте ум успокаивается. Вместе со спокойствием, вопрос - а почему я так легко засыпаю? Ведь лев на свободе, морское чудище впереди, скунс. Они неразумно себя ведут - явно враждебно и со стремлением навредить. Если даже и предположить, что их поведение настраивалось исключительно для мирного применения, откуда в них развилось желание убивать? Если они гуляют где-то рядом, отчего я так спокоен? Секунды растягиваются. Мысли спутываются. Комками, словно фейерверки посреди ночного неба, проносятся совокупности чувств. Вот-вот я совсем растворюсь во сне. Как последняя звезда, комок, что сопроводит меня в сон, отдался ясно и доступно разуму - мне не страшно быть уязвимым, потому, что я доверяю ему, еноту.