Любовь стоит сумасшествия

      ***

      Она закрывает глаза и начинает про себя отчет.              Три…       Механизм старинных напольных часов выдает последовательный такт, заполняя комнату тихим постукиванием. Циферблат, накрытый толстым слоем пыли, не давал четко увидеть время по стрелкам и лишь лунный свет, просачивающийся через приоткрытое окно, давал возможность разобрать римские цифры.        Перескочило за одиннадцать. Город окутала темнота. Постепенно свет в многоэтажных домах выключался по мере отправления спать его жителей. Вокруг словно не осталось ничего живого — только комната, стены которой оказывали давление на тяжёлую голову.             Два…       Живые звуки на улице не придавали атмосфере теплоты. Насекомые, против которых не велась никакая борьба в этом месте, залезали во все укромные места. Паутина собралась во всех углах старого номера в мотеле, который находился на окраине города и являлся единственным вариантом для путешествующих далеко туристов. Здесь нет никого и ничего.       Скатерть на столе, положенная явно для того, чтобы прикрыть недостатки преющего материала, имела блеклые пятна, которые не сумели выстирать. Кажется, это единственный предмет интерьера, что не вызывал отвращения.             Один…       Неприятный пряный аромат доносился из коридора, пробиваясь в комнаты номера. Одновременно с влажностью они создают давящий на нос запах, проникающий внутрь, от которого хочется закрыться.        Барабанные перепонки вмиг напряглись. Первое, что Кэ услышала — как проминается старое деревянное покрытие под чьим-то весом совсем недалеко от неё. Уши закладывало от прорезающей тишины, вперемешку с тихими шагами. Скрип двери, что последовал далее, не предвещал хорошего конца. Это значило только одно: игра началась.        Мигающая лампочка в ванной комнате только усиливала чувство страха. Оно наполняло до краёв, ощущалось каждым сантиметром тела. Дверь была замкнута на защелку, но и это не придавало уверенности. Хрупкая девушка перенесла опору на руки, держась за край раковины.        Она слышит томные шаги, означающие, что она не одна. Руки пробивает мелкая дрожь — это стало повторяющимся симптомом и постоянством. Концы пальцев сводило судорогой. На внутренней стороне ладони остались следы ногтей от частого сжимания рук в попытке успокоиться. На подсознательном уровне это лишь усугубляло состояние, но переключение внимания на новый источник боли могло притупить волнение из-за мрачной обстановки.       Смотреть на себя было тяжело. Криво повешенное зеркало, на котором были посеяны небольшие царапины, будто стремилось передать всю усталость и боль, что скрывалось за неопрятным видом девушки. От завитых в локоны каштановых волос, едва доходивших до лопаток, не осталось и следа. Сейчас они небрежно спадали на плечи, потеряв форму и объём, успели спутаться под конец дня от не замедленных движений. Синяки под глазами не получалось скрыть даже дорогим консилером, купленным заграницей. Губы потрескались от постоянного облизывания на улице и прикусывания до крови. Даже Кэ не принимала себя такую, как он раз и навсегда смог это сделать?       Прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, сжала руки в кулаки. Собрав все силы, девушка отпрянула от раковины и подошла к двери. Его присутствие было очевидным: она это слышала, чувствовала. Она привязана, крепко и надёжно, стремительно и надолго. Хёнджин всегда приходит за ней, зовут его или нет. Он всегда будет рядом.        Неосознанно Кэ приложила одну руку к двери, словно с помощью неё она могла почувствовать обстановку за пределами ванны. Шагов больше не слышно, не было этого тянущего звука пола, сгибающегося под массивной подошвой. Ощущалось лишь сбивчивое дыхание, прямо за дверью, оно прожигало, не смотря на преграду между ними.        — Как же так, милая? — низкий бархатный голос заговорил в привычной для него манере, — Хотела заставить меня волноваться? — Кэ не нужно было видеть его лица, она знала, что он улыбается, он над ней смеётся.        Возможно, она смогла бы ответить, если бы не ком в горле, появившийся от его слов. Испарины холодного пота проявились на лбу, вынуждая зажмуриться, дабы хоть как-то избавиться от назойливого ощущения. Глупо было надеяться на чудо. Не в их истории.        — Хм, дай угадаю, — он лукаво сделал задумчивый голос, создавая вид, что анализирует, но на самом деле играл, — Мышонок побежал к красивому кусочку сыра, что выглядит так аппетитно, — смешок вырвался из его груди, а после он добавил: — Но глупая мышка забывает, что это ловушка.        Только у него была такая способность — не называть вещи своими словами, но делать это так, что Кэ его понимала. Она слишком хорошо его знала.       — Неужто ты правда могла поверить в его до дури сладкие слова? — тембр голоса становился ниже, девушка прижала ладонь ко рту, дабы избежать лишних звуков, — Наивная девочка, увидела смазливое личико того парня из кофейни и повелась, — от его тона Кэ становилось не по себе, хотелось зарыться головой в плед и сидеть весь день пить горячий какао, — Что он с тобой делал?        Вопрос застал девушку врасплох, она явно не ожидала сейчас расспроса о милом парне из кофейни, с которым ей удалось найти общие темы для диалога и разговориться. Смены девушки совпадали с рабочим временем парня, из-за чего они пересекались пару дней в общепите. С Минхо, как звали того мужчину, время тянулось незаметно, поэтому Кэ не сразу узнала машину, принадлежащую Хёнджину. Когда её взор всё-таки пал на знакомый автомобиль, она быстро распрощалась с парнем, резко отпрянув от удивившегося молодого человека. Но Хёнджину хватило увидеть и это, чтобы выйти из себя от поглотившей ревности и чувства собственности.        — Он ничего не делал, не трогай его, — Кэ решила высказаться, боясь за состояние невиновного парня. Как бы она не пыталась сохранить ровный голос, он, всё же, дрогнул.        — Малышка решила-таки подать голос, — он самодовольно протянул фразу, не скрывая насмешки.        Если бы была возможность прожигать взглядом насквозь, у Хёнджина, определённо, был бы врождённый талант. Его взор пробирал до костей, вызывая табор мурашек. Никто не может выдержать его надменный взгляд. Никто, кроме неё.       — Может, твой дружок обнимал тебя, как это делал я? — доставлять другим людям стресс и издеваться над ними было любимым занятием Хвана, чем он и занимался в данный, трепещущий момент, накаляя обстановку до предела.        Хёнджин сделал один большой шаг и встал впритык к двери. Его ладонь тянулась к ручке.       — Я, кажется, понял, — он перешёл на тихий тон, что придавало шарм его голосу, но и заставляло напрячься, — Может, он и целовал тебя там, где это делал я?       И всё произошло за считанные секунды. Хёнджин резко дернул за ручку, а когда она не поддалась, с силой выдернул дверь в свою сторону так, что верхняя часть выбилась из петель. Но ему это было неважно. Он громко рассмеялся, обнажая белоснежный ряд зубов. Это был не добрый хохот, это было безумие.        Когда дверь шумно вырвалась, Кэ инстинктивно отдернулась назад, закрывая лицо руками. Руки продолжали потрясываться от неожиданного происшествия. Поняв, что угроз, кроме самой главной в одном лице нет, она опустила руки. Перед её взором взошёл Хёнджин, который разошёлся диким смехом, зарываясь рукой в волосы и оттягивая их назад. Футболка с коротким рукавом открывала прекрасный вид на накаченные руки, а прилегающая модель майки давала мельком увидеть рельеф пресса.       Когда-то, изящные пальцы, что сейчас с исступлением зарывались в локоны, с трепетом проходились по нежной коже. Пухлые губы, что сейчас искусаны до крови, мягко касались тела, окутывая его теплом. Кэ не могла понять, был ли Хван таким. Или же она лишилась рассудка, находясь рядом с ним и придумала себе образ ласкового, доброго парня?         Два уверенных шага в её сторону и Хёнджин уже стоял напротив. Их отделяли считанные сантиметры. От такого резкого напора девушка не смогла отступить, будучи обескураженной действиями парня. Смеха, как и улыбки, на его лице уже не было. Тёмные глаза смотрели насквозь, а непослушные пряди, выпадающие из общей копны его волос, нависали над очами.        Кэ не могла оторваться от его взгляда, он дурманил, притягивал. Дышать рядом с Хёнджином было сложно, он словно забирал весь находящийся рядом воздух, без шанса на спасение. Вмиг его рука переместилась на щеку Кэ, оставив большой палец в районе нижней губы. Хёнджин надавил на нежную кожу вокруг рта, оттягивая её вниз. Он получал от этого блаженное наслаждение, жадно смотрел, готовясь наброситься.        — Тебе что, не хватает меня одного? — он будто знал ответ, но пытался растянуть удовольствие, приходящего от пыток девушки, — Только попроси и я сделаю это.        По его губам прошлась едкая усмешка. Свободная рука легла на талию девушки, жадно впиваясь пальцами. Но ему мало. Хёнджин, стараясь не медлить, перевёл руку на бедро Кэ. От его хватки, можно было предположить, на утро в этом месте останется багровый синяк. Он сжимал ягодицу спазмами, то надавливая сильнее, то расслабляя хватку.        — Так, наша малышка до сих пор верит в сказки про милую любовь? — от его аромата сжимались легкие, а ноги так и наменивали подкоситься, если бы не накаченные руки Хёнджина, — Только я могу дать тебе то, что ты хочешь, — он сдерживался, чтобы не прорычать это прямо в лицо девушки.        И она верила в затуманивающие голову слова. Верила, что он сделает её самой счастливой. Верила в его прикосновения, отдающие жаром во всех конечностях.        — Ты же хочешь этого? — Хван специально сделал умилительный тон, обескураживая, — Хочешь, чтобы я показал тебе свою любовь? — и он улыбался, смотря прямо в карие глаза девушки. Делал это так, как никто другой не позволит.       Хёнджин выжидающе смотрит, смирно дожидаясь ответа Кэ. Он во всю готов, как девушка в то время была в смятении.        Но она не могла, никогда не могла ему отказать. Он спрашивает у неё, а она соглашается. Просит её и она послушно выполняет. Если это не любовь, то зависимость.        — Да, милый, — прошептала Кэ прямо в губы напротив, которые были уже непозволительно близко, — Покажи мне свою любовь. — Хёнджину не нужно повторять, это была последняя сказанная фраза, перед тем как они утонули друг в друге.        Его нежные губы сминали её, не сдерживая порыв нахлынувших чувств. От Хёнджина пахло табаком, который он выкурил и дорогим парфюмом, купленным вместе в Милане. Руки Кэ легли на его мягкие волосы, перебирая их и сжимая. Его руки блуждали по всему телу, не стесняясь требовать больше. Одной кистью он оттянул топ девушки и пролез в него. Губы сжимались в страстном поцелуе, смешивая с укусами, отчего у девушки выступила кровь. Сейчас она находилась в самом нужном месте, как ей казалось. И если любить такого Хван Хёнджина будет стоить ей рассудка, то Кэ, безусловно, станет сумасшедшей.