Меч у берёзы

Когда-то она принадлежала герою Скайлофта, который души в ней не чаял и по- настоящему привязался к ней. Она тоже не хотела с ним расставаться, но он был вынужден заточить её обратно в камень. Холодная глыба стала ей обиталищем на долгие годы, полные одиночества. Иногда, по ночам, Фи покидала свои стальные чертоги и выходила на улицу, чтобы понаблюдать за тем, как Линк спит. Он всегда был таким соней, даже когда они вместе отправились на квест по спасению Зельды.  Как-то однажды, когда он задремал в пустыне Ланайру, её всю засыпало песком и она испугалась, что он оставит её одну в этом высохшем океане и начала трезвонить на всю округу, лишь бы он вновь отыскал свой ненаглядный меч. Для него она всегда была всего лишь инструментом достижения цели, как она думала, но момент их последнего прощания оставил привкус ржавчины у неё на душе.  Она наблюдала, как Линк рос, становился мужчиной, отцом, а затем и дедушкой для своих внуков. А потом, в один ненастный день он навсегда закрыл свои ясные голубые глаза, которые при жизни всегда смотрели на неё с искрой вызова. Фи однажды прилетела на могилу своего первого героя, её лицо как обычно не выражало ни единой эмоции, но она не была бессердечной. «Вероятность того, что ты вновь откроешь глаза и воскреснешь, равняется 0%» - обратилась она к нему, и ответом Фи была лишь тишина, только ветер гулял в листьях берёзы, рядом с которой Линк был похоронен. Ржавчина уже стала проедать её душу, и она забралась глубоко в недра её естества. Но меч всё ещё сверкал благословением богини и оставался всё таким же острым, чтобы послужить ещё не одному поколению героев.  Фи больше не показывалась ни одному своему владельцу, так как никто больше не мог заменить её Линка. Она даже с ними не разговаривала. Приходили новые и новые рыцари Хайрула, и она исправно служила каждому из них, но больше ни разу не являла свой каменный лик и не танцевала под небом свой грациозный танец. Только один человек за всю историю имел честь его увидеть. Она до сих пор иногда слышала мелодии арфы, ловкими пальцами извлекаемые из инструмента в ловких руках её героя. Только он из всех владельцев меча мог играть на этом инструменте. Был один, который поворачивал время вспять игрой на окарине, и если бы она могла разверзнуть свои синие губы, чтобы дунуть в неё, то может быть её герой сейчас вновь играл бы со своей дочуркой во дворе дома, окружённого лесами Фарона, а не покоился с миром под той молодой берёзкой. Было бы хорошо вернуться в то время, когда она со спокойной душой ложилась спать в своей обители в мече и просыпалась под долгие зевки её сонного героя, готовящегося к новому дню их общего приключения.  И так, за воспоминаниями Фи проводила большую часть своих дней, кто бы из героев не владел ей в тот или иной момент течения времени. Но однажды произошло немыслимое. Линк не завершил свой квест, пав жертвой какой-то страшной машины. Её Линк и раньше сражался с големами, армосами, бимосами, сентробами, но эти твари были намного хуже. Как она не пыталась, Фи не могла пробить их броню, и в итоге Линка со смертельными ранами куда-то унесли, разделив их, что было немыслимо. Душа меча и душа героя навеки связаны, их нельзя было разлучать!  Фи осталась беспомощно валяться в грязной земле, пока дождь постукивал по лезвию меча, пока кто-то не поднял её и не понёс куда-то. Судя по одежде и божественному ореолу, это была принцесса Зельда. Они долго бежали и остановились лишь в каком-то хвойном лесу. Там наследница Хайрула приложила меч к стволу упавшего дерева и начала разводить костёр. Ночь была ясной, поскольку повсюду горели пожарища, это было по-настоящему страшное зрелище. Настолько ужасной нависшей угрозы Хайрул на памяти Фи ещё не видывал.  И тогда Зельда начала разговаривать с ней. Она рассказала о том, как сожалеет, что так поздно открыла в себе силы и о том, как она виновата в том, что Линк так пострадал. Но Фи было всё равно, она уже видела столько смертей своих героев, что она уже давно перестала горевать о них. Речи принцессы не трогали её заржавевшее сердце. И тут, нежданно-негаданно, Фи почувствовала, что что-то сжалось у неё в душе, когда она ощутила, как капля дождя скатилась с эфеса меча на лезвие. И тогда она вышла из меча и воспарила над небольшим костром, разведённым Зельдой. «Вероятность того, что Линк вновь откроет глаза и воскреснет, равняется 50,1%» - были все её слова, и она тут же вернулась обратно в меч. Принцесса удивлённо похлопала глазами и, кажется, немного успокоилась. Затем Зельда прилегла у другого поваленного дерева и вскоре заснула.  Фи могла сколько угодно и кому угодно доказывать, что её сердце было закрыто для остальных героев, но, по правде говоря, она переживала из-за каждого из них во все важные периоды их жизней. Их судьбы были неразрывно связаны с её жизнью и они учили её испытывать мириады разных чувств: будь то любовь к ближним, ненависть к врагам, радость, досада, или, самое главное, вечную благодарность по отношению к ней самой, которую она робко возвращала с тем же трепетом. И ржавчины на душе становилось всё меньше по мере того, как горе её уходило всё дальше в прошлое, как поросла травой и березами могила её первого героя. Она бы уже не смогла найти её в том берёзовом лесу, которым порос холм, где схоронили её первого и единственного настоящего друга.  «Пришло время сна», подумала Фи, когда Зельда вернула её обратно на постамент в Затерянном лесу, где от статуи Богини уже давно ничего не осталось, «по воли небесной  госпожи я  когда-нибудь вновь увижусь с тобой, мой герой, а пока это время не настало, поспи вместе со мной».