Калифорнийское соло

Сегодня у Хэнка аншлаг, впрочем, как и каждые выходные. В баре яблоку негде упасть, не смотря на портящуюся погоду за окном. - На Калифорнию надвигается ураганный циклон, возможно увеличение скорости ветра, ухудшения видимости на дорогах... - Эй, Хэнк, переключи эту белеберду, сегодня Шотландия играет против Франции. Зуб даю, шотландцы навтыкают лягушатникам! - он ещё не пьян. - Один Будвайзер, - он кладёт засаленую купюру на стойку. - Лахлан, ты сегодня за рулём? - здоровяк интересуется не любопытства ради. - Может хватит? - А ты кто, моя мамочка? - бывший музыкант хмурится. - Может психоаналитик? - Ты слышал, что говорят в новостях, - Хэнк нехотя сгребает рукой банкноту. - И что теперь? Отменить выходные? Обычно он ведёт себя очень тихо в публичных местах, но не сегодня... В крови бурлит адреналин, гложет обида. Ему снова отказали, наплевали в душу, он хотел как лучше. Не для себя старается, в память о брате. Чёртова студия грамзаписи, чтобы они в аду горели. Лахлан привычным жестом опрокидывает стопку. Он не алкоголик, обстоятельства вынуждают. Почему они не хотят понять? "Кранкс" подавала надежды, стремилась ввысь, ещё немного, они бы завоевали все чарты и хит-парады! Просто пластинка, ничего больше... Мужчина подпирает рукой голову, на экране его любимая футбольная команда. Вратарь пропускает мяч, стадион волнуется как огромное, нескончаемое море. - Позорище... - игра не радует. Перед ним недавно заказанная кружка с пивом. Лахлан скривившись от отвращения, отодвигает её в сторону. - Возьми, - Хэнк протягивает ему обратно купюру. - Тебе она нужнее. Шотландец пожимает плечами, пытаясь сунуть деньги в бумажник. - У нас сегодня Рино заболел, может выступишь, по старой дружбе? - Хэнк, ты знаешь, я завязал, - он по привычке окидывает зал задумчивым взглядом. - Всего одну песню, прошу... - Ты ведь не отстанешь, правда? - хмель понемногу выветривается. Получив утвердительный кивок, Лахлан соглашается, надеясь, после он не будет сожалеть. До выступления несколько минут. Он успевает забежать в туалет, ледяная вода лучше всего помогает побороть алкогольный дурман, настроиться на нужный лад. Он готов. Пора. Сцена немного пугает, Лахлан то и дело поправляет ремень на плече, проводит пальцами по гитарным струнам. Перед ним не сцена в Лас-Вегасе, здесь публика менее искушённая. Что играть? Хэнк ничего не сказал ему о репертуаре. Все заняты своими делами, кажется его замешательства никто не замечает. Лахлан неуверенно выдаёт первые аккорды. Ему трудно настроиться. Снова взгляд в толпу. Разные люди, разные вкусы. "Хэнк, ты сволочь... - из подсобки, держа в руках ящик со спиртным, выходит "больной" Рино. - Значит так?" - Лахлан стискивает зубы. Песня из их первого студийного альбома. Она не стала популярной, зато, в родном Глазго, её знал каждый мальчишка. Неожиданный успех, признание пусть не мировой общественности, но своих земляков, подтолкнуло их не останавливаться на достигнутом. Сколько сил и времени они вложили в музыку и песни... Лахлан не замечает, как тихо стало в зале. Руки быстро вспоминают нужные аккорды, в памяти воскресают слова песни. Он уже не здесь, он в далёком девяносто первом, слышит аплодисменты зала. Пробный концерт в маленьком клубе, купленная на последние деньги аппаратура, страх, что их не примут, не поймут. Как часто случается в жизни, всё происходит спонтанно. Они пробиваются на конкурс, едут в Лондон, побороться с лучшими из лучших. Генри подбадривает брата, говорит: "нужно верить в себя!". Это станет началом их карьеры, первым шагом в такой огромный мир музыки. После... Лахлана не интересует, что завсегдатаи бара скандируют : " Браво! Бис!". Он уходит со сцены, оставляет гитару в гримёрке, пытаясь не столкнуться с Рино или Хэнком, иначе драки не избежать. По дороге мужчина натыкается на странных типов. Троица будто сошла с экранов одного из многочисленных детективных шоу: плащи, шляпы, тёмные солнцезащитные очки. Лахлану плевать, зачем эти ребята так вырядились, у каждого свои недостатки. Хэнк надул его. Зачем? В мужчине поднимается злость. Он виноват во всём, особенно в смерти брата. Они никогда не делили славу, деньги, престиж. Тогда что? Обычная размолвка, не касающаяся музыки. Оба молоды, горячи, своенравны. Лахлан не желает помнить, как в сердцах бросает Генри, что он так похож на их отца: буйного забияку, не умеющего держать себя в руках. Полезть в потасовку из-за девчонки! Лахлан хлопает дверью, садится за руль своего любимого пикапа. Уехать куда глаза глядят, без него обойдутся. Разум твердит, не совершать глупостей, уязвлённое эго оказывается сильнее. Через несколько миль шотландец заметит автомобиль брата, несущийся за ним. Мокрый асфальт, выезд на встречную полосу движения, сделают своё дело. В тот момент когда старенький "бьюик" поравняется с ним, огромный тяжеловесный грузовик сомнёт автомобиль брата как консервную банку. Пикап отбросит на обочину, сам Лахлан потеряет сознание, когда придёт в себя, уже в больнице, узнает - брата больше нет, он погиб на том злополучном шоссе. *** Триггером стала обычная песня. МакЭлдоних останавливается возле автомобиля, раздумывая, стоит ли садиться за руль. Через дорогу есть мотель, лучше перекантоваться там, утром на свежую голову он доберётся до дома, залижет раны. Главное, чтобы его никто не побеспокоил. Почти одиннадцать ночи. Первые капли дождя падают на землю, в воздухе пахнет влажностью. Парковка скоро опустеет, ему придётся сделать выбор. - Берёте попутчиков? Зря он надеется на одиночество. Женщина ему не знакома. Жгучая брюнетка: то ли испанка, то ли итальянка, вопросительно смотрит на него. В баре около пары сотен мужчин, а ей понадобился именно он? Выглядит слишком неправдоподобно. - Вы ошиблись, я никуда не еду, - он прячет ключи в карман. Когда девушка улыбается, МакЭлдоних вспоминает: она сидела за столиком, что ближе к сцене. С интересом слушала музыкальное выступление. Нет, не верится. Во-первых: он давно вышел в тираж, во-вторых: гораздо старше неё, наверное лет на пятнадцать. Где-то вдалеке гремит гром и сверкает молния. Чёртова погода! Девушка бросает взгляд на небо, обхватывает плечи руками, пытаясь согреться. На ней только лёгкое платье. Лахлан снимает с себя куртку, протягивает незнакомке. - Оденьте, а то замёрзнете. - Благодарю. А как же вы? - она принимает дар. - У меня есть автомобиль. Что делает такая красивая женщина ночью, одна? Она не похожа на любительницу баров. Тогда кого-то ожидает? - Вы неважно выглядите. Плохой день? - Плохая жизнь. Они оба заинтересованы. Иначе, давно разошлись бы в разные стороны. Слабый дождь усиливается. Если так дальше пойдёт, им придётся спасаться бегством. Сколько он не был с женщиной? Слишком давно. Сейчас ему нужен не секс, скорее человек, который выслушает. Она слишком красива для него. Дождь всё решает за них. Грянувший ливень загоняет пару в мотель. Они снимают комнату на двоих с единственной кроватью. Хозяин - пожилой англичанин, протягивая им ключ, улыбается, желая молодым людям доброй ночи. Уже в номере, МакЭлдоних понимает, он не знает имени девушки. Неужели у него всё написано на лице? Имя её такое же необычное, как и она сама - Ева. Он прав в своих рассуждениях, отчасти. Ева кубинка, дочь эмигрантов, врач по образованию. В баре она оказалась не случайно, свидание в слепую, прошло не лучшим образом. Парень из интернета, очередное разочарование. Лахлану нравится слушать Еву, он отвлекается от собственных проблем. МакЭлдоних терпеливо ждёт, пока Ева принимает душ, наблюдая, как за окном бушует непогода. Всё же в новостях не солгали. Если бы не дождь, встретились бы они с Евой? Где он был раньше? Ему сейчас почти пятьдесят один год, за плечами целый багаж из тяжёлых воспоминаний, череда утрат, не очень уживчивый, иногда скандальный характер. Стоит ли портить девочке жизнь? Она ещё так молода. Все мысли исчезают, когда Лахлан видит Еву. Ничего лишнего, только полотенце прикрывающее стройное, подтянутое тело. Он не притронется к ней, если она сама этого не захочет. Будь Генри здесь, наверное отпустил бы пару шуток про его нерешительность. Всё верно, из них двоих, именно младший брат имел большую популярность у представительниц слабого пола. - Зря я не любила дождь. Она наблюдала за ним на сцене. Ева видела Лахлана раньше. Фото на обороте любимой пластинки. Двоюродная сестра очень дорожила записью, редко кому давала её послушать. Альберта говорила: лидеры группы "Кранкс", имели огромную популярность у молодёжи. Всем нравился Генри: балагур с очаровательной улыбкой. Талантливый, отзывчивый. Все разговоры Альберты были лишь о нём. Ева скрывала, вопреки всему, ей нравился старший брат: немного угрюмый, длинноволосый хиппи в потёртых джинсах. Вероятно причиной послужила подростковая влюблённость. Сейчас он перед ней во плоти. Странное стечение обстоятельств. Столько лет прошло. Поверить в судьбу? Такие глупости не для неё. Замбрано в курсе, Генри трагически погиб в автокатастрофе. Девушка сочувствует Лахлану, нет ничего хуже, чем потерять близкого, родного человека. После смерти младшего брата, группа некоторое время держится на плаву, затем, исчезает в небытие. - Ты точно хочешь связаться с таким, как я? - он отпустит Еву, стоит ей захотеть. - Я старик... - всё же, его тянет к ней, настолько сильно, что ему самому страшно. - Ты не старик, - ей с ним комфортно, это говорит о многом. - Твоя душа молода, как прежде... - Ева проводит рукой по его волосам. Лахлан выглядит уставшим, в глубине глаз затаился страх разочаровать, не оправдать ожиданий. Ева догадывается, МакЭлдоних прячет эмоции подальше от чужих, стараясь не подпускать к себе близко. Что если они разделят эту боль на двоих? Лахлану станет легче. - Теперь, ты не один... Они целуются неспеша, впереди вся ночь. Ей кажется, они были знакомы всю жизнь. С каждым новым поцелуем, прикосновением, огонь желания разгорается всё сильнее. Не в её правилах бросаться в объятия первого встречного. Неудача на личном фронте не повлияла на Еву. Тут другое, Лахлан интересен ей, не важно, что он намного старше. Когда они оказываются в постели, Ева уверена, на следующее утро они не будут сожалеть о произошедшем.