Луна, приливы и ты

Это ты. У неё широко открыты глаза, её губы слегка приоткрыты, когда он произност эти слова, и он не может поверить, что она не знает. Она не знает, что она — его солнце, его луна, те самые звезды, которые ведут его домой, что каждый свет, сияющий в его жизни, исходит от неё. Его сердце разрывается из-за неё, потому что она была настолько одинока в своей жизни, что не может видеть, какое влияние она оказывает на окружающих, что она не может позволить себе поверить, что она — всё, что ему нужно, чтобы жить долго и счастливо. Его глаза ищут её, пока она неуверенными шагами приближается. Её глаза закрываются, когда она наклоняется к нему. Ему так сильно хочется поцеловать её, запечатлеть своё признание на её губах, излить свою любовь к ней в каждое прикосновение. На её ресницах блестят слезы, и его сердце замирает, потому что слёзы не входят в этот план. Но, ох, её поцелуй. Она — луна, её сияние притягивает прилив его чувств. Он тянется к ней, он ничего не может с этим поделать. Проще мир может переключиться со дня на ночь и обратно. Её губы, нерешительные и нежные, прижимают его к себе. Он чувствует, что это нечто большее, чем простой поцелуй благодарности, но его страхи слишком велики, чтобы позволить себе в это поверить. Если ты боишься потерять свой счастливый конец, значит, ты его нашел... О, Эмма, любовь моя... Они покачиваются вместе с приливами и отливами внутри себя, стремясь друг к другу, когда их губы размыкаются, жаждя большего и уверенности в том, что они здесь и сейчас и вместе. Её руки обхватывают его шею, а его — её талию, не торопясь сделать что-либо большее, чем просто выразить свои чувства без слов. Его большой палец проводит кругами по её спине, в том месте, которое, как он знает, беспокоит её после долгого дня, проведенного в кресле на вокзале. Её пальцы неторопливо пробегают по его волосам, касаются чувствительной кожи за ушами, ласкают линию его подбородка. Когда они наконец расстаются, он с огорчением замечает следы слёз на её щеках. — О, Эмма, — бормочет он скорбно, протягивая руку к её щеке. Она яростно вытирает лицо, посмеиваясь сквозь всхлипывания. Он отпускает руку, лезет в карман за носовым платком и предлагает его. Она смотрит на него, ошеломленная. — Конечно, у тебя всегда будет с собой носовой платок, — бормочет она, снова посмеиваясь, беря его и вытирая глаза. — Я не… это не потому, что я не… Он целует её в лоб, чувствуя облегчение, потому что она никогда не солгала бы ему, чтобы пощадить его чувства. Это означало бы лгать себе, конечно, но он знает, что она предельно честна в делах чужого сердца. — Я знаю, дорогая, — шепчет он ей. — Я знаю. Она боится поверить, но, возможно, позволяет себе сделать первые неуверенные шаги. Он терпеливый человек. Он будет ждать столько, сколько потребуется, чтобы она догнала его.