Руководство по совместному проживанию, если ваша пара — ваш бывший враг

Времяпровождение.

      — Нина, ну что? Видишь что-то?       Сидя на его плечах, она театрально-утомлённо выдохнула, но, не сдержавшись, хихикнула.       — Во-первых, не знаю никакой Нины. Я Нора Мюссерт, твоя жена по документам, — нарочито степенно провозгласила она, будто намереваясь укорить юношу за такую фатальную оплошность.       — Фальшивым документам… — фыркнул закатывающий глаза Матиас.       — Возможно, пока что фальшивым, — поправила его загадочно улыбнувшаяся Нина. — А, во-вторых, нет, я ничего не вижу, однако мне нравится вид с твоих плеч, мой дорогой Стефан. Но пройди чуточку левее: Уайлен говорил, что это должно быть где-то здесь и… и… о, вот теперь вижу!       Матиас изнурённо вздохнул, вынудив себя последовать за уже несущейся восвояси Ниной. Нет, он доверял своей уже-девушке хоть организационные вопросы, хоть свою жизнь, но почему-то внутренний голос вещал, — да ещё и голосом Ярла Брума, как назло! — что он заключил сделку с дьяволом, позволив ей выбрать место для свидания. Место, о котором он, к слову, не услышал, поэтому первое, что должно было прийти на ум, так это красивая речушка или цветущая поляна.       Но нет. Нина привела их на кладбище.       — Ты серьёзно? — ошарашенно воскликнул он, оглядывая шеренгу тянувшихся к небу небольших гипсовых мемориалов и невзрачных надгробий.       — Тш-ш-ш, — торопливо шикнула утянувшая его за собой в кусты Нина. — Не привлекай внимания, я сейчас тебе что-то покажу.       Первым делом Матиас подумал, что на этом кладбище похоронен кто-то из её знакомых, но слишком уж сильный энтузиазм горел в глазах Нины, поэтому следующей мыслью был приход могильщика, знаменующий что-то интересное (в понимании Нины, конечно же). Однако когда она приподняла руки сделала пару незамысловатых движений пальцами, Матиас едва ли не подавился воздухом от ошеломления.       — Даже не думай, — не достаточно серьёзно предупредил он её.       — Поздно, Вафелька! Я уже и подумала, и представила в красках. Глянь-ка: алле-оп!       И тогда же под одной из могил прозвучал треск ломающейся древесины, а следом из-под рыхлой земли вырвалась на всеобщее обозрение чья-то костистая ручонка. За ней и череп, и рёбра, покрытые мелкими водорослями, и полностью тело ожившего мертвеца.       — Ой, какая милая, — умилённо пропищала Нине, завидев на макушке скелета маленький черничный бантик.       — Это измывательство над телом покойника, Ни… Нора, — обреченно проговорил отнюдь не восторженный зрелищем Матиас, скептично глядя на недоуменно чесавшего висок мертвеца.       — Ох, Стефан, ну мы ненадолго её оживим, честное слово, — буркнула она, явственно недовольная ворчанием своего спутника.       Внезапно их распри прервал чей-то голос, донёсшийся в паре метров от кладбища:       — Это же Хейли! Моя бывшая! Эй, Хейли! — воскликнул какой-то мужчина в присутствии явно заревновавшей жены, помахивая скелету рукой. — Неплохо выглядишь после того, как тебя унесли на дно и съели выдры!       Покойница, которую и прозвали Хейли, расплылась в жуткой зубастой улыбке и помахала соратнику в ответ. Нина же, сглотнув, нервно-быстрыми движениями повелела скелету вернуться обратно в гроб, поэтому следующее, что Хейли сделала — прыгнула в вырытую ему яму и, не теряя времени, потянула горсть земли к себе, дабы засыпать могилу и не оставить ни намёка на своё временное воскрешение.       — Пожалуй, ты прав. Хватит на сегодня, — отстранёно пробормотала Нина.

Доверие.

      С учётом того, что они неплохо раскошелились на дом, Матиас думал, что выданных за аукцион денег им должно было хватить хотя бы на ближайшие полтора года, но Нина столь активно тратила их на сладости, что он начал всерьёз сомневаться в том, что они дотянут хотя бы до шести месяцев.       — Нина, дорогая, — мягко проворковал он, но взгляд от бумаг так и не убрал, — у нас скоро деньги закончатся. Надо бы придумать, как и где можно подзаработать.       — Я тоже об этом думала, да и не только я, — ответствовала слишком уж занятая готовкой кофе Нина, пока Матиас краем глаза следил за тем, чтобы в его чашку она кинула именно один кубик сахара, а не половину пакета. — Мы с Уайленом обговорили, чтобы он похимичил у себя в особняке и создал действующее средство против подросткового облысения, а я его удачно прорекламирую и продам.       — Почему именно подростковое облысение?       Нина деловито пожала плечами.       — Я подумала, что Каз идеально подходит для фото «до».       «И не поспоришь» — согласно поразмыслил Матиас, но вслух того выдавать не стал, как и то, что под «как и где заработать» он имел в виду в основном себя.       — Я думал о том, чтобы учить местных борьбе. За четыре года в Джерхольме я достаточно обучился, чтобы передать эти знания кому-то ещё, — задумчиво поделился он идеей, лишь напоследок подумав о том, не было ли лишним упоминание о своей службе среди дрюскелей.       — Отлично, — с ощутимым раздольем протянула плюхнувшаяся рядом с ним Нина. — Тогда через неделю я уже продаю наше с Уайленом творение, и ты увидишь, как лопаются карманы кучей крюге.       Матиас ей доверял, поэтому подумать о не самом приятном исходе не смел и пообещал Нине, что будет верить в их успех.       Правда, через неделю Матиас понял, что это было лишним: уже после пары продаж выявилось, что Уайлен слегка не доработал продукт. От облысения подростки, конечно, спаслись, но помимо этого их волосы обросли до того, что некоторые превратились в сплошной волосатый комок. К счастью для неё и Матиаса и к несчастью для покупателей, имя изготовителя средства никто не знал, зато лицо продавщицы — то бишь Нины Зеник, позиционирующей себя как Нора Мюссерт — запомнили все, и Нине пришлось не только заново кроить себя, создавая новое лицо, а ещё и придумать себе другой псевдоним.       Поэтому через пару часов у зеркала стояла поникшая Эдит Рюттер, оглядывающая свою новую внешность, и только Матиас хотел утешить её после провала, как Нина опечалено выдохнула:       — Всегда знала, что рыжий мне не идёт.

Ревность.

      Помимо того, что ей на душу перепал талант флиртующей искусительницы, Нина Зеник была самой настоящей ревнивицей, и если же о первой её особенности все и так прекрасно знали, то о втором она старательно умалчивала. Тем не менее, сожаление о том, что когда-то она перекроила Матиаса не просто в «красивого», а в какое-то богоподобное существо с неземным лицом, приходило к ней одновременно с тем, как всякие пигалицы умудрялись в наглую лезть к нему. В такие моменты ей искренне хотелось написать ему на лбу чернилами, что он парень занятой, или же попросить какого-нибудь умелого художника нарисовать её портрет на жакете и подарить его Матиасу.       — Мэри, глянь, какой красавчик.       «Помяни чёрта».       Периферией зрения Нина увидела, как сидевшие за соседним столиком две кисейные дамочки разглядывали её Матиаса, в это время расплачивающегося с кассиром за мороженое.       — Так бы его и съела, Наоми, — присвистнула вторая.       — А может заговорить с ним? Вдруг и в постель удастся затащить?       — А вдруг он занят? — с нескрываемой тоской выдохнула та, которую звали Мэри.       «Ох, как хорошо, додумалась» — мысленно фыркнула Нина.       — С чего ты так думаешь? — недоуменно вопросила Бритни.       — Да посмотри на него. У него лицо аристократа. За таким все девушки бегают. Ты сама знаешь: все принцессы выбирают принцев.       «А моя подруга выбрала дракона» — задумчиво поразмыслила Нина.       И поняла, что этот фарс пора бы закончить:       — Любимый!       Матиас, удивлённо нахмурившись, повернулся к ней.       — Я? — задал он очевидный вопрос, по всей видимости, слишком привыкнув к тому, что кроме «Вафельки» ему больше ни одного ласкового прозвища не выдали.       — Ну а кто ещё? — пробормотала Нина как можно нежнее, но нервно дёрнувшийся глаз всё-таки выдал её с потрохами. — Иди сюда.       — Но я ещё…       — Иди сюда.       Пункт первый и самый работающий в таких случаях: подозвать к себе, даже сорвавшись на едва различимые угрозы, а после страстно поцеловать прямо на глазах тоскливо вдыхающих девиц.

Сюрпризы.

      В метре от дома услышав взрыв, Нина настолько испугалась, что подумала, будто городская стража таки смогла понять, что некий Стефан Мюссерт — никто иной, как Матиас Хельвар, на кого выдали ордер на арест. На уровне рефлекса отбросив в сторону пакет с продуктами, она ворвалась внутрь, и первое, что её встретило, так это завеса дыма и звук откашливающегося Матиаса.       До носа дотянулся шлейф чего-то дурно пахнущего и явно… подгоревшего.       — Матиас? — испуганным шёпотом вопросила ступившая на кухню Нина.       И там её ожидала вполне себе… необычная картина: волосы Матиаса превратились в воронье гнездо, одежда неумолимо испачкалась, а несколько пальцев искрились бледно-алыми ожогами. Увидев её, он виновато закусил губу и швырнул в мусорное ведро нечто абсолютно чёрное и дымящееся.       — Я… хотел приготовить тебе вафли, — сознался он, незатейливо почесав макушку.       — Ох, Матиас… — протянула подошедшая к нему Нина. — Ты бы хоть сказал, я могла тебя научить, но я всё равно очень и очень ценю твою заботу.       — Это должен был быть сюрприз, — запротестовал Матиас.       — И это я тоже ценю. Очень-очень.       «Но всё-таки убраться тут надо будет».       Матиас ведь предупреждал как-то раз, что его кулинарным способностям не позавидуешь, что его максимум — это порезать овощи для салата, и то помимо морковки он мог нечаянно порезать ещё и палец (а так как салат с пальцами не входил в рацион Нины, то зачастую она предпочитала готовить сама).       И тут, уронив взгляд куда-то под ноги, Нина завороженно застыла.       — Матиас.       Она наклонилась, и за ширмой неверия уловила, как тот неверяще охнул от увиденного, потому что на полу валялся немного обугленный и довольно-таки неровный, но явно готовый кусок самой настоящей вафли.       Нина приподняла его, глядя так, будто в её руках поместилось величайшее чудо света.       — Ты знаешь, что это, Матиас? — таинственным шёпотом вопросила она.       — Это… — отстранёно протянул он.       — Твоя первая вафля, — ответила вместо него Нина. — Ты теперь окончательно посвящён в ряды Вафелек и можешь носить это имя с гордостью.       И тогда, захохотав, гордая подвигом своего уже-парня Нина бросилась к нему на шею, и мгновением позже дебютная вафля оказалась нещадно раздавлена целующейся и явно забывшей о выпечке парой.

Взаперти.

      В особняке Ван Эков Нина сбила его с толку своими потугами страсти, поэтому когда она завалилась на него, целуя и утаскивая куда-то в сторону, Матиасу отключило разум и он не смог отреагировать на сей порыв вовремя. Не то чтобы он был против и не то чтобы у него была клаустрофобия, но когда они куда-то упали, — что, как оказалось позже, являлось маленькой кладовой — а за ними громко захлопнулась дверь, его ненадолго охватила паника.       — О Джель… — шёпотом вымолвил он, потянув за ручку не реагирующей двери. — Нина, мы заперты!       — Матиас, не ломай дверь. Ты же не хочешь получить счёт за неё? — удивительно-спокойным тоном произнесла Нина, секундой позже включившая всё своё актёрское мастерство и двинувшаяся к нему. — А ещё я обижусь, подумаю, что тебе не нравится оставаться со мной в очень тесных местечках.       — Нина, пожалуйста, давай без своих двусмысленных…       Но их распри прервал стук в дверь и многозначительное «кхем» по ту сторону, после которого Матиас припал руками к прочной древесине и облегчённо выдохнул.       — Никогда не думал, что скажу это, — качнув потяжелевшей от спиртного головой заговорил он, — но я очень рад, что ты пришёл, демжин.       — Да, твои вопли и шутки Зеник не смогли оставить нас без внимания, — бесстрастно ответил Каз.       — Я с радостью послушаю все твои колкости, если ты поможешь нам выбраться отсюда, потому что ключа я нигде не вижу, — сквозь зубы выдавил из себя Матиас.       — Максимум могу выбить дверь тростью.       В ответ на это послышался сдавленный вдох Уайлена:       — Каз, даже не думай!       — Тогда прошу прощения. Я ещё не научился превращаться в ключи.       — Позовите Джеспера, он же фабрикатор, — прошипел недовольный обстоятельствами Матиас.       По звукам он понимал: Уайлен уже нёсся по всему особняку в поисках Джеспера, а Каз, скорее всего, задумчиво шествовал за ним, больше заинтересованный в том, чтобы оставить их на попечении друг друга в той кладовке.       И только Матиас изнурённо выдохнул, как стоявшая позади Нина хихикнула, а стоило ему обернуться, как он обомлел, увидев в её руках тот самый заветный ключик.       — Дрюсье, — только и вымолвил Матиас. — Но зачем?       — Я выпила пять бокалов вина и чувствую себя адски влюблённой, — проворковала потянувшая его к себе за воротник Нина, — так что мне срочно надо было уединиться где-то со своим парнем, чтобы другие мальчики нам не мешали. Обещаю, лапать без разрешения и снимать с тебя штаны не буду, а то ещё получу пожизненное за изнасилование.       — Нина!       — Тс-с-с, — невозмутимо перебила она его. — Ты в особняке Ван Эков, запертый в их кладовке наедине с прекрасным цветочком, — то есть мной — который хочет сейчас только тебя. Я бы на твоём месте ловила момент, а ключик… — Нина заговорщически хихикнула и откинула упомянутый атрибут в тёмный угол, — упс! Сделаем вид, что я его не видела. Ну всё, Хельвар, не бузи и иди сюда.

      * * *

      — Эй, ребят, вы там в порядке? — спустя пару минут спросил пытающийся совладать с механизмами Джеспер.       Правда, страстно целовавшаяся по ту сторону двери пара того не услышала, будучи занятыми вещами поважнее.