Острые лезвия

В сентябре начались контрольные прокаты сборной России, где лучшие фигуристы представляли свои программы на новый — олимпийский сезон. Для короткой программы у Серёжи был довольно простой, но очень подходящий ему костюм: белоснежная рубашка и тёмно-синие брюки. Волосы у него были убраны двумя косичками, которые шли от висков и сплетались на затылке. После выступления он дал комментарий журналистам: — Моя короткая программа под саундтрек «Парка Юрского периода» — это исследователь, готовый изучать, любоваться и созидать, и удивляться. Он в душе поэт и мечтатель, но готов пуститься в приключения. Олег выходил на короткую программу в чёрном косом пиджаке, лацканы которого были усеяны мелкими-мелкими стразами красного, золотистого и белого цветов. Верхняя из трёх пуговиц оставалась расстёгнутой, и тело было прикрыто сеткой. — С треками Манескин пришлось повозиться, чтобы пройти цензуру… У меня это что-то дерзкое, опасное, рисковое… Мне не близок итальянский язык, тут скорее дело в настрое… Для произвольной программы у Разумовского была расшитая золотом и подвязанная поясом красная парчовая рубаха, а к конькам он приделал чёрные голенища, чтобы внешне получились сапоги. — Это образ опричника. У него в жизни какая-то своя драма, но он не хочет показывать эти чувства и предаваться им. Наоборот, он способен всех поразить и напугать своим разгульным и залихватским, удалым нравом. В нём есть и трагическое, и демоническое. Поэтому в первой половине у меня трек «Sztoj pa moru» и в начальной позе я стою на коленях, чтобы передать душевные метания. А во второй перехожу на музыку Прокофьева из фильма «Иван Грозный», чтобы это жутковатое веселье показать. Олег в произвольной программе был одет в чёрную рубашку с серебристым воротом и манжетами, а брюки были полностью выполнены из серебристой ткани. — В произвольной программе я ищу встречи с восточной девушкой, которая вечно от меня ускользает. В первой половине под «Шехерезаду» Римского-Корсакова я попадаю в этот восточный мир, а во второй под «Desert Rose» Стинга уже её ищу. И Разумовский, и Волков в свои программы заложили четверной аксель, и оба с него упали — впрочем, весьма благополучно, с настроем пробовать дальше. И оба с гордостью поздравили Лёшу Макарова, который в своей произвольной программе «Мастер и Маргарита» чисто исполнил сложнейший четверной флип. Когда они уже выходили из здания ледовой арены, Серёжа догнал Олега, тревожно сказав: — Тут выложили видео с произвольной Хольта… Они присели на скамейку и посмотрели техничный и экспрессивный прокат Августа Хольта под Libertango без единой ошибки. Олег высказался сдержанно, но с почтением: — Остро. По-заграничному. Волков встал и неспешно пошёл дальше. Разумовский встал за ним и робко спросил: — Может, ну его — четверной аксель?.. Заменим на что-то стабильное… Помнишь, как мы в позапрошлом сезоне ему слили? — А ты помнишь, — раздражённо отозвался Олег, — как уже в прошлом сезоне мы его благополучно опустили? Золото Чемпионата мира тебе шею не давит, а, Серёж? Разумовский молча согласился, и Олег командирским тоном добавил: — Так что держать строй, пехота. И ни шагу назад.