«Доверие — это не просто чувство, это хрупкая нить, которую мы плетём из своих слов, поступков и переживаний. Я помню моменты, когда я доверяла, и, к сожалению, я помню моменты, когда это доверие было предано. Каждое такое разочарование — это как мелкая трещина на стекле: сначала она почти незаметна, но с каждым разом она становится все шире и шире, пока однажды не разломает всю конструкцию…»
***
Оказывается, что прошло уже больше часа и меня искали парни. Телефон у меня был на беззвучном режиме и я не слышала тысячу звонков. Признаться, даже со звуком на всю громкость я бы не услышала — моя интуиция была громче всего в тот момент. Ответив им, что я в том охотничьем доме, убрала телефон в карман. В помещении, куда меня провели, обещая всё объяснить было уютно. На миг показалось, что я очутилась на даче у бабушки, только немного модернизированной. Я присела на подлокотник кресла и выжидающи взглянула на парней напротив. Олег сидел в кресле, сложив ногу на ногу. Его идеальная осанка и спокойствие выдавали в нём уверенность в происходящем. Кажется, он ни о чем не переживал и чувствовал себя великолепно, что нельзя сказать о Сергее. Из всех сил парень пытался скрыть волнение, но при этом заламывал пальцы. Было не понятно: он волновался из-за того, что скрыл от меня своё местонахождение или от того, что я вообще его нашла. Внезапно, парень поднял глаза полные отваги и заговорил: — Во первых, приветствую тебя, Анюта. Рад тебя увидеть спустя столько времени. По правде говоря, в какой то момент прибывания в той психушке я совсем отчаялся и думал, что не встречусь с тобой уже никогда. Привык к этой мысли, но как оказалось, зря. Ты нашла меня первее. — парень горько усмехнулся, отводя взгляд к окну. — Да, наш романтик собирался первым придти к тебе с цветами и подобной чепухой. Просить прощения, падать в ноги… — Я не… — возразил рыжеволосый, но Волкова было не остановить. — Он думал, что ты не простишь его никогда, из-за того, что он дал тебе тогда уйти. Винил себя в неумении выражать свою любовь. Чуть реально с ума не сошел в камере, уже распрощавшись с надеждой увидеть тебя. Думал о тебе даже, когда побег планировал. Любит он тебя, как никто другой. — монолог Олега был наполнен скукой и в какой то мере раздражением. Но в последней фразе прозвучали нотки…сожаления? Как будто опомнившись, парень резко встал с места и вышел. Я посмотрела ему вслед, но вновь перевела взгляд на Сергея. — Поговорим? — Да, я хотел сказать… Но дверь снова распахнулась, на пороге появился растрёпанный Гром, за ним спешил Дима. — Думаю, что вы против не будете после такого? — заявил майор, спрятав руки в карманах. — Конечно, проходи. — стараясь не взорваться от злости проговорил Сергей. — Ну что ж, я жду объяснений. В первую очередь, от тебя, Аннушка. Гром включил «плохого полицейского» по щелчку пальцев. Тон понизился, глаза выискивали любую зацепку. Не сумев вытерпеть начала этого допроса, я недовольно бросила: — Не забывайся, Гром. Мы не в допросной. Ты не коп, а я не подозреваемая. Так со мной не стоит разговаривать. — холодный тон и резкость слов немного отрезвили друга. Но он не стал показывать этого в полной мере. Молча ожидал моего рассказа. — Зацепку подкинул Дима, за что я ему безмерно благодарна. — я кивнула напарнику в знак благодарности. — Когда он сказал про Дамиру, я оглянулась на этот дом. Заметила рыжую копну волос. Всю оставшуюся дорогу думала об этом. Сначала решила, что свихнулась, но когда осталась одна, пошла сюда. И всё. Мне больше нечего сказать, господин полицейский. — натянуто улыбнувшись, я откинулась на спинку кресла, сложив руки в замок. — Разумовский? Нам ждать твоего рассказа? — Мне кажется, или начинать этот разговор без одного из главных героев будет неправильным? Все обернулись на источник звука и увидели Олега, который опёрся о косяк двери. От одного его присутствия хотелось завернуться в тёплое одеяло, а по позвоночнику пробегали мурашки. Его холод обжигал. — Я начну. — твёрдо сказал Сергей. — Вениамин в очередной раз навестил меня. Он достал смартфон, чтобы включить диктофон, и тут то я и заметил, что у доктора новый телефон. Рубинштейн засуетился, увидев мой взгляд и промямлил, что старый он потерял на прошлой неделе. После он сообщил мне, что судя по пройденным мной тестам, я — абсолютно здоровый и уверенный в себе человек. Даже заключение показал. — хмыкнул Разум. — Далее он выдал, что у меня раздвоение личности и бла бла бла. Поинтересовался о моем состоянии. — На что Разум ответил, что наслаждается своим состоянием. — добавил Олег. — А потом наш добродетель предложил Рубику уйти, показав тому его старый телефон, с помощью которого он и связался со мной. Как говорится «крысы бегут с коробля первыми». — парень кинул на меня волчий взгляд, а я поплотнее закуталась в кофту. — Тебе холодно? — Сергей быстро встал, дабы подать одеяло, но я отказалась. Олег таинственно хмыкнул и продолжил. — Я со своими парнями прибыл в следственный изолятор на автозаке под видом охранников, перевозящих заключённых. Когда работник СИЗО, кажется Виталий, потребовал документы на «новеньких», я просто застрелил его. Возможно, выстрел послужил мотивацией для докторишки быстрее смыться. Безо всяких проблем, я прошёл в кабинет к другу, после чего вывел его наружу. А потом мы оказались здесь. Кажется, это всё, что стоит вам знать. — непринужденность Волкова убивала. Складывалось ощущение, что произошедшее для него — детская игра. Убийства всегда были для него чем то обыденным, но полное хладнокровие ко всему пугало меня больше всего. Это не тот Олег, которого я когда то знала. — Всё, что нам стоит знать? — переспросил Гром. — Есть что то ещё? — Есть, но вас это точно не заинтересует. — Волков мягко рассмеялся, смотря в мои недоуменные глаза. — Малыш, а ты оказалась отличным журналистом. Твоя чуйка оказалась куда более сильнее, чем у нашей доблестной полиции. — медленно перевёл взгляд на Игоря. — Послушай, я мог бы не разговаривать с вами тут, мы могли бы сидеть в отделении. Но я дал вам шанс. — Игорь медленно поднялся с места, Олег последовал его примеру. Теперь мужчины стояли вплотную друг к другу. Игорь был зол, а Олег открыто насмехался над ситуацией. — Послушай теперь ты, Гром. Ты думаешь, что вправе ставить условия? Если жизнь не дорога, можешь думать так и дальше. По моему желанию, мы сможем погулять на твоих похоронах уже завтра. — мужчина кивнул в сторону окна, не отрывая зрительного контакта. Шторы раздвинулись, обнажая задний двор, где стоял огромный вольер. На нас жадно глядела стая диких волков. Я встала, чтобы рассмотреть, но в ту же секунду отшатнулась. В их глазах читалась ненависть и готовность набросится в любую секунду. — Думаю, теперь мы сможем остановить эту нелепую беседу? — обыденно поинтересовался Олег. — Так, стоп! — воскликнул Сергей, подходя сзади к Олегу и беря его за плечи. — Олег, остановись. Он просто шутит. Правда же? — натянутость ситуации выбивала всё из головы. Быстрым движением я зашторила окно и произнесла: — Олег всегда был обладателем черного юмора, но сейчас стал просто королём. Браво! — осуждающий взгляд в сторону парня и в ответ такой же на меня. Игорь решил взять перерыв и чтобы ничего не разрушить вышел подышать воздухом. Все разошлись, а мне захотелось узнать, что происходит с Олегом. Найдя его в одной из комнат, я постучала и после разрешения зашла. — Мы можем поговорить? — Конечно. — Олег, что с тобой происходит? Парень изобразил задумчивость, приложив указательный палец к подбородку. Резко обернулся ко мне и встал напротив. — У меня слишком хорошая память, Аня. Помню, как в одну из тёмных и одиноких ночей увидел тебя на пороге своей квартиры. Всю в слезах и мокрую из-за ливня. Ты стояла и плакала. Помню, как кинулась мне в объятия и плакала так около часа. Я не мог выудить из тебя ни слова, накинул на твои плечи тёплое одеяло и ждал, пока ты придёшь в себя. Успокаивал, говорил, что всё будет хорошо, даже не зная ситуации. Потом напоил горячим чаем, а вслед услышал твой сорванный голос, говорящий мне, что вы сильно поссорились с Разумом и ты решила, что это конец. Помню, как хотел серьёзно поговорить с ним в ту ночь. Но ты была слишком слаба, чтобы оставлять одну. Помню, как лежала на моих коленях и оправдывала своего любимого. И тот разговор по душам тоже помню. Ты была беззащитна, мне хотелось уберечь тебя от всего мира. Убить каждого, кто мог причинить тебе боль. И я оберегал. — Что ты имеешь ввиду? Что вообще всё это значит? — я глянула на него с некой опаской и непониманием. Но Олег не собирался отвечать. — Я не мог простить своего брата, что он довёл тебя до такого состояния и дал уйти по среди ночи, в жуткий ливень. Знаешь, я даже помню как вышел тогда покурить на балкон, а ты сказала, что ненавидишь дым сигарет. Я же тогда сигарету эту сразу затушил. В ту ночь я буквально был пьян, но виной этому был не алкоголь, а ты. — Что?.. Что ты несёшь, Олег? — я была удивлена, и это мягко говоря. Слова застревали в горле. — Да, Аня, ты вскружила мне голову давно. Несмотря на то, как ты поступила со мной два года назад. Так объясни мне почему ты поселилась в моей голове и сердце? Кому были все эти ночи? — парень начал потихоньку закипать, его голос повысил тон, но было видно, что он пытается сдерживаться. — Почему всегда, когда я с тобой рядом меня бросает то в жар, то в холод? От малейшего соприкосновения с тобой мне сносит крышу! Вопрос извечный: зачем, да почему? Да не знаю я почему! — парень сорвался на крик, но сразу же замолчал, отводя взгляд. — Прости. — слишком безэмоциональное «прости» окончательно добило меня. — После того, как вы помирились, ты перестала приходить ко мне за помощью, но я не перестал тебя оберегать. Помнишь, как тебя машина сбила и ты месяц в больнице лежала? А как узнала, что тот водила через день попал в ту же больницу с множеством травм, помнишь? — Когда меня не взяли в редакцию, в которой я сейчас работаю, а на следующий день мне позвонили и сразу приняли… Это тоже ты сделал? — ошарашенно прошептала я, неверя услышанному. — Да. Я помогал и оберегал изо всех сил. Не мог допустить, чтобы с тобой что то случилось, так же как и сейчас. Ты достойна только лучшего. И как же жаль, что этим «кем то достойным» оказался Сергей. — парень горько усмехнулся, глядя в одну точку. — Глупо было говорить тебе обо всём этом, но ты сама пришла за ответами. Ты вправе считать меня контуженным психом. Я не призываю тебя к какой либо реакции на весь этот сюр. Но молчать оказалось куда больнее пули в груди, около сердца. — его голос снизился до полушёпота. Он поднял на меня свои зелёные глаза и я увидела в них океан боли, что плескался в нем столько времени… Не найдя что сказать, я долгое время молча смотрела в его глаза, в потом пошла к выходу. Было сложно осознать услышанное. Почему то в груди сильно кольнуло, а щека намокла от стекающей слезы. Быстрым движением берусь за ручку двери, чтобы уйти. — Я люблю тебя, Аня. Но слышу эту фразу. Я не вижу его, стоя спиной, но чувствую, его обречённую полуулыбку. Останавливаюсь на мгновение, но не оборачиваюсь. А в следующую секунду выхожу из комнаты, не в силах что либо говорить.