Тайна двоих

      POV: Айтым

      Я сидел на кухне уже который час подряд, погружённый в предрассветные сумерки. Казалось, что время тянулось бесконечно медленно. Сомкнуть глаз и уснуть сегодня так и не получилось. В голове царил хаос. Сердце сжималось при одной только мысли о ребёнке. Доктора были категоричны: шансы стать отцом у меня почти нулевые. И вот теперь, вдруг, эта новость… Возможно ли вообще такое?       Поднёс кружку к губам, ожидая ощутить горьковатый вкус кофе, но внутри была лишь пустота. В который раз за ночь направился к кофемашине, снова и снова нажимая на кнопки, надеясь, что очередная чашка поможет обрести хоть какое-то спокойствие. Но всё казалось напрасным. Кофеин лишь усиливал тревогу, не позволяя даже на мгновение отвлечься от мучительных раздумий.       Тем временем за окном начинало светать. Первый луч солнца прорывался сквозь плотные облака, предвещая начало нового дня. Я чувствовал себя абсолютно потерянным. Впервые, наверное, в жизни не знал, как с этим всем быть. И в этот момент, как знак свыше, раздался телефонный звонок. На экране высветилось имя Алии, и сердце уже тогда застучало быстрее, предчувствуя что-то неладное. Хотя, как оказалось позже, даже в самых страшных снах, не мог представить, что именно прийдется услышать.       Алия говорила быстро, почти сбивчиво, вдруг, вроде бы ни с того ни сего, начала спрашивать про нас с Жанной. Казалось бы, какая может быть связь между этим звонком и нашими отношениями? Тревога постепенно начала нарастать. И я с трудом выдавил из себя краткое «да», когда она потребовала дать точный ответ. Но от последующей услышанной фразы внутри меня всё похолодело… — Она… что? — переспросил я, отчаянно надеясь, что неправильно понял. — У тебя ещё есть время, но ты должен поторопиться. Пожалуйста, останови её.       Мир вокруг замер, и я почувствовал, как холодная волна ужаса охватывает разум. Боль, ярость, страх, отчаяние — весь этот спектр эмоций, оказалось возможно прожить за каких-то пару минут. Моя любимая женщина собирается прервать беременность. Тут же перед глазами, словно кинолента с воспоминаниями, промелькнули глаза Жанны, полные страха и надежды, когда она сказала, что ребёнок мой. Глубокое чувство вины охватило меня. Как я мог не поверить этим глазам? Почему оставил одну, когда она так отчаянно нуждалась в поддержке?       Руки дрожали, когда я убрал телефон. Сердце колотилось, как бешеное. Нельзя было позволить этому случиться: я должен остановить её, спасти нашего ребёнка.       Стремительно выбежал из квартиры, не обращая внимания на Лейлу, которая с удивлением посмотрела на меня, пытаясь что-то сказать. Спускаясь по лестнице, почти перескакивая через ступеньки, я думал только об одном — добраться до неё вовремя. В голове мелькали обрывки мыслей, воспоминаний, всё сливалось в один хаотичный поток.       На улице было прохладно, утренний воздух обжигал лёгкие. Добежав до машины, судорожно вытащил ключи, несколько раз промахиваясь мимо замка. Когда наконец открыл дверь, запрыгнул внутрь и завёл двигатель, рванул с места так резко, что колёса завизжали на асфальте. Я безостановочно набирал номер Жанны, молясь, чтобы она ответила. «Родная, не делай этого», — шептал я в трубку, надеясь, что она услышит.       Мчался по улицам города, нарушая все возможные ограничения скоростного режима. Руки тряслись на руле, а в голове звучала одна и та же мысль: «Только бы успеть». Время казалось растянутым, каждую секунду ощущалась как вечность. Адрес клиники горел в памяти ярким пятном, словно указатель, к которому я стремился изо всех сил.       Оказавшись на перекрёстке, попал в пробку. Проклиная всё на свете, рвал волосы, гневно бил кулаком по рулю. В какой-то момент понял, что дальше на машине не проехать. Оставив её на обочине, и бросился бежать по улице, лавируя между машинами и прохожими. Вдохи становились тяжелее, но я не останавливался, зная, что каждый потерянный миг может стать роковым.       Когда наконец увидел здание клиники, сердце заколотилось ещё сильнее. На парковке сразу заметил автомобиль Жанны. Заглянув внутрь — никого. Злость и отчаяние нахлынули с такой силой, что я не сдержался и ударил рукой по капоту. Громкий звук сигнализации тут же разорвал утреннюю тишину, заставив меня вздрогнуть.       Ворвался внутрь медицинского центра, едва не сбив с ног охранника. Задыхаясь, спросил у ресепшн, где мне найти нужного доктора. Девушка испуганно назвала этаж и кабинет, указывая на лифт. Вбежав в кабину, молил лишь об одном — успеть вовремя. Лифт казался самым медленным на свете, каждая остановка доводила до отчаяния. Но как только двери наконец открылись, я тут же вылетел наружу и помчался по коридору, врезаясь в людей, сбивая мебель. Отыскав нужную двери, начал безжалостно колотить по ней, сбивая костяшки рук до крови. Каждым ударом я выкрикивал её имя, умоляя остановиться. — Жанна! Жанна, не делай этого! — кричал я, но в ответ слышалась только тишина.       Внезапно дверь открылась, и передо мной стоял врач. Его глаза выражали усталость и сочувствие. Он попытался что-то сказать, но я перебил его, схватив за халат. — Жанна… — с трудом произнес я. — Она внутри? Вы не можете этого сделать!       Врач лишь покачал головой. — Процедура прерывания беременности уже окончена. — Нет! Доктор, пожалуйста… — произнёс я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Женщина ещё находится под наркозом. Как только она придёт в себя, вы сможете её навестить. — Она… — всё что получилось выдавить из себя, не зная даже как произнести это вслух. — Всё прошло без осложнений, — добавил врач напоследок, глядя мне в глаза. — думаю, с ней всё будет в порядке.       Мир рухнул в этот момент. Я опоздал. Уже слишком поздно. Все мои усилия были напрасны. Я почувствовал, как земля уходит из-под ног, и едва не рухнул на пол. Словно неведомая сила сжала сердце в тиски, оставляя лишь горький привкус утраты. Осознание того, что я не смог спасти своего ребёнка, что не успел, разрывало меня изнутри. Как теперь дальше жить с этим? Как найти силы проснуться завтра и принять новый день, зная, что мой ребёнок никогда не увидит этот свет?       Вина и боль переплетались в душе, словно ядом отравляя каждую мысль. В голове звучали слова, которые я никогда не смогу сказать нашему малышу, шаги, которые так никогда и не увижу, смех, который никогда не услышу. Всё это я потерял в тот момент, когда не нашёл в себе сил быть рядом с Жанной, когда она нуждалась во мне больше всего. Она ведь доверилась, открылась со всей своей уязвимостью, ожидая поддержки и понимания. Она ждала, что я буду рядом, что смогу дать ей ту опору, в которой она так нуждалась. Вместо этого я просто ушёл, оставил её одну.       В мире есть вещи, которые невозможно вернуть. Боль, которую я испытывал в эти минуты, была как молчаливая река, она заполняла меня до краёв, и мне казалось, что я утопаю в ней, не в силах найти берег. Невыносимая тяжесть ложилась на грудь, и воздух становился плотным и вязким, словно приходилось дышать через плотную ткань. Всё вокруг теряло краски, становилось серым и безжизненным.       Наконец, я вышел на улицу, стремясь хоть немного облегчить своё состояние. Свежий воздух ударил в лицо, заставив на мгновение закрыть глаза. Ветер трепал волосы, прохлада коснулась кожи, но ничего не могло снять ту острую боль, которая пронзала меня изнутри.       Я огляделся, и вдруг сердце замерло. Не веря своим глазам, остановился на месте, не зная, что делать. Вдали, у выхода из клиники, заметил знакомый силуэт. Жанна медленно и неуверенно шла вдоль дорожки, по направлению к своему автомобилю. — Жанна! — тут же окликнул её я, чтобы наверняка удостовериться.       Она мгновенно обернула и подняла свой взгляд на меня. В её глазах блеснула слеза, которая мгновенно скатилась по щеке. Мы стояли так, глядя друг на друга, в молчаливом диалоге, в котором было больше смысла, чем в тысячах сказанных слов. — Жанна, родная, ты тут! А там тогда кто? — спросил я, задыхаясь от волнения. — Ты ведь ничего не успела сделать? — Нет, не смогла, — ответила она, и зарыдала, пряча лицо в ладонях.       Слова прозвучали как долгожданное спасение, и я почувствовал, как по телу разливается тепло. Слёзы, которые я так старательно сдерживал, потекли по щекам. Затем сделал ещё один шаг и, протянув руку, осторожно обнял её, чувствуя, как она дрожит в моих объятиях. — Я так рад, что ты здесь, — прошептал я, и что-есть силы прижал к себе, вдыхая полной грудью такой родной запах.       Мы стояли там, посреди улицы, обнявшись, и в тот момент мне казалось, что ничто другое в мире не имеет значения. В этих объятиях была вся наша боль, наши страхи и надежды. Я чувствовал, как её слёзы смачивают мою рубашку, но это не имело значения. Мы были вместе: она, я и наш малыш, и это было важнее всего. — Прости меня, — прошептал я, голос дрожал. — Прости, что не поверил тебе, что оставил тебя одну.       Жанна только крепче зарылась в объятия, не в силах произнести ни слова. В этот момент я знал, что должен сделать всё возможное, чтобы защитить её и нашего будущего ребёнка. Боль и сомнения отступали, оставляя место решимости и любви.       Спустя какое-то время её слёзы начали стихать, и Жанна немного успокоилась. Она медленно отстранилась, всё ещё дрожа, но уже с явной решительностью в глазах. — Отпусти, — её голос был холодным, как сталь, и это ощущение пронзило меня до дрожи. — Что? — застыл на месте, все так же сжимая её ладонь в своих. — Убери свои руки, — повторила она, слабо отталкивая. — Родная, умоляю, прости меня, — сказал я, стараясь подойти ближе, но она лишь отдалялась. — «Прости»? Я из-за тебя чуть не лишила жизни нашего ребенка! Вернее, только моего ребёнка, ведь так?       Эти слова были словно холодный нож, вонзившийся в моё сердце. — Жанн, я искренне раскаиваюсь. Пойми, за столько лет… — Понять тебя? А меня кто-нибудь захочет понять? — не сдерживаясь крикнула она. — Я одна против всех этих угроз, шантажа, разрываясь между работой и семьей. — Что? Постой! Каких угроз? — недоумевал я. — Кто-то знает обо всём. Не знаю, как и каким образом, но кто-то очень профессионально играет против меня, угрожает семьёй.       Внутри всё перевернулось. Я не знал, что происходит. И даже не догадывался, через что моей любимой женщине довелось пройти в одиночестве. — Почему ты мне не сказала? — А на тебя можно положиться? — её слова были словно удар, и я не мог найти ответа. — Родная, мы вместе со всем справимся, пожалуйста, верь мне. — Нет, Айтым, наша любовь разрушительна. Она сметает всё на своём пути. Слишком большие жертвы, я не готова к этому.       Душа разрывается на части. Каждый её ответ был как удар молотом по раскалённому металлу. Я понимал к чему она клонит, но отказывался принимать такую реальность. Нет, только не снами. Это не про нас. Мы должны быть вместе. — А как же наш малыш? — мой голос дрожал от эмоций. — Малыш? У него будет любящая семья и заботливый отец Амир. — Нет… — прошептал я, не веря своим ушам. — Ты ведь отказался от него, не принял. Так вот теперь я буду решать, как мне со всем этим быть, и ты не посмеешь ничего рушить! — Жанна, ты не сделаешь этого! — Ты так уверен в этом? — произнесла она с вызовом, и в этот момент я понял, что вся ситуация достигла критической точки.       Жанна очень сильно на меня обижена. Каждый её ответ был как стена, воздвигнутая между нами, которую мне не под силу преодолеть. Я терял её, терял единственную любимую женщину, в эти секунды.       Она медленно достала телефон и, не отводя от меня взгляда, нажала на кнопку вызова. Я замер, ощущая, как напряжение нарастает с каждой секундой. — Алло, Амир, — произнесла она, включив громкую связь. — Да, дорогая, ты куда пропала? — его голос звучал с искренним беспокойством, и это только усиливало мою агонию. — Хочу тебе сказать, что у нас скоро будет ещё один ребёнок, — произнесла она, смотря прямо в мои глаза. В её голосе не было ни капли сожаления, только решимость и хололод.       Как будто невидимая рука вырвала сейчас из моего сердца самое сокровенное, отняв то, что едва успел ощутить, но так и не смог насладиться сполна. Жанна испепеляла меня своим взглядом, и я понимал, что она сделала выбор.       Она выбрала его. И я стал свидетелем её решения, и всё, что мне оставалось — это безмолвно наблюдать за тем, как она разрывает связь. Обрывает последнюю ниточку, которая связывала нас. Каждый её жест и каждое слово пронзали меня, как острые лезвия, оставляя за собой лишь горькую боль. — Серьёзно? Оу-у, это так не запланировано, — послышался голос Амира с явным волнением. — Но, любимая, я очень рад.       Эта фраза вызвала у меня внутренний шквал эмоций. Не в силах больше сдерживаться, вырвал телефон из рук Жанны, и сбросил вызов. Сердце стучало в ушах, а в груди разгорелась ярость. — Ты что, с ума сошла?! — крикнул я, глядя на неё с отчаянием.       Жанна лишь холодно посмотрела в ответ. Нет, я не могу поверить, что она готова пойти на такой шаг. — Ты хочешь, чтобы он стал отцом моего ребёнка? — спросил я, чувствуя, как голос мой срывается от гнева. — Разве ты не понимаешь, что играешь судьбой? — Я просто делаю то, что считаю правильным, — спокойно ответила она, но в её глазах трепещет тень сомнения.       Мир вокруг начал казаться неумолимо пустым. Я больше не чувствовал себя в состоянии понять, что именно происходит. Тяжесть происходящего давила, и всё, что я знал — не могу её потерять, не могу отпустить. — Жанна, я ведь люблю тебя! — произнёс я, ощущая, как внутри разрывается что-то хрупкое и важное. — Любишь? Тогда исчезни уже наконец из моей жизни. Я тебя ненавижу! — её слова, как удар, пронзили мою душу.       Я не мог поверить в то, что слышу. — Ты действительно этого хочешь? — спросил я, с трудом сглатывая комок в горле. — Да, Айтым, я искренне желаю забыть всё, что между нами было! — в её голосе прозвучала решительность, и это ранило меня до глубины души.       Она, не дождавшись ответа, развернулась и села в машину, словно окончательно закрывая дверь между нами. Как будто все чувства, которые когда-либо связывали нас, сгорели в огне её ненависти. Я чувствовал, как по щекам катятся слёзы. Жанна была частью меня, и теперь, когда она удалялась, я понимал, что теряю её навсегда.       Душа кричала, но её крик терялся в пустоте, оставляя только эхо незаживающей раны. Она уехала, и вместе с ней ушла моя душа. Это конец, осознал я, и горечь этого была невыносимой. Я испортил всё, что мог, не сумев защитить её и наш шанс на счастье. Теперь между нами стояла не только физическая дистанция, но и невидимая преграда, которую я сам построил своими сомнениями. Я остался один, окружённый тишиной, которая казалась подавляющей.       Четыре месяца спустя. Конец сентября.       Время, казалось, застыло в мучительном ожидании, медленно перетекая из одного дня в другой. Жанна избегала меня, и я уважал её желание, понимая, что каждая наша встреча только приносит ей боль. Но это не означало, что я перестал заботиться о ней. Напротив, моя любовь и тревога за неё только усилились.       Старался оставаться в тени, быть почти незаметным, при этом даже на расстоянии пытался заботить и уберегать от всех проблем. Каждое заседание суда, каждая деловая встреча, каждый визит к врачам — я знал об этом. Через общих знакомых, через случайные упоминания, через Алию — собирал информацию, чтобы быть уверенным, что с ней всё в порядке. Это давало мне хоть какое-то спокойствие — знать, что она справляется, что жизнь продолжается.       Иногда приезжал к её офису и просто сидел в машине, наблюдая за окнами, в надежде увидеть её хотя бы на пару секунд. Увидеть, как она выходит на улицу, как она улыбается, даже если эта улыбка и предназначалась кому-то другому. Эти мимолётные моменты были для меня, как воздух. Алия помогала мне передавать обеды в её офис, чтобы Жанна не забывала кушать во время работы. Знал, что она погружается в дела с головой, забывая о себе, а в её положении это вовсе неодобрительно.       Когда Жанна поехала в отпуск, я тоже узнал об этом. Следил за её поездкой, не вмешиваясь, но зная, что она отдыхает и восстанавливает силы. Визиты к врачам особенно отслеживал, тревожась за её здоровье и здоровье нашего ребёнка. Хотел быть готовым прийти на помощь в любой момент, если вдруг что-то пойдёт не так.       Бывали дни, когда я просто сидел на лавочке неподалёку от её дома, закрыв глаза и представляя, что всё как прежде. Что она выйдет, заметит меня, подойдёт и всё снова станет хорошо. Но реальность была иной. Жанна избегала меня, и я не в праве винить её за это.       А иногда вечерами приходил к её дому, стоя вдалеке, где меня не могли заметить. Видел свет в окнах и представлял, чем она занимается: читает ли книгу, смотрит ли телевизор, разговаривает ли с детьми. Всё это создавало иллюзию, что я всё ещё частью её жизни, хоть и на расстоянии.       Тоска разрывала моё сердце. Безумно скучал по её голосу, по её прикосновениям, по её смеху. Каждая минута без Жанны была мукой. Но я понимал, что сам разрушил наше счастье, и теперь расплачиваюсь за это. Тем не менее не мог, да и не хотел, её отпускать.       Но сегодня всё должно изменится, по крайней мере, я на это очень рассчитываю. Время, которое прошло с тех пор, как Жанна ушла, только усилило мою уверенность: я не мог потерять женщину всей своей жизни. Несмотря на все препятствия, готов был бороться за нашу любовь до конца. Поэтому, решил, что нужно действовать.       Через общих знакомых и третьих лиц мне удалось организовать встречу в ресторане. Жанна, естественно, ни о чем не догадывается, пологая, что это обычная деловая консультация, связанная с её адвокатской деятельностью. Знал, что это рискованно, но другого выхода не видел. С каждым днём становилось всё тяжелее находиться на расстоянии, просто наблюдая за её жизнью.       Ресторан был выбран тщательно — уединённое место с мягким освещением и спокойной атмосферой, где ничто не отвлекало бы от разговора. Я сидел за столиком, стараясь унять нервное дрожание рук. В голове прокручивались десятки сценариев, как может пройти эта встреча, и каждый из них заканчивался по-разному. Но я был полон решимости не сдаваться.       Когда я увидел её силуэт в дверях, сердце забилось сильнее. Жанна слегка изменилась с нашей последней встречи. Стала другой. В её глазах появился новый блеск, а в движениях — некая мягкость и грация, которых я раньше не замечал. Но больше всего меня поразил её животик. Круглый и милый, он явно свидетельствовал о её беременности. И, как бы это ни звучало, но ей безумно шло. Этот новый образ Жанны, будущей матери, казался мне совершенно волшебным.       Каждый жест, каждая улыбка была пропитана этой магией. Я не мог оторвать взгляд от её рук, когда она, казалось, машинально поглаживала живот, будто уже общалась с нашим малышом. Это было нечто совершенно новое и незнакомое для меня, и я внезапно ощутил себя чужим в этом процессе, но одновременно и бесконечно привлечённым к нему.       Она подошла к столику, не сразу заметив, кто именно её ждёт. Когда эти карие глаза встретились с моими, на её лице отразилось удивление и замешательство. Я поднялся, стараясь сохранить спокойствие, но в глазах, наверное, предательски всё отражалась. — Здравствуй, Жанна, — сказал я, пытаясь удержать её взгляд.       Она замерла на месте, колеблясь между желанием уйти и остатками чувств, которые всё ещё тлели в её сердце. Время остановилось, и я видел, как в её глазах сменяются эмоции: боль, гнев, сомнение. Но я также видел и слабый проблеск надежды, что, возможно, наша история ещё не окончена. — Айтым? Что ты здесь делаешь? — растеряно произнесла она, оглядывая меня с ног до головы, как будто не веря в происходящее. — Это что очередное совпадение, я не поверю… — Ты такая красивая, — прошептал я, не в силах сдержать улыбку, смотря на округлившийся животик.       Она слегка смутилась, опустив глаза, её рука снова легла на живот. Но спустя мгновение, она как будто опомнившись, прячет объект моего любования за длинными полами своего пальто. — Постой-постой, это у меня с тобой здесь встреча? — вдруг осенило её. — Да, — кивнул я, — только, пожалуйста, не уходи. Дай мне шанс объясниться. — А что ты хочешь объяснить? — непонимающе воскликнула, делая пару шажков назад. — Нам нужно поговорить, — твердо сказал я, чувствуя, как сердце бьётся всё сильнее. — Хватит уже избегать этого разговора. — И ты ничего лучше не придумал, как выманить меня сюда обманом? — с явной обидой в голосе, испепеляюще глянула она.       Затем она резко развернулась и направилась к выходу, её шаги были быстрыми и решительными. Я остолбенел на мгновение, затем бросился за ней, чувствуя, что если сейчас упущу, то потеряю снова. — А ты бы пришла сюда, зная, что именно я буду сидеть за этим столом? — отрыто спросил я, следуя её каждому шагу.       Жанна лишь молча ускорила темп, но я был настойчив. Как только мы вышли на улицу, догнал её, схватил за руку и повернул к себе. В её глазах сверкнул гнев, смешанный с болью и разочарованием. — Молчишь? Так вот, я отвечу за тебя: нет. А нам нужно поговорить, если не ради нас, то хотя бы ради будущего нашего ребёнка! — Нашего? — её голос стал холодным, как лёд. — Айтым, не забывайся, у ребёнка, как в документах, так и в жизни будет другой отец. — Жанна! — я почувствовал, как гнев и боль переполняют меня. — Не ори, на тебя люди уже оборачиваются, — она пыталась вырваться, но я держал её крепко, при этом стараясь не причинить боли. — Неужели ты так быстро смогла меня разлюбить? — вот он вопрос, который кажись застал её врасплох, и заставил замереть на месте, прекращая попытки вырваться.       Знаете, а ведь в этот момент, я смог разглядеть в её карих глазах то, что она так отчаянно пыталась скрыть за маской гнева. И хрупкая надежда всё-таки зажглась где-то внутри меня. — Прости, — после долгого молчания тихо произнесла Жанна.       Она медленно развернулась и направилась к своему автомобилю, разорвав наш взгляд. Я наблюдал, как она неспешно уходит, чувствуя, как страх потерять её снова сковывает меня. — Знаешь, а я ведь нашёл человека, который тебя шантажировал, — выкрикнул я, отчаянно пытаясь удержать её.       Её шаг замедлился, и она тут же остановилась, обернувшись ко мне. Лицо отразило смесь любопытства и недоверия, глаза сверкнули от неожиданного интереса. — Кто он? Я его знаю? — спросила она, голосом полным скептицизма.       Я вздохнул, осознавая, что простых слов будет недостаточно, чтобы убедить её. — А ты сейчас всё равно не поверишь. Это лучше один раз увидеть своими глазами.       Жанна смотрела на меня ещё несколько секунд, её взгляд был пронизан сомнением. Затем медленно кивнула, соглашаясь, и это движение дало мне некую надежду. — Садись. Поехали, познакомлю, — произнес я, открывая дверь своего автомобиля. Моё сердце билось быстрее, когда она сделала первый шаг к машине. Надежда смешивалась с тревогой, но я верил, что эта поездка изменит всё. Жанна осторожно села на пассажирское сиденье, и я закрыл за ней дверь, стараясь удержать спокойствие.       Мы ехали молча, и только звук мотора наполнял тишину. Мысли о том, что предстоит впереди, переполняли меня, но я знал, что этот шанс нельзя упускать. Повернув голову, я взглянул на Жанну: она смотрела в окно, погружённая в свои мысли. Её беременность, её решительность, её боль — всё это переплелось в одном мгновении, и я чувствовал, как моё сердце снова и снова тянется к ней.