Тайна двоих

POV: Жанна

      Семь дней. Много ли это? Казалось бы, временной промежуток человеческого бытия, всего неделя. Она может пролететь незаметно, как одно мгновение, если жизнь течет спокойно и размеренно. Но когда каждая минута наполнена страхом и тревогой, неделя превращается в вечность.       Теперь я наверняка знаю, что семи дней вполне достаточно, чтобы разрушить жизнь, и недостаточно, чтобы найти выход. Ровно столько мне дал вымогатель — неизвестный человек который взял на себя роль Всевышнего и решил, что может вершить судьбами других… Но начав эту войну, он допустил одну большую ошибку — недооценил своего противника.       Прошло уже два дня с момента получения зловещего письма. За это время я прошла через множество эмоций: от мимолетного отчаяния до полного принятия. Да, я услышала правила игры вымогателя и могла предугадать его дальнейшие действия. Но быть пассивной жертвой, опустить руки или поддаться манипуляциям — в мои планы не входило. Даже сейчас, когда страх и беспокойство угрожают парализовать меня, я чувствую, как внутри разгорается огонь решимости. Я буду бороться, искать ответы, и сделаю все возможное, чтобы защитить свою семью.       Моё юридическое образование и навыки, полученные за годы практики, вдруг стали моими единственными союзниками в этой битве. Ещё в университете изучала криминологию и даже прошла следовательскую практику в полиции. Тогда мне казалось, что это просто интересный опыт, не имеющий отношения к адвокатской деятельности. Но теперь все мои знания и навыки вдруг стали жизненно необходимыми. Я вспоминала всё, чему меня учили: как анализировать почерк, как строить психологический портрет преступника, как искать следы, которые на первый взгляд незаметны.       В первый день я снова и снова перечитывала письмо, проводила своеобразное почерковедческое исследование. Каждая буква, каждый штрих казались мне ключом к разгадке. Письмо было написано уверенным, почти каллиграфическим почерком, явно не наспех. Вероятней всего, что он принадлежит женщине, судя по изящности линий и общей плавности. Касательно возраста трудно точно определить, но нужно отметить, что этот человек хорошо образован, привык к аккуратности и внимательности в деталях. Такой почерк мог принадлежать кому-то, кто имел дело с документацией или регулярно писал от руки. Возможно, это кто-то из коллег.       На второй день я превратилась в детектива в своей собственной квартире. Пересмотрела все старые записи, документы, письма, открытки, искала хоть какую-то зацепку. Каждую найденную бумажку внимательно изучала, сравнивала почерк, пыталась найти схожести. Но мои усилия не принесли результатов, и это сводило меня с ума. Я пыталась вспомнить всех людей из своего окружения, чьи почерки могли бы совпадать. Перебирала в голове возможные варианты, анализировала каждую мелочь.       Подозрения начали заполнять моё сознание. Коллеги, соседи, даже случайные знакомые — каждый из них мог быть причастен. Я пристально наблюдала за людьми, с которыми встречалась, пытаясь уловить намёки или странности в их поведении. Весь мой мир превратился в подозрения, и каждый новый день приносил всё больше неуверенности и страха.              Сегодня утром, когда я вышла к машине, чтобы отправиться на работу, мои шаги замерли на полпути. На капоте лежала пара маленьких детских ботиночек. Сердце тут же заколотилось в груди, а в горле встал ком. Нервно оглянувшись вокруг, заметила, что улица была пуста. Никто не наблюдал за мной, по крайней мере, открыто.       Медленно подошла к машине и заметила записку, прикрепленную к ботиночкам. Руки задрожали, когда я взяла её. На листке было написано всего несколько слов: «Поторопись, у тебя осталось 4 дня». Холод пробежал по спине, и тревога пронзила сердце. В этом было что-то зловещее, как будто кто-то играл со мной, испытывая мои нервы на прочность.       Снова судорожно оглянулась вокруг — никого подозрительного. Территория нашего жилого комплекса была закрытой для посторонних, что вызывало ещё больше вопросов. Неужели шантажист проживает по-соседству? Или этот кто-то пробрался сюда незаконно? Возможно администрация жилого комплекса с ним в сговоре?       Не теряя времени, я направилась к охранному пункту. Сердце бешено колотилось, и каждый шаг отдавался эхом в ушах, в груди нарастало тревожное предчувствие. Если кто-то мог так легко проникнуть на территорию закрытого комплекса, что ещё он мог сделать? — Извините, — обратилась я к охраннику, пытаясь сохранять спокойствие, — у Вас есть записи с камер наблюдения за последние несколько часов? Мне нужно проверить кое-что.       Охранник, пожилой мужчина с седыми висками и добродушным лицом, посмотрел на меня с удивлением. — Конечно, госпожа Уразбахова. Что-то случилось? — Да, я обнаружила кое-что на своей машине, и нужно понять, кто мог это оставить.       Он кивнул и повёл меня к мониторам. Я внимательно смотрела на экраны, где прокручивались записи. Детально изучая кадр за кадром, старалась уловить мельчайшие движение. И вот, наконец, я заметила его — человека в темной одежде и с накинутым капюшоном, который быстро перемещался от одного припаркованного автомобиля к другому, сверяя номерные знаки. — Увеличьте это место, пожалуйста, — попросила я, не отрывая глаз от экрана.       Охранник подчинился. И я увидела, как этот незнакомец подошел к моей машине, положил ботиночки и исчез так же быстро, как и появился. Лица было не разобрать, да и сама фигура казалась чуждой и неуловимой. Охранник переключал камеры, пытаясь проследить его путь, но он словно растворился в воздухе. — Похоже, кто-то хорошо знал, как избежать камер, — пробормотал он. — Вы видели этого человека ранее? — спросила я, надеясь на подсказку. — Нет, это кто-то чужой, — покачал тот головой.       Я сжала кулаки, пытаясь справиться с нахлынувшим отчаянием. Этот неизвестный человек знал о моей жизни слишком много, и его каждый шаг был детально подготовленный. Но я не собиралась сдаваться.       Снова перечитав записку, заметила, что почерк отличался от того, что был в первом письме. Это поставило меня в тупик. Повернувшись к экрану с записью, я вглядывалась в фигуру незнакомца. На видео было видно, что это явно мужчина — широкие плечи, уверенная походка. А ведь изначально думала, что шантажистом могла быть женщина. Эта деталь сменила весь вектор моих подозрений. — Кто это может быть? — прошептала я себе под нос, пытаясь разложить всё по полочкам. — Может, это очередной курьер, а не сам шантажист?       Эта мысль вызвала у меня новую волну беспокойства. Если это всего лишь посредник, значит, шантажист куда хитрее и осторожнее, чем я предполагала. Он использует других людей для выполнения своих грязных дел, оставаясь в тени.       В голове шумело от мыслей. Я понимала, что каждая минута на вес золота. Решив не откладывать дело в долгий ящик, направилась к офису администрации жилого комплекса. Нужно было узнать, кто мог пропустить незнакомца на нашу территорию.       Администратор, молодая женщина с серьёзным выражением лица, встретила меня настороженно: — Чем могу Вам помочь, Жанна? — Мне нужно знать, кто дежурил на входе сегодня около 5 утра, — сказала я, опираясь руками об рабочий стол девушки. — На моей машине оставили странные вещи, и я хочу понять, как этот человек мог пройти на территорию.       Администратор слегка кивнула, открыла журнал дежурств, и мы вместе начали просматривать записи. Вскоре она набрала номер дежурного и включила на громкую связь. Мужчина на другом конце провода сначала уверял, что никого постороннего не впускал. Но после нескольких моих наводящих вопросов, он всё же признался, что отлучался на пару минут с поста, как раз в районе пяти утра. А больше он ничего не знает, и никого подозрительного не видел.       Сердце сжалось от разочарования. Ниточка снова оборвалась, оставив меня в безвыходном положении. В голове крутилось множество вопросов, но ответы ускользали, как песок сквозь пальцы. Этот человек явно играл со мной, но я не собиралась быть лёгкой добычей. Я найду тебя, даже если это потребует всех моих сил.       Остаток дня я провела за поиском источника единственной улики, которая могла привести меня к вымогателю, — ботиночки. Вернее, магазина, где они были куплены. Отменив все свои рабочие дела, я занялась, казалось, безуспешным расследованием. Ведь белые пинетки не были какими-то выдающимися, такие продавались в каждом детском магазине, которых в Алматы неисчислимая туча. Это было всё равно что искать иголку в стоге сена. Но всё же у меня был некий план и слабая надежда.       Сначала я заехала во все детские магазины в ближайших к дому кварталах. Ссылаясь на то, что курьер или вымогатель могли по-пути заехать в магазин, я показывала ботиночки продавцам, надеясь, что кто-то их вспомнит. Затем отправилась в центр города. Повторяла одно и то же — показывала ботиночки, задавала одни и те же вопросы. Но всё оказалось безрезультатно. Никто из продавцов не мог вспомнить конкретную покупку, и мои надежды на быстрый успех таяли с каждым ответом.       Я заходила в один магазин за другим, но пинетки оставались лишь очередной безликой парой среди множества других. К вечеру мои ноги гудели от усталости, а душу наполняло отчаяние. Все усилия, казалось, были напрасны. Не найдя ни одной зацепки, я поняла, что ниточка снова оборвалась, оставив меня в ещё большем замешательстве и страхе перед неизвестным.       Утро следующего дня встретило серыми облаками, обещающими дождь. Я встала с постели, чувствуя себя уставшей, словно прошла марафон. Каждая клеточка моего тела была напряжена, и мысли не давали покоя. Словно в голове царила настоящая буря, и я пыталась найти в ней хоть какой-то порядок.       На завтрак я заварила себе зеленый чай, хотя по правде, мне безумно хотелось крепкий кофе, взбодриться. Амир как раз приготовил для себя чашечку, от чего горький аромат свежезаваренного напитка витал в воздухе, напоминая о том, как я любила его вкус. Но увы, беременность вносит свои коррективы абсолютно везде.       Чай казался слишком слабым, чтобы справиться с той вялостью, которая меня окутывала. Мысли снова возвращались к минувшим событиям: к тревожному письму с угрозами, к ботиночкам на капоте машины… Я чувствовала, как каждая деталь, каждый кусочек пазла давил на меня, требуя разгадки. — Ты сегодня очень задумчивая, Жанна, — сказал Амир, присаживаясь напротив. — Всё в порядке? — Да, просто пытаюсь собрать мысли в кучу, — призналась, пытаясь улыбнуться. — У меня много работы. — Мы с тобой тогда так и не поговорили.       Я отвела взгляд, чувствуя, как сердце сжимается от тревоги. Время словно остановилось на мгновение. — Давай не сейчас, я спешу, — ответила я, избегая его глаз, и поднялась из-за стола, торопливо собирая свои вещи.       Амир хотел что-то добавить, но я уже вышла из кухни, оставляя его в недоумении. Скрываясь от его вопросов и собственного страха, я поспешила к выходу, надеясь, что работа хоть на время отвлечет меня от надвигающегося ужаса.              В машине по-пути к офису, решила, что сегодня не буду тратить время на бесполезные поиски. Пора обратиться к более радикальным методам. Возможно, стоит поговорить с друзьями или коллегами. Внутренний голос подсказывал, что я не одна в этой игре, и, может быть, кто-то из близкого окружения окажется в ней замешанным.       Припарковав машину на привычном месте у офиса, я вышла оглядываясь по сторонам. Хмурая погода и моросящий дождь создавали угнетающую атмосферу, словно отражая мои внутренние переживания.       Зайдя в вестибюль, я на мгновение задержалась у двери, переводя дыхание. На ресепшене меня встретила улыбкой наш администратор, девушка без помощи которой нашей команде было бы очень трудно. Мы обменялись ещё парой ничего не значащих фраз, и я двинулась в сторону лифта.       Просторное помещение вестибюля было залито мягким светом. Уже по привычке я быстро огляделась, пока ожидала лифт. Всё казалось на своих местах: мягкие диваны, журнальный столик с глянцевыми журналами, несколько растений в горшках.       Собираясь уже пройти в лифт, когда краем глаза замечаю, что в информационном углу что-то происходит. Несколько человек вешали новый рекламный баннер. Сначала я даже не обратила на него внимания, но что-то заставило меня остановиться и приглядеться внимательнее.       Моё сердце забилось быстрее, когда я увидела изображение баннера — фото УЗИ, снимок малыша. Внизу, мелким шрифтом, была надпись: «Я уже очень близко». Холодок пробежал по спине, и я поняла, что шутки кончились. Этот человек не просто наблюдал за мной — он следил за каждым моим шагом, находясь буквально рядом. — Что это такое? Откуда это? — закричала я, подойдя ближе и чувствуя, как гнев и страх начинают брать верх. — Жанна, что случилось? — администратор тут же поспешила ко мне, услышав крики. — Этот плакат… кто его повесил? — требовательно спросила я, указывая на баннер.       Девушка слегка побледнела и взглянула на работников, которые закончили свою работу и теперь с интересом смотрели на нас. — Мужчина из соседнего офиса попросил повесить его. Он вышел всего пару минут назад, — ответила она, оглядываясь на дверь. — Немедленно снимите его и выбросьте куда-нибудь! — приказала я, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.       Не дожидаясь обратной реакции, я стремительно двинулась к выходу, надеясь увидеть того, кто оставил это очередное послание. Дождь усилился, крупные капли били по асфальту, и улица казалась пустынной. Сердце бешено колотилось, а глаза метались в поисках подозрительной фигуры. И тут я увидела его — высокую фигуру в темной одежде, убегающую вдоль тротуара. Не раздумывая, я ринулась вслед, ноги скользили по мокрому асфальту.       Я не успев оглядеться по сторонам, как внезапно услышала свист колес и визг тормозов. Машина, появившаяся из ниоткуда, остановилась в опасной близости от меня, так близко, что я почти почувствовала касание бампера. Испуг пронзил меня, как электрический разряд, и я застыла на месте, ошеломленная.       За рулем машины оказался Айтым, его лицо было искажено страхом и гневом. Рядом с ним сидела Алия, они, видимо, только что вернулись с дел фонда. — Жанна, ты что с ума сошла? Под колеса кидаешься! — закричал Айтым, выскочив из машины и подбегая ко мне, а вслед за ним и Алия. — Срочно! Срочно! Поехали за той машиной! — прокричала я, указывая на серый седан, в котором скрылся подозреваемый.       Айтым нахмурился, но мгновенно понял, что спорить бесполезно. Мы поспешно запрыгнули в машину, и он резко тронул с места, бросив шокирующей Алие лишь короткое извинение. Тяжелый дождь барабанил по крыше, стекла мгновенно запотели, но я не могла упустить такую возможность. — Кто это? Что происходит? — взволнованно спросил Айтым, пытаясь держать машину на дороге, когда мы мчались по скользким улицам. — Пожалуйста, не сейчас. Просто догони его! — резко ответила я, не желая вдаваться в подробности и объяснять всю сложность ситуации.       Айтым кивнул, сжал руль сильнее и прибавил газу. Машина резко ускорилась, и я почувствовала, как адреналин наполняет моё тело. Дождь становился всё сильнее, превращая дорогу в опасный водный аттракцион. Стеклоочистители едва справлялись с потоками воды. Мы неслись по улицам Алматы, виляя между машинами и стараясь не отставать от седана, который мелькал впереди, как призрак, исчезая за поворотами и появляясь снова. — Он поворачивает направо! — нервно заприметила я, указывая в лобовое стекло. — Держись крепче, — попросил Айтым, и я ощутила, как автомобиль буквально прилипает к дороге. Он резким движением повернул руль, и мы тоже свернули, едва не зацепив бампер другой машины. Мы сидели у них на хвосте, в нескольких метрах.       Вскоре, мы оказались на загородной трассе, отдаляясь от города всё дальше и дальше. Седан летел впереди, оставляя за собой шлейф брызг, а мы мчались за ним, не отставая ни на метр. Скорость была сумасшедшей. Ощущение гонки и адреналина, смешанные с отчаянием и страхом, накатывали на меня волнами. Цифры на спидометре поднимались всё выше, а сердце стучало всё быстрее.       Седан резко ускорился, и Айтым, не желая отставать, последовал за ним. Но на следующем резком повороте нас внезапно занесло. Скользкая дорога, покрытая лужами, не оставила шансов. Машину повело в сторону, и мы вылетели на встречную полосу. Мир вокруг нас словно замедлился.       Айтым, стиснув зубы, изо всех сил пытался вернуть контроль над автомобилем. Мы скользили по мокрому асфальту, колеса визжали, оставляя черные следы на дороге. На встречной полосе, к счастью, не оказалось машин, но каждый новый поворот руля мог стать последним. Я чувствовала, как машина не слушается, как она заносит нас всё дальше от намеченного пути. — Держись! — крикнул Айтым, его голос дрожал от напряжения.       Я вцепилась в поручень, чувствуя, как сердце бьётся в груди, словно молот. Вокруг нас летели капли дождя, размазываясь по стеклам, превращая мир за окном в сплошное мутное пятно.       Айтым ловко крутил руль, стараясь выровнять автомобиль. Колеса всё ещё визжали, но постепенно мы начали замедляться. Машина дернулась, снова и снова, пока наконец не оказалась в относительно стабильном положении. Мы были на грани вылета с дороги, но Айтым с невероятным мастерством вырулил, вернув машину на безопасное расстояние от обочины.       На несколько секунд всё замерло. Мы остановились у обочины, тяжело дыша. Айтым откинулся на сиденье, его руки все еще крепко сжимали руль, а глаза были полны напряжения. — Ты в порядке? — наконец спросил он, обернувшись ко мне. Его глаза встретились с моими, полные беспокойства.       Я кивнула, но слёзы уже текли по щекам. Вся накопившаяся тревога, страх и бессилие выплеснулись вмиг наружу. Я разрыдалась, упав ему на плечо, не в силах больше сдерживаться. Айтым осторожно обнял меня, прижимая к себе. Его теплая ладонь легла мне на спину, успокаивая. — Родная, всё хорошо, — тихо прошептал он, словно стараясь убедить не только меня, но и себя.       Эти слова разбудили во мне какую-то первобытную потребность в близости. В порыве эмоций я подняла голову и впилась поцелуем в его губы. Айтым сначала замер от неожиданности, но затем его руки крепче обняли меня, притягивая ближе. Он отозвался на мой поцелуй с неожиданной нежностью и страстью. Мы оба будто пытались найти утешение в друг друге. Я чувствовала, как его сердце бьется в такт с моим, как его дыхание смешивается с моим, и это мгновение стало до мурашек трепетным.       Спустя пару минут, мы разорвали поцелуй, но продолжали оставаться рядом, наши лбы соприкасались, и я чувствовала тепло его кожи, его дыхание на своих губах. Казалось, что весь мир исчез, остались только мы двое и этот короткий миг близости и понимания. — Я тебя люблю, — тихо прошептал Айтым, его голос был полон искренности и глубины чувств. Эти слова прозвучали так неожиданно, но в то же время так естественно, что я не смогла сдержать улыбки. — Я тоже тебя люблю, — едва слышно призналась, чувствуя, как сердце наполняется теплом.       Мы сидели так несколько мгновений, обнимая друг друга, наслаждаясь этой краткой передышкой от хаоса, который окружал нас. Дождь всё ещё барабанил по крыше машины, создавая успокаивающий фон, и я чувствовала, как напряжение постепенно уходит, уступая место спокойствию.       Айтым внезапно накрыл мой живот ладонью, нежно поглаживая. Взгляд его был полон тревоги, но в то же время в нём читалась неподдельная любовь. — Как малыш? — тихо спросил он, своим мягким и успокаивающим тембром.       Я почувствовала, как внутри вспыхивает волна эмоций. Несмотря на все страхи и беспокойства, которые окружали нас, этот момент был наполнен особым смыслом. Положила свою ладонь поверх его и улыбнулась сквозь слёзы. — Думаю, ему хорошо, — ответила я, и с замиранием сердце призналась. — Он сильный, как его отец.       Вдруг мне захотелось обо всём рассказать. Но нет, не потому что этого требовал вымогатель. Айтым заслуживает знать правду, заслуживает быть частью жизни нашего ребёнка.       От услышанного он на мгновение замер, и я заметила, как его лицо изменилось. Глаза вдруг потемнели от боли и ревности. Он отвернулся, чтобы скрыть свои чувства, и молча завёл машину. — Ты не понял? — спросила я, пытаясь достучаться до него. — А что я должен был понять, Жанн? — ответил он, не глядя на меня. — То, что у тебя самый замечательный муж?       Его слова были полны горечи, и я почувствовала, как внутри меня нарастает напряжение. — Айтым, ты не знаешь всей правды, — начала я, но он прервал меня. — Не знаю всей правды? — его голос поднялся, а руки неровно сжали руль. — Жанна, я думал, что мы можем быть честными друг с другом. Но ты продолжаешь говорить о своём муже, как будто он — единственный, кто имеет значение. — Это не так! — воскликнула я, чувствуя, как слёзы снова наворачиваются на глаза. — Ты важен для меня, больше, чем ты можешь себе представить. Но сейчас всё слишком сложно… — Слишком сложно? — он усмехнулся, но в глазах не было веселья. — Да, это точно. Особенно когда я должен слышать о том, как у тебя всё прекрасно с мужем, пока я…       Он замолчал, но я знала, что он хотел сказать. Айтым ревновал, и его это убивало. — Айтым, пожалуйста, выслушай меня, — умоляла я, но он только покачал головой. — Достаточно, Жанна. Я не хочу больше ничего слышать, — его голос был холоден и отстранён. — Ты говоришь, что я не знаю всей правды, при этом сама ничего не объясняешь. Что это только что произошло? За кем мы гнались?       Я поняла, что продолжать этот разговор сейчас, за рулём, опасно и бессмысленно. Моя попытка объясниться только ухудшила ситуацию. Айтым из-за своей ревности, казалось не видел очевидного. И я решила дать ему время, чтобы остыть.       Мы продолжили путь в гнетущей тишине, каждый погружён в свои мысли и переживания. Напряжение в машине было таким густым, что его можно было резать ножом.