POV: Жанна
Пару секунд назад я услышала новость, о которой догадывалась уже не первый день, и так сильно боялась поверить в происходящие. Я ношу под сердцем ребенка. До сих пор не укладывается в голове. Сколько мне понадобиться времени на осознание и принятие — не знаю. Но чувствую, что подсознание настолько сильно играет со мной в злую шутку, что даже начинаю неспешно терять связь с реальностью. — Родная, с кем ты говорила? — послышался встревоженный голос Айтыма, так ничтожно близко, прямо за спиной. Замираю на месте, боясь даже пошевелится. Вот он момент невозврата. Паника. Страх. Боль. Смятение. Разочарование. В эти секунду мне казалось, что я переживаю весь спектр эмоций, существующих в этом мире. Не успев осознать мысль о ребенке под сердцем, жестокая судьба нанесла следующий удар. Я медленно оборачиваюсь и тут же встречаюсь с тревожным взглядом карих глаз. Айтым стоит слишком близко, и я понимаю, что он слышал всё. Его внезапное присутствие наполняет пространство густой тишиной, в которой каждый мой вздох кажется громким эхом. «Как давно он тут? Что смог услышать? Неужели он все понял?» Эти вопросы так быстро, один за другим, меняются в моей голове. Но вместо того, чтобы найти на них ответы, нервная система в эти минуты начинает давать сбой. В глазах тут же темнеет, веки становятся слишком тяжелыми и сами непроизвольно закрываются. Голова идет кругом, а мир вокруг превращается в расплывчатое пятно, лишенное четкости и контуров. Шум звуков аэропорта начинает отдаляться, превращаясь в приглушенный гул, словно я погружаюсь под воду. Тело теряет всякую легкость й не слушается моих попыток вернуть контроль. Веки окончательно опускаются. Пытаюсь вдохнуть глубже, но воздух не приносит облегчения. На смену панике приходит странное спокойствие, похожее на забвение. Я чувствую, как падаю во тьму, погружаясь в неё, как в мягкое облако. А дальше пустота, тишина и покой, словно я растворилась в бескрайнем пространстве всех проблем. Медленно возвращаюсь к реальности, сквозь густой туман безсознания. Первым пробивается запах — резкий, удушающий запах нашатыря. Затем — слабый свет, проникающий сквозь закрытые веки. Я открываю глаза и вижу перед собой пару карих глаз, полных беспокойства. Это Айтым. — Как ты? — спрашивает он, голос дрожит, но в нём чувствуется сталь. Мир вокруг меня всё еще мутный и неясный. Я ощущаю холодное прикосновение чего-то металлического к своему лбу. Постепенно картинка проясняется: белые стены, яркий свет, звук шагов и приглушенные голоса. Начинаю догадываться, что скорее всего нахожусь в медицинском пункте аэропорта. — Что случилось? — шепчу я, чувствуя, как сухость в горле мешает говорить. Айтым сжимает мою руку, его пальцы теплые и уверенные. — Ты упала в обморок, — объясняет он, его голос обретает спокойствие. — Ты разговаривала с кем-то по телефону, я подошел узнать не голодна ли ты, и вдруг ты стала бледной и потеряла сознание. Я испугался. Его слова наполняют меня странной смесью облегчения и стыда. Кажется, Айтым ничего лишнего не услышал, или же так и не смог растрактовать суть. Я пытаюсь сесть, но надежные мужские руки мягко удерживают меня, помогая откинуться назад на подушку. — Не торопись. Доктор сказал, что тебе нужно отдохнуть. Оглядываюсь вокруг и вижу медицинские приборы, стетоскоп, висящий на стене белый халат медсестры. Айтым не отпускает моей руки. Его присутствие, его забота — это все, что мне нужно в этот момент. Глубоко вздыхаю, позволяя себе расслабиться и почувствовать себя в безопасности. — А который сейчас час? — вдруг опомнившись, волнительно спрашиваю я. — Ты никуда не полетишь! — твердо произносит он. — Даже не думай об этом. — Айтым, со мной всё хорошо, — пытаюсь убедить его в правдивости сказанных слов, все же аккуратно поднимаясь с кушетки. — Я тебя одну никуда не отпущу. — Успокойся! Ты не в праве решать за меня. Меня дома ждут дети, муж, работа. — Эти слова его ранят, слишком поздно я это осознаю. Но, увы, такая жестокая реальность нашей с ним истории. Спустя пару минут в кабинет заходит мужчина в белом халате, а за ним и встревоженная Алия. Измерив мне давление, доктор сделал вывод, что оно слишком пониженное и причина потери сознания скоре всего заключается именно в этом. Хотя точный источник проблемы мне и так известен. Ведь на ранних сроках беременности это вполне частое явление, а тут ещё добавился резкий эмоциональный всплеск. Седовласый мужчина в халате порекомендовал по прилету обратится к своему врачу, пройти полный медицинский осмотр, но все же сейчас к полету допустил. До конца регистрации на рейс оставались считаные минуту, поэтому мы с Алией поспешили к стойкам оформления багажа. Ни таким я себе представляла прощание с Айтымом. Всё получилось, как-то быстро, смазано и вовсе неправильно. — Береги себя! — только и успел шепнуть он на прощание, в моменте быстротечных объятий. Уже сидя в самолете, по чуть-чуть приходит осознание случившегося за последний час. Внутри меня царит хаос, волнующий, бурлящий поток мыслей и чувств, которые настойчиво пытаюсь унять. Я лечу в Алматы, к мужу и детям, но в голове крутится одна единственная мысль — беременность. Непроизвольно, смотря в иллюминатор в бескрайнее чистое небо, вспоминаются те наши совместные моменты с Айтымом — его прикосновения, его взгляд, то, как я чувствовала себя рядом с ним. У нас была всего одна ночь, несколько месяцев назад, наполненная страстью и эмоциями. Порыв любви, который мы не смогли остановить и предательски поддались запретным, но таким желанным, чувствам. Затем мои мысли возвращаются к нашим с мужем отношениям, к нашим детям. Мы вместе уже столько лет, пережили многое, и наша семья — это моя крепость, мой оплот. Но беременность, как гром среди ясного неба, перевернула всё с ног на голову. Закрываю глаза, пытаясь собрать мысли воедино. Сердце бьется как сумасшедшее, наполняя мою грудь тяжестью и тревогой за будущее. Неужели эта ситуация может разрушить всё, что я так долго строила? Вспоминаю, как муж обнимал меня, как смотрел на наших детей с любовью и гордостью. Что я скажу ему? Как объяснить всё это? Знаете, ведь я давно начала замечать изменения в своем здоровье. Сначала это были мелочи — постоянная усталость, легкое головокружение, внезапные приступы тошноты. Я списывала всё на стресс и напряжение, ведь жизнь в последнее время была наполнена волнением и тревогой. Вообщем, отчаянно пыталась не допускать даже мысли о беременности. Это казалось невозможным, чем-то, что не могло случиться со мной, особенно в нынешних обстоятельствах. Однако тревога росла, и сомнения постепенно становились невыносимыми. И тогда я решилась сдать анализы. Помню, как каждый день ожидания казался вечность. За этот период в голове уже успели пронестись все самые разные сценарии, и каждый из них казался хуже предыдущего. А вчера, когда Айтым рассказал о своих проблемах со здоровьем, что не может иметь детей, я немного успокоилась. Его слова тогда стали для меня единственным спасительным кругом в бушующем море моих страхов. Сейчас же, сидя в самолете, я понимаю, что не могу больше игнорировать реальность. Даже если я отчаянно хочу верить в лучшее, мне предстоит столкнуться с правдой и принять её, какой бы она ни была. А пока, вынуждена находиться в этой неопределенности, задаваясь только одним единственным вопросом: может ли быть, что это ребенок мужа? Или же эта крошечная жизнь — плод той единственной, запретной ночи? Алматы встретил нас проливным дождем, казалось, что даже погода была солидарна с моим настроением. Машина, оставленная на паркинге аэропорта ещё перед вылетом, стала для нас с Алией маленьким спасением — мы почти не намокли. По пути завезла подругу домой, и, попрощавшись, поехала к себе. На людях, я старалась держать свои эмоции под контролем, на миг даже поверив в то, что могу держать ситуацию под контролем… Как только переступила порог родного дома, меня встретила пустота, и я осталась наедине со своими мыслями. Дети уже давно были в школе, а муж на работе. Признаться честно, одиночество сейчас стало для меня настоящим спасением. Неторопливо прошлась по квартире, заглядывая в каждую комнату, вдыхая полной грудью родной запах дома. Зайдя на кухню на глаза сразу попался пирог, который вчера ещё видела на фото от детей, и записка нацарапанная детским почерком: «Мамочка, поздравляем тебя с победой над злом. Ты наш супергерой!». Сдавленный ком в горле тут же прорвался наружу, и я разрыдалась. Упала на колени прям посреди комнаты. Слезы ручьем текли по щекам, и я не могла остановиться, будто вся боль и страх наконец нашли выход наружу. Подобная истерика была для меня чем-то чуждым. Я всегда старалась быть сильной, держать всё под контролем. Но сейчас я ощущала себя беззащитной и потерянной, словно маленький ребенок в огромном, пугающем мире. Может быть, это были гормоны, усиливающие мои эмоции, но от этого не становилось легче. Боюсь, что одна фатальная ошибка теперь может стоит мне слишком дорого. Выпустив на волю все свои эмоции — успокоилась. Решила с головой погрузиться в привычную семейную рутину, пыталась не думать о предстоящем визите к врачу. Сходила в душ, привела себя в порядок. Забрала детей с уроков чуть раньше обычного. Ужасно по ним соскучилась. Мы отправились на совместный обед в кафе неподалеку школы. Сидя за столом, я наблюдала, как они смеются и болтают о своих дневных приключениях, и чувствовала, как мое сердце наполняется теплом и любовью. Это были действительно ценные моменты, ради которых стоило жить. Внезапно, меня охватывает новая волна тревоги. Впервые, мою голову посещает мысль: а каково это быть мамой троих? Смогу ли я справиться? Как этот малыш впишется в нашу жизнь? А на кого он будет похож..? После обеда я отвезла дочку на танцы, а сына — на тренировку по футболу. До назначенной записи к врачу ещё оставалось достаточно много времени. Не придумав ничего лучше, как оставить машину на одной из улиц неподалеку клиники, я решила прогуляться парком. Наивно пологая, что свежий воздух поможет справиться с волнением. По иронии судьбы или же банальное совпадение, но по пути мне встречались только одни мамочки с колясками. Смотря на них, внутри меня боролись противоречивые чувства — страх и надежда, тревога и смирение. Я пыталась представить себя на их месте, с младенцем на руках, и эта мысль пугала меня и одновременно привлекала. Лежу на кушетке в кабинете врача, чувствуя, как холодный гель размазывают по животу. Экран УЗИ начинает заполняться размытыми изображениями, и доктор внимательно смотрит на монитор. Мое сердце бьется как сумасшедшее, каждый удар отдается эхом в голове. — Расслабьтесь, Жанна, — говорит доктор мягким, успокаивающим голосом. — Сейчас мы посмотрим, как там малыш. Я киваю, пытаясь успокоиться, но внутри всё сжимается от напряжения. Доктор водит датчиком по моему животу, и через несколько мгновений на экране появляется крошечная фигурка. — Вот он, — доктор указывает на экран. — Все в порядке, малыш развивается хорошо. Я смотрю на маленькую жизнь внутри меня, и слезы подступают к глазам. Доктор продолжает осмотр, делая замеры и записи. — По размеру и развитию мы можем определить примерный срок беременности, — начинает он, не отрываясь от монитора. — По всем показателям срок около десяти недель. Я замираю, пытаясь осмыслить его слова. Десять недель. Это значит, что ребенок был зачат в тот период, когда я была в Астане. Эти слова звучат в голове, словно приговор. Сердце бьется всё быстрее, и я чувствую, как в груди поднимается волна паники. — Десять недель, — повторяю я тихо, словно пытаясь убедить себя, что правильно поняла. — Но вы ведь можете и ошибаться со сроками? — вдруг внутри меня зарождается маленькая надежда. — УЗИ дает довольно точные результаты, особенно на ранних сроках, но все же возможна небольшая погрешность в несколько дней. — Доктор, — начинаю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я… у меня есть один вопрос.— Да, конечно, Жанна. Что вас беспокоит? — мужчина поднимает глаза и внимательно смотрит. — Можно ли… можно ли сделать тест на отцовство на таком раннем сроке? — аккуратно спрашиваю я, опуская от стыда глаза. — Да, — отвечает тот спокойно. — Это называется неинвазивный пренатальный тест на отцовство. Он проводится с помощью анализа крови матери и образца ДНК предполагаемого отца. Этот метод безопасен и может быть проведен уже с десятой недели беременности. Киваю, чувствуя, как камень тяжести слегка приподнимается с груди. Для пущего убеждения, нужно сделать тест ДНК, тут же решаю я. — Как долго нужно ждать результаты? — Обычно результаты готовы в течение двух-трёх недель, — отвечает доктор. — Я могу направить вас в лабораторию, которая занимается такими тестами. — Спасибо, доктор, — говорю я, чувствуя, как легкая надежда начинает пробиваться сквозь тревогу. — Мне нужно это обдумать, но я очень благодарна за информацию. Выхожу из кабинета, чувствуя, как мир вокруг меня рушится. Руки дрожат, сердце колотится так, словно пытается вырваться из груди. Десять недель. Ребенок Айтыма. Но как же тогда его бесплодие? Эти слова кружатся в голове, как смерч, уничтожающий всё на своём пути. Словно на автопилоте, добираюсь до выхода из клиники и оказываюсь на улице. Мимо проходят люди, погружённые в свои заботы, а я стою, охваченная паникой и отчаянием. Слезы вновь подступают к глазам, и я не могу их сдержать. Поток эмоций выходит наружу, не знаю где мне найти силы, чтобы справиться с этим. Боюсь даже представить, как буду объяснять всё это мужу, как буду смотреть в глаза детям… Нет, сейчас я точно не готова к принятию такой реальности. Делая глубокий вдох, решаю, что первое, что мне нужно сделать, это успокоиться и подумать о последующих шагах. Тест на отцовство — это шанс узнать правду, разобраться в этом кошмаре. Я собираю остатки своих сил и направляюсь к машине, осознавая, что впереди у меня долгий и трудный путь.POV: Автор
Прошло две недели. Начинается подготовка к апелляции по делу Салтанат. Суд уже определился с датой заседания, и даже с составом судьй. Поэтому наша четверка борцов за справедливость, снова объединяет свои силы, готовясь к ещё одному важному этапу. Вам, наверное, интересно, что же изменилось в жизни у наших главных героев за этот период? Айтым пытался вернуться к прежней жизни, но боль от потери одной единственной сестренки всё никак не отпускала. Он с головой ушёл в работу, стараясь не думать еще и о своих личных переживаниях. Они так и не созванивались после прощания в аэропорту, хотя мужчина писал Жанне, волнуясь за её самочувствие, но ответа так и не получил. Единственное на что отвечала адвокат, так это на рабочие вопросы в общем чате с командой по делу Салтанат. Для Жанны эти две недели стали настоящем испытанием. Малыш под сердцем отчаянно о себя напоминал утренним токсикозом и плохим самочувствием. Брюнетка же стойко скрывала свою тайну, продолжала выполнять обязанности матери, жены и адвоката. Работа помогала временно отвлечься от навалившихся проблем и переживаний. Алия и Жанна снова прилетели в Астану. В аэропорту их встретил и сопроводил отец Айтыма. Встреча команды адвокатов должна была произойти вечером, буквально через пару часов, в доме семьи Нукеновых. Жанна сидела на заднем сиденье автомобиля, стараясь держаться спокойно, но внутри неё бушевал ураган эмоций. Мысли о предстоящей встрече с Айтымом не давали ей покоя. Она часто представляла себе, как это будет — снова увидеть его, работать бок о бок, словно ничего не произошло. Она пыталась подготовиться к этому моменту, но каждый раз чувство тревоги лишь усиливалось. Машина плавно заехала на территорию дома семьи Нукеновых. Жанна ощутила, как её сердце забилось быстрее. Она уже видела издалека силуэт Айтыма, стоящего возле крыльца, и почувствовала прилив волнения. Алия, сидевшая рядом, бросила на неё быстрый взгляд, полный непонимания. — Добро пожаловать, — как-то сухо произнёс Айтым, слегка кивнув в знак приветствия, так и оставаясь в стороне. — Как дорога? Подруги на тот момент уже успели выйти из автомобиля и достать багаж, не без помощи главы семейства Нукеновых. — Спасибо, всё хорошо, — ответила Алия за двоих. Она с улыбкой на лице зашла в дом, оставив ребят наедине. — Мы начнём готовиться к апелляции через полчаса, — сообщил тот, не задерживая взгляд на Жанне. — У нас мало времени. — Поняла, — так же без эмоционально ответила брюнетка. Мужчина, не говоря больше ни слова, прошёл мимо неё и направился к дому. Такое холодное отношение в её сторону задело Жанну за живое. Айтым действительно забыл всё, что было между ними, или по крайней мере очень правдоподобно сделал вид. Кажется, с этого момента, вступает в силу их давняя договоренность: теперь они просто «адвокат» и «клиент». Да, с одной только поправочкой, о которой Айтым даже не догадывается… Как-только все адвокаты собрались за одним круглым столом, начался напряженный и сосредоточенный процесс работы. Они пытались предугадать последующие шаги защиты подсудимых, продумывали все возможные исходы событий до мельчайших деталей. От внимательного взгляда адвоката Омаровой не ускользнул одна вещь: нарастающее напряжение между её подругой и клиентом. Айтым, обычно спокойный и собранный, казался более напряжённым, а Жанна выглядела усталой и подавленной, её глаза излучали беспокойство, которое она пыталась скрыть за маской сосредоточенности. Их голоса становились чуть более резкими, когда они обращались друг к другу, обмениваясь краткими репликами, строго касающихся дела. Но за каждым словом скрывалась непроизнесённая боль, невыраженные чувства, которые угрожали вырваться наружу в любой момент. Взгляды, случайно пересекавшиеся над документами, были наполнены недосказанными эмоциями. — Жанна, ты выглядишь усталой, — тихо заметила Алия в одном из перерывов, так чтобы их никто больше не услышал. — Всё в порядке? Брюнетка лишь натянуто улыбнулась и кивнула. — Да, просто много работы, — ответила она, избегая прямого взгляда. Алия знала, что не стоит давить, но её интуиция говорила, что между этими двумя происходит что-то, о чём они предпочитают молчать. Спустя несколько часов напряженной работы команда единогласно согласилась перерваться на небольшой отдых. Вранчев вместе с Ишмаметовыв отошли подальше от дома перекурить, разговаривая о чем-то своем мужском. Алия же вызвавшись приготовить для всех кофе, пошла хозяйничать на кухне. А Жанна единственная, кто осталась за столом и продолжала что-то писать. Но спустя какое-то мгновение, она все же откладывает документы в сторону, и всё свое внимание переключает на Айтыма и маленького мальчика, играющихся неподалеку в саду. Двоюродная сестра Айтыма заехала ненадолго в гости, наведать тетушку Жумагуль. Пока они пили чай и беседовали в доме, трехлетний племянник остался на попечении своего дяди. Мальчишка, с блестящими глазами и заливистым смехом, радостно бегал вокруг Айтыма, а тот с улыбкой подхватывал его на руки, вращая в воздухе. Их звонкий смех, теплые объятия стали для женщины, как ножом по сердцу. Она видела, всю его нежность и заботу в каждом проявлении Айтыма, как он бережно держит ребёнка, и эта сцена вызывала у неё волну горечи и боли. Чувство вины перед любимым мужчиной, за то что он никогда не узнает и не познакомится со своим первенцем. Эта мысль разрывала её душу на части. — Прости меня, малыш, — думала она, глядя на Айтыма, смеющегося с ребёнком на руках, при этом поглаживая свой ещё совсем незаметный животик. — У тебя самый замечательный папа, но мы никогда не сможем ему рассказать о тебе. Прости, что ты никогда не узнаешь его, что тебе придётся расти без него. Но обещаю, что я буду рядом с тобой всегда, ты будешь счастлив и окружён любовью семьи. — Тебе очень идут дети, — тихо произнесла Жанна, подходя ближе, вглубь сада. Айтым обернулся и улыбнулся, продолжая держать мальчика на руках. — Знаешь, когда я узнал, что никогда не стану отцом, то надеялся и очень ждал благую весточку от Салты. Думал, хоть дядей стану. — А кого бы ты хотел вообще? — с комом в горле спрашивает она. — Сына или дочку? — Дочку, — ответил Айтым, задумчиво глядя вдаль. — Но теперь уже и не знаю, боялся бы за неё сильно. Жанна почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза, но затем быстро отвела взгляд, стараясь сдержаться. Тайна, которую она носила в себе, становилась всё тяжелее, особенно в таких моментах. Видя перед собой настоящего отца, каким он мог бы быть для их ребёнка, и это усиливало её чувство вины. Поработав ещё буквально час, ребята решили продолжить завтра, уже с новыми силами. Ишмаметов и Вранчев отправились к своим семьям домой. Женская же половина адвокатов, решили не ехать в отель, а принять приглашение хозяев дома — погостить. Глубокая ночь. В загородном доме семьи Нукеновых тихо и спокойно. Казалось, что все уже давным-давно погрузились в безмятежные сны. Все, кроме беременной Жанны. Токсикоз мучил брюнетку уже который час и не давал уснуть. Лежа в кромешной тьме, она ощущала, что силы уже были на исходе. Осторожно, чтобы не разбудить никого в доме, Жанна села на край кровати. Её тело было измотанным, но она собрала остаток сил, чтобы встать. Ноги слегка дрожали, когда она ступила на прохладный пол. Адвокат тихо направилась к двери, стараясь не создавать лишнего шума. Она шагала по тёмному коридору, где лишь тусклый свет луны, проникавший сквозь окна, создавал мягкие тени на стенах. Каждый её шаг эхом отдавался в пустом доме, но тишина ночи лишь подчёркивала её одиночество и усталость. Наконец, брюнетка достигла кухни. Остановилась у раковины, открыла кран и налила себе стакан холодной воды. Надеялась, что хотя бы это принесёт ей хоть какое-то облегчение. Сделав несколько осторожных глотков, она почувствовала, как холодная жидкость проходит по горлу, даря краткое ощущение свежести. Но вместо облегчения её охватил резкий приступ тошноты. Токсикоз не отступал. Напротив, он словно набирал силу, готовясь нанести новый удар. Внезапно Жанна почувствовала, как её желудок сжался в болезненной судороге, и поняла, что не может больше терпеть. Она поспешно поставила стакан на стол, не заметив, как он качнулся и едва не опрокинулся. Не раздумывая ни секунды, Жанна бросилась к ванной комнате первого этажа. Её ноги едва не запутались в подоле ночной рубашки, но она, не обращая на это внимания, мчалась по тёмному коридору. Каждый шаг отдавался гулким эхом, её дыхание становилось всё более прерывистым. Добравшись до ванной, Жанна в последний момент успела опуститься на колени перед унитазом, когда её желудок снова свело от боли. Резкий приступ тошноты полностью захватил её, и она с силой сжала края унитаза, пытаясь выдержать это мучительное испытание. Тело содрогалось, каждое движение отдавалось в голове тяжёлым гулом, но женщина понимала, что это её реальность на ближайшие месяцы. Внезапно адвокат услышала тихие шаги за спиной и обернулась, в открытых дверях ванной комнаты стояла тетушка Жумагуль. — Я тебе сейчас заварю зелёный чай с ромашкой, говорят, при токсикозе помогает унять тошноту, — мягко сказала она, замечая состояние гостьи. Жанна вздрогнула от неожиданности, но быстро пришла в себя. — Как вы догадались? — спросила она, удивленно подняв взгляд. — Ну, я же тоже всё-таки женщина, мать, — ответила она с тёплой улыбкой. — Какой срок? — Двенадцать недель, — тихо ответила брюнетка, почувствовав, как по её щекам текут слёзы некого облегчения и страха одновременно. — Пусть родится здоровым, а его жизнь будет счастливой на радость родителям, — сказала мама Айтыма, нежно положив руку на плечо Жанны. — Родителям… — повторила за ней, с трудом сдерживая эмоции. — Знаете, вы ведь первая, кому я рассказала про малыша. И я очень рада, что этим человеком стали именно вы. — Не переживай, я сберегу твой секрет, — ответила она, глядя в глаза с материнской поддержкой. — Тебе чай с лимоном? — А что, есть? — спросила Жанна, с усталой улыбкой на губах, понимая, что эта ночь будет ещё одной из многих бессонных ночей, но теперь у неё появилась хоть капля утешения.