Страшный сон

Всё шло прекрасно. Альдо как и условились, оставил кинжал в потайном отверстии за камнем возле камеры Рокэ. Ричард, придя на следующий день, и дождавшись когда стражник отопрёт дверь, уйдёт, забрал маленький, практически дамский, кинжал и вошёл внутрь. В камере было нестерпимо душно. Настолько, что щипало глаза. Стоял пар, будто бы Ричард попал сразу в Закат, и ни единого окошка, кроме тюремного. Нечто вроде жалости закралось в сердце Дикона. Он, однако ж, двинулся дальше. В глубине комнатушки, на кровати с одним только матрасом, лежал его бывший эр. Мужчина спал, слипшиеся волосы жирными сосульками стекали с бледного лба. На щеках пылал неестественный румянец. Всё это отметилось как бы само, автоматически. Окделл замер, глядя на столь беззащитного теперь Рокэ, которого он хотел убить. Но убивать больного и беззащитного?.. Пожалуй, это было бесчестно. Нужно хотя бы разбудить его. Ричард склонился и потряс узника за плечо. Тот вздрогнул и открыл синие с красными прожилками сосудов, глаза. — Доброго дня, юноша — ухмылка, пусть и вымученная, тронула губы Алвы. — пришли наконец справиться о здоровье своего эра? — Нет. Я пришёл совсем за другим. — отступать назад было глупо и рука крепче сжала злосчастный кинжал. Только теперь Ричард понял, что назад пути не будет. Или он, или его. — зачем же я вам понадобился, в таком случае? — Рокэ даже привстал и изогнул бровь. По всему было очевидно, что ему не хватало общения, ну или хотя бы издёвки над кем-либо. — Я пришёл, чтобы совершить правосудие! — Ричард вынул кинжал и угрожающе выставил его вперёд. Со стороны картина могла показаться забавной. Молодой сильный мальчишка боится больного маршала, который даже не в силах встать с кровати. Сам же Ричард ощущал себя котёнком в клетке с пока сытым, но все-таки львом. — А, так значит, всё ещё «твёрд и незыблем», которое так и не станет «против ветра»? — Дику показалось, или в глазах Рокэ мелькнуло сожаление. — Что ж, хорошо. Вы сделали свой выбор. Вернее, вы его уже сделали однажды, а теперь лишь подтвердили мои…опасения. — Я и не хотел быть похожим на вас! Я вас ненавижу! Вы убили отца, уничтожили Талиг, мешаете возрождению Раканы и истинному королю! — внутри закипала ярость, жгучая, глупая, вперемешку с обидой, как когда в детстве ломают твою любимую игрушку — вы предатель и должны умереть! — Дик забыл, что находится в камере, а не дома и кричал, не боясь стражников. — Юноша, если вы хотите довершить начатое, как минимум, перестаньте кричать. Иначе сюда сбежится вся стража и вы рискуете оказаться моим сокамерником. — Алва поморщился и всё-таки опустился на подушки, подняв голову и закатывая глаза к потолку. — что же касается ваших обвинений — об отце мы уже говорили, Талиг я защищаю, именно поэтому я здесь, а господин в белых штанах — на свободе, а не наоборот. Ну а про Ракану и вовсе смешно — как вам тот факт, что именно я должен быть правителем, если учитывать ту исповедь, что ваш сюзерен имел неосторожность уронить в камин? — закатные твари, и откуда он только узнал! Неужто сам Леворукий сообщил…? — Итак, вы ещё желаете мне смерти? — Да! — вырвалось раньше, чем Дик успел подумать. Он уже сомневался, уже не желал так сильно, ведь его эр никогда не обманывал оруженосца. Значит, его опять провели, причём, тот, кому он свято верил. Обида, утихшая от слов Алвы, вновь вспыхнула от собственных мыслей. Но увы, он был слишком глуп, чтобы отличить одно от другого. — Что ж, будь по-вашему. Но если вы убьёте своего эра, это ляжет позором на всю вашу честь. Поэтому, юноша, я освобождаю вас от клятвы оруженосца и свидетельствую, что ваше обучение завершено, а вы можете стать истинным рыцарем Талига. Вот так вот просто. Как всегда, против ветра. Смело и вольно. Он всё ещё твердо смотрел в глаза своему убийце. В очередной раз спасая честь и совесть того, кто хотел отправить его самого в Закат. Окделл вздрогнул и подошёл ближе. В глазах мелькнула нерешительность. — Спасибо вам. — выдавил мальчишка, — Простите, я не могу иначе. — Он поднес кинжал к шее мужчины, буквально видя выпирающие артерии. Одно движение и всё будет кончено. — Врёте, юноша. Можете. Но не хотите. Я вам помогу. — Рокэ рывком дернулся, сам вспарывая кинжалом свою тонкую и бледную шею. Кровь заструилась, а Алва, глядя в глаза шокированному Дику, прохрипел — Вы победили, Окделл. Помните цену вашей победы. Стоило ли? — вот и всё. Всё было кончено. Алва мёртв. — Нет!!! — Ричард дернулся, как ошпаренный, но уже было поздно. Юношу колотила крупная дрожь. Кровь, чужая, попала на щёку, испачкала руки и рубашку. Нужно было убираться и как можно скорее, но теперь было как-то всё равно. Он убил. Не на войне. И не того, кого следовало. Юноша не мог оторвать взгляд от распластанного на кровати, мертвенно-бледного эра, в глазах которого застыла голубая сталь, и, закатные твари, — боль! А вокруг — цвета «Чёрной крови» пятно, словно бы Алва просто не в меру напился и облился любимым вином. Только в этот раз в нём была его жизнь.