Кто под маской?

Пенелопа Фезерингтон сидела на пассажирском сиденье, нервно теребила кончики своих рыжих волос. Голубые глаза смотрели сквозь мокрое стекло, за которым медленно тянулись пустынные улицы. Новость о вчерашней смерти Крессиды Каупер до сих пор висела над ней, как грозовое облако. В салоне было тепло, но холодный шлейф воздуха от включенного кондиционера проник под ее кожу, чтобы заставить постоянно ерзать на месте. Элоиза Бриджертон, ее лучшая подруга, сиделка за рулём и выглядела, как обычно, невозмутимо. Ее темные волосы ниспадали на плечи, и взгляд был направлен на дорогу вперед, но разговор, как всегда, не утихал. — Так, Пен, — произнесла Элоиза, слегка повернув голову к подруге, — ты понимаешь, что это всё глупость, да? Никто не поверит в эти слухи. Конечно, ты последний, кому хотелось бы видеть Крессиду после того, что она совершила, но убийство? Это же абсурд! – уголки её губ игриво приподнялись. Пенелопа сжала руки в замке, стараясь не встречаться взглядом с подругой, пытаясь сдерживаться. — Да, но ты же знаешь, как люди любят драмы, — тихо ответила она, — особенно когда кто-то вроде меня говорит на их языке. Она ведь говорила про меня ужасные вещи, а теперь я под подозрением... Меня даже собираются вызвать на допрос и это не шутки. Элоиза хмыкнула и, как следствие, повернулась на узкую дорогу, ведущую к дому Бриджертонов, высокому особняку, окруженному деревьями. — Вызовут тебя не потому, что ты кого-то убила, а потому, что все идиоты, — фыркнула она. — Думаю, они просто решили затянуть процесс пока ищут козла отпущения и поледнее, что нам действительно нужно это лишнее внимание. Мы же ведь не хотим, чтобы на нас обратили слишком много ненужного внимания. Пенелопа сжалась ещё сильнее. Элоиза говорила уверенно, но где-то глубоко внутри Пенелопы стабильный страх. В школе Крессида всегда была ее мучительницей. Взрывы смеха, шепот за спиной, обидные насмешки — это не казалось достаточным поводом для убийства, но теперь, когда Крессида умерла, всё повернулось против неё. Даже Колин... Мысль о Колине Бриджертоне заставила ее сердце сжаться. Он поехал следом на своей машине. Пенелопа знала, что ему небезразлично то, что происходит, но была уверена — он не мог подозревать ее. Или мог? Почему-то эта мысль заставила её усмехнуться. — Колин, — вдруг произнесла она, чуть погружаясь в свои мысли. — Как ты думаешь, он верит этим слухам? Элоиза криво улыбнулась, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида. — Колин верит только в то, что видит своими глазами. А то, что он видит, — это ты, Пен. Ты не похожа на преступницу. Ты — его ...  лучший друг. Уверена, что он уже всё обдумал и просто ждёт момент, чтобы сказать тебе, что ты не виновата, желательно конечно чтобы где-то рядом в это время находился Энтони или Кейт. Конечно, для протокола, подойдёт и любой другой из моих братьев и сестёр, Гиацинта была бы просто идеальным решением. Машина плавно въехала на территорию семейного особняка. Следующие три дня они проведут в этом огромном доме, вдали от глаз, обсуждая произошедшее, и Пенелопа надеялась, что сможет забыть о подозрениях и происходящем и сосредоточится на других более важных делах. Но ей не давала покоя одна мысль: что, если кто-то всё-таки решит её обвинить? Пенелопа хмуро посмотрела в окно, не в силах полностью избавиться от мысли, что они обсуждают не просто слухи, а нечто большее. Элоиза, как всегда, сохраняла внешнее спокойствие, но ее глаза сверкнули каким-то странным блеском, когда она снова заговорила. — Я не понимаю, почему все думают, что это могло быть ты, Пен, — задумчиво сказала Элоиза, вешая машину по аллее к дому. — Ведь есть куда более очевидные кандидаты. Например, тот же Данкворт. Помнишь, как он кричал на Крессиду на последней вечеринке, из-за того что застал её в комнате на верху пока она отсасывала Файву? Мерзость! Пенелопа изменилась, но что-то в тоне Элоизы казалось ей неестественным. Она задумалась, почему подруга вдруг начала так спокойно говорить о других подозрительных, хотя сама, казалось, знала гораздо больше. — Или та девушка из театрального кружка, как ее… Сиена? — продолжала Элоиза, как бы подбирая варианты. — Они ведь тоже поссорились на прошлой неделе. Потому что Каупер забрала центральную роль из-за подкупа преподавателя.  И не забывай ее лучшую подружку, которая как  раз являлась девушкой Файва и слышала все крики Данкворта. — Да, ты права, — тихо согласилась Пенелопа, но ее голос прозвучал напряжённо. Она не могла отделаться от странного ощущения, поскольку они знали гораздо больше, чем говорили вслух. Как будто этот разговор был лишь прикрытием для чего-то другого, то есть они не могли обсудить открыто. Как будто дело было не в том что их кто-то мог бы подслушать. Прежде чем она успела погрузиться в размышления, позади них затормозила машина. Колин, улыбаясь, вылез из нее и подбежал к ним. — О, дамы, вы настолько серьёзны, что я уже начинаю волноваться! — весело воскликнул он, подходя к машине и заглядывая в окно. — Пенелопа, неужели ты всё ещё о думаешь той истории с Крессидой? Он подмигнул, явно стараясь разбавить напряжённую атмосферу. Но Пенелопа, смущённо улыбнувшись, почувствовала, что его лёгкость не указывает на то, что скрывалось под поверхностью. Элоиза лишь пожала плечами и, выключив двигатель, вышла из машины. — Конечно, думаем, Колин, — с сарказмом ответила Элоиза. — Ведь как ещё проводить выходные, кроме как обсуждать смерть? Колин фыркнул и взъерошил свои волосы. — Я предпочитаю что-нибудь повеселее, но, судя по всему, у вас здесь свой собственный детективный клуб. Может, вы раскроете мне тайну, раз я здесь? — Возможно, — загадочно улыбнулась Элоиза, — но не сейчас. Они направились домой. Перед ними возвышался большой особняк Бриджертонов, словно надёжная крепость, укрывающая от мира. Когда они вошли, их встретила Вайолет Бриджертон, потрясающая женщина с добрыми глазами и внимательным взглядом. — О, вы наконец дома, — улыбнулась она, обнимая Элоизу и Колина. — Пенелопа, дорогая, как ты себя чувствуешь? Я слышала о том, что произошло в школе. Это так ужасно. Надеюсь, вы держитесь? Пенелопа подошла ближе утопая в раскрытых для объятий руках Вайолет, стараясь казаться спокойной. Затем отойдя на пару шагов назад продолжила. — Всё нормально, миссис Бриджертон, просто немного устала, — ответила она. Вайолет посмотрела на нее чуть пристальнее, как будто видела что-то, чего Пенелопа не заметила в себе. — Пенелопа, дорогая, ты уверена, что всё хорошо? Я знаю, что вы с Крессидой… не всегда ладили. Мне жаль, что тебя втянули в подозрения. Но ты ведь не должна переживать по этому поводу, верно? Колин, стоявший рядом, вдруг вмешался, всё ещё с лёгкой улыбкой на губах. — Мам, не беспокойся. Пенелопа тут самая невинная из нас всех. Она никогда не смогла бы никого обидеть даже муху. — Правильно, для этого у неё есть мы, – гордо сообщила Элоиза усмехаясь. — Спасибо, Колин, Элоиза  — пробормотала Пенелопа, чувствуя, как ее сердце пропускает удар от их  добродушных слов, но в голове мелькнула тень сомнения. Этот разговор с Элоизой, Колином и даже Вайолет оставлял слишком много вопросов. Кто же ещё знал правду о смерти Крессиды? — Элоиза, дорогая, поможешь мне на кухне? — обратилась Вайолет к дочери, заметив ее активное нежелание покидать свою подругу. Элоиза закатила глаза, но всё же молчала. — Пен чувствуй себя как дома, Колин, не забудь сходить забрать вещи из машины — бросила она с легкой улыбкой, прежде чем исчезнуть в коридоре вслед за младшей дочерью. Когда тишина окутала парадную, Пенелопа почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Оставаться наедине с Колином всегда было испытанием для ее нервов. Он, как всегда, казался спокойным, его улыбка была открытой и беззаботной, но ее беспокойные мысли никак не давали расслабиться. Колин, заметив ее напряжение, встал напротив и посмотрел прямо в глаза. — Пен, ты сегодня какая-то другая. Только не говори, что сильно переживаешь из-за случившегося? — его голос был мягким, но в нем чувствовалась забота. Пенелопа выдавила слабую улыбку, нервно поправляя рыжую прядь, упавшую на лицо. — Не могу сказать, что меня это не напрягает, — призналась она, смотря в пол. — Быть среди подозреваемых... Это ужасно, Колин. Я никогда не думала, что окажусь в такой ситуации. — Ты же знаешь, что никто из тех, кто тебя действительно знает, не поверит этим слухам, — заверил он, чуть наклоняясь вперед. — Я не верю. И Элоиза не верит. И мама… Ну, ты ее знаешь. Она точно не поддастся на эти сплетни. Тем более тебе совершенно не о чем волноваться. Пенелопа молчала, чувствуя, как его слова слегка согревают ее сердце. Но один вопрос всё же не дал ей покоя. — Колин, а ты... Ты когда-нибудь думал, что я могу… быть способной на что-то подобное? — спросила она, отчаянно стараясь казаться спокойной, хотя голос предательски дрогнул, после чего она нервно закусила нижнюю губу. Колин замолчал, и на миг вдруг он стал серьёзным, что не было ему свойственно. — Пен, — сказал он тихо, опустив взгляд на свои руки, — я всегда считал тебя одним из самых добрых и честных людей. Но… случилось что-то странное. Я… не думаю, что ты убил Крессиду. Но... что-то в том, как все это произошло... — он вдруг посмотрел ей в глаза, и в его взгляде была тень озорства  — Тебе никто не угрожал? Ты был там в ту ночь? Пенелопа замерла, ощущая, как время остановилось. Колин, ее Колин,  она видела его практически насквозь, знала так долго, что это казалось чем-то нереальным. — Я... — начала она, но в этот момент Элоиза заглянула в комнату, преодолевая напряжение. — Колин, Пен, мама говорит, ужин скоро будет готов, — проговорила она с равнодушием. — Колин, помог бы, но ты же у нас бесполезен на кухне. Хотя у мамы есть пары заданий для тебя. Колин, улыбнувшись,  сделал шаг вперёд из парадной, бросив Пенелопе ещё один быстрый взгляд. — Ладно, Элоиза, я иду, — сказал он, подмигнув рыжеволосой. — Пен, не волнуйся, ладно? Всё это скоро уляжется. Я позабочусь, чтобы никто тебе не тронул и не помешал. Он ушёл вслед за Элоизой, а Пенелопа осталась одна в комнате, пытаясь осмыслить только произошедший разговор. Колин верил ей, но что-то в его словах заставило ее задуматься. Что же он на самом деле думает? И что задумал? Пенелопа присела в гостиной, все еще обдумывая разговор с Колином, когда услышала звук подъехавшей машины. Через несколько мгновений в дверях появился высокий силуэт — Энтони Бриджертон, старшего брата Колина и Элоизы, с серьёзным выражением лица. Его манера держаться сразу же выдавала человека привычного командовать и принимать быстрые волевые  решения. Сегодня, кстати, он выступал не просто старшим братом, но и детективом, который ведет дело. — Пенелопа, — сдержанно поздоровался он, подходя к ней с лёгким кивком. Его глаза были цепкими и внимательными, как у человека, привыкшего оценивать обстановку с первого взгляда. — Рад тебя снова видеть, но мне нужно поговорить с тобой. Это касается дела. Пройдём в кабинет, чтобы никто нам не мешал. Сердце Пенелопы замерло. Взяв себя в руки, она глубоко вздохнула и поднялась, следуя за ним через длинный коридор дома к кабинету. Ее пальцы нервно теребили край юбки, а мысли метались, как листья на ветру. Когда они дошли Энтони пропустил девушку вперёд и зашёл следом, осторожно закрыв дверь и повернув ключ в замке. Теперь их не только никто никто не услышит, но и никто не помешает. Кабинет был просторный и обставленный строго, с большими  заставленными книгами стеллажами и массивным письменным столом. Энтони сел напротив Пенелопы, его взгляд был внимательным, но в нем не было враждебности. — Пенелопа, — начал он, скрестив руки на груди. — Я не хочу этого говорить, но ты знаешь, что я должен быть объективен в расследовании. Я здесь не как брат Колина или Элоизы, не как Энтони которого ты знаешь столько дет, нет,  а как детектив, и мне нужно задать тебе несколько вопросов по поводу смерти Крессиды Каупер. Я надеюсь, что в обстановке кабинета это будет сделать легче и менее психологически травмируемо, нежели это всё происходило бы в участке. Пенелопа кивнула нервно сглотнув, но ее пальцы слегка задрожали, когда она попыталась положить их на колени. Она чувствовала, что как сердце стучит слишком сильно, и ей это не понравилось. Она была явно не готова к этому допросу, нет, не сейчас точно, н выхода из этой ситуации у неё не было.  Энтони, казалось, заметил ее нерешительность, но продолжал говорить ровным тоном, как будто давал ей шанс собраться. — Я понимаю, что ситуация для тебя неприятная, но прошу быть честной. Ты ведь был среди тех, кто не ладил с Крессидой. Это не секрет ни для кого в школе, и ты знаешь, что многие считают тебя тем человек, у которого явно были все мотивы поквитаться с ней. Но я здесь не для того, чтобы тебя обвинить, а для того, чтобы понять, что произошло и как я могу огородить тебя и помочь найти реального убийцу. Пенелопа сжала руки в кулаки под столом, стараясь успокоиться. — Энтони, я... я правда ничего не делала, — сначала ее голос был тихим, но в нем пробилась напряжённость. — Да, у нас с Крессидой были проблемы, но... я никогда бы не сделала ничего такого. Она была жестокой, но я не могла... не могла бы убить ее. Энтони внимательно наблюдал за ее реакцией. — Я понимаю. Но мне нужно узнать: где ты была той ночью, когда это произошло? Кто может доказать, что ты не была рядом с ней? Пенелопа почувствовала, как ее горло пересыхает от волнения. Она знала, что её ответ может решить, как пойдет дальше дело. — Я была дома... одна. Когда я услышала новость утром, я была в шоке, — она старалась говорить спокойно, но ее голос дрогнул на последней фразе. — Я правда не знаю, кто мог это сделать. Энтони прищурился, но его спокойный голос звучал спокойно: — Пенелопа, ты уверена? Ты не видела ничего подозрительного раньше? Может, кто-то угрожал ей или уделял ей слишком много внимания? Я  должен согласовать все возможные варианты. Особенно, что ты одна из тех, кто пострадал от ее издевательств. Пенелопа отвела взгляд, стараясь не показывать, как тяжело ей вести этот разговор. Ей хотелось довериться Энтони, но страх захлёстывал ее. Что, если ее слова будут неправильно истолкованы? — Никто... никто из тех, с кем я общалась, не говорил об этом, — ответила она наконец, с трудом удерживая дрожь в голосе. — Я знаю, что все думали, что я злюсь на нее, но... я не мог бы на такое решиться. Энтони затем откинулся на спинку кресла, явно не желая давить на нее. — Хорошо, Пенелопа, — сказал он, смягчив тон. — Я верю тебе. Но мне нужно сделать свою работу. Я просто хочу, чтобы ты знала: если у тебя появятся какие-то мысли или ты вспомнишь что-то важное, скажи мне. Это поможет нам обоим. Пенелопа выдыхает, чувствуя, как немного расслабляется. В этот момент она поняла, что может доверять Энтони, даже если он был здесь в роли детектива. Но всё равно что-то внутри неё подсказывало, что она не рассказала всего — не потому, что не хотела, а потому, что боялась, что правда может разрушить больше, чем просто её жизнь. — Спасибо, Энтони, — тихо сказала она. — Если я что-то вспомню, я скажу. Он молча  кивнул, затем встал и открыл дверь. — Пожалуйста, Пенелопа. И не волнуйся так сильно. Мы найдём того, кто это сделал, — сказал он, выходя из кабинета. — Кейт скоро приедет. Думаю, она тоже хочет узнать подробности. Энтони остановился в дверях, прежде чем выйти, и, оглянувшись на Пенелопу, серьезно добавил: — Есть ещё один момент, который я должен обсудить с тобой. Кейт... — Он замялся, как бы подбирая достоверные слова. — Моя жена, ты ее знаешь.- усмехнувшись он продолжил. Она не только моя спутница, но и журналистка, и она весьма... настойчива, когда дело касается расследований. Но я хочу, чтобы ты знал: тебе не нужно разговаривать с ней, если ты не хочешь. Пенелопа почувствовала, как у нее внутри что-то сжалось. Она знала, что Кейт умна и как та умеет выуживать информацию. — Но, Энтони, — начала она тихо, — а если она начнёт задавать вопросы? Я не хочу показаться грубой... Энтони подошёл ближе,  облокачиваясь на край стола. — Пенелопа, послушай меня внимательно. Ты не обязана отвечать на ее вопросы. И особенно не должна раскрывать что-либо, что может указывать на ход дела. Понимаешь? Журналисты могут интерпретировать информацию по-своему, и иногда то, что выходит в печати, оказывается перевёрнутым с ног на голову. Я знаю, Кейт профессиональна, но... не всегда можно проконтролировать, как это будет выглядеть в конечном итоге. А это может плохо отразиться на тебе. Пенелопа чувствует смесь благодарности и того как утихает вся эта гнетущая атмосфера. Её опасения по поводу Кейт только усилились, но она также узнала, что Энтони пытается ее защитить. — Я постараюсь, — сказала она, опустив глаза, — но она ведь может прийти домой в любой момент и захочет узнать подробности. Энтони мягко улыбнулся, хотя в его глазах всё ещё читалась серьёзность. — Я поговорю с ней, — заверил он. — И напомню, что вы с Эл не обязаны делиться чем-либо, что может повлиять на расследование. Не переживай, Пенелопа. Ты в безопасности, и мы делаем всё, чтобы докопаться до правды без лишней шумихи. Он встал, легким движением поправил пиджак и направился к двери, но обернулся еще раз: — И, пожалуйста, Пен, если тебе станет что-то известно... Скажи мне сразу. Не жди. Она наблюдала, как Энтони выходит из кабинета, прикрывая за собой дверь, чтобы у неё было время собраться с мыслями, прежде чем она выйдет. Девушка  поняла, что этот разговор был предупреждением не только о Кейт, но и о том, как опасно сейчас говорить что-то лишнее. Пенелопа  собравшись с последними силами, направилась к выходу из кабинета. В голове всё ещё звенели слова Энтони, тревожные мысли, касательно Кейт, и их разговора они крутились одна за другой. Как только она открыла дверь и сделала шаг вперед, она внезапно столкнулась с Колином, который явно поджидал ее снаружи. — Пенелопа, — его голос был удивлённым, но не слишком громким. Он отступил на шаг, слегка приподняв бровь, как будто его застали врасплох. — Всё в порядке? Что ты делала в кабинете Энтони? Пенелопа почувствовала, как щеки запылали. Ситуация с Колином и так уже была достаточно напряжённой после их разговора, и теперь это — как будто всё происходит не вовремя. — Мы просто… разговаривали, — сказала она, избегая его взгляда и слегка кусая губу от неловкости. — Он… задавал вопросы. Колин нахмурился, чуть наклонив голову, явно недовольный этим ответом. — И что, это было так секретно, что ему пришлось закрыть дверь? — в его голосе послышались нотки ревности, даже если сам он старался это скрыть. — О чем таком важном вы могли говорить, что нужно было делать это за закрытыми дверями? Пенелопа почувствовала, как ее сердце сжалось. Она не привыкла видеть Колина таким — его обычно весёлый и добродушный характер вдруг сменился на что-то большее, казалось, он проявлял некое раздражение. — Колин, это было официальное дело, — мягко ответила она, стараясь сохранять спокойствие. — Он детектив и расследует убийство. Ты же знаешь, что меня подозревают… Он просто обязан задавать вопросы. И лучше это будет здесь, чем в полицейском участке, – с большим нажимом продолжила Пен пытаясь донести до упрямого Бриджертона свою точку зрения. Колин прищурился, не отпуская ее от взгляда. — Я понимаю, но ты выглядишь слишком напряжённой, — заметил он, скрестив руки на груди. — Что, Энтони надавил на тебя? Или… — он чуть задержался на словах, и Пенелопа почувствовала, как атмосфера между ними стала всё более неловкой. — Ты не думаешь, что он что-то подозревает? Она на мгновение задержала дыхание, пытаясь уловить подтекст его слов. — Нет, конечно, — выдохнула она. — Он просто делает свою работу. И, если честно, я думаю, он сам не верит, что я могла бы быть замешана. Но ему нужно было задать вопросы. Это его долг. Колин шагнул ближе, и Пенелопа вдруг почувствовала, как его присутствие стало почти осязаемым. Ее сердце начало биться быстрее, и она попыталась отвести взгляд. — Ты уверена, что это просто его работа? — тихо спросил он, и в его голосе послышалась та самая ревнивая нотка, от которой Пенелопа почувствовала смятение. — Я видел, как он смотрел на тебя... Ты правда думаешь, что он просто выполнил свой долг? Пенелопа резко подняла глаза, смутившись ещё больше. Она никогда не думала, что Колин может ревновать к собственному брату, и от этого стало ещё тяжелее. Что она могла ему сказать? — Колин, — начала она, чувствуя, как волнение захлёстывает её, — это совсем не то, о чём ты думаешь. Энтони — детектив, он просто задаёт вопросы. Я... не понимаю, почему ты так говоришь. Колин на мгновение отвел взгляд, затем снова посмотрел на нее, но в его глазах уже мелькала смесь заботы и беспокойства. — Прости, Пен, — наконец произнес он, вздохнув. — Может, я действительно преувеличиваю. Просто мне кажется, что ты слишком много на себя берёшь, а я беспокоюсь за тебя. Не хочу, чтобы это дело... сломало тебя. Пенелопа почувствовала, как тепло разлилось по ее груди от его слов. Колин снова был самим собой, хотя она не могла не признать что его ревность оказалась очень горячей. Она улыбнулась ему, чуть расслабившись. — Я справлюсь, Колин. Но спасибо, что переживаешь. Правда, это очень важно для меня, — тихо сказала она, чувствуя, когда их разговор снова стал ближе к тому, «Как было всегда». Колин, чуть улыбнувшись, подмигнул ее: — Конечно, Пен. Я всегда на твоей стороне. Колин тихо усмехнулся и медленно поднял руку, осторожно убирая выбившийся локон рыжих волос Пенелопы за ее ухо. Его пальцы на мгновение задержались на ее щеках, и Пенелопа почувствовала, как ее дыхание стало прерывистым. Она подняла глаза и встретила его взгляд полный смешанной нежности и чего-то более глубокого,  чего-то чего она не могла понять. — Знаешь, Пен... — прошептал он, наклоняясь ближе, так что его голос прозвучал прямо у ее уха. Пенелопа почувствовала тепло его дыхания в своей коже, и ее сердце забилось еще быстрее. — Ты всегда была немного слишком загадочной для меня. Он чуть-чуть замедлил свои слова, как бы наслаждаясь моментом, а затем добавил, усмехаясь так, что его улыбка стала похожа на волчью: — Мне нравится думать, что я знаю о тебе всё. Но может быть, я не прав? Может, ты скрываешь от меня что-то очень важное? Пенелопа нервно рассмеялась, чувствуя, как ее щеки пылают. Его близость, его манера говорить — всё это заставляло её теряться в  мыслях. Она понимала, что это не просто игра слов, не просто шутка. Что-то в его тоне, в том, как он держался рядом, заставляло ее чувствовать, что он наблюдает за ней гораздо внимательнее, чем раньше. — Колин, — пробормотала она, пытаясь взять себя в руки, но ее голос дрогнул. — Ты всегда так говоришь... будто я должна что-то скрывать от тебя. Колин слегка наклонился ещё ближе, так, что их лица почти соприкасались. — Может, и должна, — прошептал он снова, на этот раз тише, его глаза блестели от озорства. — Но знаешь, Пен, мне кажется, что в тебе всегда есть что-то, что стоит раскрыть... И я, честно говоря, не против попробовать. Он медленно отстранился, но его улыбка так и осталась на лице — хитрая, но с каким-то искренним теплом. Пенелопа застыла на месте, ее сердце продолжало биться быстрее, чем она могла контролировать. Ее мысли были полностью спутаны его словами и прикосновениями, попытка что-то ответить так и застыла на языке. — Ты правда беспокоишься о расследовании, Пен? Или о том, что ты что-то не рассказала? — снова спросил Колин, уже спокойно, но его улыбка всё ещё прятала в себе то-то таинственное, что заставило её задуматься, сколько он знает на самом деле.