Can't you understand
Неужели ты не понимаешь
Oh my little girl
О, моя маленькая девочка
All I ever wanted
Всё, что я когда-либо хотел
All I ever needed
Всё, что мне когда-либо нужно
Is here in my arms
Здесь в моих руках
Чтобы хоть немного прийти в себя после столь насыщенного дня, а особенно, в частности, самого вечера Габриеле потребовалось время. После того как девушка зашла в свое временное место для ночлега, она просто безвольно опустилась в мягкое кресло, вглядываясь в одну точку, чтобы хоть немного и по-взрослому осмыслить прожитый понедельник. К слову, не совсем получилось, словно всё шло мимо и своим чередом, что и понять то всё это в целом не получалось. Теплый душ позже не спас, мягкая и удобная кровать тоже, всё вверху и перед глазами кружилось, на шее ощущались отметки от сладких и охотливых, мужских поцелуев, в голове проносили слова, отчего-то сказанные не тем, кем хотелось бы. * Киммих завалился в свою комнату и упал на не заправленную им раньше постель сразу же, лишь сняв с себя и сбросив на пол всю мокрую и тяжелую от воды одежду. Мужчине на самом деле хотелось выть от бессилия. Нет, не может. Не может быть такого, что сейчас с ним происходит. Его кулак крепко сжимается, стискивая между пальцев материал влажного покрывала. Сердце ноет и мучается, а он словно до сих пор чувствует нежный запах и это забытое прежде чувство хотя бы от прикосновения к ярким и пушистым волосам. Йозуа точно знал, что такое любить и отлично помнил чувство первого возгорания. В этот раз было что-то похожее, с другой, но так во всех смыслах болезненно и превосходно. Третьего мая было ровно десять лет с того первого и значимого в его жизни знакомства. Штутгарт, фан-шоп и такая прекрасная она — Лина. Трое чудесных, любимых детей: май, октябрь и апрель. Он одной лишь мыслю перечеркнул всё это. Все поголовно сказали бы, что он не способен на такое, от чего в разы становилось лишь больнее. Потому что словно чуждая сила и где-то со стороны руководила всем этим. * Джамал. Окутанный легким и прохладным ветром от беспокойных и кружащих над ним больших лопастей наслаждался послевкусием от прекрасного времени с ней. Он ни капли не пожалел, что вернулся раньше, как и более того, хотел больше. Настолько хотел к рыжеволосой красавице, что сам своему новому чувству, так внезапно появившемуся где-то внутри, совсем не верил. Никогда бы футболист и подумать не смел, что это случится с ним настолько рано. Наверное, к такому невозможно подготовиться. Хочешь, не хочешь, а что суждено сбудется, обязательно произойдет, так внезапно и щедро сбивая с ног. Пусть. Пусть всё будет именно так. Он готов поддаться неизведанному. Готов шагнуть на встречу тянущему. Теперь самое главное, чтобы не обманчиво и не на самое глубокое дно.***
На следующий день, на самом деле почти ожидаемо Шнайдер проснулась даже для себя предельно рано. Противное чувство хоть и легкого, но похмелья ощущалось, конечно, с головы до самых ног. Девушку заметно тошнило, кружилась голова так неприятно, что просто оставаясь и лежа в кровати, было буквально невозможно справиться с этим неприятным и давящим изнутри чувством. Поэтому она как можно тщательнее попыталась привести себя в более или менее надлежащий вид и порядок, а затем вышла из комнаты и постаралась как можно тише спуститься по лестнице, чтобы дойти до бассейна, напоследок бросая взгляд на зашторенные ещё с вечера окна Киммиха на первом этаже. Вообще Шнайдер пошла к главному зданию не только для того, чтобы проветриться и прогуляться, а главным образом потому, что ещё несколько часов назад увлекшись занимательным и приятным времяпровождением с Джамалом, она забыла про все презенты и пакеты ранее подаренные им же. Благо, всё лежало на своих местах, как и беспорядок оставался прежним, таким, каким его очень спокойно, а некоторые и с чистой совестью, оставили возле воды. Теперь больше всего на свете, а точнее именно в данный момент Габриеле захотелось здесь прибраться. Чем она и планировала заняться, но прежде кофе. Этот ароматный напиток манил и, как представлялось, точно бы придал ощутимой бодрости. Девушка зашла в главное здание, миновала гостиную и заглянула на кухню, где на удивление уже стояли приятные ароматы и во всех смыслах кипела работа. — Доброе утро, — Габри поприветствовала полнотелого повара, который своим добродушием и всегда приподнятым настроением уже успел ей понравится. — Вы уже на своём привычном месте? — с её вопросом он повернулся, клетчатое, синее полотенце, как прежде завелось, уже висело на его левом плече. — Ой, какие люди, доброе-доброе, девочка, — мужчина улыбнулся. И как можно быть таким жизнерадостным прямо с утра? Работа обязывала или просто так… — Какими судьбами? — спросил он, — Уже проголодалась? Вчерашний тако вышел неудачным? — Нет, всё было очень вкусно. И продукты такие свежие, — пока немка говорила, то зря не теряла времени, заплетая при этом яркие волосы в высокий и пышный хвост. — Просто кофе захотелось, можно? — Спрашиваешь… Конечно, кофемашина к твоим услугам, если уже ей пользовалась, то быстро разберешься. А так, спрашивай. — Да, думаю, что всё будет в порядке. — Ну, и славненько. После того, как картонный, одноразовый стакан заполнился бодрящим напитком, девушка словно в доказательство подняла его кверху. — Удачной работы, а я не смею больше вас отвлекать. Конечно, работник столовой хотел возмутится, но гостья уже аккуратно выскользнула на улицу, почти оставляя его стоять с открытым ртом. Ранний завтрак вышел удачным. Свежий воздух, желанный напиток из стакана, печенье от сестры футболиста, приготовленное с душой и несколько приторных зефирок из большого букета. Как раз за этим занятием девушку и застала уборщица, которая и так была предельно ворчливая, а теперь и вовсе потерявшая контроль, заметив всё то, что ждало её у бассейна. — Я вам помогу, — воскликнула девушка. В ответ ей лишь фыркнули, но затем плохих слов стало меньше, а работа потекла ручьем. Вместе они справились быстро. Весь мусор и бутылки были отправлены в большие и черные мешки, оставленные вещи аккуратно выложенные на стол перед входом, а с полом с остатками липких напитков женщина уже и сама справилась, пока Габриеле допивала остывший кофе и, не стесняясь, пританцовывала под не громко включенную ей же музыку. Вообще, например дома, в семье Шнайдер никто не запрещал взрослым детям пить спиртные напитки, но всему должна быть мера, и если чувствовалось, что девушки переступили порог, то их непременно ждала работа по дому, такая, которая вмиг бы выветрила всё это в добавок с плохими мыслями. Родители знали толк в воспитании, особенно, когда каждый из них родился и вырос в большой и многодетной семье. Сегодня небольшая нагрузка на свежем воздухе тоже пошла на пользу и теперь рыжеволосая чувствовала себя куда лучше. Немногим позже с вилл ближе к приближающемуся завтраку подходили некоторые уже выспавшиеся футболисты, таких было не много, но тренировочный процесс начинался сегодня, поэтому всем без исключения из сборной придется попытаться придти в себя. Так и ближе к первому приему пищи на горизонте появился Йозуа, жутко лохматый, не выспавшийся, зевавший на ходу и то и дело потиравший сами по себе свои узкие глаза. Девушку заметил он лишь тогда, когда его рука потянулась к двери центрального входа, вначале, казалось, что как раз не подходить к ней после вчерашнего было лучшим из решений, но даже с адекватностью могло поспорить одно, жуткое влечение. — Привет, — произнес мужчина тихо, подходя всё ближе. — Ты чего здесь? как довелось, он снова потер уголки глаз и снял капюшон. На знакомый голос Габриеле обернулась тут же, удивившись тому, что даже не услышала приближающихся шагов. — Доброе утро, — девушка от чего-то довольно-таки мило улыбнулась. А почему собственно нет? Ведь Киммих ей ничего не сделал, да наговорил лишнего, но на этом и всё. — Да мне вот не совсем спалось, нашла здесь для себя небольшое, но всё-таки занятие. Надо ведь хоть в чем-то быть полезной. — Какое? — футболист обернулся, замечая что сзади никого не было, а затем снова посмотрел на девушку, раскачиваясь и переминаясь с пятки на носок. — Уборка, — сказала девушка так просто, а затем доела маршмеллоу со шпажки и разломала палочку на две части. — Понятно… — неловкое молчание пронеслось между ними, но не на долго. — Лиис, ты это, прости меня. Думаю, что я не совсем прав, что так надавил на тебя вчера. — Йозуа сделал шаг ближе, — Не обижайся, ладно? Слышать такое было неожиданно, наверное, лучше бы он вообще ничего не говорил. — Не беспокойся, всё нормально, правда. А ты вообще как? — рыжеволосая крепко сжала деревянные части в ладони, а затем обернулась назад и выкинула сломавшуюся шпажку в ближайшую мусорку. — Я бы сказал, что Йозуа Киммих сегодня чересчур не выспался, а ещё я не собираюсь забирать свои слова обратно, потому что всё, что я сказал правда, даже на трезвую голову могу подтвердить это, но я ничего не прошу взамен, особенно, если я для тебя ничего не значу. — Йозуа… Я… «Ты женат». — Не значу так неожиданно серьезно, как ты для меня. Девушка глубоко вздохнула, собираясь с нужными мыслями, правда, её вовремя перебили. — Всё, давай закроем тему, — глаза мужчины стали ещё уже, показывая довольную улыбку. — Раз ты не в обиде, обнимешь меня? Чтобы закрепить свои слова. — футболист вытянул руки. — По-дружески, конечно. И Габриеле уверенно сделала шаг навстречу, обхватывая крепкую спину Йозуа и поглаживая её в это солнечное и непривычно теплое утро. Только вот, ладно кто-то мог пройти мимо на завтрак, тренера или спортсмены покидающие свои виллы, прощаясь с удобной и мягкой кроватью, но вот центральное здание, в принципе, никто покинуть не мог. Правда, Мусиала всё-таки вышел на улицу, чтобы прогуляться и зайти за девушкой для того, чтобы она точно попала на завтрак. Картина объятий её с другим появилась как готовый заранее, размалеванный холст. Джамал принял скорее правильное решение, не вмешиваться. Ведь третий всегда лишний, а кто из них третий ещё вопрос.***
День после выходного не был чересчур заполнен физическими нагрузками, да бы футболисты ещё немного отдохнули и к тому же окончательно пришли в себя, но такая пощада продлилась не долго. Дальше подготовка стала куда серьезнее, а темп тренировок и их дозировок поднимался стремительно день за днем. Теперь все уставали куда больше, были более сосредоточеннее и организованнее, ведь результат будущего матча нависал тяжелым грузом в воздухе, напоминая футболистам думать только о нем, а к тому же достаточно уставшими ложится спать пораньше. Габриеле же всегда была рядом с командой. Сидела с ними в тренажерном зале, на кромке поля, возле профессионального и большого бассейна. Вместе они катались на велосипедах, что трудно давалось Джамалу, играли в баскетбол, что, например, не так любил Йозуа. Шнайдер снова доверили профессиональный фотоаппарат пока в постоянное пользование. Она нашла себе достойное занятие и была полезной. Всё шло своим чередом, футболисты занимались, они с Алисией делали контент, а вечером гуляли, проводя время за душевными разговорами и шепотом обсуждая многих ребят. В один из дней Нагельсманн обратился к гостье для того, чтобы она отнесла паспорт в главный офис, это говорило о том, что она вновь поедет на матч в Дортмунд, и ей купят билеты на самолет, но, похоже, она достаточно задержалась, всем нутром Шнайдер чувствовала, что скоро ей придется вернуться домой. Пока же она старалась об этом не думать. В этот день была предпоследняя тренировка на поле и ощущение расставания со всеми близилось, отчего Габриеле особенно сильно хотела запомнить этот момент. Тщательнее понаблюдать за процессом, запомнить футболистов такими, какие они были на самом деле. Всё теперь сгущалось над полем, стены становились словно бы выше, а головы тренеров всё чаще поднимались вверх, наблюдая за возможно появившимися дронами от соперников. Конечно, их не было. В этот раз абсолютно все играли честно. Мысли Габриеле сбились в полную кучу. Киммих, особенно все возрастные футболисты пахали, как никогда. Тони Кроос и его ритуал при подаче углового. Поправить щитки, потрогать волосы… Не верилось, что ещё каких-то пару недель и больше никто и никогда не увидит его на поле, нет, этот гений определенно уходил из спорта слишком рано, таких как он точно никогда больше не будет. Юлиан. Нагельсманн был отличным тренером, а теперь вопрос, позволят ли ему остаться при любом исходе, при любом продвижении команды по сетке турнира. Роберт Андрих и его новые осветленные волосы, которые слишком бросались в глаза. Говорили, что с ним работал известный мастер из Эссена, барбер Мустафа, который прибыл на базу ещё перед Евро 2024, а ещё он стриг самого Криштиану Роналду. Йенс Леман — бывший вратарь «Арсенала» сказал. Такие волосы, значат то, что у него точно есть какие-то личностные проблемы. Хорошо, что на самом деле это не так. Фло, Флори, Флориан Вирц. Самый замечательный парень, с которым девушка подружилась. Такой хороший и добрый. Она заметила, что похоже у него у единственного такие же зеленые глаза, как у неё, а ещё игрок Байера боялся пауков, потому что так сильно взвизгнул, когда Габри как-то сняла членистоногого с его потной ноги. Он просто подошел попить, а она, как обычно сидела на траве. Джамал… Габриеле старалась не упускать ни одного момента с ним на поле. Размышлять часто и думать совершенно обо всём. Её определенно волновало то, что у Баварии будет новый тренер Венсан Компани. А главное то, сойдутся ли они во мнениях с игроком, и будет ли Мусиала играть также часто в старте, а главное хорошо. Ведь снова всё будет по-новому, который раз ему придется подстраиваться под новые обстоятельства. В сезоне 2022 — 2023. Джамал забил 12 голов и отдал 10 удачных предголевых передач. В сезоне 2023 — 2024. В Лиге Чемпионов на его счету 2 гола, 2 передачи и отчего-то 1 жёлтая карточка, хотя ему это совершенно не свойственно. В бундеслиге уже 10 голов, 6 ассистов и 2 горчичника в придачу. Что же ждать от следующего сезона — неизвестно. Интересно волнует ли самого Мусиалу этот вопрос? Не хочет ли он перейти в другой клуб, а вообще, на самом деле, хорошо ли ему в Германии? Она вспоминала его же слова и, конечно, упоминания о нем: Говорили, что на семью Мусиал сильно повлиял брексит. А затем и женская половина, высказав свое мнение, упомянула о том, что им лучше всего было бы в Германии. «Моя мама очень важна для меня. Когда она хотела переехать из Фульды в Саутгемптон, я сказал ей, что пойду с ней, куда бы она не пошла. Она всегда была рядом со мной и мы всё еще говорим сейчас, семья для меня всё и Мюнхен в итоге был правильным решением для всех нас». «Я влюбился в Мюнхен. Это место заставляющее меня любить с каждым днем всё больше и страну тоже. С первых дней пребывания здесь я почувствовал, что я дома». Так и в сборной Германии Джамал мог и не быть, о выборе сборной он высказывался дипломатически-коротко. «Теперь у меня два сердца. Одно принадлежит — Англии. Другое — Германии. Но играть я буду за Германию, это решение, которое будет правильным: здесь я родился, здесь я вырос и здесь впервые сыграл на поле. Мой настоящий дом именно здесь». Эту тренировку снова заканчивали двусторонней игрой. Такой формой тренировки при которой все участники разделяются на две команды играющие между собой. Проводится она с целью совершенствования спортсменов в технике, тактике, а также для выработки необходимых качеств. Также допускаются кратковременные установки для устранения замеченных недостатков. Командой дня стала группа из следующих игроков: Марк-Андре тер Штеген, Джамал Мусиала, Флориан Вирц, Кай Хаверц, Крис Фюрих, Нико Шлоттербек и Давид Раум. Габриеле понравилось это сочетание, она точно запомнит, как сделала их общий снимок. После занятия на поле, поближе к главным зданиям все по обычаю возвращались на маленьких гольф-карах, за которые иногда разгоралась настоящая война. Эти темно-зеленые машинки с белой крышей, огромной эмблемой автомобильной компании и с надписью «We drive football. Spa&Golf Resort. Wermarer Land. Club Car» могли поместить в себя всего лишь двух игроков. В этот раз за рулём одной из таких был Джонатан Та, пассажиром Йозуа Киммих, который чуть ли не по пути подхватил Габриеле и усадил её себе на колени, обнимая за талию со спины и утыкаясь носом в рыжие волосы. Эту картину заметил Джамал водитель другой машины, где на пассажирском сидении находился Лерой Сане. Конечно, ему очень сильно ревниво было наблюдать такое, моментами эти два средства для передвижения стали играть в догонялки, лихачить насколько это возможно, разгоняясь по зеленому полю, а затем по каменной дорожке, но позже Джамал разозлившись не справился с управлением, и они столкнулись, вот настолько ему было неприятно. Благо, всё обошлось только царапинами, а ситуацию сгладил Флориан проезжающий мимо и сидевший на пассажирском сидении рядом с тренером-водителем, который сказал: «Я же говорил, что Мусиала не совсем умеет водить, не судите его строго». Да и дело было вовсе не в этом.***
В тот же день, только поздним вечером, когда казалось бы, что весь кампус и уставшие спортсмены в нем крепко заснули, Габриеле добежала до главного корпуса в одних лишь шортах и футболке, пробираясь на кухню. Чувство легкого голода не давало ей заснуть, а в проеме по левую сторону от раздачи точно был шкаф со снеками, о котором девушка помнила, но никогда туда не совалась. Она точно была не единственной, потому что кое-кто также проголодался. Увлекшись процессом поиска чего-нибудь вкусненького в сумраке рыжеволосая не заметила Джамала, который облокотившись о косяк, стоял у неё за спиной и наблюдал за тем, как девушка, которая определенно ему нравится стояла возле полок с едой, опуская в замешательстве ладони на талию и рассматривая различные коробки с лакомствами в его футболке, а точнее в джерси Мюнхена с его игровым номером, вот когда бы он такое ещё увидел? Явно не скоро. — Может быть я смогу тебе чем-то помочь? — раздался низкий и сексуальный голос в самой тишине. Габриеле же обернулась так внезапно и резко, что, похоже, испугались оба. Девушка даже схватилась за сердце, но кажется, что больше по инерции. — Боже, Джамал, — она прищурила глаза, чтобы лучше рассмотреть его в темноте. — Ты меня напугал. — Прости, — парень шагнул ближе, и теперь девушка довольно ощутимо могла почувствовать его аромат рядом с собой. — я не хотел. Так что ты будешь есть? Габри пожала плечами снова оборачиваясь на полки. — Может быть какой-нибудь злаковый или протеиновый батончик. — Хорошая идея, наверное, — Джамал вновь осмотрел представленную перед ними продукцию. — посмотри за жестяными банками с газированным напитком на третьей полке сверху, — мулат прикусил губу. — Достанешь? Или помочь? — Достану, — девушка попробовала но дотянуться так и не получилось. Тогда уже Джамал без вопросов достал коробку и подал девушке. — Вот такие только есть. — Отлично, — она достала две штуки. — Всё, убери обратно, пожалуйста. — И так, — теперь Габриеле почувствовала тепло мужского тела, конечно, она совсем не хотела отодвигаться особенно подальше от него. Мусиала достал ещё какую-то упаковку, убрал себе в карман, а затем закрыл дверцы большого шкафа, возвращая своё внимание девушке. — Мне кажется или всё-таки последнее время ты меня избегаешь? Я сделал что-то не так? Или я настолько плохо целуюсь? После крайнего вопроса девушка даже хихикнула. На стойке только погас экран её телефона, хоть немного, но освещавший совсем тесную кладовую комнату. Вообще-то она хотела попробовать написать сестре. — Ты не любишь такие легкие ласки? — ничего не понимающий парень не унимался, приближаясь ещё ближе, и теперь явно смотря на гостью сверху вниз. — Джамал, ты мечта многих девушек о чем ты прекрасно знаешь. А я скажу, что мне повезло увидеть тебя не только в живую, но и узнать по-настоящему. Я видела, как ты ешь, спишь, тренируешься, общаешься и смеешься. И это только малая часть, не буду скрывать, да у меня от тебя на самом деле подгибаются коленки, потому что ты замечательный… — девушка медленно встала на носки и коснулась губами щеки футболиста. Отчего он прикрыл глаза, выдохнул через нос и легко чмокнул Габри в губы, пока по её бледной коже проносился рой приятных и чувствительных мурашек. — а так да… — продолжила она после вынужденной паузы. — просто вы все сейчас очень сосредоточенны. Я боялась вмешиваться. — Ты права, — Мусиала облизал губы. — Я очень сильно боюсь потерять баланс, — мулат прижимает девушку к себе и укутывает её тело в очень приятных и тесных объятиях. — Пойдешь со мной на свидание завтра, после ужина? — Джамал Мусиала зовет меня на свидание. Я сплю? — послышался такой легкий и словно игривый голос рыжеволосой. — Перестань кривляться. А так, пойдем гулять по окрестностям. Будем дышать ночным воздухом и свежим запахом хвойного леса. Это то немногое, что я могу предложить тебе в столь замкнутых обстоятельствах. — Хорошо, — Шнайдер положила ладони на грудь Джамала, пока он цеплялся пальцами за ткань футболки на её талии. Они взирали друг на друга, пытаясь рассмотреть приятные черты в темноте. Теперь с каждым днем мулату всё больше хотелось, наконец, получить это чертово золото Чемпионата Европы, а после… Более полезно провести время именно с ней. И тут вдруг в столовой резко загорается яркий свет, который с непривычки почти колет глаза. Джамал и Габриеле неохотно отстраняются друг от друга, а затем в кладовую входит Марк, который слегка удивляется, увидев их здесь, да причем обоих. — Что вы тут делаете? — спрашивает вратарь, теперь не двигаясь с места. — Перекусываем, — легко и уверенно отвечает Джамал. — Друг другом? Тер Штеген улыбается, проходя к шкафу, парень и девушка позади смеются, а затем Шнайдер почти шепчет «Спокойной ночи», кто-то кого-то куда-то по звуку целует, а затем рыжеволосая ускользает из помещения возле кухни.***
Правда, на следующий день, вечером и даже после ужина никаким свиданием и не пахло. В принципе, всё было естественно, если даже и не на долго, но многие уставшие спортсмены после принятия вкусной пищи обычно оставались в гостиной и смотрели какой-нибудь фильм или повтор матча, переговариваясь между собой. Так и сегодня, конечно же, всё повторилось, только если Джамал последнее время сидел на своём любимом диване, куда собственно и вернулся, после того как на нём впервые уснула, а потом и провела ещё одну ночь девушка, составляя компанию Антонио Рюдигеру и Габриеле, то сегодня рядом с ними его почему-то не было. Вначале он сидел в другом месте, общаясь с Лероем Сане, а затем и вовсе вернулся в свою комнату, отчего рыжеволосой, которая мельком следила за ним стало грустно, ведь Мусиала на неё так ни разу и не посмотрел. Мысли путались, конец дня складывался не так, как хотелось бы, но ничего не поделаешь. Ведь кто-то здесь предел мечтаний и, наверное, она зашла слишком далеко, чтобы привлечь его, переступая границы. Теперь ошиблась она или нет, но фильм подходил к концу, все расходились по своим комнатам, и Шнайдер, подождав совсем немного, но дольше чем подразумевалось, тоже поднялась и легким и медленным шагом отправилась до своей виллы, хотя на душе у неё противоположно спокойному внешнему виду творилось совсем другое. — Габри… — не успела девушка завернуть за угол с большими и почти панорамными окнами центрального здания, как позади неё послышался немного хриплый, низкий и достаточно уверенный голос. Шнайдер в ответ обернулась. На самом деле даже при одном только взгляде на молодого футболиста её сердце йокало и предательски чаще стучалось, глаза блестели, руки не находили себя места, только всё равно из-за всех сил она старалась особого отношения к нему никак не показывать. — Джамал, — девушка обернулась и её насыщенные зеленые глаза столкнулись с глубоко-карими, которые сейчас отчетливо видно показывали насколько за все эти дни их обладатель по ней соскучился. Точнее по времени с Габриеле, где-то так спокойно, вдалеке от всех и рядом. В одной руке молодой человек держал какую-то прозрачную плоскую упаковку с ярким, тряпичным и цветным содержимым, на предплечье другой висела темно-серая толстовка с заметной эмблемой баскетбольного клуба «Boston Celtics». Джамал прокашлялся, а затем замялся, словно сам совсем немного, но тоже всё-таки волновался. — Милая, надень, пожалуйста, — он протянул рыжеволосой худи. — Сейчас стало заметно прохладнее. Она кивнула и приняла теплую вещь, которая относительно была ей велика, надела на себя, после чего Мусиала ей немного помог, оставляя ладонь на её талии. Лиис посмотрела на него снизу вверх, задерживая взгляд на полных губах. — Ты не передумал? — какая же у него была бархатистая, чистая кожа на лице, выразительные, широкие, кустистые брови, густые и длинные ресницы, которые мужскому полу иметь было просто противозаконно. Запах совместно груши и яблока, цитруса и жасмина теперь ощущался вдвойне, будто Джамал своим любимым парфюмом совсем недавно, но пользовался, ещё при изучении его комнаты девушка запомнила этот стойкий аромат. — Почему должен? — он поднял руку, длинные пальцы футболиста аккуратно задели щеку девушки, поглаживая дальше и к уху, отчего она немного, но наклонила голову, приветствуя это нежное прикосновение. — Честно говоря, я напротив, не мог дождаться этого, подходящего момента. — Просто ты куда-то исчез, — прозвучало из уст девушки ощутимо нежно. Мулат выдохнул и довольно улыбнулся. — Следишь за мной? — его рука опустилась, и теперь, проводя от хрупкого плеча к ладони, он взял девушку за руку, делая шаг в другую сторону и увлекая её за собой. — На самом деле я хотел одного, чтобы все разошлись. — Я поняла, — Габриеле коснулась большого и смуглого пальца Джамала, поглаживая, от чего он повернулся и посмотрел на нее, заостряя свое внимание. У неё же, похоже, от запаха его парфюма сводило мышцы внизу живота. Наконец, прошёл период, когда она жаждала его внимания и ловила взгляды. Теперь он с ней и рядом, теперь он тут. Это выше любых мечтаний. Как говорится, место встречи изменить нельзя, судьбу обмануть невозможно. К вечеру уже и солнце перевалило за горизонт, окрашивая небо в лиловые и розовые оттенки. Не было жарко или холодно. Приближалась идеальная ночь. Пара уходила всё дальше от центра, пока Джамал неторопливо рассказывал девушке про данное место. Кафельная плитка сменилась скрывающей обувь травой, а вскоре перед ними появился лес и раскидистое широкое поле. — А тебе ничего не будет, если кто-то нас увидит? Ладно, меня то выгонят, — немка улыбнулась, немного перебивая своим вопросом футболиста до этого. — но вот тебе то точно нужно сейчас отдыхать. Приближается самый трудоемкий и эмоциональный период, ведь так? — Да, только нельзя игроков такого уровня ставить в какие-то рамки. Это чревато плохими последствиями. Здесь каждый сам должен осознанно понимать к чему он действительно стремится и что будет ему во вред, а что напротив. — Значит, времяпровождение со мной, для тебя что-то более приятное, нежели по-другому? — пока они шли по узкой тропинке, Габри прижалась к плечу Мусиалы, уткнувшись в его руку с пышными волосами головой. — Определенно, — немного не точный ответ. Джамал довольно искренне улыбается, что на его лице появляется обычная улыбка, а затем и показываются белые зубы с двумя выделяющимися передними. — Я очень сильно хочу проводить сейчас и не только время с тобой, и мне нисколько это не помешает, — мулат задел губами макушку девушки, поглаживая ладонью её предплечье. — Я рада, сейчас меня так сильно переполняют чувства, что кажется, что я уже ничего не соображаю. Они посмеялись вместе. — Ты давай поаккуратнее, ладно? — Джамал немного отстранился, отпуская пальцы девушки и пытаясь открыть шуршащую упаковку, которая была зажата до этого у него подмышкой. — Поняла, что это? Купил, когда ездил домой на выходной. — Похоже на детскую палатку, — Лиис улыбнулась, делая шаг назад и проверяя белые кроссовки на возможность, что она во что-то, да наступила, но здесь везде было чисто. — Мимо, это воздушный змей. Как раз мы и дошли сюда, потому что вроде как здесь должен быть небольшой, но ветер. Говори сразу если почувствуешь и замерзнешь, хорошо? — Всё в порядке, правда, — девушка хлопала пушистыми ресницами. — Никогда не пробовала, — она кивнула на змея из ткани в его руках. — И я… — Мулат опустил голову, отлепляя липкий слой. — Может здесь есть инструкция? — Просто расправь и выпусти его на волю. — По твоим словам звучит слишком легко. Джамал попробовал первым, правда искусственный зверек не поддавался, и как бы молодой человек не старался, ткань безвольно и постоянно падала на совсем слегка, но влажную землю. Сдавшись и, конечно, как и планировалось, он отдал веревку девушке. Она же была более мотивированной и активной. И так старалась запустить игрушку в небо, что змей раскинув свои крылья, устремился в ночное пространство, но так, чтобы всем присутствующим было видно. Габриеле аккуратно распускала длинную веревку. — Да тебе просто повезло, сейчас ветра больше, — Джамал подошел и положил свои ладони девушке на бедра. — но красиво, не спорю. — Да, да, да. Просто признайся, что ты не справился, — девушка захихикала, а потом стартанула с места, вырываясь из приятной хватки. — Ой, он убегает, — она побежала за ним, подпрыгивая, — то есть улетает. Джамалу так понравилось наблюдать за ней, она так забавно устремлялась вверх, словно радуясь чему-то особенному, что он хотел запомнить этот момент, да даже без сильного желания это отпечаталось бы в его памяти. Какая же она другая. Особенная и слишком красивая. А ещё так похожа на его маму. Выбирают ли мужчины таких, с которыми выросли, и кто для них считается идеалом женской красоты? Будто других волос и фигур вовсе не существует. Позже, вдоволь набегавшись, они сложили змея обратно, на момент лишая его права насладиться летним воздухом и огромной свободой. Теперь его ждало длительное мучение по любимому. Джамала и Габриеле же наоборот ждало приятное и долгожданное время вместе, ведь прошедшие полтора часа они и вовсе не заметили. За разговорами парень и девушка спускались к футбольному полю, если вокруг теперь было темно, то там, ниже, горело хоть и блеклое но круглосуточное освещение. — Ты играл когда-нибудь ночью в футбол? — Разбавила безмолвность Габриеле. — Нет, если не считать смены поясов, а вот в баскетбол да, на отдыхе. — Понятно, мне вот кажется, что ночью определенно кто-то приходил сюда, побыть с собой и наедине с мячом. — Возможно, — Джамал взял девушку за руку, переплетая их пальцы. Никогда и ни с кем он такого не делал. Конечно, не считая родственников, детишек, с которыми он выходил на поле и сокомандников, да и тех он просто брал за руку, здесь же, совершенно другое, особенное и невероятно приятное тягучее слияние. — Знаешь, а кличку «Бэмби», первым придумал всё-таки не Лерой, — до этого Шнайдер просто упоминала об этом, — Ещё одноклубники в «Челси» называли меня так из-за габаритов. Мол я такой маленький и щуплый. Они даже говорили «Застенчивый Бэмби». — А ты вообще считаешь себя стеснительным? — Зависит от случая. Я просто спокойный и немногословный. Шнайдер кивнула, смотря под ноги и то и дело поглаживая ладонь Мусиалы. — Каково быть таким знаменитым? В твою честь даже назвали железнодорожную станцию. — По-моему там просто написано, что я родился в том городе. Не знаю, я стараюсь относится к этому как к должному, когда ты профессиональный футболист от этого никуда не скрыться. Приходиться принимать всё так, как оно есть. Лишь бы никто не переходил черту, дозволенную грань. Девушка задумалась, осознавая сказанное, а затем произнесла словно больше в общем, чем напрямую Джамалу. — Скромный футболист, который не любит выставлять свою жизнь напоказ. Мулат промолчал, ведь это естественно, потому что надо, в первую очередь, оберегать самое дорогое. Окрестности стал застилать легкий молочный туман, а затем словно бы он и не нужен вовсе, растворяться. Моментами молодые поворачивались друг к другу и изучали ранее не знакомые им черты и эмоции. Джамал. Он рядом. Держит её за руку и совсем не хочет отпускать. Его арабское имя означающее «красивый» и «совершенный», так оно и было на самом деле. Лиис от него и глаз не могла оторвать. — Может у тебя есть девушка? — как-то неожиданно и не ловко спросила она, словно озвучив вслух, замучившие её мысли. Джамал в ответ усмехнулся. — Нет, Габриеле, я абсолютно свободен. Может это только пока? — он посмотрел на неё, и его брови тоже вопросительно взлетели. Девушке не нашлось, что ответить. — А у тебя? Были ли серьезные отношения когда-нибудь? У рыжеволосой и парня то никогда не было, только вот первый раз точно да, сестра почти убедила её, что нужно попробовать, что и случилось на окончание школы, что даже теперь не хотелось вспоминать. — Скажу откровенно и честно… — Шнайдер надула губы, а затем заманчиво улыбнулась. — Нет. — Я уж подумал… — они подошли к футбольной площадке и ступили на натуральный газон, по которому ещё несколько часов назад бегали уставшие спортсмены абсолютно всей сборной. — Значит, ты учишься на дизайнера, я правильно понял? — Да, в отличие от тебя, я обычная девушка, — это было сказано не для того, чтобы задеть и указать на то о чем он слегка забыл, а для того, чтобы отметить существующую между ними разницу. — Учусь на дизайнера одежды, безумно счастлива, что смогла поступить именно туда, куда и хотела. Там был огромный конкурс, но моя вступительная работа набрала больше всего баллов. — Значит, если очень постараешься, то будешь работать в модном доме, а я покупать у тебя исключительные образы. Тогда уж мы и посмотрим, кто и как будет в таком случае на каждого из нас смотреть. Возможно и я стану для тебя незначительной личностью. — Ну ты загнул, конечно, — Девушка засмеялась. — Нет и не капли я не преувеличиваю Они несколько раз прошлись вокруг поля, а затем Джамал опустился на газон, освобождая руки, и потянул девушку за собой, что она опустилась ровно между его ног. — Моя мама всегда говорит, что нормальный мужчина должен думать о своей будущей жизни, будущей профессии, квартире, машине, а не о каких-то там девушках. — Габри откинулась назад, упираясь футболисту затылком в грудь, а он обнял её, сцепляя на животе пальцы в замок. — Слова настоящего родителя, может и тебе не стоит особенно торопиться, ты молод и вся любовь у тебя ещё впереди. — Знаешь, иногда мне казалось, что все эти отношения и тому подобное отвлекают, особенно в тот момент, когда ты полностью должен уделить внимание и отдаться определенному делу, но на всё есть воля случая. Иногда не нам выбирать. И то, что должно случится, обязательно произойдет. — Ты прав. — Да, и найти девушку на самом то деле сложно. Я никогда не чувствовал чего-то обжигающего. Не встречал искреннюю, а главное ту, которая готова терпеть мою занятость и не такую большую возможность проводить время друг с другом, — на некоторое время Джамал замолчал, а затем девушка почувствовала его голос почти у своего уха. — А ты бы смогла? Вытерпела бы долгую разлуку и расстояние? — Да, — Габри даже не задумалась, просто сказала, как знала и чувствовала. — Ради того самого, я готова на всё, как бы банально и глупо это не звучало. Важно знать, что ты нужна и это действительно того стоит. — Хорошо, — мулат аккуратно коснулся мочки уха у девушки, она прикрыла глаза, поддаваясь, и заметно, и сладко выдохнула. — Вот мои родители показатель для меня самой искренней и сильной любви. Брат очень долго любит одну девушку на расстоянии и жутко страдает поэтому, становясь иногда замкнутым и молчаливым, больше всего я хочу, чтобы она не предала его и в конце-концов, и когда доучатся, они смогли бы быть вместе. Сестре же в любви не везёт, противоположный пол обижает её и обманывает, а она всё равно бросается к мужчинам навстречу, жаждая новых ощущений в поиске того самого. Младшей же и вовсе любить рано. А я… Я просыпаюсь и смотрю на картонного тебя и в твои кофейные глаза и для меня нет никого красивее. Джамал рассмеялся и откинулся на спину. Девушка тоже не осталась в стороне и легла рядом. — Наверное, ты и подумать не могла, что я окажусь настолько близко. — Только мечтать. Молодой человек просунул руку девушке под спину, притягивая к себе, она прижалась ближе, опуская яркие волосы на его грудь. — Джамал, а у тебя есть какая-нибудь мечта? — Спросила Габриеле, немного ерзая на молодом человеке. — Ммм, не считая победы в Лиге Чемпионов или чемпионате мира или Европы, думаю я счастлив, а так, единственная моя мечта, чтобы в семье было всё хорошо и родители больше не ссорились. — Прости, что напомнила. Футболист обнял девушку, теперь поглаживая по спине. — Ничего, а у тебя есть мечта? — Одна точно сбылась, а так, наверное, и не смогу ответить сходу, надо подумать. Они снова замолчали, Габриеле слушала, как Джамал дышал, он же просто наслаждался её присутствием. Через время девушка немного повернулась и посмотрела на небо. — Какая красота! Когда мы гуляли ещё ничего не было видно, а сейчас… — Я ни черта не понимаю в звёздах, — сказав это, грудь парня завибрировала. Девушка легла удобнее. — Дай сюда руку, — она обвила смуглую ладонь своей и вытащила его длинный указательный палец, направляя на черное, звездное полотно. — Внизу. Раз, два, три, четыре — Кассиопея, левее тоже четыре… — Габри обвела созвездие пальцем Мусиалы. — это Рысь. Чуть выше, как ковш — Малая медведица, с особенно яркой Полярной звездой на конце. Выше прямоугольник с треугольником — это Цефей, правее прямоугольник с хвостиком — Ящерица и в самом низу, моё любимое, ничем не примечательное созвездие Розничий, посередине его шестая по яркости звезда на небосклоне и третья по яркости на небе Северного полушария — Капелла. — Уау, — теперь, когда девичьи пальцы держали его ладонь и помогали следить за созвездиями, которые он прежде не видел, небо становилось совершенно другим, он отчетливо разглядел каждую фигуру, о которой она говорила. И некоторые их части светились особенно ярко. — Видимо зря тебя называют звездным мальчиком. Девушка захихикала, но не успела опомниться, как Джамал уже нависал над ней, это помогло ей быстрей успокоиться. Поймать желающий её взгляд, почувствовать мужское и крепкое тело, в моменте успокаивающееся и замедляющее его дыхание. — Я больше не могу терпеть. Когда мы подальше ото всех, пришло время показать свои лучшие таланты. — Таланты? — почти прошептала рыжеволосая. — Да, — Мусиала наклонился и очень нежно дотронулся до её губ, выдыхая воздух через нос. Это было очень кроткое и трепетное слияние, но оно было только началом всего. Потому что буквально тут же теплые ладони футболиста пробрались под худи девушки, сочетаясь с её телом и лаская её кожу всё выше. Он прикусил губами её нижнюю губу, провел по ней языком и скользнул им в её рот, ловя благодарный и еле слышимый стон. Он сделал тоже самое, показывая то, что ему слишком приятно. Это было невероятно, казалось, что от всех действий живот девушки сжался, прогоняя возбужденный импульс по телу. Казалось, что почти сразу же и Габриеле почувствовала возбуждение парня, хоть он и всеми силами пытался отодвигать своё достоинство повыше, но также и хотел быть ближе к ней. Он проскальзывал языком меж губ, чтобы поймать её язык и периодами втягивать в себя. Девушке думалось, что она совсем профан в этом деле, ведь Джамал целовался так, по её мнению, фантастически. Его касания варьировались от медленных и легких до доминирующих и слегка голодных. А его поцелуй был умелым, приятным и глубоким, таким поглощающим, что тело отзывалось так трепетно, не успевала Габриеле о чем либо подумать. Они целовались очень долго, а затем, чтобы не казаться совсем девственной, Габриеле подтолкнула парня и легла на него сверху, продолжая ласкать пухлые и сладкие губы. — Ты так классно целуешься, что я таю. — Не знал, — Джамал ухмыляется. — Всё ты знаешь. Его ладонь сжимает упругую и небольшую грудь через ткань, девушка стонет и снова падает в этот упоительный поцелуй. Так, что между ними оставалось только дыхание друг друга и они вместе вдыхали такой необходимый им воздух. — Как же теперь я отпущу тебя, — шептал Джамал, задыхаясь, совсем ненадолго прекращая продолжительные ласки и изучая такое сексуальное юное тело. Габриеле не отвечает, потому что и сама не хочет этого, не хочет отступать, целуя смуглую кожу на мужской шее, замечая родинку справа и ещё две к ключице пониже. Она вырисовывает круги вокруг них целиком, Джамал издает звук возбуждения и всё-таки поддается бедрами, чтобы быть ещё теснее. Футболист обхватывает её лицо, отстраняя от себя и встречаясь с красивыми и блестящими глазами, она замечает, что его удовлетворенно-прикрыты, и тоже аккуратно касается его скулы, они снова целуются, сплетая свои языки, пока это не отзывается в их груди натяжением. Они расслаблялись в этих объятиях, прижимаясь и наслаждаясь близостью. Пока сильное внезапно- возникшее желание оседало внизу живота у них обоих. Через время отстранившись, Габриеле слышит эти слова: — Я даже не мог представить себе, что этот сбор будет настолько прекрасным и приятным во всех сферах. Теперь я совершенно точно никогда его не забуду. И самое главное, я не хочу, чтобы ты осталась лишь моим воспоминанием. Образом вперемешку с человеческой слабостью.