Итак, вот мы здесь, теперь это реальность.
Теперь, когда у тебя есть я, ты по прежнему хочешь меня?
За ощутимо расслабляющими, приятными и совсем немного, но монотонными движениями следом пришёл такой крепкий и долгожданный сон. Если Джамал в капкане нежных рук погрузился в него целиком и полностью, то Габриеле напротив, чересчур взбудораженная событиями, проспала совсем уж не долго. Когда Мусиала открыл глаза его тело оказалось болезненно свободно. Экран телефона ярко светился, показывая текущее время 13:42, кожу грело чужое, но мягкое одеяло и солнечный свет от гостиничного окна. Её же, с которой он так сладко заснул, рядом не было. Парень потянулся почти до сведенных под одеялом икр, выпрямляя ноги, запустил предплечья под подушку, ища такой приятный моментами холод. Повернув голову в сторону, словно в сонной дымке, он увидел рыжеволосую притягательную деву. Она сидела за столиком с зеркалом и, запрокинув голову назад, словно бы сушила волосы, запуская пальцы в непослушные локоны. Засмотревшись на такую картину, внутри пробежал всё понимающий приятный импульс, футболист совершенно никак не мог сдержать довольной улыбки. Такой исход всего ему определенно понравился, настолько сильно, что совместное времяпровождение уже хотелось повторить вновь. Габриеле очнулась пару часов назад и почти упросила себя оставить мулата в покое, отпустить его тело с теплой кожей из своих рук, освобождаясь из цепкой хватки его сильных ладоней. Даже во сне он держал её так, чтобы она совершенно точно оставалась рядом, чтобы проснувшись, непременно почувствовать её потрясающий и нежный запах. Девушка же с большим удовольствием приняла ощутимо горячий и почти обжигающий душ. Нанесла на бледную кожу ароматный и предоставленный гостиницей гель для душа, вымыла яркие волосы, которые теперь стали заметно кудрявее. Переоделась в черный спортивный костюм сборной Германии, подаренный в автобусе Киммихом, состоящий из достаточно широких для неё брюк и свободной олимпийки. Он безумно на самом деле ей шел. Теперь же она сидела перед зеркалом и видела в отражении не только себя, но и спящего Мусиалу, отвернутого от неё в другую сторону. Из-под одеяла виднелась накаченная спина и выпуклые лопатки, а ещё красивый цвет кожи, который отчасти сводил с ума. Её рука словно сама потянулась к маленькой сумке, лежащей рядом, душа просила яркости внешнего облика. Хотелось стать немного другой и появится в ещё более подходящем образе. Косметика зачастую творит чудеса. И после того, как окончательно очнувшийся Джамал подошёл как можно ближе к девушке и встал рядом с ней, то увидел, что её светло-рыжие прежде брови стали очерчено-яркими, на коже меньше виднелись веснушки, ресницы порхали новым и черным цветом, становясь ещё более объемнее и выразительнее, а губы. Её пухлые и аппетитные губы стали насыщенно-красными. Мулат закрыл рот ладонью, теряясь в ощущениях, вместе с Габри смотря на неё же в зеркало и встречаясь там, в другом мире. — Ты проснулся, — очень тихо и мягко шепчет она, совсем немного запрокидывая голову и поправляя тонкий и темный, словно пружинка ободок на самой макушке. — Ты такая красивая, — молодой человек продолжает смотреть в отражение, и ничуть не стесняясь изучает её. — Спасибо, если это действительно так. — Так, — ладонь Мусиалы ложится на худое плечо и, мягко лаская и двигаясь в сторону, проводит по спине, доходя до другого слева и сжимая его. — Тебе очень идёт этот костюм. Откуда он у тебя? — Йозуа подарил, — так спокойно отвечает она и снова встречается с почти голым Джамалом взглядами в зеркале. Его живот словно немного втянут, черное нижнее бельё обтягивает бедра со всех сторон, особенно заметно выделяя самое сокровенно и нужное. Такие притягательные кубики пресса и мышцы груди. Руки с тонкими, длинными пальцами. Заметными выпуклыми венами, ухоженными ногтями и широким разворотом кисти. — Ты не хочешь одеться? — Шнайдер совсем аккуратно закусывает нижнюю губу. — Нет, — футболист расплывается в улыбке, наклоняется и прикасается виском к её виску, чувствовать Габриеле так рядом просто великолепно. Он говорит, почти касаясь дыханием её уха. — Пока точно нет… Пойду лучше в душ схожу, а то ты совсем отвлекла меня от важных на сегодня мыслей. Лиис в ответ лишь сглатывает, чувствуя щекой его легкую, почти не ощутимую небритость. Джамал моется долго, потом носится по комнате и суматошно копается в своих вещах, примеряя и свой костюм тоже и аккуратно складывая более официальную форму в серебристый маленький чемодан. Габриеле старалась не поднимать глаз лишний раз, не мешать, лишь реагировать на некоторые высказывания сказанные им о различных, предстоящих сегодня мелочах. Без двадцати минут обед, они вместе были собраны. Габри поднялась с нагретого стула и прошла к двери со словами парню. — Тебя подождать? — Угу, — ответил он еле заметно, и продолжая окончательно складывать вещи. — Мы сюда больше не вернемся? — говорит Габриеле с отдельного помещения в воздух. — Ммм, только после обеда, пожалуй. Когда мулат показывается на горизонте, девушка отталкивается от стены, на которую прежде опиралась, а затем встает лицом к выходу, протягивая ладонь к дверной ручке, но не тут то было. Её почти что одним рывком обнимают за талию, обхватывая худое девичье тело, прижимают к себе. — Ой, — от неожиданности пищит Габриеле, льнет к мулату всем телом и впечатывается спиной к его груди. Пока он аккуратно перекладывает её ещё до сих пор влажные волосы на одну сторону, она немного оборачивается и смотрит снизу вверх на него. Его глаза теперь какие-то черные и возбужденные, словно ночь. У неё же другие, тоже не как обычно, бледные и словно серо-зеленые. В моменте Джамал наклоняется, прикрывает глаза и еле ощутимо касается мягкими и слегка вытянутыми губами возле её рта. Они такие бережные и чуткие. Такие особенные и нужные, что теперь за пару секунд рыжеволосая попадая под лавину ласк, словно не чувствует своих ног. Он отстраняется и шепчет. — Так, только потому что у тебя помада. Смотрится слишком эстетично и правильно. Габри почти разочарованно вздыхает, ведёт плечами и неконтролируемо нажимает на ручку двери, где замок уже был прежде открытым, почти вываливаясь в коридор. Она оборачивается и их разделяет лишь один проем. — Нельзя так. Тебе не кажется, что немного жестоко не доводить своё дело до конца. Хочешь, чтобы я окончательно растаяла под твоими чарами, да? — девушка хлопает красивыми ресницами и видит, как Джамал тянет к ней руки. — Я сейчас же могу всё исправить,— он ухмыляется. — Иди сюда. — Габриеле! — Звучит вначале коридора женский голос, и весь момент вновь рушится, Шнайдер поворачивает голову, а затем быстро уходит, размашисто шагая на встречу новой знакомой. Вдох, выдох. Выдох, вдох. — Идём на обед? — Почти восклицает Алисия, задорно спрашивая Габри об этом и просовывая свою ладонь ей под руку. Как всё-таки приятно, когда в огромной мужской компании она больше не одна девушка. — Да, — улыбается Шнайдер менеджеру. — Как раз собиралась, — и Хант отчего-то поворачивается и видит в коридоре вышедшего из той же комнаты Джамала, следовавшего за ними. — Ничего себе ты у кого в гостях была, — шепчет Алисия Габриеле и снова оборачивается назад, — да он же весь светится. Он сияет. — Я думаю, что тебе кажется, — непринужденно отвечает Шнайдер, пока они за ближайшим поворотом и скрываются. Пытаясь хоть немного съесть, Габриеле сидела за одним столом с Алисией и её отцом Андреасом, который как оказалось работал тренером вратарей. Только имел другую фамилию Кроненберг в отличие от дочери. Рыжеволосая не стала вдаваться в подробности... Затем к ним присоединился и тренер по стандартным положением Мадс Буттгерайт. И гостье было уже не неловко, но очень непривычно обедать не в своей любимой и привычной компании. Позже все собирались в холле, в котором также толпились ещё несколько часов назад, многие до этого уже вывезли багаж из своих комнат, поэтому им не нужно было возвращаться назад. Мусиала же свой чемодан не забрал и, заметив данную картину, решительно направился в проход под лестницу. — Джамал, — Габриеле сидела на темно-синем диване, сложив нога на ногу и покачивая носочком в мысленный такт, снова окруженная несколькими, уже знакомыми игроками из их команды. — Можешь захватить мою сумку, пожалуйста, и пакет. — Да, конечно, — полузащитник кивнул и окончательны скрылся. Томас же, стоящий рядом со Шнайдер, удивленно отодвинул стакан с соком от своих губ и, скорчив непонятную в данном случае рожицу, а точнее после того, как услышал их короткий диалог, он наклонился и прошептал лисёнку на ухо. — А ты всё-таки маленькая охотница оказывается. Щёки девушки почти моментально вспыхнули, едва заметно окрашиваясь краской. Когда все были в сборе и двинулись к выходу для посадки в командный автобус, Алисия вышла снимать определенный контент. Лиис же помогала ей, тащила внутрь салона огромное количество сумок с аппаратурой: штативы, свет и всё такое. Это всё еле помещалось ей в руки. До домашнего стадиона Айнтрахта было ехать сравнительно не долго. Он был достаточно красивым с масштабной, яркой и заметной подсветкой на нижнем ярусе, освещающей территорию вокруг. Сам же он находился в очень живописном месте и был непривычно окружен массивным и со временем не таким густым франкфуртским лесом. Фоном над предоставившейся картиной, Алисия дополняла её достоверной, как казалось бы, информацией. — «Дойче банк Парк» или «Франкфурт Арена», стадион построенный в 1925 году, но с этого года переживший четыре реконструкции, в ходе которых каждый раз возводилось новое здание. Вместимость его примерно 56.500 зрителей. Наверное, это всё было не так важно. Стало волнительно, выиграет команда или нет. Одержит ли сегодня такую заключительную и нужную пока ещё в группе победу. Дальше все заметно куда-то спешили. Стоянка, многочисленные двери, коридоры и извилистые пути, которые в конечном итоге привели всех в отдельную раздевалку. Командную. Принадлежавшую абсолютно всем спортсменам и сотрудникам без исключения. За этими дверьми был словно свой собственный, отдельный мир. Теперь, оставив все сумки на столе, как Алисия и просила, Шнайдер стояла возле выхода и мялась, не находя себе места. Так продлилось не долго. Хант, немного освоившись, подошла и водрузила на шею рыжеволосой огромный фотоаппарат, встречаясь с непонимающими ничего глазами. — Что? — Слишком весело и в противовес, как ощущалось напряженной сейчас обстановке, спросила русоволосая девушка. — Мне сказали, что ты будешь мне помогать. Вот, фотографируй. — Хорошо… — вытащила волосы Габриеле из-под толстого, красного ремешка. — Подожди, не уходи. А что мы делаем в мужской раздевалке? Алисия же в ответ хмыкнула. — Вообще-то эта раздевалка сборной Германии, всей команды без исключения. Зайди в инстаграм, допустим Испании, и увидишь, что там тоже есть девушка, не знаю её специальности, но она приехала с ними и находилась также рядом. — Так ведь они же переодеваться будут? — взмолилась Шнайдер, сколько выльено в сеть видеозаписей с голыми ягодицами. — И что ты там не видела? — лишь отмахнулась в ответ молодая Хант. Вот именно. Не видела. И скорее всего, не желала лицезреть их всех. Дальше обстановка стала приятнее, подготовка кипела и все занимались своими делами. Лиис тоже немного освоилась, провела время с ребятами в разминочном зале, наблюдая, а ближе к самому матчу вышла из-под трибуны и села на скамейку запасных игроков, здесь пока, конечно, было спокойнее. Позже к ней присоединилась и Алисия, которая не замолкая болтала и редактировала видео, выставляя их в различные социальные сети. Шнайдер же просто расслаблялась в мягком с высокой спинкой кресле, а позже попробовала сделать несколько снимков, настраивая фотоаппарат. В кармане темной олимпийки зазвонил телефон и не очень громко, но ощутимо раздалась мелодия входящего вызова. А точнее звук из приложения и вместе с ним поступающий видеозвонок. — Неизвестный номер, — Габри решила попробовать ответить и смахнула в сторону, отвечая и устремляя свою камеру в небо, а точнее в трибуну. По ту сторону звонивший тоже не сразу показал себя, а лишь крышу чужого и не менее красочного стадиона. — Привет, маленькая, — появилась светлая макушка, голубые глаза. Йозуа в целом. — Откуда у тебя мой номер? — возникла не комфортная пауза. Киммих весьма не любил глупых девушек, правда, Габри была совсем не такая. — Ты залез в мой телефон! Мужчина деловито лыбился в камеру, его брови сгущались над глазами. — Твой телефон без какой-либо блокировки, представляешь? Взял всего на пару минут. Огорчился при виде фото на заставке, жалко там только спина. Ничего не понятно. Значит у тебя есть парень? — А может это просто картинка из интернета? — в принципе так оно и было, удивительно, что защитник не узнал Джамала. — Было бы не плохо! А так… Лучше поставь на обои меня. Шнайдер улыбнулась, поднимая плечи. — Ладно, прогуляешься со мной немного? Я махаю тебе, — Габри подняла голову и вдалеке увидела Йозуа. — Иду, — Она поднялась и повернулась к Алисии, но та же всё слышала и поэтому лишь махнула рукой, не отрываясь от процесса. Девушка сбросила вызов и выскочила на поле, оборачиваясь на трибуны, где уже медленными потоками собирались преданные болельщики. Какая же атмосфера! Огромная игровая площадка, многочисленные трибуны, звуки, развлекательная программа. Такое она ощущала впервые, Габри никогда прежде в таких местах не была. Не была на стадионе любимого клуба или сборной. И именно оно — горящее желание привело её сюда. Теперь она словно бы может посмотреть на всё это их глазами. Посмотреть на футбольный мир его взглядом… Того, кто шёл ей навстречу… Не буквально сейчас, наверное. — Чего застыла? — светловолосый закинул свою руку девушке на плечо, пока она не могла дойти до него, стоя посередине поля и запрокидывая голову назад. — Кайфую. Кажется, я в раю, — Шнайдер опускает голову и улыбается, видит за плечом Киммиха, также гуляющего в своих мыслях Джамала, в таких привычных наушниках Apple AirPods Max. Интересно, что он сейчас слушает? — Понимаю, — сбивает её голос защитника, и он манит её прогуляться по полю, утаскивая за собой. Он начинает очень усердно как будто бы растирать её плечо. — Давай, взбодрись! — Радует, что ты как раз таки бодр, готов рвать и метать против Швейцарии? — Да, — он улыбается и немного прижимает девушку к себе. — Всегда. На самом деле Йозуа всегда располагал к себе, не в плане симпатии и заинтересованности в нём, а своими поступками и действиями, наверное. Так и теперь зеленоглазая заинтересовано посмотрела на него, похоже, так внимательно изучая, что он не находил себе места. Мужчина с ощутимым менталитетом и напором, отчаянно таял. Вопреки всему, ей поддавался. Он отпустил её, и ладонь мягко скользнула по хрупкому плечу, оставаясь в моменте ненужной. Дальше они пошли почти молча, гуляя по кругу. Киммих стал задумчив. — А твоя семья? Они приехали? — спросила Шнайдер, вглядываясь в трибуны. Мужчина вздохнул, складывая руки на груди. И ответил немного грубо. — Нет, они в пробку попали. Появятся в течение первого тайма. Нагнетающий стыд за свои мысли в войне против необъяснимого желания. — Это хорошо… Поддержка близких важна, — отчего-то разговор при потере контакта не клеился или просто, совершенно не из-за этого. — Да… — Киммих шумно выдыхает и останавливается. — не крась больше губы такой помадой, ладно? И я, пожалуй, пойду. — Почему? — Лиис отчетливо видит, как дергается заметный мужской выпирающий кадык, как сильно он сжимает сейчас губы, что их становится почти не видно, словно бы даже кровь от них медленно отливает. — Потому что, ты сама знаешь, насколько это притягательно и сексуально. Лиис шумно сглатывает, ощущая себя так, словно её застали врасплох, а Йозуа просто уходит, так понуро стремится прочь. — Выиграйте сегодня, пожалуйста, — кричит Габриеле ему в след. Он оборачивается, слегка улыбается, поправляя волосы. — Когда ты рядом я непобедим.***
Раздался первый свисток. Матч начался. Футболисты стартовых составов принялись за дело. Болельщики кричали, что есть мощи. Тренера вели беседу, наблюдая за ситуацией. Каждый был занят важным и нужным делом. Вот Шнайдер, например, смотрела чуть ли не широко раскрыв рот. Она на матче, так рядом, выглядывает из-под трибуны. Мамочки! Палец нажимает на кнопку, фотоаппарат записывает множество снимков. Сегодня всё мчится так словно волнующий немецкий сериал. 16 минута: Андрих забивает красивейший гол, но отмена, прежде Джамал вписался в игрока сборной Швейцарии с двадцатым номером. О чем он думал в этот момент? Или просто подскользнулся и влетел в соперника? Брови Мишеля Эбишера из клуба Болонья нависали над глазами, показывая всем видом злое и жестокое выражение лица, казалось бы, он всё запомнил и будет возить Мусиалу до самого конца, он не давал покоя ему большую часть матча. Вот что значит она - спортивная месть. Из всего состава соперника Габриеле, похоже что, знала лишь одного игрока. И это вратаря команды — Янна Зоммера. 18 минута: снова гол — не засчитан. 25 минута: жёлтая Дану Ассану Ндойе. 28 минута: этот же парень, вингер той же, блин, Болоньи с 19 номером на спине забивает гол, ему ассистирует Фройлер Ремо, угадайте из какого он тоже клуба? Тренера на скамейке Германии вскакивают. — Офсайд! Точно офсайд! Они пересматривают отрывок на планшете, но судья матча всё засчитывает. Спорно. Швейцария ведёт 1:0. 38 минута: жёлтая, нашему защитнику — Джонатану Та. Перерыв. Юлиан Нагельсман в чёрной строгой рубашке зло и громко ударяет об что-то ладонью, а затем первый скрывается в подтрибунку. Игроки и тренера следуют за ним. Габриеле не двигается, а спустя время, когда запасные вновь возвращаются Нико Шлоттербек говорит ей о том, что похоже никакой она не их талисман, как многие верят, а Давид Раум ему поддакивает. От обиды у девушки почти наворачиваюся слёзы. Второй тайм начинается и долго ничего особо не происходит. На 61 минуте: у Германии двойная замена. Уходит — Та. Выходит — Шлоттербек. Уходит — Миттельштадт. Выходит — Раум. На 65 минуте: аж тройная замена у сборной Швейцарии. Также одна у Германии: Уходит — Андрих. Выходит — Байер. Тут уже Шнайдер искренне заулыбалась, потому что Макс наконец-то на поле. На 66 минуте: жёлтая у соперников. Её получает Джака. А на 69 минуте: происходит какая-то толкучка у ворот, и Киммих чуть ли не забивает, многие в восторге вскакивают со своих мест. На 71 минуте: проверяют возможный пенальти, он не назначен. 76 минута: замены Германии. Уходит — Вирц. Выходит — Сане. Уходит — Мусиала. Выходит — Фюллькруг. Лисёнок аккуратно встаёт и фотографирует Джамала, сидящего на сидении в первом ряду. Оно намного ниже поля и поэтому его бутсы цепляются за газон, так что выпирают колени. По смуглому лбу стекают капельки пота. Он внимательно смотрит на поле и волнуется. 81 минута: жёлтая сопернику, Вадмер 83 минута: забивает Рубен Варгас, но тут же рисуют отмену. Очень напряженно. На табло 91:06. Компенсированное время. Это гол. Николас Фюллькруг и передача Раума. 1:1 Ещё три минуты и матч закончен. Наверное, прощай все обиды и волнения. Переживать такое каждые выходные явный удар по психике, а тому, кто играет, вообще не позавидуешь. Германия в плей-офф. Первое место в группе А. Где ей и предсказывали быть. Все другие предположения и фантазии ни о чем. Как же Габриеле была счастлива после финального свистка, как улыбалась, когда её любимая команда собиралась на поле, празднуя выход в следующую часть соревнований. Как, не смотря на ничью, улыбался Нагельсманн. Откровенно и мысленно благодаря свою команду, особенно за то, что они смогли именно ему довериться. Началась такая суматоха на самом то деле, а лисёнок занималась действительно приятным, фотографировала. Много и часто. Красиво, удачно, иногда и не очень. Некоторые игроки попутно обнимали её, а она, похоже, что уже ничего не понимала. При таких-то эмоциях. В какой-то момент рядом с ней остановился капитан команды — Илкай с ребенком на руках, он оглядывался по сторонам, а малыш отчего-то потянулся девушке на ручки. Непроизвольно. — Можно? — немного стесняясь и даже боясь получить стойкий отказ, произнесла девушка. Гюндоган повернулся, отвлекаясь от поля, сначала немного нахмурился, не понимая в чем-дело, а затем поддался, отпуская сына. — А, да, — слегка улыбнулся он. — Какой ты хорошенький! — Габриеле ловко усадила мальчика на свое предплечье, свободной рукой стала тискать пухлые щечки, а после и вовсе прижимать ребенка к себе, поглаживая темные волосы. — Папа выиграл, да? Какой он у тебя молодец! Рад за папу? — Папа, — малыш потянулся к фотоаппарату, показывая на экран пальцем. — Точно, здесь тоже папа. Я его сфотографировала. Футболист немного наклонился, чтобы дисплей не отсвечивал и чтобы лучше была видна картинка. Он долго разглядывал, а затем сказал. — Очень красиво получилось, правда. Габри прям не верилось, что капитан так спокойно разговаривает с ней. Неизвестно правда, изменил ли он своё мнение к этому времени. — Спасибо, — девушка улыбнулась, беря маленькую ладошку малыша в свою. — Когда родилась моя младшая сестра, мне было восемь, я безумно любила держать её на руках, даже отпускать не хотелось. — Понимаю, - мужчина посмотрел на Габриеле. - У тебя все хорошо? — спросил он, мимолетно пожимая руку кому-то из соперников, но затем снова возвращаясь уже с немым вопросом к девушке. — Да, всё в порядке, правда. — Я рад. — А я рада, что вы вышли из группы, очень! Такое я никогда не забуду, особенно то, что мне выпала возможность быть здесь, с вами. Гюндоган лишь кивнул. — А как его зовут? - спросила у капитана Шнайдер. — Каис. — Эй, Каис, пойдешь обратно, к папочке? Но малыш неожиданно прижался к девушке, по-детски ухмыляясь, а Габриеле вместе с капитаном по этому поводу вместе засмеялись. Не всё так плохо, как казалось бы. Обратно на базу команда возвращалась уже глубокой ночью. Нагельсманн объявил выходной, и в автобусе стало особенно шумно. Алисия села с папой, Габри в этот раз на свободное место поближе к выходу, с Максимилианом Байером. Он немного стеснялся, но разговор, в принципе, клеился. Тем более Макс сам предложил с ним сесть. Позже и Хант всё-таки подошла и похвалила фотографии Шнайдер, Лиис ответила, что всегда думала о том, что умеет фотографировать, ведь у неё есть свой онлайн-магазин, где она сама создает контент, но сегодня был определенно иной, совершенно другой опыт.***
Уже в привычной гостиной главного здания центра Габри плюхнулась на родной горчичный диван, ища расслабления и покоя, Нагельсманн же заявил, что ему ещё днём сообщили, что для девушки готова комната. Одному из тренеров пришлось уехать по семейным обстоятельствам. И теперь она вымыта и ждет её возвращения. — 6 вилла, 2 этаж, 4 комната. — Я живу там же, — произносит Йозуа, появившийся из ниоткуда, из всё уменьшающейся со временем толпы. — Только на первом этаже, давай провожу. Вместе они идут по оборудованной тропинке из светлых плит почти в полном молчании, он катит серебряный чемодан, она еле волочит ноги, мечтая быстрее добраться до кровати . Останавливаются они лишь у лестницы. Получается так, что стоят напротив и смотрят друг на друга. — Ну, спокойной ночи, Габри? — Киммих приближается слишком близко. — Сладких снов, — девушка уже намеревается уйти, но мужчина очень быстро запускает пальцы в её яркие, рыжие волосы, сжимает их на затылке и прижимает к себе, что она щекой утыкается в его грудь и чувствует, как он часто и глубоко дышит. — Всё в порядке? — Да, — неохотно, но всё же он отпускает её. Шнайдер боится встретиться с ним взглядом, разворачивается и поднимается по лестнице. Делает несколько шагов, но ощущает, что светловолосый никуда не уходит. Она оборачивается и через плечо бросает взгляд сверху вниз. — Может мне с тобой подняться, проверить, всё ли работает? — Футболист заметно мнется, теряется под натиском глупых и быстро настигающих новых идей. — Спасибо, Йозуа, думаю, что там всё в порядке. — Точно? — Да. Здесь точно будет что-то не так.