На глубину с тобой

А в небе все ходы записаны, А дома все дела закончены. Все счета закрыты, Вся любовь оплачена, А в небо все билеты проданы. «Агата Кристи» - «Билеты проданы» - Не волнуйся, я уверена, в том, что говорю. Она точно работает в этой школе, - заявила Ирина Владимировна деловым тоном голоса, прижимая телефон к уху. - Ее подруги меня не обманули, - сказал Глеб. – Я очень рад! Как жаль, что я смогу вылететь в Екатеринбург не раньше, чем послезавтра! Полжизни бы отдал, чтобы сделать это прямо сейчас! - Милый, я не думаю, что это хорошая идея! – мягко проговорила мать. – Ты можешь Настю спугнуть… Тут не нужно торопиться. Будь мудрее. Ты не видел ее около пяти месяцев, значит, сможешь найти в себе силы прожить так еще некоторое время. Запасись терпением. - Это невозможно! – воскликнул музыкант. – Как ты предлагаешь мне сидеть и не сделать даже попытки увидеться? Я сойду с ума… - А ты подумай, бедовая голова, что если ты ее сейчас будешь атаковывать, то она может сорваться и уехать. И уедет она туда, куда Макар телят не гонял. Не помогут ни знакомства Вадима, ни ее подруги, ни сам Господь Бог. Ты хочешь этого? Уверена, что нет. Хватит, наломал уже дров! Нужно действовать по уму. У меня есть план, и я собираюсь претворить его в жизнь, поэтому я буду тебе очень признательна, если ты не испортишь моих стараний. - Что за план? - поинтересовался сын. - Простой и сложный одновременно, - сказала Ирина Владимировна и пустилась в детализированное объяснение. Младший Самойлов восхищенно присвистнул: - Ну ты, мам, даешь! Это просто гениально! Самойлова не могла удержаться от улыбки. - Знаю, поэтому надеюсь, что ты и Вадим будете вести себя так, как я скажу. - Будем, не сомневайся. Главное, чтобы твой план сработал! - Он сработает, - с уверенностью сказала женщина. - Все просчитано и подготовлено с тщательностью. - Спасибо, мама! Что бы я без тебя делал? - Не болтай ерунды! Я тоже, знаешь ли, в этом деле заинтересована. Главное, чтобы не повторились августовские события. Надеюсь, ты сделал определенные выводы. - Этого никогда больше не произойдет, - заверил мужчина Ирину Владимировну. - Я не собираюсь рыть себе могилу. - Молодец! Хвалю… Ладно, мне пора бежать, чтобы исполнить первый пункт плана, поэтому предлагаю поговорить позже. - Хорошо! Ты же расскажешь, как все пройдет? - Обязательно, - заверила Самойлова. – Ну, до свидания, будь здоров! - Пока, мама! *** Настя вышла из школы и неспешно спустилась по ступенькам крыльца. На сегодня ее рабочий день закончен. Даже не нужно проверять тетради, ведь впереди выходные! Последняя мысль особенно радовала. До Нового года, а следовательно, и до маленького отпуска, осталось около двух недель. Совсем чуть-чуть терпения – и наступит долгожданная свобода. Можно будет отдохнуть. Девушка не жаловалась на свою относительно новую должность, не возмущалась заработной плате, которая было несколько меньше, чем на предыдущем месте работы, но, однако же, и особой радости не испытывала. Радость вообще была редким гостем в ее жизни за последние месяцы. И школа тут была совершенно ни при чем. Нельзя сказать, что молодая женщина не пыталась изменить свое бытие в лучшую сторону. Она делала все, что могла, на что бог давал ей сил. Однако непроходимая усталость все сильнее давила на плечи. Все меньше и меньше оставалось надежды на то, что когда-нибудь происходящее изменится в лучшую сторону. Настя была как бы выключена из жизни. Включить ее в житейский оборот пытались многие: семья, подруги, психотерапевт, которого она посещала с регулярностью раз в две недели, даже ученики. Хотя последние даже не подозревали об этом. Помогал в своеобразной манере и коллега, который в данную минуту окликнул ее по имени и отчеству, призывая немного подождать. Девушка остановилась. - Хотела уже без меня убежать? – с хохотком спросил молодой человек, догнав учительницу. Настя сдержанно улыбнулась: - Я не знала, что у тебя в это же время заканчиваются сегодня уроки. - А так бы подождала? – с намеком на кокетство поинтересовался педагог. - Думаю, что да, если бы ты попросил, - с серьезным выражением лица ответила молодая женщина. - Ты очень серьезная, - сказал он с толикой неодобрения. - Какая есть, - со спокойным безразличием пожала плечами Настя. - Надо быть энергичней, веселей! Ведешь себя, как бабка старая… В девушке просыпалось раздражение. Она уже собиралась рассказать собеседнику свое мнение о непрошенных советах, как их диалогу помешали. - Алексеееей Александрович! По направлению к ним бежал ученик из 6 «б» класса, размахивая руками, как курица крыльями. Это был известный всей школе шалопай – Паша Соколов. Ситуация выглядела настолько комично, что Насте пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться. - Здрасьте! – сказал он торжественно, пытаясь отдышаться. - Здравствуй, Паша! – приветливо сказала Анастасия Владимировна. - Привет, Соколов! Что расскажешь интересного? – спросил Алексей Александрович. - Я… это… оценку хотел исправить… - Какую конкретно? - По истории последнюю двойку, а то ругать будут, - чистосердечно заявил мальчик. - Сделай доклад по Крестовым походам к следующему уроку. От качества сделанной работы будет зависеть исправление оценки. - А исправить оценки по русскому языку ты не хочешь? – с лукавством спросила девушка. - Не все сразу, Анастасия Владимировна! Не давите на человека… - Упаси боже меня от этого! Но учти, до конца четверти времени осталось совсем немного, - улыбнулся филолог. - Ладно… Я все сделаю, Алексей Александрович. А потом к вам, Анастасия Владимировна, зайду! – пообещал ученик. - Давай, Соколов, действуй! - Буду ждать, - с нарочитой серьезностью заверила молодой педагог. Паша ретировался. - Куда ты сейчас? - спросил учитель спутницу. - Как и всегда в конце недели: иду в книжный, - ответила молодая женщина. - И тебе не надоело? – со смехом спросил Леша. - Нет, - сказала Настя, безапелляционно подняв брови, - мне, понимаешь ли, не надоело. - Ну, ты молодец, конечно, что книги читаешь, но каждую неделю в книжный ходить… Перебор, как мне кажется. - Когда кажется – креститься надо. Ты не думаешь, что это мое личное дело? - Мы же друзья! – фамильярно заявил учитель. – Разве друг не имеет право сказать правду? - Имеет, - согласилась девушка, - но он должен понимать, что не всем его правда нужна. - Ты просто не умеешь принимать критику в свой адрес, - сказал Алексей. - Вроде педагог, а ведешь себя как ребенок. - Ты определись, кто я: старая бабка или ребенок. А впрочем, неважно. Разговор уже набил оскомину. Мне пора идти. До свидания! Настя пошла к выходу из школьного двора, но ее тут же нагнал коллега: - Насть, подожди! – схватил он ее за рукав, за что был награжден строгим взглядом. – Ну что ты, в самом деле, иронии, что ли, не понимаешь? - Почему же? Понимаю… Ирония – это скрытая насмешка. Боюсь, Леша, ты не тот объект для своих шуток выбрал. Советую присмотреться к кому-нибудь другому. - Ну, извини! Я больше не буду… Давай вечером созвонимся? - Я вечером занята, - холодным тоном заявила Настя. - Пожалуйста! Хоть ненадолго… Я буду вести себя прилично, обещаю! Он посмотрел на девушку взглядом, полным раскаянья. Этот взгляд Настю не умилил, но позволил чуть-чуть сменить гнев на милость. - Ладно, посмотрим, - сказала она и распрощалась с молодым человеком, избавившись от общества, которое начало ей досаждать. Книжный магазин был точно таким же, как и всегда. Настя находила успокоение в длинных рядах стеллажей. Особенно в такой непростой период жизни, как сейчас. «Молчаливые и благородные друзья», - так писал о книгах Конан Дойл. Они помогали делать существование более сносным. Они дарили утешение, успокаивали. Они позволяли убежать в миры, далекие от тех серых будней, в которых молодая женщина проживала. Учительница привычно подошла к полкам, на которых стояла классическая литература. Большинство из этих произведений уже было в ее библиотеке, но смотреть все равно интересно. Взяв в руки богато иллюстрированное издание Джейн Остин, девушка погрузилась в чтение, открыв книгу на случайной странице. Она так увлеклась, что не заметила женщину, которая подошла к ней. - Здравствуй, Настенька! Филолог обернулась, как во сне. Знакомый голос всколыхнул чувства, которые так хотелось в себе усыпить. Зрение ее не обмануло. Перед ней стояла Матерь Богов. - Ирина Владимировна! – воскликнула женщина в изумлении. Она не ожидала, никак не ожидала увидеть ее здесь. Да и вообще где бы то ни было. - Я так рада, что встретила тебя! – с сердечностью сказала пожилая дама. – Я заходила посмотреть книги по кулинарии. Смотрю и вижу тебя! Как твои дела, дорогая? Как ты поживаешь? - Я? Знаете, наверное, хорошо… - голос девушки был нервный, прерывистый. Говорить было трудно от переизбытка чувств. В глазах стояли слезы. Настя отчаянно пыталась успокоиться, но чем сильней были эти попытки, тем чаще обнаруживалась их несостоятельность. Наконец перестав бороться с собой, молодая женщина расплакалась. - Ну что ты… что ты, милая! Все хорошо! – Ирина Владимировна успокаивала девушку, как ребенка. Хоть в голове пожилой дамы и было удовлетворение от того, что пока все идет так, как женщина и планировала, основным чувством было счастье: она соскучилась по этой эмоциональной, непосредственной девочке и была рада долгожданной встрече с ней. Вскоре Настя успокоилась. Все-таки неприлично плакать в магазине на глазах у незнакомых людей. - Я тоже рада видеть вас, - сказала учительница. - И я счастлива, что вы не сердитесь на меня! - За что же мне на тебя сердиться? Ты невинна, как голубка. Скорее это мне нужно просить у тебя прощения за дурно воспитанных сыновей. - Умоляю вас! Давайте не будем говорить об этом… - попросила молодая женщина шепотом, опасаясь нового потока слез. - Конечно! – с готовностью отозвалась Самойлова. – Как насчет того, чтобы прогуляться? Сопроводишь старушку? - Я буду счастлива сделать это, - улыбнулась Настя. Положив Джейн Остин на ее законное место, спутницы пошли к выходу. Свежий воздух подействовал благотворно на расстроенные нервы девушки. Чувствовался морозец. Декабрь расцеловывал прохожих в щеки, от чего те покрывались ярким румянцем. Вскоре гуляющие решили зайти в небольшой ресторанчик, где, как считалось, было неплохое меню русской кухни. Заказали горячий чай и ягодный пирог. Женщины, как и в старые добрые времена, разговаривали о книгах и искусстве, смеялись, как будто бы и не было пяти месяцев разлуки. Когда официантка принесла заказ, то Ирина Владимировна и Настя незамедлительно решили его опробовать. Обе заключили, что приготовлено было вполне неплохо. - Но все же мне кажется, что вы приготовили бы намного лучше, - заключила девушка с улыбкой. - Я тоже так думаю, - без ложной скромности заключила дама. - Но для того, чтобы это утверждение не было голословным, его нужно подтвердить действием. А посему я приглашаю тебя завтра в гости. Я приготовлю такой же пирог. Тем более что разгадать, из чего он сделан, не стоит труда. Вот и сравним! Настя потупила взор. Мысли ее были совсем не радужными. Ирина Владимировна предлагала с головой окунуться в прошлое. Это путешествие сулило мало радости. - Боюсь, что у меня не получится. На выходных у меня будет куча дел, а потом рабочая неделя, конец четверти. Мне никак не вырваться. Самойлова, конечно, сразу поняла, что девушка пытается отговориться, прикрываясь занятостью. - Настюша, - Ирина Владимировна взяла ладонь женщины в свои и крепко сжала, - я все понимаю. Я ни в коем случае не буду настаивать, если тебе слишком тяжело. Мне очень горько, что произошла вся эта неприятная ситуация. Но, милая, прошлое остается в прошлом. Я бы очень не хотела, чтобы прошедшее мешало нашему общению. Мне было бы тяжело вновь потерять тебя. Что бы ни произошло между тобой и моими оболтусами, ты всегда желанный гость в моем доме. Отринь призраков прошлого, пора идти вперед, моя девочка. В конце концов, мы будем только вдвоем. - Воспоминания, Ирина Владимировна, очень тяжелы… - Знаю, моя дорогая, но они никуда не исчезнут. Они останутся с тобой. Но ты можешь быть сильнее их. Воспоминания – свидетельство ушедшего, но ты не должна жить прошлым. Ты должна жить настоящим и смотреть в будущее. И я надеюсь, что будущее твое не будет лишено моего общество. - Я тоже не хочу вас терять! - В таком случае можно рискнуть. Как ты думаешь? Настя молчала. Ее ладонь была горяча, находясь в куполе дорогих рук. Она понимала правоту Ирины Владимировны. Могут ли оковы прошлого мешать ее общению с близким ей человеком? Честно ли это по отношению к пожилой женщине, которая не сделала ей никакого зла и по-прежнему любит? Ответ здесь может быть только один. - Вы правы, - наконец сказала Настя, и губы ее тронула неуверенная тень улыбки. - Рискнуть определенно стоит. Ирина Владимировна просияла в ответ. Что ни говори, а храбрость у девочки все-таки была недюжинная. - Но… - девушка задержала дыхание, прежде чем продолжить фразу, - я хотела бы попросить вас кое о чем. - Конечно! Я тебя слушаю! - Не говорите вашим сыновьям, что встретили меня. Я не хочу, чтобы они знали… - Об этом можешь не беспокоиться, - с самым серьезным выражением лица ответила Самойлова.