На глубину с тобой

Мы спешим потерять То, что нам не забыть, Мы срываем плоды, И мы обречены. «Агата Кристи» - «Джиги-дзаги» Настя и Вадим вышли на стоянку, и музыкант жестом пригласил девушку пройти к машине. Черный джип (на более развернутую характеристику познаний у журналистки не хватило) очень походил на своего хозяина. Как в автомобиле, так и в его обладателе чувствовались сила, спокойствие, надежность. Девушка села на переднее сидение и опешила перед обилием ремней. - Простите, не могли бы вы объяснить, как всем этим пользоваться? - Вам необязательно пристегиваться всеми – для обычной дороги вполне будет достаточно вот этого, - мужчина указал на ремень, очень напоминающий аналогичный элемент в любой другой машине. - Спасибо, - улыбнулась журналистка, наконец пристегнувшись, - первый раз имею дело с джипами. Вадим улыбнулся в ответ и спросил: - Вы водите машину? - Да, - ответила Настя, не убирая улыбку, - но если вы спросите о технических характеристиках моего автомобиля, то я едва ли смогу вам ответить что-то связное. Техника – это не мое, к счастью или сожалению. - А чем вы увлекаетесь? – спросил Вадим, аккуратно выезжая на дорогу. - Ничем особенным, если честно: литература, искусство, музыка, кинематограф, - пожала плечами молодая женщина. - Любите читать? - Обожаю, - снова улыбнулась девушка, - сколько себя помню: книги всегда были рядом! - Вы мне сильно напоминаете моего брата, - проговорил Вадим с грустной усмешкой. - Глеб тоже постоянно что-то читал. Сейчас, правда, не знаю, осталась ли за ним эта привычка. Настя потупила голову, тема была очень больной и для нее тоже. - Не печальтесь, Анастасия, разрыв братских отношений не самое страшное, что может быть в мире. Берите пример с Глеба – его это не волнует совершенно. - Я так не думаю, Вадим Рудольфович, - выпалила журналистка, - не думаю, что вашего брата это не волнует. Конечно, никто, кроме вас и Глеба Рудольфовича, не знает всей ситуации, но я ни за что не поверю, что ему все равно! И другие тоже не верят… - тут девушка запнулась и сильно покраснела. - Извините, я, наверное, лезу не в свое дело. - Нет, прошу вас, продолжайте, - Вадим с интересом взглянул на пунцовую журналистку, - а кого вы имели в виду, говоря о «других»? - Ваших почитателей, конечно, - улыбнулась Настя, пытаясь прийти в себя от смущения. - И вы себя к ним причисляете? - Безусловно, Вадим Рудольфович, - рассмеялась девушка, - не могу сказать, что слушала «Агату Кристи» сызмальства, я относительно молодая фанатка, но на симпатии к вашей музыке это никак не отражается. - И что же вы можете сказать об умонастроении фандома, относительно молодая фанатка? - Только то, что ваше примирение с братом сделало бы счастливыми очень и очень многих людей. И я не исключение. - Надо же, скольких бы мы с Глебом облагодетельствовали людей! - усмехнулся музыкант. – Не забыть бы сказать ему об этом при личной встрече, а то нехорошо получается. - Это было бы прекрасно! - девушка не поддалась на сарказм. - Прекрасно и несбыточно… Он не станет слушать, он всегда был упрям. - Должен быть выход! Его не может не быть. Я тоже, видимо, упрямая, раз никак не могу поверить в обратное, - Настя улыбнулась собственной горячности. Машина остановилась посередине внушительной пробки. - Втянула я вас в историю, домой только вечером доедете, - вздохнула девушка. - Что же теперь поделать? Вопрос был настолько двояким, что ответить на него сразу не представлялось возможным. Воцарилось молчание. - Вам не хватает его – это видно сразу. Вы скучаете… - разорвала тишину девушка. - Что это меняет? – устало спросил мужчина. - Это меняет очень многое, поверьте мне! Все можно изменить, пока вам не все равно. Вадим пристально поглядел на спутницу, но после улыбнулся. - Если вы так свято в это верите, то, может быть, поможете в этом непростом деле? Настя тоже улыбнулась: - Отчего бы не помочь? Дело благое, как надумаете, позвоните – что-нибудь придумаем. Музыкант лишь покачал головой, не прекращая улыбаться. - Какая вы интересная девушка, Анастасия! - Если вам будет удобно, то можете звать меня Настей, – смутилась журналистка, — это было бы намного проще, Вадим Рудольфович. - Хорошо, как вам будет угодно, Настя, это и в правду проще. - Спасибо! Машина снова двинулась с места. - Похоже, домой я все-таки приеду раньше, чем в вашем прогнозе. - Совесть не будет мучить меня, это не может не радовать, - рассмеялась девушка. Очень скоро, на удивление пассажирки, машина оказалась около музея. - Спасибо большое, что подвезли, Вадим Рудольфович! - Не за что, Настя, мне было приятно пообщаться с вами, - доброжелательно отозвался музыкант. - А уж мне-то как приятно – вы даже представить не можете! - рассмеялась девушка. - Пришло время посетить другого моего кумира, - девушка окинула взглядом массивный дом, внутри которого была «Нехорошая квартира № 50». - Желаю вам приятного времяпрепровождения, - Вадим искренне улыбнулся. - Спасибо! Вам тоже всего хорошего. До свидания, Вадим Рудольфович! - До свидания, Настя! Девушка вышла из машины, но в дом заходить не спешила. Ее взгляд не отрывался от черного джипа, но лишь только машина скрылась в потоке ей подобных, Настя направилась в нужный ей подъезд. Гуляя по экспозиции музея, журналистка никак не могла выкинуть из головы события еще не прошедшего дня. Она поняла, что узнала для себя очень важную вещь – Вадиму было не все равно, а это значит, что надежда есть. Может быть, когда-нибудь братья помирятся. Видит бог, для счастья ей будет этого вполне достаточно. Мысли, наполняющие голову, разделить было решительно не с кем, но девушка уже давно к этому привыкла. Мало кто может понять, как примирение, по сути, чужих людей способно сделать кого-то по-настоящему счастливым. Но Настя действительно была бы счастлива. Ах, если бы только Глеб не упрямился! Она хотела верить, что все сказанное сегодня Вадиму не пропало втуне. Если старший Самойлов решится действовать, то вполне возможно, что братья найдут общий язык. И тогда… тогда окружающий мир станет лучше, чем до этого. В Москве уже стремительно вечерело, когда молодая журналистка садилась в такси, которое должно было отвезти ее в аэропорт. В наушниках привычно пели братья, Глеб пел о том, что любви нет… Нет, с этим девушка никак не могла согласиться! Любовь есть, и тот, кто умеет любить, сможет преодолеть все.