лунный клинок

А леса возгораются осенью на границе полярного лета, осыпаются лиственной робостью на мохо́вые топи без света. Здесь туманы густы и зловещи, зазывают к прокля́тым руинам. Храбрецы да глупцы, кто не здешний исчезают в овражьих могилах. И я тоже исчез. Как — не вспомню, только луч: след во вслед, по пятам, он то прячется в кочках, то скромно вдруг свернётся у ног по ночам. Он молчит. И я тоже не знаю: о себе, где мой дом, как давно по болотам вдвоём мы блуждаем, кто из нас человек, кто фантом? Чей клинок я сжимаю во страхе затупить эту лунную сталь, кто-то был, кто-то есть в каждом взмахе, кто-то колет слепую печаль. На груди жжётся чёрная метка, когда смог подступает к костру, и смыкается каменной клеткой до того, что ни грамм не вдохну. Оступиться, не зная дороги, заплутать на проталинах снов; кто мне скажет: какому я богу прислужил, что конец мой таков? Я ведь чувствую: я не отсюда и мой луч — отражение сил, вероломства, товарища, чуда. Его тоже закат погубил? С кем бороться: трясиной? Собою? Когда ноги увязли в земле. Когда знаешь и так: этот бой я проиграл своей собственной тьме.