У меня парень из полиции!

      Утро начинается не с кофе. А с головной боли и полного отсутствия ощущения в пространстве. На секунду в голове мелькает мысль о том, что лучше бы она вообще не просыпалась. Рита с трудом открывает глаза, мысленно проклиная тот момент, когда решила напиться. Сонно оглядывается по сторонам и… Как ошпаренная подрывается на кровати. Чужой кровати.        Сказать, что Гром пришла в ужас — это ничего не сказать. Она в чужой квартире, в чужой постели и, господи-боже, только не это, в чужой одежде! Мужской одежде! А самое ужасное, что она совсем ничегошеньки не помнит ни о том, у кого она вообще дома, ни о том, как она здесь оказалась. — Мамочки, — Гром обнимает себя за плечи, больно впиваясь пальцами в кожу. Опускает взгляд на мужскую футболку на собственном теле, отчаянно прикидывая вероятность того, что с её обладателем у неё минувшей ночью ничего не было. К выводу приходит неутешительному. — Игорь меня убьёт. — Уже проснулась?        Рита испуганно вскидывает голову к дверному проёму и чувствует, как сердце ухает в пятки. О нет. Нет-нет-нет, господи, пожалуйста, только не это! — Дима? — выходит лишь сдавленное сипение.        Она что, сорвала голос вчера? Ну нет, нет-нет, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не то, о чем она думает! Они же не могли? Не с ним… Не так… — С утра был, — тепло улыбается Дубин, присаживаясь на край кровати. Брови обеспокоенно к переносице сводит. — Как себя чувствуешь? — Голова болит. Немного, — внезапная волна смущения накрывает с головой. Волнение парня было ей приятно. Даже слишком. — А…Как я здесь… — О, ну… — неловко потирая шею, тянет Дима — Ты звонила мне ночью, что-то пела… Плакала, — он запинается, кидая на девчонку беглый оценивающий взгляд поверх очков. — Просила забрать. — И ты… Поехал забирать меня среди ночи? — удивленно хлопая ресницами, как-то нетипично-робко для своей натуры интересуется Гром. — Конечно, — как что-то само собой разумеющееся отвечает Дубин. Рита чувствует, как под рёбрами что-то неминуемо теплеет. — Ты не помнишь?       Девчонка поджимает губы, неловко отводя взгляд в сторону. Признаваться в том, что весь вчерашний вечер был и остаётся для нее белым шумом было откровенно стыдно. — Ты сказала, что поссорилась с Игорем и… — Господи, Игорь!        Рита, как ужаленная в одно место подпрыгивает на кровати, испуганно озираясь по сторонам в поисках телефона. Она не ночевала дома и Игорь понятия не имеет где она! Да он, наверное, её уже в розыск подал! Мамочки, да он же с неё три шкуры спустит! — Эй-эй, спокойно! — машет руками Дима. — Я ещё ночью позвонил ему и сказал, что ты в порядке. Он просил сообщить, когда ты проснешься.        Гром шумно выдыхает, крепко зажмурившись. Значит Игорь знает. — Не сносить мне головы, да? — чуть приоткрывая один глаз, обреченно спрашивает она. — Э, — Дима неловко чешет затылок, пытаясь подобрать слова, чтобы культурно выразить все то, что вчера ночью вывалил на него разгневанный Гром. — Думаю, да. Прости.        Рита как-то уязвленно, поджимает колени к груди и обхватывает их руками, сжимаясь в один тревожный комок стыда страха и нерешительности. Она не знает, как будет объяснять это все Игорю, когда вернётся домой. А ещё она не знает, как найти в себе силы смотреть Диме в глаза. Надо спросить. Что, прямо вот так, в лоб? Да у неё язык не повернётся. А, может, ей всё-таки лучше не знать правды? Она просто будет делать вид, что ничего не было и все забудется. Так ведь?       Гром мысленно чертыхается. Идиотка. Нет. Она не сможет ему в глаза смотреть, если не узнает. — Дим? — неуверенно зовёт она, больно впиваясь пальцами в собственные плечи. Дубин, к ней заинтересованно голову поворачивает. — Мы же не… — Ритка на полуслове обрывается. Губы кусает нервно. Глаза в сторону стыдливо отводит и больно ногтями в кожу впивается. Не знает, как сказать. Боится. — Мы… Чёрт, — сдаётся, шумно выдыхая. Глаза к нему поднимает осторожно. Робко. — Мы Переспали?       Дима глазами хлопает удивленно. Недоуменно. Кажется, далеко не сразу суть вопроса понимает даже. И только спустя пару секунд уши начинают гореть от осознания. Она действительно подумала, что они…? —О, нет! Нет-нет, конечно, нет, — чуть смутившись, отчаянно машет головой Дубин. Смотрит на неё отчего-то виновато. — Разумеется, нет.        Да у него и в мыслях не было. Даже близко. Ритка ведь вчера и на ногах-то держалась с трудом, не то что рассуждать здраво. Под рёбрами вдруг ощутимо кольнуло странное, похожее на обиду чувство. Дима бы не хотел, чтобы она думала, что он способен на такое. — Я бы никогда, — Дубин поджимает губы потому что говорить об этом отчего-то было неловко. — Поверь, я бы никогда не стал так пользоваться ситуацией. — Я знаю, конечно, я знаю, прости… — виновато шепчет девчонка, отчаянно краснея. Господи, она же… Разумеется она совсем не это имела ввиду. Дима бы никогда так не поступил. — Разумеется, я не хотела сказать, что ты мог бы так со мной поступить. Просто… Просто я просыпаюсь в чужой кровати, в чужой квартире и чужой одежде и совсем не знаю, что думать. — Ты что совсем ничего не помнишь?        Девчонка только головой качает, виновато губу закусывая. В очередной раз мысленно поминает бога. Как же стыдно. — Вообще ничего.        Дима старательно давит улыбку, вспоминая минувшую ночь. Может, оно и к лучшему, что она ничего не помнит. Иначе, он уверен, Ритка сейчас была бы краснее тона, эдак, на три. А то и больше.                                           *** — Димка! — Ритка буквально падает ему в руки, едва сделав шаг от барной стойки. Дубин её за плечи ловит. Та улыбается ему пьяно и как-то слишком решительно и шарить по карманам у него начинает. Не совсем прилично, к слову. — У тебя табельное с собой?!        Мда, проносится унылая мысль в голове Дубина, этому столику больше не наливать. Пьяную Ритку он видит впервые. Она забавная, милая и… Буйная…        Это он понимает, когда эта проворливая девчонка и вправду начинает вытаскивать из кобуры пистолет, который он прихватил с собой перестраховки ради. — Так, ну всё! — от греха подальше убирая девчонку от оружия, прикрикивает лейтенант. Гребанная музыка в этом клубе неприятно и слишком уж громко била по ушам. — Тебе уже хватит.        Рита обиженно надувает губы, не оставляя попыток дотянуться до пистолета. Дима, головой качает. Настырная. — Ну скажи ему! — махнув рукой на бармена, хнычет Гром. Наклоняется к нему близко и продолжает чуть тише, комично ладошкой отгораживаясь. В глаза смотрит почти безумно. — Он на меня косо смотрит!       Дима успевает только удивленно глазами хлопнуть. — У меня парень из полиции! — круто развернувшись к барной стойке, вдруг кричит Гром. — Слышал? Он вашу лавочку сейчас быстро прикроет! Дима, покажи ему кузькину мать! Сейчас вы у него попляшите уро… Эй!       Рита громко взвизгивает, когда ноги против воли отрываются от земли, а её хилое тельце ловко перекидывают через плечо. — Извините, — вежливо улыбается Дима парню за стойкой. — Обычно она так себя не ведёт. — Боевая у тебя девушка, чувак, — смеётся тот, наблюдая за потугами девушки вернуться на землю. — О, ты не представляешь насколько.        Тот факт, что она вовсе не его девушка Дубин резонно решает опустить. Не так это было сейчас важно. Но с Ритой он воспитательную беседу по этому поводу обязательно проведёт. Завтра. — Я не договорила! — возмущенно бурчит Гром, когда парень уже несёт её к выходу. — Ну дай я шмальну в него разок! Всего один! — Так, гражданка Гром, — парень едва сдерживается от того, чтобы предупрелительно шлёпнуть девчонку по ягодице. В бессовестно коротком платье, к слову. Честное слово, как только Игорь её из дома выпустил? Дима бы не стал.— Отставить спектакль.        Дубин максимально, насколько это возможно, конечно, пародирует командный голос, силясь походить на Игоря. Не знает, насколько это у него получается, но, как ни странно, это вполне работает. Ритка на его плече, перестаёт так активно буйствовать и расслабленно свешивает руки вдоль мужской спины, тихо посмеиваясь. — Так точно, товарищ лейтенант, — смеётся, картинно отсалютовав. — Младший лейтенант — мальчик молодой! — Дима, закатывает глаза. Начались концерты. — Все хотят потанцевать с тобо-о-ой!        Так, под аккомпанемент Алегровой в исполнении младшей Гром, Дубин с пьяным телом на плече с горем пополам и добирается до ожидающей их машины. Благо, хотя бы в такси Рита ведет себя более или менее тихо. Только жмётся к нему, как к спасательному кругу посреди океана и носом в плечо утыкается. С чего такая тактильность, спрашивается?        Дима очень удивляется, когда Гром наотрез отказывается ехать домой. Аргументы он, если честно, не совсем понял. Ясно было только, что наклюкалась она так из-за какой-то ссоры с Игорем и, цитата: видеть не хочу этого домашнего тирана-диктатора в кепке, пусть понервничает.        Пока Дубин также поднимает её по лестнице на плече до своей квартиры к Рите вдруг возвращается стадия великой певицы. И концерт дать она решает почему-то всему подъезду. И парень очень сильно надеется, что он успеет дойти до квартиры прежде, чем они навлекут на себя праведный гнев соседей. Ему все-таки тут жить ещё! Вот свалилась же эта девчонка ему на голову, ей-богу! — Я люблю тебя, Дима! Что мне так необходимо! — стоит ли говорить о том, что Дубин старался подниматься раза в три быстрее, чем обычно? — Ты возьми меня с собой! Мой единственный герой!        Пока Гром переодевается Дима терпеливо дожидается её под дверью ванной. Под дверью в самом прямом смысле этого слова. Справляется Ритка, дай бог, минут за пятнадцать. Нет, он, конечно, хотел бы ей помочь. Да только совесть не позволяла, да и черевато это чем-то совсем уж вопиюще неприличным. А ему бы не хотелось, чтобы его потом с утра пораньше обвинили в домогательствах.        До кровати младшую Гром тоже приходится нести на руках. Слишком уж парень переживал за сохранность её конечностей. Того гляди навернется ещё на ровном месте и сломает себе чего-нибудь. Поездки в травмпункт он сегодня уже не выдержит. Хватит приключений на его бедную белобрысую головушку за эти сутки. — Ди-им, — хватаясь за края его футболки, жалобно тянет Рита, пока тот укладывает её в свою кровать. — Не уходи…        Диме это откровенно не лучшей идеей кажется. Но отказывать Ритке он никогда не умел. Потому приходится позволить утянуть себя под бок к капризной девчонке. Это было слишком. Все этим вечером было слишком. В особенности для влюблённого по уши Дубина.        Гром к нему в полудреме мартовской кошкой льнет. Прижимается тесно и лбом куда-то в изгиб шеи утыкается. — Ты тёплый, — Дима чувствует улыбку в её голосе. — Такой хороший, — она трётся носом о тёплую кожу под ключицей, и горячо выдыхает, вызывая табун мурашек вдоль позвоночника. — Я так тебя люблю.        Дубин так и застывает восковой фигурой, надеясь, что ему это не послышалось. Она действительно сейчас это сказала? Да ведь? Он же не параноик? Только огонёк радости в нём затухает также быстро, как и загорается, ведь завтра она скорее всего об этом не вспомнит. Но ему бы очень хотелось, чтобы это было правдой.                                           *** — Пожалуйста, только не говори, что я доставила тебе проблем, — сжимается Рита, натягивая одеяло по самый нос. — Ну что ты, — добродушно отзывается Дима, начиная загибать пальцы. — Ты всего лишь подняла меня среди ночи, хотела пристрелить бармена, дала сольный концерт моим соседям и назвала меня своим парнем. — Я что?!        Дубин едва сдерживает злорадствующую улыбку, когда видит её испуганные глаза. Он должен это сказать, иначе сам никогда не осмелится. — А, да, — абсолютно невозмутимо добавляет он, загибая последний пятый палец. — Ещё ты, кажется, призналась мне в любви. — Я что сделала?! — Сказала, что любишь меня, — наблюдая за отчаянно краснеющей девчонкой, вновь повторяет парень и каким-то чудом находит в себе смелость коротко прижаться к девичьим губам. Так совсем по-детски невинно. — Я тебя, кстати, тоже.