Черный жук

Школа действительно опустела. Вокруг нет радостных разговоров и рассуждений, больше не существует кружка любителей супергероев, да и в принципе кружков осталось незначительное количество, те, что выжили в этой схватке с массовым вымиранием, имеют при себе по 2-3 участника. В коридорах, для полной картины, не хватает лишь перекати-поле, которое само за себя скажет: «Тут пусто, никого нет, можете проваливать, вас никто не ждет», или что-то в этом роде. Оставшиеся ученики скучают по былым временам, когда все веселились, обсуждали планы прогулок после учебы, делились обедом, обменивались конспектами и решали какие-либо вопросы, связанные, конечно же, с учебой. Обидно, что лучшие школьные годы на данный момент протекают именно в таком рутинном виде, где каждый задумывается над тем, как бы свалить с Парижа и поскорее забыть эти смерти и душераздирающие крики, забыть обо всем происходящем, забыть все страхи и тревоги, стать самыми обычными людьми без нависшей угрозы, от которой, кажется, нет спасения. Мельком вспомнились слова Роуз, когда та еще не перешла на домашнее обучение. Светленькая, выглядящая как наивный ребенок девушка, чьи глаза всегда блестели, а губы складывались в милейшую улыбку, мечтательно вещала друзьям о своем сне: «Представляете, я видела сон, он был таким реальным, даже по пробуждению я и не поняла, что находилась не в нашем мире. Там все было как раньше, совершенно те же дни, мы все радостно входили в класс, приветствовали друг друга, радовались успехам и поддерживали в начинаниях. Помнится, Алья рассказывала нам о новых победах Леди Баг и Кота Нуара, обещала предоставить нам интервью с каждым из них, а мы восхищались ее трудами и проделанной работой над блогом. Адриан напоминал о новой коллекции одежды, приглашал нас к себе домой отпраздновать только начавшийся сезон моды. Ким хвастался своими достижениями в спорте, пытался обратить на себя внимание Хлои, что в тот момент даже не слушала нас, а, как обычно, поправляла свежий макияж. Маринетт искренне поддерживала класс, готовила наряды для спектакля, который придумала Милен. Мне было так хорошо с вами, я совершенно не хотела просыпаться». Жизнерадостная Роуз повесилась через неделю после того, как перевелась на домашнее обучение. Это был сильный удар по каждому из ее одноклассников, тот лучик света в этой кромешной тьме не справился с давлением, которое задело всех жителей Парижа. Одноклассники девушки впали в траур. Особенно этот случай пошатнул Джулеку, которая в тот же день перевелась на домашнее обучение. Маринетт расспрашивала Луку о состоянии его сестры, парень рассказывал, что Джулека днями не выходит из комнаты, сидит на кровати и пялится в одну точку. Девушке вызывали врача, сейчас с ней работает психотерапевт, который старается вывести ее из печального состояния. Бражник погубил многих жителей этого города, причем имеется не только физиологическая смерть, но и моральная. Тема Роуз долго витала в диалогах учеников, прекратились обсуждения только тогда, когда разговоры о смерти стали запретными в школе, такой маневр сработал, через время все встало на прежние места, если их можно назвать прежними. — Это творческий класс, место обитания Натаниэля и Марка, они проводят здесь уйму времени. Наверное, такой подход к жизни и дает им силы на борьбу с нервным срывом, — Маринетт водила нового одноклассника по школе, она старалась игнорировать те места, что уже непригодны для использования, и показывала лишь основные кабинеты. — Театральный кружок я тебе уже показывала, где происходят занятия по фехтованию — тоже, бассейн и спортивный зал уже были, библиотеку ты и сам нашел, кабинеты с персоналом показаны, — девушка задумчиво оглядела коридоры и случайно встретилась с заинтересованными глазами одноклассника. — Думаю, на этом всё, если что-то понадобится, то обратишься к своему брату, я исполнила твою просьбу, теперь топай в класс. Нет, она не хотела поскорее избавиться от блондина, его компания была приятнее тех, что вообще могла существовать в этой школе. Просто сейчас Маринетт должна была закончить работу с записями, чтобы не опозориться и на следующем уроке. «Интересно, а если ему уложить волосы по-другому, то станет ли он копией Адриана, если, конечно, игнорировать детали во внешности?» — невзначай подумала девушка, пока ненароком рассматривала прическу Феликса. К слову, его светлые локоны выглядели менее непослушными, если сравнивать их с волосами брата, видимо, он зачесывал их немного вбок, придавая некую строгость в свой образ. — Тебе так не нравится моя прическа? — выбил из рассуждений голос блондина, который уже натянул на лицо знакомую дружескую ухмылку, что излишне раздражало девушку, ко всему этому он провел легонько ладонью по волосам, словно направлял их в нужное место. — Что с лицом, Фатом? — вместо ответа спросила Маринетт, ведь на ум не приходили никакие оправдания насчет своего задумчивого прищура в сторону блондина. Не хватало еще того, чтоб этот парень надумал себе всякого в голове, а потом выставлял свои фантазии в качестве подколов. — С тобой неинтересно шутить, — закатил глаза Феликс и боком завалился на ближайшую запертую дверь, за которой раньше располагался музыкальный класс. — Почему ты вообще выгоняешь меня, я думал, мы нашли общий язык и ты не против проводить со мной незначительную часть своего времени, — он саркастично зевнул и попятился в сторону, видимо, предполагал, каким взглядом сейчас его сверлит девушка. — Не будь эгоистом, у меня тоже имеются свои дела, иди заведи себе друзей среди одноклассников, — Маринетт вяло сложила руки на груди и с явным неодобрением уставилась на парня, ей начинала надоедать его легкая навязчивость. — Да, например, доесть сэндвич в библиотеке, — отшутился он, проигнорировав фразу про новых друзей. Со стороны синевласой девушки послышался вздох, на который Феликс успел обратить внимание перед тем, как она пошла прямо по коридору, скорее всего, направляясь в обитель тысячи книг и журналов. В моменте ему захотелось последовать за ней, но, посчитав этот поступок за нарушение личных границ, парень подождал некоторое время, дав Маринетт скрыться на лестничной клетке, а потом выдвинулся в класс, где его, судя по всему, встретит разговорчивая Лайла, и от нее опять придется уходить к своему одинокому месту. Напоследок он начал рассуждать о том, как его брат вообще водит дружбу с подобным закрытым человеком: «Неужели он видит ее не так, как она представляется мне?». Пока Феликс холодно отмахивался от всех предложений о прогулке с Лайлой и одноклассниками, Маринетт спокойно продолжала работу в библиотеке, ей было важно перечитать некоторые свои записи и поставить точку в недавно появившихся заметках. Из раза в раз девушка приходила к одному и тому же вопросу о нынешних целях Бражника. Исходя из собственных выводов, она могла предположить, что Камни Чудес вновь могут стать действительными, так как таинственный злодей еще имеет возможность использовать свои силы и продолжает гнаться за талисманами Леди Баг и Супер Кота. «Хотя, если Камни ему не интересны, то что тогда им движет?» — задумалась девушка и захлопнула блокнот. Скоро начнется очередной заумный урок, опаздывать как-то не хотелось. После занятий девушку догнал Феликс, аргументируя это тем, что не горит желанием идти до дома в компании Лайлы и своего добродушного брата, что так рад людям вокруг. Блондин обмолвился, что Адриан расспрашивал его о Маринетт, ибо сам он потерял с девушкой какой-либо дружеский контакт, хоть они и продолжают находиться в приятельских отношениях. Девушка лишь ушла от этого разговора, ей не хотелось, чтобы новый знакомый прознал о том, какой она была до масштабных изменений в городе. Те времена она считала не лучшими в своей жизни, они несли за собой лишь чувство вины и стыда. Благо, Феликс не стал узнавать о прошлом, а перешел к наиболее накипевшей теме, а то есть к Лайле. — Почему ты ее так не любишь? — поинтересовался он, словно сам не знал ответа на этот вопрос. — Тебе она тоже не понравилась, почему же? — умело ушла от ответа девушка, и ее хвостики качнулись с порывом ветра. — Она чересчур приторная и навязчивая, я не переношу таких прилипал, которым лишь бы привлечь на себя внимание и поплакаться кому-то в плечо из-за неудавшейся попытки сдружиться. По ней видно, что она стремится находиться в центре всего, а потом крутить людьми вокруг так, как только ей вздумается, — проговорил Феликс и оглянулся назад, как будто бы ожидал увидеть в паре метров шпиона в лице Лайлы. — Твоя очередь отвечать. — Ты сам ответил на свой же вопрос, — скрывая истину, пожала плечами Маринетт и с непринужденной улыбкой глянула на одноклассника. Маринетт сочла его интерес за обычную попытку поддержать диалог с малознакомым человеком, с которым имеется только одна известная общая тема. «По нему и не скажешь, что он любит сплетничать и обсуждать кого-то», — поняла для себя девушка и поправила скатывающийся с плеча ремешок сумки. Еще нельзя сказать наверняка, что Фатом является хорошим человеком по меркам синеволосой девушки. Именно поэтому она избегала нелестных слов в чужую сторону, лишь соглашалась с похожим мнением. Всё это для того, чтобы потом никто не пускал слухи с его исковерканным мнением по поводу той или иной персоны. Да и создавать образ болтливой наивной дуры не хотелось. Пусть парень говорит всё, что ему вздумается, а Маринетт постарается понять его мотивы во время повседневной болтовни. На удивление, блондин проводил ее прямо до пекарни Дюпен-Ченов, где они перекинулись парочкой слов, а по истечению пятнадцати минут разошлись. Напоследок Маринетт пожелала Феликсу удачи и понадеялась на то, что парень не застанет дождь по пути домой. На пороге ее встретили родители, они беспокойными взглядами проводили девушку до комнаты, где она скрылась в своих делах. Мать и отец девушки сильно волновались по поводу изменений своей дочери. Они, как и все остальные, склонялись к тому, что во всем виновата разруха в городе. Что ж, частично, но они были правы в своих догадках, ведь вряд ли в Париже остались люди, кому не все равно на ситуацию, что поработила улицы. «Квами спят, макаруны и сыр не тронуты, значит, не просыпались во время моего отсутствия», — сразу подметила девушка и подошла к рабочему столу, в полке которого скрывалась шкатулка с талисманами. Каждый день она смотрела на них, изучала потемнения и странные трещины на каждом. Здесь лежал и Камень Чудес Супер Кота. Маринетт взяла и поднесла кольцо ближе к лицу, дабы изучить его на наличие новых дефектов. Плагг принес талисман в один из тех дней, когда квами еще могли, хоть и с трудом, передвигаться, летать и говорить. Супер Кот сам послал Плагга сюда, в надежде, что его напарница и по совместительству нынешний хранитель сможет исправить ситуацию, но все попытки оставались плачевными. В книге, которую девушке отдал Мастер Фу, не было ни единой пометки про подобные случаи, решения, разумеется, тоже не имелось, потому приходилось подключать свои силы. Ящик «с секретом» остался приоткрытым, на случай активности квами. Из сумки девушка достала один из блокнотов, перед ней был открыт разворот с подробным анатомическим рисунком мотылька и зарисовкой акумы. На одной странице были отмечены важные пункты, которые должны были привести к нужному ответу, но вводили в еще большее заблуждение. Маринетт поднялась к своей кровати и с трудом подняла матрас. Перед ней открылась ненавистная картина, которую ей приходится видеть каждый день. Множество небольших баночек, на каждой из которых была подписанная наклейка с именем одного из акуматизированных злодеев, внутри любой порхала еще живая акума. Конечно, здесь присутствовали не все мотыльки, некоторых словили правоохранительные органы и передали в лаборатории для изучения, однако многих Маринетт присвоила себе, разумеется, у нее был помощник, ведь проделать такую работу в одиночку было бы трудно. В отдаленном углу лежал еще один блокнот, полностью посвященный этим крылатым насекомым, а под ним располагалась квадратная рамка, под стеклом которой дергалась очерненная бабочка, чьи крылья и верхняя часть туловища намертво прибита гвоздиками в холст. Не самое лучшее зрелище, особенно для незнающих. Одна из баночек была выбрана для сегодняшних испытаний, которые вряд ли увенчаются успехом. Убедившись, что родители еще нескоро ворвутся в ее комнату, девушка надела перчатки и подошла к рабочему столу. Спустя длительное время она так и не решалась прикоснуться к акуме руками, но пробовала оторвать им крылья пинцетом, вкалывала в них различные инсектициды шприцом, обтыкивала каждую клеточку их тела иглами. Все безуспешно. Никакие ее жестокие попытки расправы не работали на тех, кто с легкостью заражает жителей Парижа своей злобой. 1. Способны жить без кислорода, не имеют потребности к дыханию. Этим отличаются от всех живых существ. 2. Спокойно переносят боль, на них не влияют разрушающие действия со стороны. 3. Устойчивы к тяжести. Акума, которую придавил камень, спокойно машет крыльями и продолжает двигаться. 4. Не имеют потребности к пище и воде, буквально выживут во время апокалипсиса. 5. Не способны к размножению, как к половому, так и к бесполому. 6. Переносят ядохимикаты. Некоторые вещества действуют на них как алкоголь на обычных людей, некоторые вводят их в короткий сон, но ни одно не убивает. 7. Им не страшны ни огонь, ни вода. В любых условиях продолжают жить. 8. Их крылышки прочны, не режутся ножницами, с трудом протыкаются гвоздями (судя по всему, их тело способно к нереально быстрой регенерации, так как, если взглянуть на мотылька в рамке, то гвоздики словно вросли в них, став одним целым с акумой). 9. Различные звуки, включая самые низкие и самые высокие частоты, никак на них не влияют. 10. Неразумны, действуют инстинктивно. 11. Им не нужен отдых. 12. Выделяют какое-то вещество, способное растворить смолу и прочие застывающие жидкости, однако не способны разрушить обычную стеклянную банку. Этот список, что занимал первые страницы блокнота, пополнялся на протяжении всех экспериментов. В некоторые дни туда записывались несколько пунктов сразу, в какие-то записей не было. Маринетт с трудом убеждала себя, что делает всё не зря и не стоит прекращать попытки, добавляя при этом последнюю строку: «Неубиваемые, бессмертные». Она знала, что сможет найти решение этой проблемы. Ей приходилось верить в успех каждый день, ведь смотреть на умирающий Париж и ждать его полной разрухи — не хотелось. Когда очередной опыт, который заключал в себя проверку на выдержку различными сыпучими веществами, провалился, девушка досадно спрятала баночку, блокнот и прочие материалы под матрас. «Еще увидимся», — прошептала напоследок она и спустилась на несколько ступеней вниз, где села и, опираясь на перила, включила музыку, которую издавали ее любимые наушники. То был трек «I Feel Like I'm Drowning», он позволил Маринетт закрыться от мира вокруг и оставить небольшие пометки в одном из блокнотов. Ее вновь одолело усиливающееся чувство тревоги. Тело поддалось легкой тряске, сердце билось слишком быстро, а разум не мог зацепиться ни за одну мысль. Она понимала, что не справляется, но нельзя останавливаться после такой проделанной работы. Дыхание не собиралось возвращаться в прежний темп, девушка шла против паники, она запрещала себе показывать слабость, даже в собственной комнате Маринетт обязательно нужно оставаться сильной. Ей двигало желание отомстить и спасти город от очередного монстра, которого подошлет Бражник. Ручка криво двигалась по листу, буквы больше не были прямыми и ровными, скорее кривыми, местами непонятными, но они продолжались несмотря ни на что. Мысли должны быть выписаны, иначе останутся забытыми, где-то глубоко в памяти. Не успев довести дело до конца, девушка провалился в очень глубокий сон, усталость взяла свое, неожиданный всплеск неблагоприятных эмоций забрал последние силы. За окном уже стемнело, до будильника оставалось всего несколько часов. Последующие дни прошли в не меньшей рутине. «Дом, школа, дом» — обычный список ежедневно посещаемых Маринетт мест. Конечно, иногда он выглядел как: «Дом, школа, занятия по фехтованию с Кагами, дом», а порой и: «Дом, школа, занятия по самообороне и борьбе, дом», когда-то этот список мог выглядеть чересчур однообразно: «Дом», крайне редко он был чересчур разукрашенным: «Дом, школа, встреча с Лукой, фехтование с Кагами, занятия по борьбе, пересечка с Хлоей, работа над костюмами, дом». Последний вариант списка заставлял девушку почувствовать себя живой, разнообразие помогает забыться и отвлечься от основного дела, такие яркие дни нужны каждому. Сейчас же, после появления на горизонте одного блондина, чьи побуждения все также остаются непонятными, обычный будничный день начал выглядеть так: «Дом, Феликс в школе, Феликс в библиотеке, Феликс на улице, дом». Парень оказался достаточно смышленым, начал понимать, что у Маринетт имеются свои скелеты в шкафу, которые ему по какой-то причине резко стали интересны. Благо Фатом оказался не таким уж и идиотом с назойливой натурой. В основном они проводят время вместе только из-за навязчивой Лайлы, что так яро жаждет внимания со стороны брата Адриана. В итоге, их взаимосвязь приносит с собой вкусные плоды в корзинку каждого: Феликс благополучно избегает лишнего раздражителя, а Маринетт наслаждается недовольными, практически завистливыми взглядами старосты в ее сторону. Понять, что Феликс и Маринетт по-прежнему не являются друзьями, крайне легко. У парня все еще нет номера одноклассницы, он его так и не просил, они не гуляют по городу, как обычные подростки, хотя в Париже сейчас уж точно лучше не прохлаждаться, у них мало тем для обсуждения, на уроках они не сидят вместе, а общаются лишь тогда, когда видят угрозу в лице Лайлы. «Потребительское отношение друг к другу», — так думала синеволосая девушка, пока ее обычный день не сломал один фактор. Неспеша зайдя в кабинет, как обычно слушая музыку, девушка сразу и не заметила подвоха. Сходу ей на глаза попалось наигранно обиженное лицо Лайлы, что странно, ведь обычно та была либо недовольна, либо, наоборот, излишне улыбчива. Следом встретился и сияющий вид Адриана, он был чему-то рад, но пытался это скрыть, так как, судя по всему, поддерживал Лайлу. Маринетт не слышала их разговоров, ее уши воспринимали только очередной зарубежный трек. Последним, что она запомнила перед тем, как присесть на свое место, были вопросительные глаза Натаниэля и Марка, нет, они скорее были удивлены чему-то. — Как занимательно начинается этот день, — прошептала она себе под нос и вновь глянула на физиономию Лайлы, шатенка сидела боком, потому профиль ее лица был доступен для обозрения даже с дальних парт. Когда девушка сняла наушники, ее внимание упало на парту ниже. — А этот где? Замечание Маринетт являлось вполне уместным, ведь Феликс всегда приходит в одно время со своим братом, они всегда вместе добираются до школы. Странно, что один из блондинов на своем месте, а второй даже не оставил свои вещи на парте. «Неужели Лайла ноет из-за отсутствия своего идола?» — мысленно пошутила девушка и улыбнулась сама себе. — «Этот» находится за твоей спиной, признавайся, совсем ослепла? — послышался неодобрительный голос Фатома, на который Маринетт тут же повернулась. — Сколько сегодня спала? Часа три хоть добила? — с долей злобы продолжал он. Феликс стоял оперевшись на стену, в одной руке он держал вещи, а ладонь другой устало скатилась по лицу. Ему явно не понравилось то, что единственная одноклассница, с которой он поддерживает контакт, не заметила его в классе. Возможно, он счел этот недочет за попытку игнорирования в свою сторону. «Это он так показывает свою заботу? Когда же его стали волновать часы моего сна?» — задумалась Маринетт и зевнула. — Почти четыре часа, можешь гордиться, — самодовольно поделилась девушка и перевела взгляд на вещи в руках приятеля. — Решил опробовать стоячий метод обучения? Не думаю, что твои мозги в таком положении начнут работать с большей силой, — вздохнула она и приготовилась слушать объяснения. — Когда я пришел, то увидел, что за моей партой сидит прекрасная Лайла, — Феликс специально говорил так, чтоб его было слышно в другом конце кабинета. — Понимаешь, я был настолько впечатлен ее вниманием, что решил уступить свое место, дабы она насладилась моей бесконечной заботой и предоставленным мною комфортом, — с ноткой ребяческой грусти начал парень. — Увы, мой жест был не оценен так, как я того хотел. — Какой кошмар, — скрывая улыбку проговорила Дюпен-Чен и покачала головой. — Неужели Лайла стала настолько высокомерной, что теперь даже не может поблагодарить? Послышался шум с первых парт. Лайла вскочила со своего места и встала в проходе. С ее лица можно было написать отличный портрет и назвать его: «Красная, как помидор и кислая, как лимон». Забавная аналогия. Брюнетку действительно задели нелестные слова в ее сторону, видимо она уже позабыла о своем миловидном образе. — Так он еще и не желает садиться за эту парту, боится, что я принесла ему туда какую-то заразу! — выкрикнула Лайла, которая, по всей видимости, решила подслушать чужой разговор. — Неужели ты действительно больна? — обеспокоенно поинтересовалась Алья и мягко погладила подругу по плечу. — В том то и дело, что нет! — продолжала свою игру девушка и старалась всячески вызвать у Фликса чувство вины своим эмоциональным лицом. Подобная ситуация вызвала тихий смех не только у Феликса с Маринетт, к ним присоединились и Марк с Натаниэлем. Ситуация действительно выглядела глупо, словно Лайла настолько нежна и ранима, что не воспринимает шуток в свой адрес. Когда волна веселья окончилась, блондин вновь обратился к синеволосой однокласснице. — Знаешь, подхватить чего я не хочу, поэтому, можно подсяду к тебе? — Феликс подошел достаточно близко к своему предполагаемому месту и наклонился. Создалось ощущение, что он навис над Маринетт. В глазах остальных это могло трактоваться по-разному. Адриан пристально наблюдал за ситуацией на задних партах, ему уже стало все равно на истерики Лайлы. Маринетт и Феликс не замечали его радостных зеленых глаз, которые таили в себе не только положительные эмоции, но и необъяснимый страх за этих двоих. Он считал, что его закрытый и молчаливый брат наконец нашел себе друга, а совсем недавняя подруга Маринетт, с кем его пути сами по себе разошлись, спустя длительное время показала кому-то искренность и начала открываться. Натаниэль и Марк тоже с любопытством наблюдали за происходящим, они перешептывались и уже начали придумывать в своей голове какие-то сюжеты, о которых не стоит говорить при посторонних людях. Все-таки Маринетт координально изменилась, это заметили все. Она поменяла не только стиль одежды, но и сменила собственные приоритеты. Ранее веселая, стеснительная и дружелюбная хрупкая девушка превратилась в холодную, закрытую в себе и своих делах, сильную персону. Очевидно, что многих удивила их прогрессирующая связь с Феликсом, который точно также отшивает от себя людей, что пытаются подружиться с ним. Речь идет не только о Лайле, подобное ледяное отношение блондина относится к большинству одноклассников, помилования заслужили лишь два друга Маринетт, но и тех он не подпускает к себе слишком близко. — Знаешь, все-таки ты входил в контакт с Лайлой, — прищурив глаза протянула девушка оперлась щекой на ладонь. — У меня не настолько сильный иммунитет, чтобы перенести какую-то там заразу. Феликс сразу уловил шутливый тон. Ему нравилась эта легкая дружеская атмосфера между ними, когда не заметны посторонние взгляды, а глаза без опаски пересекаются между собой. Парень усмехнулся вытянул вперед ладони. — Не переживай, я полностью чист. Обработал себя несколькими слоями антисептика, так еще и использовал крем для рук с ароматом персика, дабы избавиться даже от малейшего запаха Лайлы, — заумно проговорил парень и с ожиданием взглянул на синеволосую одноклассницу. Сидящей за первой партой старосте явно не понравились слова блондина, но она не стала вновь встрявать в чужой диалог, а вместо этого продолжила жаловаться друзьям, вымогая у них сострадание в свою сторону. — Все-все, верю, — улыбаясь произнесла Маринетт и отодвинула рядом стоящий стул. — Садитесь, господин Фатом, вы заслужили мое доверие. И пусть в этой фразе блондин понял лишь то, что он хорошо пошутил и благодаря этому теперь может сидеть на этом месте, Маринетт же вкладывала в нее иное значение. Теперь девушка была готова начинать разговоры о тех темах, которые волнуют не только ее, но и Феликса видимо тоже. Конечно, она не станет выдавать все свои секреты и мысли сразу, все будет решаться по мере поступления вопросов и проблем. Начать она планировала с обсуждения Лайлы. Когда за окном стало немного светлее и аромат свежести проник в кабинет, обновляя шумную обстановку в нем, начался обеденный перерыв. Многие ученики предпочитали оставаться за своими партами, кто-то спускался к скамейкам, что находились на первом этаже, некоторые выходили на школьное крыльцо, чтобы проветрить голову после нескольких нудных уроков. Маринетт же предпочитала просидеть весь отведенный час в библиотеке. В некоторые дни за ней увязывался Феликс, но, к счастью, он не мешал девушке работать, просто сидел в кресле и читал какую-то книгу, изредка поглядывая в сторону одноклассницы. Он не пытался ничего выяснить, лишь наблюдал со стороны, так что его присутствие вообще не ощущалось. Компания Феликса превратилась во что-то привычное, но по-прежнему странное и слегка напрягающее. Маринетт не выгоняла блондина, лишь иногда подшучивала над тем, что он читает, и получала долю его остроумия в ответ. Сегодня Феликс должен был провести обед с Адрианом и Нино, которые пригласили его еще на одной из первых перемен. Только вот у Маринетт были другие планы на парня, ей хотелось сразу же заручиться его поддержкой. Пока сидевший рядом парень собирал вещи и что-то говорил себе под нос, у Маринетт в кармане завибрировал телефон. Она быстро достала его и увидела сообщение от Луки: «Ты серьёзно хочешь посвятить его в наши дела? Вы знакомы чуть больше недели, Мари. Думаешь, ему можно доверять?» Разумеется, её единственный напарник был против этой идеи, ведь и он сам долгое время был отстранен от секретов синеволосой девушки, но разве им сейчас не нужна помощь? Их силы на исходе, а лишние невинные глаза и уши в Париже не помешают. «Лука, я не настолько глупа, чтобы вести его в свою комнату и показывать коллекцию акум. Ему не обязательно знать всех подробностей по поводу Бражника. Для начала стоит хотя бы прощупать почву. Я просто расскажу ему об одной из своих догадок, этого хватит. Кто знает, может, он будет нам полезен», — отправив это сообщение, Маринетт убрала смартфон и огляделась в поисках блондина. Феликс уже важно стоял у парты Адриана и Нино и «внимательно» слушал их планы на сегодняшний день. Он выглядел слишком галантным, если сравнивать его с одноклассниками. Пока Нино и Адриан носили более подростковую одежду, Феликс же надевал на себя лишь те вещи, что подчеркивали его фигуру и выдавали его статус в обществе. «Слишком взрослый для игр и веселья» — мимолетно подумала Маринетт, изучая его образ. «Неужели моя компания ему настолько наскучила, что он решил спуститься с небес прямо-таки к своему брату и однокласснику? Выбрали бы другой день для обеденных посиделок» — девушка удивлялась не зря. Несколько дней назад Феликс сам высказал свое мнение по поводу других учащихся. Всё просто — они раздражали его тем, что во всем потакают Лайле, и их окружение заставляет чувствовать скуку. Видите ли, в классе лишь одна Маринетт показала себя с лучшей стороны, которая ему наиболее приятна, а все остальные лишь пешки в нише образования. Девушку напрягали мысли блондина по поводу людей, что окружают его ежедневно. Это, конечно, отталкивало, но у всех разный характер и свои причуды, такое надо принимать и продолжать общение дальше, либо напрочь отказываться от контакта. Для своего же блага пришлось выбрать первый вариант, в данном случае он казался наиболее разумным. С её стороны было бы крайне невежливо прерывать разговор друзей. Но Маринетт не хотела ждать подходящего момента и привыкла решать всё сразу. Накинув сумку на плечо, она подошла ближе к парням и дёрнула Феликса за предплечье. Он удивлённо посмотрел на одноклассницу, ожидая объяснений. После рукопожатия при знакомстве девушка не касалась его, поэтому такое взаимодействие вызвало недоумение не только у блондина. Нино и Адриан замолчали и уставились на синеволосую девушку. — Феликс, не хочешь провести этот перерыв со мной? — подобное выражение странно звучало из ее уст, она уже и забыла как правильно приглашать кого-то куда-то, потому выдала первое, что пришло в голову. — Например, в библиотеке. На успех надежда все-таки имелась. Маринетт понимала, что парень скорее всего согласиться, да и реакция одноклассников была изначально понятна. Раньше девушка часто проводила время вместе с Нино и Адрианом, потому знала, что подобный жест вызовет у них некое разногласие. — Вообще-то он договаривался пойти с нами, — нетерпеливо напомнил Нино и сложив руки на груди закатил глаза. — Вы и так третесь вместе каждый день, дай и нам познакомиться ближе, он все-таки брат моего лучшего друга. В глазах Маринетт Нино оставался ребенком в подростковом теле, все его повадки и манера общения только и твердили об этом. Возможно парень действительно не успел повзрослеть вовремя. Такое поведение зачастую раздражало, но сейчас оно хотя бы было к месту, потому девушка оставила свое недовольство при себе. — Очень жаль, я как-то и не подумала о вас, — саркастично вздохнула девушка и посмотрела на Феликса, в надежде, что он быстро пошлет парней куда подальше и пойдет с ней. — Ох, ребят, простите, я бы очень хотел пойти с вами, но… — начал придумывать отговорки блондин. «Неужели у тебя нет заготовки на такой случай? Ни разу не отлынивал от планов? Что же ты не показывал свою вежливость рядом с Лайлой?» — на мгновение задумалась Маринетт и осознала, что Феликс сейчас ведет диалог не с обычной навязчивой незнакомкой, а с братом и его другом. Возможно, семья для него что-то да значит. — Ну что ты, иди, Маринетт бы не позвала тебя с собой, если бы это было не важно, — улыбнулся Адриан и кивнул синеволосой девушке. Впервые за долгое время Маринетт была кому-то благодарна. Она не стала терять времени, так как видела, что Нино собирается сказать что-то против, потому быстро потянула Феликса за собой вплоть до самой библиотеке. Когда эти двое скрылись за дверью, Лайла с недовольным видом обернулась к двум парням, тем самым не позволяя Нино сказать и слова в сторону убежавших. Казалось, её раздражало, что Феликс предпочел Маринетт ей, однако не дружба с ним являлась основной ее целью. Она посмотрела на Адриана, надеясь, что он сможет её понять и поддержать. — Твой брат и Маринетт очень подружились, — задумчиво произнесла девушка. — Я очень рада, что он так быстро нашел друга. — Да, я тоже, — добродушно согласился блондин и улыбнулся. — Меня беспокоило, что Феликс не слишком любит заводить новые знакомства, потому не знал как помочь ему с адаптацией в классе. Благо он быстро нашел общий язык с Маринетт. За нее я тоже рад. — Почему он так плохо относится к Лайле, да и вообще ко всем нам? — с некоторой злостью спросил Нино, плюхаясь на свое место — Мы столько раз пыталась подружиться с ним, но он просто отказывается от нас. Что мы делаем не так? — непонимающе протянул он и лег телом на парту. — Меня просто невозможно бесят такие люди. — Мне тоже неприятна эта ситуация, — грустно вздохнула зеленоглазая девушка и опустила голову. Она прямо-таки ощущала гневную ауру Нино, ей это нравилось. — Передай Феликсу, чтобы он был поприветливее с людьми, которые не сделали ему ничего плохого, иначе мне придётся применить силу, возможно, тогда я смогу донести до него эти простые вещи, — предупредил хилый парень, хмурясь и хрустнув фалангами пальцев. Он был зол, но со стороны эти угрозы могли показаться смешными. Даже такие эмоции могут привлечь акуму. Лайла очень разочаровалась в блондине, а сидящий по соседству Нино только усугублял обстановку. Сейчас уровень недопонимания и смешанных чувств напрягал каждого присутствующего. Адриан понимал серьёзность ситуации, так как уже сталкивался с подобным и знал, к чему это может привести. Он пытался подбодрить приятелей, но всё напрасно. Негатив притянул хищника. Лайла заметила, как чёрный мотылёк стремительно залетел в кабинет через открытое окно. «Удивительно, как Бражник подбирает нужный момент?» — каждый раз задавалась вопросом девушка. Она незаметно протянула руку в нужном направлении, и на её лице медленно появилась ухмылка — именно этого она и добивалась все эти дни. Ей оставалось только ждать вкус силы, которой ее наделит летящая акума. Только на месте Маринетт отпустила блондина и медленно дошла до своего любимого места между книжных стеллажей. Парень не понимал, почему они не могут сесть на кресла, но возражать не стал, лишь пожал плечами и присел рядом. Ему в принципе не предоставили выбора. Терпкий запах старых книг и пыли бил в ноздри, вокруг абсолютная тишина, которая могла напрягать не привыкший к ней слух. Приятели сидели в углу, где до них вряд ли доберутся чужие глаза и уши. Девушка достала из сумки один из блокнотов и открыла нужный разворот. На секунду она задумалась о правильности своего выбора, но из раздумий ее выбил голос Феликса. — А теперь объяснись, — он ожидающе смотрел на Маринетт, ему явно были интересны причины такой спешки. — Раньше ты не звала меня с собой, тем более и приглашала сесть рядом. Не думаю, что я нужен тебе просто для ощущения чужого присутствия. Действительно, ты ведь в нем даже не нуждаешься. Зачем я вообще согласился на эти посиделки под книгами? — ему явно была неприятна предоставленная обстановка. Девушка оторвалась от блокнота и глянула на блондина, чья прическа растрепалась при небольшой пробежке. Ее позабавило то, что Феликс сейчас не заботится о своем внешнем виде, хотя, всегда казалось, что это единственная вещь, которая его волнует, помимо учебы. — Помнишь, ты спрашивал меня о причинах такого отношения к Лайле? — начала девушка и, получив кивок в знак согласия, продолжила. — Так вот, я учусь с ней не первый месяц, потому смогла собрать информацию, которая указывает на ее «отрицательную сторону». — дельного названия для этого дела не нашлось. — Что ты имеешь ввиду? — явно не понимая о чем говорит Маринетт, спросил Феликс. — Знаю, тебя не вдохновляет ее навязчивость и желание быть в центре внимания, к этому можно привыкнуть, но у меня есть другие мотивы избегать ее, — проговорила Маринетт и неосознанно провела рукой по страницам блокнота. — В общем, будет проще, если ты изучишь это, — она протянула ему свои записи и обняла свои колени руками. У Феликса оказалась работа, которую девушка делала длительное время. В ней проводились доказательства того, почему Лайла ранее имела связь с Бражником и по сей день находится на его стороне. В заметках имелись и небольшие зарисовки злодейских костюмов девушки, и все акуматизации, которые произошли по ее вине, также описывались все случаи, когда брюнетка вела себя странно. «Ее акуматизировали более 4 раз», — гласил один из пунктов. «Ее личность не меняется, как у остальных, она остается собой, а потом притворяется, что ничего не помнит», — эта строчка прописывалась жирным шрифтом. «Она всегда рада Бражнику», — эта запись выделялась красными чернилами. Единственным страхом было то, что парень может сейчас рассмеяться и счесть записи за попытку обратить на себя внимание. Феликс молча изучал все написанное, он перелистывал страницы и сравнивал случаи, на протяжении всего изучения его лицо оставалось серьезным. Возможно, он мог посчитать странным то, что Маринетт решила именно на него взвалить всю тяжесть знаний, но ей хотелось не таить таких секретов от новичка, чья сторона уже была понятна. Через десяток минут парень решил заглянуть в другие записи, но через секунду Маринетт скрыла записи ладонью и спокойно забрала блокнот. — Остальное тебе знать не нужно, — произнесла девушка и взглянула на разворот, который парень. Перед ней были открыты те страницы, которые она писала в порыве тревоги, потому почерк на них значительно отличался от прошлого. Здесь было несколько мест с растекшимися от слез чернилами. Края листов изрисованы множеством глаз и черных завитков. Феликс спокойно принял такую реакцию, но утаил факт того, что все же частично увидел разворот. Он заставил его беспокоиться о внутреннем состоянии Маринетт, но разбираться в этом сейчас было бессмысленно. — Знаешь, это не выглядит как вымысел, заметно, что ты сложила все «за» и «против», — спустя минуту произнес он. — Это достаточно сильные обвинения, ты не пробовала поделиться ими с кем-то еще? Его реакция расслабила Маринетт, с ее плеч словно свалился груз. Девушка положила блокнот на место и вздохнула, так как сейчас предстоял длинный разговор. Она и понятия не имела, что сейчас может думать Феликс и стоит ли ей самой начать задавать вопросы. — Думаешь есть смысл показывать это кому-то из класса? Они ведь передадут все Лайле, а потом она превратит мою жизнь в еще больший ад, — послышался безнадежный вздох с ее стороны, он передавал всю тяжесть обстоятельств. — Ты второй человек, кому я позволила увидеть это. Всем остальным доверять не стоит. Из всех моих знакомых только ты и Адриан не подвергались воздействию акумы. Но твоему брату не стоит это видеть, он слишком… — Несерьезный и болтливый, — закончил мысль Феликс и с долей сочувствия взглянул на девушку, что перебирала ткань на своей кофте. — Тогда почему ты решила открыться именно мне? — Ты недавно в Париже. С твоим то характером и манерой общения, у тебя вряд ли появилась куча новых знакомств. Судя по рассказам, ты перекидываешься парочкой фраз с братом, его отцом и Натали. Других связей у тебя нет, — выдвинула свои размышления девушка и отвернула голову в сторону. — Ты показался наиболее подходящим вариантом, который сможет понять и принять, а также не откажет в помощи тому, кто уже ни раз помог тебе, — она печально улыбнулась и хмыкнула. — Спасибо, но разве… Феликс не успел закончить фразу. В коридоре послышались крики и топот. Это показалось ребятам странным, и, переглянувшись, они быстро подбежали к выходу из библиотеки и выглянули наружу. Маринетт мысленно готовилась к худшему, в ее груди образовался неприятный ком, который мешал надеяться на лучшее. Феликс же просто встревожился, но внешне старался показывать спокойствие. В конце коридора показалась чья-то огромная тень. Это напрягло Маринетт, и она резко схватила Феликса за руку, так как готовилась бежать, дабы спрятать парня в безопасном месте, а потом направиться на разборки. Через мгновение на свет вышел акуматизированный злодей в черно-белом облегающем костюме, развлекательной маске, где одна половина изображала грусть, а вторая — веселье, на голове он имел кепку с двумя ответвлениями для бубенчиков. В руках парень крутил веревку. «Злодей в школе? Бражник решил освоить новые территории без супергероев?» — девушка крепче вжалась в руку блондина и уже продумывала план отступления. Акуматизированный не выглядел как «злодей разрушающего типа», скорее как «превращатель» или «забиратель», потому сильных разрушений школа потерпеть не должна. Таких победить было легче, ибо вычислить зараженный предмет и забрать его — обычно не составляло труда. — Так-так, а вот и тот, кто обнадеживает всех вокруг! — прозвучал озлобленный голос, в ком узнавался Нино.