Под тусклом озарением луны,
В предсмертной полночи тиши,
Астреи сад наполнится печалью,
Услышав горькие вещания того,
Кого терзает предвещание,
Сковавшее его.
Неумолимой ношей схвачен он
И может полной грудью сделать вздох,
Оставив, наконец, в периметре могил
Застывшие навеки мысли о былом
И будущем возможным,
Только в нем.
В саду.
Когда внутри тебя полно ненастья,
Остывший сад скрывает от напастей:
Там отдыхает голова,
Там гробовая тишина,
Там извоянье божества,
Поймет и не осудит исповедь твою.
***
Его имя — проклятье его.
С рождения своего он стражником был наречен.
Теперь до самой смерти его долг —
Защищать несмотря на все трудности и испытания,
Что покорно его поджидают.
И никто никогда не изменит призвание его.
Он — мужество. Он — воин.
Всегда серьёзен, справедлив и не брасает слов на ветер.
Не подпускает никого к себе. Всегда один.
Лишь меч в руке его надёжный друг.
Он с ним прошёл всю жизнь.
В нем духа твёрдости сполна.
Его ни сдвинуть, ни сломать —
Он как вольфрам.
Дух аскетизма в нем силен.
Его решения твёрды, как сталь его меча.
Он самый быстрый из существ, что на Земле живут.
В глазах горит огонь амбиций,
Способный сжечь до тла весь мир в одно мгновенье.
Один лишь взгляд — и враг убит.
«Ничто сломить его не сможет» —
Та истина, державшая его.
Но жизнь лишь кажется прозрачной,
На деле все — сплошной туман.
Не рассмотреть в нем
Истинной судьбы.
Но он — Кассиэль. И имя его — проклятье его.
Хотя душа в нем чиста и непоколебима.
Его грубость — лишь щит, скрывающий мир.
А в сердце его таится тепло,
что многим увидеть не под силу.
Но…
В тот день был солнца яркий свет, что грел,
Испепеляя души тех, кого сковала безысходность.
Зато в агентстве мрак не изменял себе веками,
Скрывая обитателей своих в тени.
В тот день глуха была природа и скупа —
Нельзя было услышать даже ветерка.
В тот день пришла она.
С ней встреча искозила взгляд на жизнь,
Наповнив кем ты можешь быть.
Она пришла как ветер перемен
И унесла тот прах потерь,
Что затаился глубоко в душе,
Наполнив сердце свежестью надежд.
Её глаза желали жить.
И ей совсем не место было здесь.
Глупа, безумна и слепа.
Работать в этом месте,
Что к смерти в дом прийти —
Исход един.
Не находила места для покоя.
В ночной тиши ни отдыха, ни снов.
Какими мыслями забита голова её —
Загадка, которую хотелось разгадать ему,
А мир вокруг был полон бурь и гроз,
Тенями прошлого преследовав её.
За несколько ночей и дней сумела в глубь его души пробраться.
Всего-то беглый взгляд, пройдя по ней,
Рождал тепло сокрытое во тьме.
Казалось в те мгновенья он забывал себя
И как из пепла словно феникс пробуждался.
И не было на нем тогда тяжелого креста.
Признаться в этом самому себе не мог он долго.
Привязанность к кому-то — слабость,
Губительная для бойца.
Он часто думал о словах,
Что порывался ей сказать, но так не смог.
На языке они остались не слетев,
Но он не мог больше обманывать себя.
Оберать её глаза от зла
Звала душа бесстрастного мужчину.
Психоанализ ни к чему
Когда вокруг творится хаос неподвластный,
Увидеть если его сможешь,
Останешься навеки в нем.
Приход её мог значить лишь одно —
Что жизнь уже не будет прежней.
К верх дном переменила мир его:
Теперь наоборот —
Лишь острый взгляд её один
Способен погубить его.
Теперь он думал лишь о ней.
Стремился лишь руки её коснуться,
Почувствовать тепло ее манящей кожи,
Дотронуться хоть кончиками пальцев до скулы,
Забыться в шелковистых волосах.
Хотел к себе её прижать и никогда не отпускать,
Чтоб защитить — ведь это основная суть его судьбы.
Теперь он её рыцарь.
Мужчина был смертельно её увлечён,
Ведь было в ней прекрасно все.
Мечтал, желал. Хоть на секунду
Прижаться нежно в губы,
Расцеловать ей руки, шею, грудь.
Хотел её.
Какой позор. Что за порыв?
В нем не должно быть этих дрянных чувств.
Ведь это все не для него.
Он — Кассиэль. Он — ангел слёз.
И рядом с ним —
Нет места для нее.
Но он в плену. Её плену.
***
Один лишь взгляд пронзает душу,
Он от него обезоружин.
Весь мир становится невзрачным —
Рядом с ней все звуки исчезают
Под гулким собственного сердца стуком,
И тихим щепотом её.
Его учили только убивать,
Забыв о сожаленьях.
И оставаться полным силы,
Наплевав на чувства свои,
Которые ядом блуждая по венам
Травят его внутри.
Держа в руках свой крепкий меч
Смотрел как лезвие трещит.
А доспехи его проржавели насквозь
Как и путь —
Он крови по колено, истерзанных душ,
Где каждый шаг — это бремя вины.
Снаружи стойко переносит горечь,
Но шрамы кровоточат изнутри,
Сжимая жгучей болью грудь.
И только лёгкий ветра шум
В саду у каменной души
Напоминал, что он живой.
***
Создание мужчины, непокидает никогда его.
Но вдруг все стало как в тумане
И отрицать нельзя начало нескончаемых безумств
И одердимым стало его тело.
И будто рядом с ней сейчас не он,
А бес.
Какой глупец.
Поддался жадному порыву
И, точно потеряв рассудок,
Он будто зверь: так рьяно и безумно
Вцепился с бурей безрассудства в губы,
что покрывались кровью от неистовых укусов —
Железа вкус был ярко ощутюм.
Язык его исследовал её.
Касался там, где в своих снах
Касался больше сотни раз.
В тот миг все потеряло смысл,
Опустошая голову от мыслей —
О том, что он — убийца.
В нем загорелось пламя чувств:
Победа, стыд, желанье, горечь, страх —
Сплелись в один клубок.
Она его. «Не отпущу» —
Комком в груди кричало серде,
Играя частотой пульсаций свой безудержный мотив.
Он слился с ней.
Она в плену. Его плену.
***
Любовь. Всего 6 букв.
Но что они в себе таят?
Быть может это просто факт признанья
Или обманчивая связь, внушаемая страстью,
Которую и чувством даже не назвать —
Влечение к греху, клеймо, капкан.
А может собственная клятва сердцу жить
Ради того,
С кем мир гораздо ярче может быть,
С кем день один —
Бесценное мгновенье,
И рядом с кем ты сможешь небо распилить.
Он губит тех, кто ему дорог.
Ему нельзя любить.
Разрушение, гнев, безразличие, грубость —
Слова, создавшие его,
В которых даже звука не найдёшь,
Хоть отдалённо откликающих «любовь».