Так долго, так далеко

— Тоби, завтрак! Не отрывая сонные глаза от экрана, Тоби крикнул: — Иду, мам! Он нехотя поднялся с кровати и бросил телефон на подушку. В соседнем городе снова устраивали фестиваль, на который он снова не поехал бы. На афише в нелепых, слишком пафосных позах, красовались героини комиксов с едва не вываливающимися из глубоких вырезов грудями. Щелкнул выключатель. Лампочка, болтавшаяся на хлипком проводе из стороны сторону, ослепительно вспыхнула. — Ай, черт, — ругнулся Тоби себе под нос и сощурился. Ледяная вода успокоила резь в глазах, но, лишь последние капли стекали по лицу, она вновь возвращалась. Тоби поднес лицо к зеркалу почти вплотную и устало взглянул на свое отражение. В ответ на него смотрел не самого приятного вида молодой человек. Его светлые волосы с одной стороны прилипли к голове намертво, с другой — торчали вверх нелепым вихром. Щеки покрывала щетина, в белках глаз проступала сеть вздувшихся капилляров, под нижними веками залегли синеватые круги. Да ко всему прочему прямо по центру лба назревал прыщ размером с хорошую такую горошину. Тоби сжал зубы и сдавил прыщ пальцами с боков. Тот все никак не хотел выдавать свое содержимое и только больно пульсировал. Бросив это дело, Тоби утер лицо полотенцем и вышел из спальни. Было светлое летнее утро. Через маленькое квадратное окно в конце коридора в дом заглядывали лучи солнца, отражаясь в стеклах фоторамок. Этажом ниже успокаивающе бормотал телевизор. Тоби спустился по устланной ковром лестнице и вошел в гостиную. За столом уже сидели его мать и отец. Перед ними на тарелках лежала, источая ароматный пар, горячая яичница. — Доброе утро, сын, — отец натянуто улыбнулся Тоби. — Садись завтракать. Вся семья была в сборе, и они принялись за еду. Ведущий новостей на экране тыкал указкой в карту штата за спиной и тошнотворно-радостным голосом твердил: — Сегодня просто великолепный день для отдыха на свежем воздухе! В Пирмонте ясно, и до завтра осадков не предвидится. Температура воздуха — 77 градусов, легкий ветерок 1,6 метра в секунду. Приглашаю всех вас сегодня прогуляться по пирсу и насладиться выходным в приятной компании! Вернемся к новостям… Краем уха прислушиваясь к голосу из телевизора, Тоби торопливо запихивал гигантские куски яичницы в рот. — Сынок, — осторожно начала мать. — Как вчера прошло? — Фы о фом? — спросил Тоби. Желток тут же встал комом в горле, и он закашлялся. — Ох, осторожно, — мать похлопала его по спине. Когда Тоби, наконец, смог свободно вдохнуть, она продолжила. — Так вот, я о собеседовании. Что сказал мистер Сандерс? Пару секунд Тоби сидел с недоуменным видом, но тут же очнулся и всплеснул руками: — Аа, собеседование? Пока ничего не ясно. Мистер Сандерс обещал позвонить через неделю, что мне остается? Только ждать. — Но ты можешь поискать еще что-нибудь, — отец откинул утреннюю газету и строго взглянул на него. — Работники много где нужны. — Да, Роберт, я хотела сказать точно то же самое, — закивала мать и снова повернулась к Тоби. — А ты как считаешь? Поищешь еще места, так ведь? В тот момент он ясно ощутил нарастающее раздражение. Едва сдерживая его, Тоби ответил: — Конечно, даже вот как сделаю: сейчас пойду прогуляться и поищу новые объявления. Он подскочил со стула и рванул пустую тарелку на себя. — Спасибо, мама, очень вкусно. Я пошел. — Хорошего дня, дорогой! — крикнула мать ему вслед. Тарелка со звоном полетела в посудомоечную машину. Взбежав на второй этаж, Тоби ринулся в комнату и едва успел придержать дверь, чтобы она не хлопнула на весь дом. В отчаянии он опустился на кровать и тихо завыл, потирая ладонями глаза. Не стоило родителям знать, что ни на каком собеседовании он не был. Опять поднимут скандал, отец разорется, мать станет причитать. Все, что в таком случае прозвучало бы, Тоби мог дословно воспроизвести по первой просьбе. Ну не везло ему с работой, вот никак, хоть плачь. Даже колледж не помог. На последнем году обучения он, как все, проходил практику в юридической конторе и получил от руководителя вежливо-холодный отзыв, в котором не было ни одного ясного слова. На постоянную работу его, конечно, не пригласили, но из рекомендаций невозможно было понять, почему. Теперь он мотался от места к месту и нигде не задерживался дольше, чем на пару-тройку месяцев. Либо Тоби уходил сам, либо его увольняли по самым странным причинам. В последний раз, когда он был кассиром в местном супермаркете, начальник заявил: лицо у Тоби какое-то унылое, и клиенты из-за него заглядывают все реже, так что пошел бы он куда подальше, точнее, не будет ли он так добр и не напишет ли заявление сам? А еще раньше, на лодочной станции, Тоби, совершенно случайно, чуть не прибил веслом крохотного мальчишку, который весь день терся под ногами. В общем, везения крайне не хватало, да и энтузиазма с годами поубавилось. Деньги в карманах не задерживались, и вскоре из студии, которую он снимал на пару с приятелем из колледжа, пришлось вернуться в родительский дом. Комната, теперь ставшая складом ненужного хлама, быстро заполнилась журналами, постерами и грязными носками. Обстановка совсем не настраивала на успех, а осторожные замечания родителей только вгоняли в еще большую тоску. Тоби выудил из тряпичной кучи самую чистую футболку, влез в мешковатые джинсы, зашнуровал любимые «конверсы» и, заперев дверь комнаты за собой, отправился на очередную бесцельную прогулку. Утро, и правда, было прекрасное. Погода стояла не слишком жаркая, по улицам гулял приятный солоноватый ветерок, в кустах толпились, перескакивая с ветки на ветку, воробьи. Куда идти теперь? Ноги сами понеслись вперед по мощеной дорожке. — Привет, Мерлин, — обыденно буркнул Тоби, взглянув на сколоченный наспех деревянный крест в зарослях акации. Пригород, как всегда в погожие летние дни, тихонько бурлил жизнью. Жужжали газонокосилки, дребезжали звонки велосипедов, радостно визжали дети. Всеобщее счастье неприятно давило на плечи, и Тоби быстрым шагом пересек улицу на пути к пирсу. Городок был небольшой, маршрут пролегал через самый центр. Всего десять минут ходьбы — и дома вокруг стали расти вверх. Поток спешащих по своим делам людей понес Тоби за собой. Вот и магазин комиксов, где прошли в бесцельной ходьбе вдоль полок десятки часов. Заглядывать туда снова не хотелось, скудный ассортимент был знаком до последнего заголовка. А напротив кофейня, где Тоби проработал две недели, пока не ошпарил руки коллеги свежим американо. Не самые приятные воспоминания, да и кофе они варили отвратительный. Наконец, толпа выплюнула его на одном из перекрестков. Обернувшись, Тоби увидел перед собой увитую плющом арку, ведущую в зеленеющий парк. Вдалеке виднелись разбросанные без всякой системы колонны в греческом стиле и вырезанные в кустах фигуры лебедей. По мутному озерцу туда-сюда сновали пухлые утки, за ними едва заметными многоточиями следовали птенцы. А самое главное — парк был, на удивление, абсолютно пуст. — Почему нет? — с этими словами Тоби развернулся на пятках и зашагал к проходу. Растянувшись на траве под раскидистым кленом, он чувствовал, что с каждой секундой тяжесть на сердце растворяется. Ветви шелестели над головой, сквозь густую листву тут и там мелькало островками ясное небо. В кои-то веки, совсем один. Никого вокруг. Идеально. Тоби глубоко вздохнул и прикрыл глаза от удовольствия. Это было любимое место Сары, и он только теперь до конца понимал, почему. Хлоп! Что-то сухое и прохладное плюхнулось прямо на лицо. Для листопада было слишком рано — середина июля, в конце концов. С недовольным урчанием Тоби оперся на локоть и скомкал листовку в кулаке. Листовку? Он разжал хватку. От бумаги, по ощущениям на кончиках пальцев, было одно название. Почти пластиковый, пестрый прямоугольник, с которого по-идиотски улыбался во все зубы парень одного с Тоби возраста — герой стоковых фотографий. Где-то в районе его живота жирным шрифтом значилось: «Победим депрессию вместе!» Под лозунгом, чуть мельче: «Приглашаем студентов и выпускников 18 — 27 лет на сеансы групповой терапии. Каждую субботу, ровно в 3, Таун Плаза, офис 14» Только через несколько минут Тоби заметил, что все еще разглядывает листовку с глупейшим выражением лица. Он бы запросто назвал адрес на окраине Пирмонта наизусть. Таун Плаза был не самым популярным местом в городе. Да, в китайской забегаловке подавали неплохую лапшу, но ничто другое не могло завлечь Тоби в такую даль. Уж точно не могло — так он мог подумать до недавнего времени. Это было неизвестное до сих пор чувство. От него глубоко под кожей чесались ладони. Ноги будто обрели собственный, отдельный разум и наотрез отказывались оставаться на месте. Тоби сунул руку в карман и, едва не продавив экран, дважды ткнул пальцем в экран. Полдень. Еще три часа. Почему-то он решил, что именно сегодня, через три долгих часа, ему жизненно необходимо оказаться в офисе 14 и закусить лапшой на обратном пути. С чем было связано такое рвение, он и сам не мог понять. Не раздумывая долго, он поднялся с укрытой тенью поляны и пошел вдоль берега. Дорога предстояла неблизкая. К тому моменту, когда на горизонте показалось длинное красно-коричневое пятно торгового центра, ветер усилился. Песок летел во все стороны и попадал в глаза, небо над головой затянулось серой пеленой. Вдалеке сверкнула молния, за ней по равнине разнесся низкий гул. Кап. Кап. Ледяные капли одна за другой застучали по асфальту, оставляя за собой темные кляксы, падали на макушку, стекали по лбу и оседали в насупленных бровях. Тоби накинул капюшон и плотнее закутался в толстовку. — Осадков не обещают, ага, — едва слышно проговорил он. А дождь только распалялся и вскоре превратился в настоящий ливень. Чувствуя, как все плотнее прилипает к телу одежда, Тоби уже не прогуливался, а несся вдоль дороги под подкрадывающиеся все ближе раскаты грома. Канавы наполнились до краев, в землистых берегах забурлили ручейки. Никогда еще Тоби так не жалел, что не захватил зонт, куртку, хоть что-нибудь. Но вот он уже на парковке, среди разбросанных по сторонам одиноких джипов. Последний рывок — и гроза осталась за дверью. — Пожалуйста, пожалуйста, — забормотал Тоби, ощупывая джинсы. Телефон, оказавшийся в заднем кармане, не реагировал на касания и опасно забулькал от тряски. Шепотом выругавшись, Тоби зашлепал по плитке резиновыми подошвами в дальний конец коридора. Офис 14, как он понял с первого взгляда, никто просто не успел занять. На затянутом серым ковровым покрытием полу тут и там стояли башни коробок и ящиков. В углу, недоуменно раскрывший пустой рот-отсек для бумаги, пылился сломанный принтер. Крохотное окно под потолком, единственное во всей комнате, было приоткрыто. Оттуда, разбиваясь о карниз, на яично-белую стену то и дело брызгала вода. «Да уж, здесь умирает депрессия», подумал Тоби и скривился в горькой ухмылке. Посреди офиса, как и полагается, выстроились в круг дешевые стулья из местного магазина «все для дома». Группа оказалась неожиданно популярной: все места, кроме одного были заняты. Участники сидели сгорбившись и будто изо всех сил старались не замечать друг друга. Хрупкая блондинка сосредоточенно теребила ремешок сумки. С другой стороны парень, по виду только закончивший школу, уставился в телефон. Кроме общего уныния всех их объединяло одно: необычная даже для полных незнакомцев безликость и неестественность. На секунду Тоби даже пришло в голову, что они неплохо, но не без огрехов лишь играют роль отчаявшихся. Только на секунду — и тут же эта мысль куда-то ускользнула. Он сел на последний свободный стул и встретился взглядом с мужчиной напротив. Мокрая одежда и без того холодила кожу, но под взглядом этого человека каждый волосок на теле вздыбился. По затылку рванул вниз рой мурашек. Не в силах удержаться, Тоби вздрогнул. Мужчина, сидевший на другом конце круга, был точно самым примечательным из всей группы. Можно было подумать, что, собираясь одеться в костюм-тройку, он где-то позабыл пиджак. Под жилетом в мелкую полоску блистала белоснежная рубашка. Черты лица были вытянуты и заострены, полностью выставленные напоказ под зализанными назад рыжими волосами. Нечеловеческого в общую картину добавляли глаза: один — ледяной серый, другой — почти черный. В голове всплыл образ Гэбриэла из любимых комиксов о Джоне Константине, но уж кем-кем, а ангелом этот человек быть не мог. Тоби догадался: это, наверное, психолог. И точно: облокотившись на острые колени, мужчина обвел взглядом прибывших и заговорил: — Наконец-то, мы все собрались. Благодарю всех вас за смелость и надеюсь, что скоро и вы будете благодарны себе за этот первый, самый трудный шаг. Он попытался — без особого успеха, как Тоби заметил — изобразить участливую улыбку. — Сегодня, — продолжал психолог, — мы поговорим о наших целях и желаниях. Когда в нашу жизнь приходит депрессия, все вокруг как бы накрывает туман. Сложно разобраться, что тебе нужно и чего ты действительно хочешь. Знакомо? Бессильно повисшие головы закачались в одобрении. Только Тоби, замерший в неудобной позе, прислушивался к каждому звуку и все больше недоумевал. Мелодичный голос, переливающий одно слово в другое, дополнял странно знакомую картину. Он уже видел где-то этого человека, но где, когда? От связывающихся плотными узлами мыслей и образов гудела голова. Он все силился понять, но вместо «нормальных» воспоминаний перед глазами всплывали картинки из детских телешоу, которые включала ему Сара на затертых видеокассетах. Насколько же это было давно. За тщетными попытками собрать мысли в нечто приемлемое Тоби нескоро заметил, как в него уперлись десять пар глаз. — Представьтесь, пожалуйста, молодой человек, — голос вырвал его и раздумий. — Да, извините, — замявшись, ответил он. — Я Тобиас Уильямс, 25 лет. — И-и? — протянул с плохо скрываемой иронией психолог. — И у меня, видимо, депрессия. — Привет, Тобиас, — грянул монотонный хор. От чрезмерного внимания на секунду захотелось самому превратиться в пластиковый стул. — Если ты еще не забыл, мы сегодня говорим о целях. Расскажи, стремишься ли ты к чему-то или стремился? — Нет, — без раздумий выпалил Тоби, — никаких целей. — Хорошо, — сощурившись, психолог бросил острый взгляд из-за сцепленных пальцев, — но наверняка есть желания. Заветные мечты, не дающие тебе спать. Что-то, кажущееся тебе невыполнимым. Похолодало. Тоби мельком огляделся вокруг, но не увидел кондиционера, вентилятора или хотя бы открытого холодильника из мясного отдела. — Ведь, знаешь, — развел руками психолог, не отрывая от него жутких глаз, — именно депрессия хочет, чтобы ты считал желания недостойными исполнения. Стоило лишь раз моргнуть — и окружающие испарились, будто их и не было. Они остались вдвоем в забитой хламом комнате, и ничто не могло спрятать Тоби от пронизывающего взгляда, от вкрадчивого голоса, который пробирался глубже в мозг. — Так скажи мне, Тоби, каково твое желание? — Я хочу… я хочу… — бормотал он отказывающимся слушаться ртом. На опустевших стульях сквозь кажущуюся пустоту проступали силуэты таких же молодых парней и девушек. Их восковые лица таяли, пуская жирные капли на ковер. Над самым ухом зашелестели десятки голосов. Одни пищали, другие гнусавили, третьи гудели басом. И все они твердили одно: «скажи! скажи верные слова! скажи их!» На их фоне переливалось эхо последней фразы знакомого незнакомца. — Хватит! — завопил Тоби и схватился за голову. — Я хочу найти свое место! Голоса в голове разом замолкли. С потолка на офис рухнула тишина. — Твое желание — закон, маленький принц. Психолог, почему-то казавшийся на полметра выше, глухо рассмеялся. Разъяренный Тоби хотел было подняться с места и оставить этот сумасшедший дом за спиной, но тут же упал обратно на сиденье. Опустив голову, он ахнул: ноги по колено утонули в полу. Их словно обрубило: там, куда с каждой секундой затягивало все глубже, не шевелились пальцы, не сжимались мышцы. Встать уже не удавалось — вместе со стулом край джинсов на бедрах исчез в ковролине, наружу торчало только безногое тело и хлипка белая спинка. — Что происходит? — забормотал Тоби и поднял полные ужаса глаза на психолога. — Вы просто меня чем-то накачали, так? — Нет, — с игривой ноткой в голосе ответил он. Вокруг были совсем не люди и не восковые фигуры. Невиданные до сих пор существа, маленькие, скрюченные, сидели друг у друга на плечах. Почесываясь и неестественно дергаясь, они наблюдали за страданиями Тоби, хихикали и неразборчиво булькали. — Я знаю, — выдохнул Тоби, по шею в полу. — Точно, вы актер? А это все шоу? — Не-ет. Психолог с раздраженным видом откинулся на спинку стула. Похожее на белку существо запрыгнуло ему на колени и оскалило желтые зубы. Невидимая, неосязаемая толща бетона сдавила легкие. Торчащим в сантиметрах от колкого ворса ртом Тоби хватал последние доступные глотки воздуха, бессильный пошевелить и пальцем. Голова не поворачивалась, затылок затянуло. Оставалось только вращать глазами то в одну, то в другую сторону и ждать. Что там, на дне, Тоби не мог и представить. Он лишь надеялся, что подхватил где-то лихорадку и, мучимый бредом от жара, задремал под тем деревом в парке. — Найди меня в замке на Прозрачной горе и займи место, данное тебе по праву. Голос психолога еле прорвался сквозь гудение крови в ушах. Перед глазами опустилась темнота. И странный человек, и его мерзкие существа оказались где-то далеко. Голова опустела. Он не падал и не летел, просто был. Не успев обдумать услышанное в последние секунды, Тоби потерял сознание. Он очнулся, казалось, все там же. Вокруг стояла полная тишина — ни голоса, ни шага, ни малейшего шороха. В нос ударил назойливый запах. Так могло пахнуть от брошенных в кучу и оставленных на дни влажных полотенец. Щекой Тоби ощутил, что, и правда, лежит на чем-то мокром. Приподнявшись на руке, он устало потер лоб и приоткрыл опухшие глаза. Помещение вокруг мало напоминало офис 14. Да, тот же ковер с щетинистым ворсом, но остальное вообще ни на что не было похоже. Пустая комната с высоким потолком и стенами, заклеенными обоями тошнотворного желтого цвета. Вперед устремлялся широкий проход, который вдалеке делился на два или три других. В загустевшем воздухе не ощущалось и самого слабого шевеления. На ослабевших ногах, Тоби поднялся и двинулся вперед по бескрайнему коридору. Коснувшись пальцами стены, он тут же с отвращением отдернул руку — обои были насквозь пропитаны слизистой влагой. На них проступали надписи, абзацы мелкого рваного почерка. В трудно читаемых строках Тоби мог только разобрать раз за разом повторяющееся: «уйти», «где», «шуршат», «падаю», «пить». И еще одно, что не давало покоя: «уровень 0».