Ощущая эмоции

                                          ***       Радость смеётся. Гнев замирает на пороге комнаты управления эмоциями. Он только-только появился на свет и сразу же погряз в ярких красках нового мира. Он чувствует себя потерянным, но этот мелодичный звук, внезапно, заставляет его хаотичный разум успокоится и застыть в восхищении. Смех обрывается, и Гнев видит удивлённые синие глаза и тонкие розовые губы, сложившиеся в фигурную "О". Гнев думает, что сделал что-то не так, но тут же смех раздаётся вновь, когда Радость, улыбаясь, втаскивает его в комнату, подводя к пульту управления. Она мягкая и теплая, а руки у неё горячие-горячие..."как и её сердце" думает Гнев и позволяет себе коротко улыбнуться уголками губ, пока никто не видит.                                           *** Радость плачет. Крупные капли слез собираются в уголках её глаз и медленно скатываются вниз по щекам, оставляя после себя две мокрые дорожки. Гнев смотрит на её маленькую одинокую фигурку, но не может заставить себя подойти к ней. В глазах предательски щиплет, а горло сжимается невидимыми тисками. Ему отчего-то больно. Очень больно видеть её такой. И он постыдно-быстро убегает прочь, испугавшись силы вспыхнувшей внутри тоски. И мысль, что это не правильно, чувствовать другие эмоции, не покидает его вплоть до следующего утра.                                           *** Гнев чувствует ревность. Он открывает дверь комнаты управления в тот самый момент, когда Печаль касается руки Радости, говоря о чём-то весёлом, судя по тому, как Радость хохочет, складываясь пополам от безудержного смеха. Гнев сжимает ручку двери, застыв на пороге, почти также, как и в первый день его появления в этой комнате. Пластик ручки шипит и плавится, а Гнев злится, как и всегда, но помимо этого чувствует что-то ещё. Ему очень хочется, чтобы Радость также хохотала и от его шуток. Он завидует Печали. И осознание этого обескураживает, ломает прежние устои. А в голове вертится вопрос: "Разве я могу ощущать что-либо помимо ярости?"                                            Гнев спрашивает об этом у Брезгливости, у единственной, с кем можно поговорить, когда не хватает мозгов разобраться самому. Он ждёт насмешку, а потом полный анализ сложившейся ситуации, но Брезгливость только вздыхает, хмуря бровки, и молчит, молчит, молчит до тех пор, пока Гнев не уходит, запутавшись ещё больше.                                                                                ***             Радость срывается во время их водного путешествия на лодке-броколи, после того, как новые эмоции выкинули их, старых, за пределы головного отдела. Она медленно поворачивается, улыбаясь обыденно, но почти сразу улыбка вспархивает с её лица, как бабочка, заменяясь гримасой злости. Радость кричит. И Гнев понимает, что влюбляется, видя Радость в его собственной стихие–стихие ярости и ненависти. Влюбляется, потому что понимает, наконец-то понимает, что для эмоций испытывать чужие эмоции–не что-то запретное и неправильное, а естественное и нужное, как потребность дышать.                                                  ***             Гнев смеётся. И теперь уже Радость замирает, как и Гнев тогда, много лет назад. Замирает, и вся её злость улетучивается при звуках чужого смеха. Ведь он звучит так непринуждённо и искренне, что и она начинает смеяться, сначала неловко, а затем также как и всегда, ярко и счастливо. Чуть позже, ночью, оставшись с Радостью наедине и вместе с ней рассматривая шарики воспоминаний, Гнев вновь смеётся, когда Радость неловко роняет воспоминания, легко подхватывая их у самого пола. Он целует её в покрасневшую щеку и улыбается, когда видит в ответ смущённую улыбку. Он счастлив, потому что знает, что эмоциям не чужды другие эмоции. Знает, что им можно чувствовать радость, печаль, страх, грусть,..можно ощущать любовь. Им можно всё. И это просто прекрасно.