Сила трёх

28.06.2025. Суббота Таня Канаева была уверена: у её дяди поехала крыша. «И тут неясно, то ли власть и деньги до добра не довели, то ли у рентгеновского зрения тоже оказались вредные побочки, то ли просто кризис среднего возраста вышел на новый уровень». Уже с полчаса Таня слушала вдохновенную речь Олега Канаева, главврача городской больницы Лесопольска («А ведь мог бы делом заниматься!» – с досадой думала девушка), который, в лучших традициях киношных злодеев, в красках описывал любимой племяннице свой план. Девушка понимающе кивала, прихлёбывала капучино из кофемашины, нашедшей пристанище у Канаева в кабинете («Может, он поэтому такой активный, что столько кофе пьёт? А ещё главврач!... Хотя, может, главврачам по-другому просто не выжить?») и пыталась понять, ради чего ей это всё рассказывают. Вряд ли для того, чтобы просто было, в кого говорить. Для этого у главврача есть подчинённые. Ну, Таня, конечно, значится по бумагам его ассистенткой, но, к счастью, ничего особенно тяжёлого делать не заставляют: по большей части, просиживаешь штаны полдня – и на свободу, а все ассистентские дела перекладываешь на кого-нибудь другого. Обычно это был невзрачный молоденький медбрат. Тане даже было его жаль немного, но он хотя бы понимал, что надо делать. – ...и тут, девочка моя, в игру вступаешь ты! Таня моргнула. Похоже, она всё-таки задумалась и потеряла нить. – Я? – машинально переспросила она. – А я-то тут что могу сделать? Дядя возвёл очи горе, разглядывая то ли потолок, то ли свои густые тёмные брови (единственное, что у него ещё не поседело) и затем смерил Таню покровительственным взглядом. – Кажется, ты недостаточно внимательно слушала, поэтому ещё раз вкратце: есть отличный план, как заработать на космическом камне космические деньги. – Он усмехнулся, довольный своим каламбуром, и, заложив руки за спину, продолжил ходить по кабинету туда-сюда, картинно взмахивая полами медицинского халата на поворотах. – Я уже договорился: в конце августа на Бал Дебютантов прибудет правительственная делегация из Москвы, где её глазам предстанет не только парад местной элиты, но и талантливой молодёжи со сверхспособностями всех мастей, выступающей там за большие деньги и развлекающей публику. – Таня скептически вскинула брови, но Канаев оставил это без внимания. – Так они убедятся во всём своими глазами, а уж когда увидят камень… В камне же всё дело! – Он щёлкнул пальцами и, резко затормозив, развернулся к девушке. – Вот я думаю: что если его распылить и таким образом распространить по всему миру? Тогда сверхспособности будут не только у нас и не только здесь, в пределах города, но и по всему земному шару. Ты представляешь, сколько можно выторговать за этот камень? Таня благоразумно смолчала. – То-то и оно! Не говоря уже о том, что это войдёт в историю! Но, пусть договаривался я, главный в городе всё ещё Акатов, и он такую мою самодеятельность за его спиной не одобрит, а это значит, что надо действовать хитрее, то есть подключать тебя, моя красавица. – Дядина улыбка до ушей выглядела слегка пугающе. Таня подозрительно сощурилась. – Ты что, меня ему сосватать хочешь? Канаев со смехом хлопнул в ладоши. – Не только красавица, ещё и умница, оказывается! На лету схватываешь! Таня щуриться не прекратила. Она отставила стаканчик с кофе и быстро застучала аккуратными ногтями по столу. – Во-первых, я тебе что, призовая корова? Во-вторых, неужели ты думаешь, что Акатов не поймёт, что ты меня ему подсовываешь не просто так? Канаев покивал. – Наверняка поймёт, но расчёт в том, что если ты ему понравишься, и он согласится породниться, то, во-первых, будет проще его уговорить, а, во-вторых, за его спиной всё равно ничего сделать не получится, а так мы отхватим большой кусок, а не объедки. Понимаешь, к чему я веду? Таня вздохнула. Она, разумеется, понимала. И это ей не очень нравилось: что навязанное замужество, что перспектива распылять этот странный камень, который испепелил парня, стоило дотронуться. Его, камень, ведь даже не изучили толком. Говорят, все учёные оттуда разбежались в ужасе и максимум, что Акатов смог придумать – это накрыть этот камень электрическим куполом, чтобы туда точно никто не полез повторно. – Понимаю, конечно. – Что это за недовольное лицо? – Канаев покачал головой и, опершись ладонями о стол, нагнулся к лицу племянницы. От него тоже пахло кофе, но ещё лекарствами и резиной и от перчаток. Таня терпеть не могла запах лекарств, поэтому всегда, как приходила, сразу делала кофе. – Что, замуж не хочешь или денег? Вопрос был, скорее, риторический, но Таня всё равно призналась, что замуж за Акатова не хочет и вообще замуж не торопится. Ей всего двадцать пять, а замуж в современном мире вообще выходить не обязательно. – Хочешь или нет, а придётся, потому что, позволь напомнить тебе, милая моя: ты мне обязана всем, что у тебя есть. Ты и мама твоя. В тебя столько вложено, потому что у меня своих детей нет, и твоя задача – быть вежливой, красивой и благодарной. И делать, что тебе говорят. И потом, ты же, как-никак, актриса по образованию. А роль невесты мэра – лучшее, что я могу тебе предложить. Таня твёрдо выдержала чужой взгляд, хотя от упоминания её несостоявшейся актёрской карьеры во рту стало кисло. Дядя был прав, и это – самое обидное. Он заменил Тане погибшего отца, а мать, работавшую официанткой, вытащил наверх, в люди, устроил хостес в один из отелей Пражских – Танина мама таких цифр в зарплатной ведомости отродясь не видела, а Олег ещё и сверху добавлял и отказов не принимал. Он, конечно, их любил, но, Таня была уверена, пустит в дело при первой же возможности. Так и получилось. – Так что, мы друг друга поняли? Тане очень хотелось подняться и хлопнуть дверью, чтобы показать, что она – независимая личность и не позволит себя продавать, но правда была в том, что независимой личностью её мог бы назвать только тот, кто её не знал. Так что девушка, как могла, изобразила уверенное безразличие («Я же актриса!») и кивнула. – Да, дядя. Замуж так замуж.