Эксперимент

      За окном гудит машина. Нахмурившись, Джон рассматривает сидящего за столом перед собой автоматона. От него ещё пахнет свежестью лаборатории, но уже в который раз он сидит перед своим создателем. Пальцы механического создания обнимают чашку недавно заваренного чая. Джон переводит взгляд на экран, на котором мелькают одному ему понятные показатели.       — Хм-хм-хм... Ужасно, — говорит себе под нос Джон, рассматривая будущее творение, прежде чем добавить, — просто ужасно.       Одна маленькая оплошность при программировании — и всё приходится начинать чуть ли не с нуля. Он зачёсывает рукой волосы назад, на секунду забыв, что те, вообще-то, в масле, как и лицо. Брезгливо вытерев руку о штанину, он снова кривит губы, повторяя:       — Ужасно.       — Почему же ужасно? — уточняет автоматон, стуча о чашку пальцами. Джон бросает взгляд на своего автоматона, с некоторым недовольством цедя сквозь зубы:       — Где бы и с чего начать?.. — он тыкает пальцем в экран, — Ты слишком чувствительный, слишком мягкий, слишком эмоциональный, слишком человечный. Ты не годишься.       — А разве это плохо — ощущать эмоции?       Автоматон искренне не понимает, в чём его вина, почему его эмоциональность — изъян. Он хмурится. Строки на мониторе скачут. Джон это замечает и отвечает на провокационный вопрос автоматона холодным тоном, откидываясь на стуле назад:       — Это плохо, ибо это делает тебя слабее. Эмоции не нужны, они только создают дискомфорт и мешают. Ты не создан для этого.       — Хорошо, если ты считаешь, что это не так, то почему же такой гений, как ты сам себя называешь, создал настолько не идеальную вещь?       За окном снова кто-то проезжает, шурша шинами об асфальт. Джон смотрит в глаза автоматона, недовольно хмыкает. Да уж, ввязался в эксперимент на свою голову, взяв его из головы. Приходится вздыхать и объяснять свои мысли. В какой-то там уже раз.       — Это не так называется: не «идеальная вещь», как ты выразился, а лишь эксперимент, прототип, если хочешь, неудачный.       Джон окидывает взглядом свое творение в поисках недочётов в конструкции. Заметив такое внимание, автоматон хмыкает в тон создателю, отпивая чай.       — О, да. Неудачный эксперимент, который ты решил напоить чаем и поболтать в комфортной обстановке, а не в лаборатории. Блеск.       Цыкнув, Джон кидает на своё творение недовольный взгляд, прежде чем бросить в его сторону колкое и ядовитое:       — Заткнись.       Джон не любит признавать свои ошибки, обычно он просто остаётся безучастным по этому поводу, но его собственный автоматон смог задеть его. Он никогда не ошибался...       Автоматон на колкую шпильку лишь пожимает плечами. Из-за этого провод из шеи, присоединённый к компьютеру, чуть колышется.       — Ты, пусть и создатель для меня, но не бог, не демиург для других. Ладно, отбросим формальности.       Автоматон резко допивает чай, слишком громко для кухоньки-комнаты-кабинета ставя чашку на стол.       — Как моё имя?       — Ты автоматон, тебе не нужно имя, — Джон отвечает чуть раздражённо, язвительно. Он сдвигает лежащие везде и всюду бумаги и снова пялится в свои записи: он ненавидел, что его автоматон прав. Создал на свою голову, а теперь пожинает плоды. Чёрт бы побрал этого!..       — У каждого творения есть имя. И твоя гордость не позволит не дать мне имя.       Джон сжимает челюсти, хмуро смотря на автоматона. Он снова хватает свои записи и начинает их листать. Где-то, что-то, как-то. Лишь бы не показывать за маской безразличия то, что хочется упокоить на самом дне, засыпав бумагами и отпев напоследок.       Боги (если они существуют, ха!), как он устал…       — Это ты так думаешь, потому что не хочешь быть безым...       Джон резко останавливается, будто в чём-то преуспел, его лицо становится более задумчивым. Автоматон хмыкает в ответ.       — О, я уже вижу огонёк безумства! Давай, говори уже, кто я.       Джон бросает на собеседника (и проблему) долгий взгляд, всё ещё анализируя свои мысли.       — Тсссс, дай мне подумать, — сказал он больше сам себе, чем своему творению. Джон снова пялится в свои записи, его глаза блестят из-за съехавших по носу вниз очков.       Закатив глаза, автоматон встаёт и наливает ещё одну чашку чая. Кажется, создатель снова погружается в свои безумные мысли. Провод всё ещё подключен к шее. Место соединения чешется, и это отвлекает. Отпив чай, пока ещё безымянный автоматон смотрит на строки на мониторе. Интересно.       Джон снова и снова лихорадочно листает свои записи, его руки слегка дрожат, хватая листы с разных мест стола, в мыслях он пробует всевозможные варианты. Он смотрит на своего автоматона, который рассматривает строки на мониторе, выглядел более задумчивым, чем обычно.       — О, чёрт, — бормочет он себе под нос. Джон резко кладёт записи на стол и снова разглядывает своё творение. Размышления продолжаются, щелчками переходя от одной мысли к другой.       — Это моё имя? Я теперь "чёрт"?       Кажется, создатель добавил слишком много сарказма в настройки. Строки колыхнулись, записывая новые данные. Джон закатывает глаза, недовольно смотря на автоматона, но прекрасно знает, что тот шутил. Джон хмыкает, потирая подбородок. В нос ударяет снова запах машинного масла.       — Нет, не чёрт, — отвечает он. Взгляд Джона немного дольше задерживается на проводе, подключенном к шее. Заметив направление замершего взгляда, автоматон почёсывает место соединения.       — ...а долго мне ещё так сидеть? Жуть как хочу вытянуться на кровати.       Часы мирно отсчитывают время на стене. Джон сверяется с компьютерными и внутренними, висящими на цепочке в специальном кармашке. Он какое-то время думает, рассматривает варианты, просчитывая вероятности событий. Откровенно говоря, Джон явно хочет, чтобы его автоматон оставался там, где стоит, и продолжал слушаться его, но он также знает, что ему нужна возможность ходить.       — Хорошо, хорошо, можешь встать, — наконец недовольно следует ответ.       — А эту штуку могу убрать? — автоматон подцепляет пальцем провод, всё ещё подключенный к компьютеру.       Джон хмурится, беззвучно что-то бормочет себе под нос, но, поражённый спокойствием автоматона, лишь кивает:       — Да, хорошо, можешь снять его.       Провод с щелчком втягивается в шею, становясь родинкой над лимфоузлом. Автоматон потягивается, с удовольствием хрустя искусственными сочленениями. Он обходит кухню-кабинет, стараясь не наступать на разбросанные бумаги, и долго-долго смотрит на создателя.       Джон же внимательно следит за своим творением, пока оно шло по кухне. Его взгляд задерживается на его позе, искусственных сочленениях и том месте, где до недавнего времени был провод. Проходит минута, вторая, третья. Джон не любит долгую тишину, поэтому он раздражённо шипит на автоматона:       — Тсссссссс, перестань на меня ТАК смотреть.       — А как мне можно смотреть? — иронично усмехается автоматон. Тем не менее, он переводит взгляд на бумаги и садится рядом на пол, почти у ног. Вместо рабочего стола — весь пол, удобно, но чертовски непрактично.       Джон сопровождает это движение всё ещё нахмуренным взглядом.       — Прекрати задавать неудобные вопросы. И не садись на пол, это вредно.       Он снова начинает листать свои записи, периодически недовольно буравя макушку автоматона глазами.       — Ты сам меня таким создал, терпи теперь. Или перепиши, это же в твоей воле.       Автоматон флегматично пожимает плечами и закидывает голову, смотря на потолок.       — Да и не заболею я. Только если ты вдруг не прописал в коде это до боли неудобную функцию.       Создатель, однако, молчит. Запустив пальцы в волосы и подавив желание стукнуться головой о ножку стола, автоматон стонет от досады.       — Да ну неееееет...       — Нет, я, блять, не сделал тебя таким, — резко выплёвывает Джон, откидывая на эмоциях пару листок в сторону. — Ты просто слишком любопытен и слишком много болтаешь.       Выдохнув, он возвращается к рассматриванию множества записей, скрипя зубами от досады. Когда это всё прекратится, или, возможно, стоит отключить этого!..       Услышав мат от создателя, автоматон улыбается.       — О как. Круто, спасибо.       Джон смотрит на него и хлопает глазами из-за съехавших очков, однако поправляет их. Часы мирно тикают в тишине. Автоматон наслаждается спокойствием, шуршанием бумаги, дыханием создателя и каким-то тихим шумом дома за границей комнаты: скрип половиц, лёгкие шаги. Дом живёт, не ограничивается комнатой и лабораторией.       Джон наклоняется, подхватывает скинутые листы и возвращает их обратно на стол, укладывая почти в том же порядке. Не выдерживает и встаёт, сложив руки на груди:       — Не надоело быть таким идиотом?       Автоматон смотрит на вскочившего создателя сверху вниз и хмыкает. Вот бы сейчас стереть эту ухмылочку.       — Яблочко от яблони...       Губы Джона дрожат в попытке сдержать улыбку, поэтому ответка на подколку выходит чуть более резкая, чем он рассчитывает.       — Боже милостивый, когда я тебя создал, ты был таким спокойным.       — Ну, да, я тогда просто лежал на столе и был пустой оболочкой, а теперь ты прописал меня флегматичным циником с неограниченным доступом к эксклюзивному словесному яду от самого создателя. Которого, кстати говоря, как зовут?..       Автоматон встаёт и смотрит в очки, видя в них своё отражение. Джон вздыхает, немного смягчив тон и массируя переносицу:       — Да, хорошо, я признаю, что немного перестарался, — он исподлобья бросает взгляд на автоматона, поправляя свои очки. Некоторое время он молчит, очевидно (же), решаясь ответить на вопрос.       — Джон, зовут меня Джон.       — Приятно познакомиться, Джон, — автоматон протягивает руку, на которую создатель смотрит с явным недоумением.       Вновь скрестив руки на груди, Джон смотрит него, рассматривая пальцы и ладонь в целом. В этом плане его работа, можно сказать, идеальная, от человека не отличишь. Сочленения сгибаются и двигаются, как настоящие кости, соединительные трубки с гидравлической жидкостью заменяют мышцы и сухожилия, а кожа из секретного вещества (рецепт которой, кажется, уже Джон даже и не помнит, откуда взял) реагирует так же, как и настоящая.       — О, мы будем здороваться как люди? — отвечает он, наконец, пожав его руку.       — Я, пусть и железка, но зато от человека не отличить. А всё благодаря Вам, о, создатель по имени Джон.       Автоматон фыркает и хехекает, разрывая рукопожатие. Джон прикольный, без царя в голове и безумный, автоматону это по душе (по крайней мере, пока). Словно угадав мысли автоматона, губы Джона снова удерживает губы от попыток улыбнуться. Ему нравится, как его создание реагирует.       — Прекрати быть таким странным и... идеалистом, я создал тебя, чтоб ты помогал мне, а не... не вел себя так.       Джон поправляет очки и возвращается за стол. Автоматон садится напротив.       — Я не идеалист. Я — реалист до железа мозгов, что мне установлены в голове. Так что, Джон, в чём нужна моя помощь?       Автоматон видит, как создатель вздрагивает от своего имени из его уст, и награждается хмыканьем и тяжёлым взглядом через стёкла очков. Джон резко встаёт, начиная расхаживать по комнате.       — Мне нужна помощь с одним экспериментом.       — С каким?       Автоматон одними глазами следит за ходящим туда и обратно Джоном, отмечая, что на его штанах есть пятна кофе, чернил и синей гидравлической жидкости. Тем не менее, халат и яркий платок на шее идеально чистые.       Замерев, Джон сосредотачивается на своём автоматоне.       — Это эксперимент с памятью... Мне нужно определить, до куда может дойти память.       Не в силах стоять на месте, Джон вновь ходит туда-сюда по комнате, бросая безумно-восторженные взгляды и всплёскивая руками. Автоматон приподнимает бровь на его предложение.       — Ага... — он почёсывает место, где прячется провод. — Иии... В чём моя помощь?       Джон долго-долго смотрит на автоматона, останавливаясь посреди шага, с замершей в воздухе ногой. У того — растрёпанные непослушные жёсткие волосы и тяжёлые брови. Бледная кожа с россыпью родинок.       — Нужно будет... Тссссссссссс, сейчас подожди секунду.        Джон отходит к кухонному гарнитуру, открывает ящик и начинает там кое-что искать, звеня железками. Автоматон берёт остывший чай и делает глоток. Джона он знает не так долго, но наблюдать за ним утомительно. За окном сигналит вдалеке машина. Автоматон оборачивается и смотрит туда. Выходить наружу нет абсолютно никакого желания.       — Есть хочу, — бурчит он тихо в чай, делая следующий глоток. Джон всё ещё копошится в ящике.       Он наконец нашел то, что искал в ящике стола, снова подходит к автоматону и ставит на стол небольшой ящик, похожий на футляр для очков.       — Вот и всё, — его голос немного дрожит от волнения. Джон опирается о столешницу, но потом в одно удивительно плавное движение садится напротив автоматона, беря маленький футляр в руки.       — Что там? — автоматон всеми силами делает незаинтересованный вид.       — Это экспериментальный мозговой чип. Он способен хранить информацию и управлять памятью автоматона, — отвечает увлечённый Джон, не отрывая взгляд от футляра. Он с недобрым, слегка безумным оскалом думает о том, что скоро этот чип будет поставлен туда, где ему самое место.       — Так... Эта штука уже у меня в голове, или ты хочешь туда её поставить?       Автоматон хочет уйти и поспать. Но Джон улыбается, ему интересно, а, значит, интересно и ему самому.       — Нет... Нет, пока что я не хочу его туда вставлять, — пальцы Джона медленно, словно самую большую драгоценность, касаются футляра, медленно открывая его.       Внутри лежит небольшая черно-серебристая панель с блестящими проводами. Взгляд автоматона блестит подобно создательскому, завидев деталь. Он осторожно тянется к футляру, но руки замирают. Глазами автоматон спрашивает разрешения взять и посмотреть деталь поближе. Джон отодвигает футляр в его сторону со словами:       — Да, можешь посмотреть, но аккуратно, он очень хрупкий.       Джон внимательно наблюдает за автоматоном, пытаясь прочитать его реакцию наперёд. Сколько вероятностей в его голове уже совершились и пропали в небытие чертог разума? А сколько ещё сейчас создастся?       Кивнув, автоматон продвигает к себе футляр и свистит. Панелька хитросделанная, но угадывается металл и множество дополнительных спаек для точечного контроля. На чисто инстинктивном уровне он понимает, что, куда и зачем. Словно это уже вшили в него по умолчанию. Автоматон поднимает футляр, не решаясь касаться пластинки голыми руками.       — Это... потрясающе. Работа, достойная гения.       Джон довольно ухмыляется после комплимента своего автоматона, его губы снова дрогнули в попытке скрыть улыбку.       — Спасибо, это моя гордость, — он откровенно долго рассматривает автоматона, который держит футляр в своих руках и разглядывает панель. — Ты представляешь, на что способна эта деталька?       Джон даёт себе право довольно улыбнуться. Приятно говорить с кем-то, кто понимает всю гениальность его творений. Даже если это — одно из собственных творений.       — Ммм, примерно, — автоматон чуть склоняет голову, пытаясь рассмотреть, — Лупа есть? Или, лучше, чертёж? Без нюансов сложно сказать.       Автоматон хочет знать слишком много. Джон подпирает голову рукой, пространно двигая свободной в воздухе, будто дерижируя:       — Ну, что ж, я могу сказать тебе, что на самом деле она может не только контролировать память и управлять нейросеткой, но также она может запоминать и контролировать все действия и перемещения автоматона, а также может быть использована...       Он резко останавливается на полуслове и качает головой.       — Нет, этого тебе знать не нужно. Пока что.       Автоматон вздрагивает, смотрит на Джона и хмурится.       — Мне этого просто не нужно знать, понял. Без нарушений третьего закона робототехники не обошлось, как понимаю?       Джон вновь бросает тяжёлый взгляд на своего автоматона, который сверлил его такими глазами, будто готов вцепиться в лицо.       — С тобой невозможно что-то утаить, знаешь ли, — Джон отвечает легкой усмешкой. — Но как ты догадался?       — Ты сам мне это вшил, забыл? — одной рукой автоматон стучит по своей голове. — Ладно, забей. Так что там с памятью? Тебе нужно её улучшить, чтобы ты придумал мне наконец-то имя?       Откинувшись на стуле назад и балансируя на двух ножках, Джон мычит и кривит губы, активно меняя выражение лица. Автоматону это не нравится, но он ничего с этим не делает, лишь молчаливо ждёт ответа создателя. Ответа с лёгкой ухмылкой:       — Нет, я уже придумал тебе имя давно, просто не тороплюсь его сказать. Но да, нужно кое-что сделать с памятью, я задумал один... Эксперимент, и для него мне нужна твоя помощь.       — Если после эксперимента я услышу своё имя — то по рукам.       Автоматон осторожно оставляет чип на столе и тянет руку к Джону. Тот с готовностью её хватает и втягивает автоматона в странный танец, шагая прямо по своим бумагам и записям. Джон, чувствуя легкость момента, начинает вести автоматона в танце по комнате, не обращая внимание на разбросанные бумаги и запутавшиеся ботинки. Единственное, что его останавливает, так это столкновение со столом. Мурчание под нос застревает в горле. Автоматон усмехается, услышав скрип ножек стола. Джон легкомысленно пожимает плечами и идёт к своему креслу недалеко от дивана, вальяжно усевшись на него поперёк, закинув ноги на подлокотник. Подняв одну из бумажек, казалось бы, случайно выбранную из множества таких же, он складывает самолётик и целится в сторону автоматона.       — Джон... Может, дашь мне хотя бы временную кличку? А то зваться "эй, ты" как-то не круто. Даже для гения.       Улыбка касается губ Джона, который наблюдает, как автоматон фыркает и опирается о столешницу. Ножки снова скрипят по плитке пола.       — Да, пожалуй, ты прав.       Кажется, самолетик в своей руке интересует Джона куда больше, но это лишь видимость. Он закидывает голову назад.       — Хорошо... Я назову тебя... М-м-м... — брошенный самолетик летит точно в автоматона. Он ловит его, рассматривая крылья. На них — часть чертежа. Видна нога и её параметры. Мужская нога. Кажется, даже это его собственный чертёж.       — А... Это... А это чертеж твоей ноги, если что... — он хихикает в кулак от вида своего автоматона, который держит в руках чертеж своей собственной ноги. Джон готов поклясться, что слышит шевеление шестерёнок и калькуляцию в его голове.       — Ты хочешь в процессе всё же разобрать меня на запчасти. Я тебя достал, хотя прошло всего ничего с моего запуска?       Автоматон запускает самолётик обратно, целясь в нос хихикающего Джона.       — Конечно, куда я денусь от тебя... Ты буквально следуешь за мной по пятам... — отвечает он, пытаясь поймать самолетик на лету, но промахивается, из-за чего самолетик снова попадает в лицо. Он потирает бровь, шипя скорее от обиды:       — Ладно, хорошо, давай всё-таки тебя назовем.       — Аллилуйя! Спасибо, о, создатель, что снизошёл дать оплату за эксперимент вперёд!       Джона передёргивает с очередного "создателя" из губ автоматона, но не отвечает на подколку.       — И тебе спасибо, что наконец-таки согласился на эксперимент.       Он нормально садится в кресло, подпирает голову кулаком и мычит. Автоматон смотрит, в нетерпении начинает постукивать мыском кроссовок. Джон решает смилостивиться над своим творением, выдыхая, мол, ладно, так уж и быть:       — Так что? Мы всё-таки наконец определимся с именем?       — Да! — автоматон улыбается. Он знает, как выглядит: парень возраста Джона, темноволосый, синеглазый, есть родинки редкие, длинные пальцы и желание знать о железках. Он сам немного как Джон, словно создан по образу и подобию. — Но хочу, чтобы начиналось с буквы Д.       — Хорошо-хорошо... Д... Д... — Джон ещё несколько раз проговаривает эту букву, словно пробуя на вкус, наконец останавливается на одной мысли и спрашивает атоматона:       — Стоп, твой чертеж на столе... Там было подписано какое-то мужское имя... Ты хочешь, чтобы я назвал тебя им?       Автоматон поднимает обе руки, как будто сдаваясь.        — Раскусил, — улыбается, — я запомнил, что ты уже придумал имя, и увидел свою ногу на чертеже.       Он подходит к создателю и, спрятав руки в карманы кофты, хмыкает.       — Но уговор есть уговор. Что нужно в эксперименте? А потом ты уже вслух скажешь моё имя. Так сказать, наречешь своё творение индивидуальностью.       Джон вторит автоматону, поднимая руки вверх. Его поведение затягивает и вызывает интерес, которому Джон не в силах сопротивляться.       — Хорошо... Ты прав, у нас было пари на имя. Что ж, хорошо.       Джон, резко выдохнув, встаёт со своего кресла и снова начинает ходить по комнате, нарезая круги по непредсказуемой траектории. Его халат колышется в такт шагам, при особенно резких поворотах взмывает полами, напоминая шлейф платья.       — Так что же касается эксперимента... Ты не против немного помутить сознание?       — Это как?       У Джона явно много лишней энергии, раз он постоянно мельтешит по комнате, даже перестав вновь обращать внимание на бумаги. Он с улыбкой поворачивает сначала голову в сторону автоматона, потом всем телом, делает поворот вокруг своей оси и замирает перед одним из шкафов, распахивая дверцы.       — Не волнуйся, это ненадолго, и тебе ничего не будет. Просто мне нужно ненадолго отключить некоторые процессы твоей нейросети.       — Я буду ощущать что-либо эмоционально или физически?       Почему-то этот аспект волнует автоматона сильнее всего. Джон мычит, а потом отвечает через плечо, параллельно копаясь руками в шкафу:       — Эмоции будут, просто немного притупленные, а от физических ощущений ты будешь отключён… Ага!       Он наконец заканчивает копошиться в шкафу и вытаскивает оттуда длинную проволоку. Автоматон выдыхает, теребя край кофты. Почему-то этот аспект волновал автоматона сильнее всего и, услышав слова создателя, немного успокаивается. Цена за имя — ничтожна, всего лишь очередной эксперимент.       Джон возвращается к автоматону и изящно указывает рукой в сторону дивана, склоняясь в приглашающем жесте.       — Ложись на диван, буду подключать.       Автоматон с готовностью ложится туда, не забыв потянуться руками и ногами. Джон хмыкает, потягивая стул и ставя его рядом, всё ещё держа проволоку в руках. Он примеряется, садится на стул. Чуть высовывает язык. Но автоматон этого не видит, перед ним лишь спинка дивана с нелепым аляпистым покрывалом.       — Хорошо... Будет немного щипать, но потерпишь.       Грубо схватив автоматона за голову, Джон раздвигает пальцами волосы, ища подходящее место на его затылке.       — Эй, мог бы и предуУИЩЩЩ!       Укол в затылок не просто щиплет, а горит. Джон хихикает, мол, промазал, прости.       — Лежи спокойно, не шевелись, — он продолжает подбирать угол, перебирая пряди и ища нужное место на его затылке, на что получает порцию отборной брани. Найдя разъём, Джон вставляет проволочную иглу в затылок автоматона, растягивая гласные:       — Вот так, всё нормально... Будет немного неприятно, но потерпишь, верно же, да?       — Будто у меня есть выбор, — язвительно бурчит автоматон, рассматривая узор покрывала на спинке дивана. Джон ухает, продолжая копаться в его затылке.       — Да... Ты прав, у тебя нет выбора... Но ведь ради твоего имени ты готов пострадать немного, раз не так?       Автоматон ощущает пальцы Джона в своих волосах, чувствует, как игла двигается внутри головы (странно, но терпимо), а потом боль стихает, как и обещал Джон. Он напоследок касается волос, словно поглаживает.       — Хорошо... Всё готово. Тебя начинает отпускать?       Автоматон хочет кивнуть, но вспоминает, что в его затылке, вообще-то, то ли проволока, то ли игла, поэтому лишь угукает. Джон ухмыляется его угуканию.       — Окей... Просто лежи спокойнее, скоро начнёшь ощущать, как эмоции будут затухать, но не волнуйся, тебе ничего не будет.       На секунду Джон замирает, а потом резко вскакивает со стула, словно что-то вспомнил.       — Так, оставайся здесь ненадолго, сейчас вернусь.       — Я могу поспать? — осторожно уточняет автоматон, скашивая взгляд. В поле зрения лишь каштановая метусящаяся макушка, которая согласно кивает.       — Да, конечно. Ты можешь поспать, но постарайся просто лежать спокойнее, договорились? Не трогай затылок, там у тебя проводка немного… ну, того...       Джон прячет руки в карманы своих брюк и выходит из комнаты.       Автоматон закрывает глаза и погружается в долгожданный сон, устраиваясь на боку. Мечтают ли автоматоны об электроовцах? Он не знает, но сон спокойный, без каких-либо картинок в сознании.       Проходит довольно долгое время, но наконец Джон возвращается в комнату, тихо прикрывая за собою дверь. Он снова подходит к дивану и бросает взгляд на своего автоматона, который спит. Садится на край дивана и пытается его разбудить, прикоснувшись к плечу. Ощущая прикосновения, автоматон лишь мычит и продолжает спать. Джон хихикает от его реакции и трясёт за плечо сильнее, приговаривая:       — Просыпайся... Хватит спать, мне нужна твоя помутненная нейросеть.       — Ммм...       Автоматон пытается повернуться на другой бок, позабыв, что в голове находится проволока. Джон удерживает его на месте, не давая поменять положение.       — Не вертись, иначе травмируешь проводку, — добавляет Джон. Автоматон морщится и трёт глаз. Слова создателя не причиняют дискомфорта, но что-то в них чуть ли не звенит.       — Что-то ты больно добродушный. Или это я так ощущаю из-за эксперимента?       Автоматон замирает и зевает. В голове немного тяжело, но терпимо. Боль отсутствует вовсе.       — Нет, это действительно эксперимент, — фырчок в ответ на замечание, — Тебе просто сейчас тяжело. Но сейчас это постепенно пройдёт.       Поняв, что автоматон больше не предпринимает попыток ворочанья, он отстраняет свои руки от его плеч и начинает расспрашивать:       — Так что, ты чувствуешь эмоции? Они уже притупленные?       — Сложно сказать. Я только проснулся. Давай воздействие, что ли, в рамках эксперимента. Чтобы эмоции взыграли.       Взыграли?..       Джон мычит. Что-то на периферии сознания было такое. Когда-то его кто-то журил и призывал к совести (ха, как же, призывали к тому, чего нет!). А что, если повторить?       Джон обнажает зубы в улыбке.       — Хорошо... Тогда постараюсь тебя эмоционально спровоцировать, хорошо?       — Угу.       Автоматон всё ещё лежит и ожидает, что же Джон сделает.       Джон отходит от дивана и подходит к столу со шкафчиком в той части комнаты, что отвечает за кухню, начиная искать что-то. В его глубине он находит какую-то коробочку, и с которой возвращается к дивану с подопытным.       — Тогда готовься к провокации.       Автоматон кивает, ощущая в голове проволоку. К ней что-то подключают, так как он ощущает щелчок.       Рука Джона ложится на макушку.       — Итак, это последний штрих. Ты же готов к провокации, да?       Автоматон закатывает глаза, цыкая.       — Да готов я, готов. Начинай уже свою провокацию, Джон!       Ухмылка. Автоматон слишком часто заставляет создателя улыбаться.       — Ну, как хочешь... Но не жалуйся на эмоциональную травму после этого, хорошо?       — Пффф, уж кто бы говорил.       Джон надавливает на макушку автоматона. Странно. Автоматон ожидает дальнейших действий. Голос становится тише и ниже, когда до ушей долетает чуть ли не вкрадчивое:       — Я просто предупреждаю. Итак... Готов немного испытать свои эмоции, да?       — Сколько раз мне ещё сказать, что да, я готов, чтобы ты понял, гениальная ты задница. Переходи уже к активным действиям. Или же ты боишься?       Автоматон хихикает, щурясь. Джон в один хват руки сажает и разворачивает его лицом к себе, смотря прямо в глаза через очки.       — Нет, не боюсь.       Джон сжимает его руки и добавляет:       — И хватит хихикать. Сейчас тебе станет совсем не до этого...       — Ой, боюсь-боюсь.       Автоматон снова хихикает. Есть что-то такое в том, чтобы бесить Джона. Да, возможно, потом ему эти настройки потом подкрутят, но сейчас он хочет на все сто быть собой. "Имя того стоит", — напоминает себе автоматон.       Усмехнувшись его хихиканью, Джон резко хватает второй рукой его за запястье, тихо предупреждая:       — Прекрати хихикать.       Джон притягивает его к себе. Автоматон всё ещё улыбается, но улыбка какая-то нервная, напряжённая. Словно переключается.       — Или тебя нужно наконец заткнуть?       Откашлявшись, автоматон кивает и смотрит на Джона.       — Ну, попробуй. Раз не боишься.       — Ну что ж, как скажешь.       Джон двумя руками хватает его за воротник, прижимая его к дивану. Автоматон моргает, не шевелясь. Коробочка, присоединённая к проволоке, щёлкает, что-то фиксируя и записывая.       — Тогда заткну, раз просишь...       Автоматон смотрит на него снизу вверх. Безумная ухмылка, очки и эта чёртова вздернутая бровь!..       Автоматон ощущает, как становится жарко. Джон улыбается этой реакции, выглядя довольным такой реакции. Тишину между ними, кажется, можно физически ощутить и даже резать на слои. В глубине дома кто-то смеётся, но они не обращают на это внимания. Сейчас важно то, что происходит за закрытой дверью комнаты. Эксперимент.       — О, похоже, что это помогает.       Джон отпускает запястье и кладет одну руку на шею автоматона.       — Твоя эмоциональная травма растет достаточно быстро...       — Да какая это трав-?       Он не успевает ответить, так как Джон кусает его за кончик носа. Автоматон моргает и ойкает. Джона этот звук смешит.       — Видишь? Ты уже не можешь даже полностью закончить фразу...       Пальцы Джона медленно скользят по скулам, очерчивая контур лица автоматона. По образу и подобию, да?..       — Похоже, эксперимент вполне себе успешный... — задумчиво тянет Джон, всматриваясь в кожу. — Так что, ещё немного провокации?       — Один только опыт? Ты же знаешь, что для эксперимента нужна серия, выборка! А ещё ты больно кусаешься.       Автоматон морщит нос, пытаясь отвернуться. Джон всё ещё прижимает его к спинке дивана. Его лицо очень близко. Автоматон похож на того, кто явно знает, как задеть собеседника. Джон приподнимает бровь, стремясь удержать инициативу.       — Смею напомнить, что это я тут провожу эксперимент, а не ты. Так что не ной на меня...       Вздрогнув, автоматон опускает взгляд. Рука с щеки переместилась к груди, оглаживая поверх кофты. Джон выглядит довольным, словно всё идёт по плану. Возможно, так и есть, но настолько забраться в голову создателя невозможно.       — Ощущения притупляются, да? Иначе ты бы уже давно уже давно начал возражать на эту провокацию...       — Ну, тут соглашусь.       Автоматон склоняет голову вбок. Он замечает на щеке Джона тонкий бледный шрам, тянущийся вниз по щеке к подбородку, а скулы под очками усеяны веснушками. Он поднимает руку и проводит по шраму пальцем, вынуждая от неожиданности Джона замереть.       Джон перестаёт улыбаться, замолкает и позволяет автоматону погладить его шрам, после секундной заминки откашливаясь и бормоча:       — Ты первый, кто его трогает... — он снова перехватывает запястье автоматона, — Но не забывай, кому тут сейчас положено провоцировать тебя на эмоции.       — Ты спровоцировал меня на эмоцию и желание дотронуться. Так что я лишь поддался воле эксперимента.       Джону нравится его ответ, он снова улыбается.       — О, так ты уже хочешь меня трогать?.. — Джон сильнее надавливает на его шею, — Тогда позволь я напомню одну вещь.       Джон пододвигается вплотную. Автоматон ощущает тепло его тела даже сквозь два слоя одежды. Кажется, даже из-за тёмных стёкол очков в такой близи начинают виднеться глаза. Взгляд начинает бегать по лицу. Коробочка за головой щёлкает, на что Джон улыбается сладко-сладко.       — Чувствуешь, как тепло уже поднимается по груди вверх? Ощущаешь, как твоя память возвращается?.. Ты ведь всегда любил, когда я стоял так близко, да?..       Автоматон замирает от его слов.       Память возвращается? Так близко?       Ему нравится близость Джона, да. В этом что-то знакомое и такое... такое...       В голове становится тяжело, несмотря на притупление эмоций. Джон проводит носом по его щеке, и это не ощущается как что-то чуждое.       Джон доволен его замешательству.       — Хм... Ты снова заторможен. Это значит, что ты всё ещё помнишь нашу близость... А сколько сейчас ты помнишь?       Джон опускает голову, легко, почти невесомо касается губами его шеи, находя стучащую вену. По ней — не кровь, гидравлика, но это не делает менее чувствительным.       — Хочешь, чтобы я напомнил тебе кое-что?..       Сглотнув, автоматон кивает. Эксперимент завораживает.       В комнате становится глухо, хочется втянуть из голову проволоку и ощутить эмоции на полную катушку. Новый щелчок коробки.       — Тогда позволь напомнить тебе кое-что...       Джон проводит губами по его шее вниз и прикусывает кожу на ключице, ощущая вздымающееся тело.       — Ты всё ещё очень чувствительный, да?..       Ощутив укус на ключице, автоматон шипит под одобрительное хихиканье со стороны Джона.       Щёлк.       — Ты явно любишь кусаться. Но пока я ни черта не помню.       — Да, я люблю кусаться. А насчет воспоминаний... У меня есть план, как кое-что тебе напомнить.       Джон лишь сильнее прижмется губами к его шее, чуть ли не мурлыкая. Очки оцарапывают кожу, оставляя лёгкие красные полосы.       — Доверься мне, хорошо?..       Автоматон кивает. Пульс бьётся согласием под губами Джона.       "Это мне нравится? Или я так запрограммирован?" — мелькает непрошеная мысль.       — А теперь немного поднимемся для полноценной провокации.       Мир меняет свой угол. Джон хватает автоматона за талию и внезапно одним быстрым рывком укладывает его на диван, говоря с прямым взглядом в глаза:       — Дилан.       Автоматон замирает. Он слышит своё имя из уст создателя, из уст Джона.       Щёлк! Кррр-       Система не выдерживает. Из ушей начинает валить пар.       — Система перегружена, пожалуйста, ожидайте, — и так по кругу. Автоматона замыкает. Поняв, что система автоматона перегружена, Джон отстраняется, задумчиво мыча.       — Хм-м-м... похоже, я слишком сильно тебя задел...       Джон похлопывает по расслабленной щеке, приговаривая:       — Дыши... Дыши...       Автоматон не слышит Джона, всё ещё по кругу повторяя системную фразу про ошибку. Пар тонкой струйкой выходит из ушей. До Джона доходит, что слова не работают и, кажется, нужно что-то сделать, чтобы автоматон вернулся в сознание.       Поэтому он решает попробовать поцелуй, надеясь, что его эмоциональную систему зацепит достаточно сильно, чтобы вынырнуть из режима ошибки.       Джон приподнимает голову автоматона, удерживая в районе шеи, и целует его в губы.       Как ни странно, ещё более сильное воздействие возымело эффект. Пар прекращается, в глаза автоматона возвращается осознанность. Когда до Дилана доходит, что происходит, он резко подаётся вперёд, ударяясь в лоб Джона своим.       — Блядь, чел, ты совсем?..       На нём сидит Джон со сбитыми очками. Он потирает лоб и безумно улыбается эмоциональной реакции, то ли хихикнув, то ли икнув.       — Хм... Ощущения вернулись? Система не зациклилась?       — Кажется, да, — Дилан потирает лоб. — А ещё блядская проволока впивается мне куда-то в мозжечок. Я могу сесть?       Дилан показывает пальцем на Джона, который всё ещё прижимает его к дивану собой, сидя где-то на бедрах. Он ухмыляется его просьбе, поправляя платок на шее.       — Ладно, можешь садиться, раз такой капризный, да...       Тем не менее, с Дилана он не слезает, лишь придерживает его за талию и добавляет:       — А то я уже начал думать, что тебе нравилось лежать подо мной...       — Окстись, гений.       Дилан садится, спихивая с себя Джона. Тот отползает в сторону, наблюдая за автоматоном. Дилан ощупывает себя. Вроде всё цело, не считая щёлканья коробочки за спиной.       — Хорошо, предположим, что эксперимент прошёл успешно. Боли я не чувствую, эмоций перебор. Что дальше? Ты же хотел проверить, как далеко может зайти память.       Джон поправляет свои очки, зачёсывая выбившиеся пряди волос всей пятернёй назад.       — Да, верно. Но мне нужно определить, на сколько она восстановилась. Да.       Дилан саркастично приподнимает бровь, когда Джон снова кладёт руки на его талию, вкрадчиво говоря:       — Так что, не против немного ответить на вопросы?       Дилан кивает, указывая пальцем на свою голову.       — А присутствие железки в голове обязательно? Я бы хотел избавиться от нее.       — К сожалению, да. Она там должна быть для эксперимента, а именно для эмоциональной стимуляции. Эта, как ты выразился, «железка» отвечает за эмоциональный фон.       — Отстой.       Дилан складывает руки на груди. Джон всё ещё улыбается, всё ещё хихикает, всё ещё оценивает.       — Готов отвечать на вопросы. Только конкретные, а не просто "готов ли я".       Джон перебирает пальцами по боку Дилана, нажимая, словно перебирая клавиши.       — Тогда начнем от простого. Как зовут меня?       — Создателя зовут Джон Дейви Харрис.       Дилан замирает от своих слов. Он же знал только первое имя. Джон в восторге пищит. Эксперимент явно имеет успех.       — Окееей... Следующий вопрос, — Дилан тоже начинает вовлекаться в проверку памяти.       — Отлично, давай второй вопрос, ммм...       Джон склоняется ближе и снова мурчит ему почти на ухо:       — Кто я для тебя?       — Создатель, головная боль, заноза в заднице.       Дилан отвечает тон-в-тон Джону, наблюдая за его реакцией. Тот отстраняется и удовлетворённо хмыкает.       — Хм... Это уже начинает походить на тебя, — он сильнее придвигается к нему, упираясь бедром в бедро. — А теперь, внимание, третий вопрос!       Дилан кивает. У Джона веснушки редкие, больше походят на россыпь созвездий.       — Слушаю тебя внимательно всеми слуховыми рецепторами.       — Чем я занимаюсь в свободное время?..       Дилан хмурится.       — А мне почто знать? Я лишь автоматон, а ты — безумный гений, создавший меня. Я не могу забраться к тебе в голову. Но одно знаю точно, — Дилан кивает в сторону пола, — ты точно ненавидишь уборку. Точнее, ты выше этого.       Джон аплодирует, медленно, картинно, словно его снимают на камеру. Вообще Дилан отмечает, что каждое его слово и жест порой наполняются эпатажностью и важностью, а порой он напоминает, ну... простого человека. Насколько это возможно в контексте Джона так его назвать.       — Бинго. Ты прав. Уборка меня бесит. Так-с, что у нас там дальше?.. Ах, да. Четвертый вопр-       — Если что, за тебя убираться не стану. Я тоже ненавижу уборку, весь в тебя.       Дилан морщится только от одной этой мысли. Джон кивает, соглашаясь, и озвучивает четвёртый вопрос:       — Хорошо, четвертый вопрос: каким был мой последний эксперимент, предшествующий твоему созданию?       Дилан задумчиво молчит, пытаясь вспомнить хоть что-то. На грани сознания маячит ответ. Он это слышал, будучи в теле без сознания. Он это читал, будучи кодом в компьютере. Он это знает, ещё находясь на уровне идеи.       Ахнув, Дилан резко отодвигается от Джона. Он вспомнил.       — Ты искал брешь между вселенными.       Джон вздыхает от эмоционального ответа, разводя руками.       — Верно, брешь между вселенными. Ты помнишь его цель?       Дилан встаёт и запускает руку в волосы. Мысли слишком безумны, но... это под стать Джону.       — Ты хочешь сбежать. Сбежать от того, где тебя заперли. Сбежать через другую вселенную, — Дилан останавливается, прожигая создателя взглядом. — Но, Джон, зачем?       Джон хихикает. Это начинает Дилана бесить.       — Ве-ли-ко-леп-но! А ты хорошо запомнил.       Уперевшись руками в колени, Джон поднимается, подпрыгивая на месте.       — Это не так уж и абсурдно, если разобраться. Просто представь: другая вселенная, другие правила, другие законы, даже другие люди... — он закладывает руки за спину, склоняется вперёд и заискивающе смотрит на Дилана. — А может... даже другие мы?..       Дилан задумчиво смотрит на Джона, отойдя на шаг назад. Он рассматривает создателя и тыкает пальцем, говоря первое, что появилось в голове:       — Тогда ты бы не носил оранжевое, был бы глупым и не таким язвительным.       — Тоже верно! Это бы была альтернативная реальность.       Джон хохочет, выпрямляясь и картинно пожимая плечами.       — И я бы, возможно, никогда не создал тебя.       Молча смерив взглядом Джона, Дилан закатывает глаза:       — Возможно, это даже и к лучшему.       Он смотрит на Джона, который изучающе рассматривал автоматона поверх очков. Дилан протягивает руку и поднимает очки на его носу.       — Одно знаю точно: ты бы всё равно носил эти дурацкие очки.       Обиженно насупившись, Джон забавно морщит нос, уже своей рукой поправляя очки на их привычное место.       — Эй, что не так с моими очками? Они классные. Идеально по форме подошли для моего лица! Такие ещё попробуй подбери!       — Всё с ними так, Джон, всё с ними так...       Дилан отходит к столу, взяв уже окончательно остывший чай, выливает в раковину и ополаскивает чашку.       — Итак... — Дилан вытирает руки о штаны, — Какой ты можешь сделать вывод по эксперименту? Докуда мне ещё дойти нужно в своей памяти?       Джон картинно приземляется на диван, расправив полы своего халата. В один жест нога закидывается на ногу, руки сцепляются в замок, а голова склоняется в бок.       — Хм... Я могу отметить, что нейросеть отлично налаживается. Память практически восстановлена. Хотя некоторые эмоционально-личностные черты могут ещё немного не соответствовать.       Джон складывает пальцы пистолетиком, беззвучно бумами делая «паф!» и подкидывая руку словно в отдаче.       — И ещё... — Джон снимает свои очки, — Я наконец могу видеть тебя без этих штук. Теперь твоё лицо не выглядит нереальным.       Лицо Джона без очков выглядит совсем не так. Да и без безумства улыбка лёгкая, приятная, уставшая. Дилан вздыхает, потирая переносицу, и вдруг задаёт внезапный вопрос:       — Джон, только честно... Когда ты в последний раз спал? В твоих мешках под глазами можно картошку таскать.       Джон хихикает его замечанию, а после отвечает, крутя очки в пальцах:       — Ммм... Я вообще последнее время не сплю, если честно... Так что не могу вспомнить точно...       Устало положив голову на спинку дивана, Джон продолжает:       — Просто... Создание... Эксперименты... Занятость... Времени вообще не остаётся на отдых...       — Джон, блядь, конкретнее!       Дилан начинает злиться. Чтобы не показать этого, он складывает руки на груди. Он не видит лица Джона, но точно может сказать, что тот улыбается. Это его защитная реакция, маска, барьер между настоящим им и окружением.       — Ну... может... в последний раз я спал... где-то неделю назад?.. — Джон внезапно широко зевает, закрыв рот ладонью. — Блядь... Чертовски устал, если честно...       Хлопнув по лбу ладонью, Дилан не выдерживает:       — Джон Дейви Харрис, ДА ТВОЮ Ж МАТЕРИНСКУЮ ПЛАТУ! — Дилан уже кричит, — Я сейчас позову сюда Солуса и, поверь, он будет отчитывать тебя куда мягче, чем я, но он оттащит тебя спать не по твоей воле. Так что выбирай: или мы останавливаем эксперим-       Дилан прерывается на полуслове. Эта железка в голове не только помутнила его нейросеть, открыла память (он вспомнил Саймона, да), но и переключила, сделав более эмоциональным.       Джон успокаивающе взмахнул руками, поднимая голову. В глазах — неподдельное удивление.       — Эй, эй, эй, успокойся. Блядь, не надо было включать эмоциональный модуль.       Сквозь зевоту Джон пытается продолжить говорить, но приходится отзеваться и потрясти головой, чтобы было внятно и понятно.       — Я просто немного устал, но отдыхать времени совсем нет. Ты должен это понимать.       Дилан грозно хмурится, кивая в сторону двери.       — Сейчас же тащи свою гениальную задницу спать, или это сделаю я. Или Солус. Выбирай.       — Хорошо, хорошо, хорошо, успокойся уже.       Джон капитулирующе вздыхает, устало встаёт с дивана и медленно бредёт в сторону своей комнаты, говоря скорее себе, убеждая, что это решение всё же верное:       — Как раз время идти в кровать, и так уже... — новый зевок сквозь речь, — ночь на дворе...       — Стой.       Дилан догоняет Джона, показывает на свой затылок.       — Железку убери, пожалуйста. Если мы закончили с экспериментами.       Джон улыбается его просьбе, разворачивая за плечи.       — Хорошо, хорошо, хорошо.       Перебирая волосы, Джон раздвигает их и наконец снимает проволоку с затылка. Коробочка с проволокой отправляется в карман халата.       Дилан ощущает, как эмоции, так обжигающие изнутри, притупляются. Он идёт следом за бредящим Джоном, следя, чтобы тот не навернулся и не врезался в стену.       — Чувак, эмоции должны были притупиться, а тут наоборот. Что-то пошло не так, честно говоря.       Задумчиво мыча, Джон таки спотыкается, но удерживает равновесие, пару раз пропрыгав на второй ноге вперёд.       — Может быть, но... ты сам всё увидел.       Джон доходит до комнаты, отпирает дверь, и, заходя в неё, сразу же плашмя падает на кровать. Стонет от удовольствия, ногами стягивая с себя ботинки. Поворачивается в сторону двери и, сосредоточив сонный взгляд на Дилане.       — Я наконец смог посмотреть на тебя без своих очков. Видел твои эмоции при разговоре, без моих этих штук, через которые я обычно всё вижу~       Очередной широкий зевок скрывается за рукавом.       Дилан останавливается на пороге, осматривая комнату. Неприметная комнатушка, заваленная всякими предметами, по стенам расклеены чертежи и бумаги, а под потолком крутится гелиоцентрическая модель вселенной.       — У тебя комната похожа на тебя, — Дилан заходит и протягивает руку вверх, касаясь солнца в модели под потолком. Она начинает медленно двигаться.       Джон стягивает с себя халат, не вставая, коротко зевает и машет рукой в сторону Дилана:       — Ну, теперь можешь быть свободен. Оставайся тут или иди в гостиную. Там уже как хочешь. Я буду отдыхать недолго, потом снова продолжу работу...       — Ты уверен, что это будет недолго, Джон? — Дилан хмыкает, рассматривая Солнце в центре мобиля. — Джон?       Джон не отвечает. Дилан опускает глаза и видит, что тот уже заснул, похрапывая и тихо что-то бормоча во сне. Очки остались зажатыми в руке.       "О, боги, он даже во сне не замолкает", — Дилан беззвучно смеётся, рассматривая комнату дальше. На стене находится странный рисунок в виде двух кубиков, соприкасающихся углами. И от этого рисунка во все стороны расползаются математические формулы.       В комнате тихо звучит музыка, которая исходит из радиопроигрывателя на столе, где среди чертежей и документов и был запрятан. Из него изредка доносились сводки, которые вел диктор, изредка прерывая всё с какой-то мелодией.       Дилан отвлекается от рисунков и слушает музыку. Классическая спокойная мелодия. Дилан осторожно осматривает стол, подходя к нему. Сзади слышится бормотание Джона во сне и скрип кровати.       Дилан оборачивается и видит, что Джон практически ложится на живот. Дилан подходит к кровати и аккуратно забирает очки из рук Джона, чтобы тот их не сломал или раздавил ненароком. Он тихо бормочет во сне слова о формулах и автоматоне. Дилан хмыкает.       Груда документов и чертежей, которые лежали на столе перед проигрывателем, привлекает внимание Дилана. Он возвращается к столу, садясь на стул и беря бумаги. Формулы, формулы и ещё раз формулы. Много непонятного, но до жути интересного.       За прочтением чертежей проходит несколько часов. Дилан слышит полустон и отвлекается от бумаг. Джон приоткрывает один глаз и сонно смотрит на него, ещё не до конца проснувшись, тихо спрашивая:       — О чем ты?..       Джон снова зевает, пряча тот в подушку, а после уже более осмысленно уточняет:       — Как долго я спал?..       — Мало для того, чтобы выспаться, спи дальше.       Дилан возвращается к изучению бумаг, переворачивая страницы. Он уже достаточно легко читает ужасно корявый почерк Джона.       Тихо хмыкнув его ответу, Джон снова ложится на кровати, переворачивается на спину и кладёт голову на руку. Он сонно смотрит на Дилана, который читает его записи и чертежи, находившиеся на столе.       — Никто раньше не бродил вот так вальяжно по моим чертежам... Только я.       Джона опять ловит зевота. Дилан усмехается в ответ.       — Ну, мне нужно было чем-то заняться. Ты же никаких ТЗ не дал, а мне стало скучно. И разрешил в комнате остаться.       Бумаги мягко шуршат в его руках.       — Может, ещё поспишь?       — Я вообще-то уже проснулся.       Словно подтверждая, Джон садится на кровати, сонно потирая свой затылок:       — Нет, серьёзно, а сколько я вообще спал? — морщится, кривится, — Блядь, и вправду, голову кружит... Я уже и забыл, когда последний нормально спал.       Дилан цыкает.       — А нечего так загоняться было. Ты что, бессмертный, что ли?       Джон коротко ухмыляется, массируя кожу головы двумя руками.       — По крайней мере я пытаюсь это доказать.       Встряхнувшись, Джон встаёт с кровати и медленно двигается в сторону стола.       — Итак, нашёл ли ты там что-нибудь интересное?       Он кивком указывает на документы и чертежи на столе, которые внимательно изучает Дилан.       — Ну, да? — Дилан возвращается назад в записях, — Твоя теория о соприкосновении мультивселенных шикарна. И мне нравится, что ты учел теорию струн при разборе обмена сигналами, и даже рассчитал погрешность. Неужели всего лишь сотня лет?       Джон подкатывает второй стул, садясь на его рядом и оказываясь с Диланом:       — Блядь, я пытался доказать существование множественности вселенных, ну, а при таком серьезном и важном деле, я не мог не учитывать все варианты.       Джон тыкает пальцем в некоторые формулы на чертежах, продолжая разговор.       — Я пытался воссоздать формулу для портала, который смог бы переместить объект в нужную вселенную...       — Объект живой или нет?        Дилан холодным разумом начинает просчитывать вероятности.       — Любой объект, как живой, так и неживой, — Джон указывает на несколько нужных формул, которые были в расчётах, — Вся сложность портала... Лежит в формуле для того, как объект из нашей вселенной войдет в другую. Моя теория о соприкосновении вселенных предполагает, что соприкосновение вселенных происходит постоянно, но лишь в определенных точках нашей.       — То есть необходимы дополнительные расчёты для нахождения времени и координат точек соприкосновения? Ну, это не такая уж и проблема.       Дилан пододвинает пустые бумаги, разглаживает, берёт карандаш и начинает писать.       — Смотри. Берём твою формулу с двадцать третьей страницы и добавляем три переменные: время, пространство и координаты мира. Они у тебя есть, но предлагаю переставить. Также добавим переменную, которую ты и брал за основу. Если знать, к какому объекту привязаться, то, согласно формуле с вроде как сотой страницы, можно рассчитать его вероятность появления в конкретной точке в конкретное время.       Дилан увлечённо пишет на бумаге столбики формул. Джон внимательно рассматривает формулы, которые пишет в данный момент Дилан, он наконец смеётся.       — Да, да!.. Так и есть! Если знать точное время, пространство и точку соприкосновения, то появление объекта не заставит себя долго ждать... Блядь, это так просто!..       Джон в отчаянии запускает руки в волосы, с силой оттягивая их.       — Я так давно пытаюсь добиться успеха в своём проекте, что не замечал столь банальный путь решения!       — Ты просто видишь всё и сразу. Я же вижу конкретно то, что вижу. Но не общую картину, — Дилан дописывает формулу и отдаёт расчёты в руки Джона. — Есть компьютер? Можно запустить компиляцию расчёта вероятности.       Джон с жадностью вчитывается в математические символы, кивая и рассматривая формулы:       — Идеально. Спасибо, Дилан, я бы никогда не додумался до такого... Ну, точнее, додумался бы, но не сразу. А компьютер есть, есть... Он у меня всегда под рукой.       Джон поднимает бумаги, под которыми оказывается погребённый ноутбук. Дилан достаёт его, протерев от пыли. Откинув крышку, Дилан под удивлённый взгляд Джона подключает к нему провод из своей шеи. Он приподнимает бровь, ожидая загрузки.       — Что? Я так быстрее перенесу, чем руками набирать.       Джон моргает, глядя на действия Дилана, а потом встаёт, не забыв растрепать волосы недовольно нахохлившегося Дилана.       — Я что-то забыл на секунду, что ты и не человек вовсе. Но у тебя и то тело-то более совершенное чем человеческое.       Джон садится на край стола, наблюдая за действиями Дилана.       Он запускает симуляцию. Странный интерфейс, ничего не понятно, кроме мерцающих искр на экране. Джон торжествующе смеётся, указывая пальцем на одну из искр, отличающуюся от других пульсацией синего цвета.       — И что это?       — Это... Это сигнал о вероятности попадания.       Джон стучит по экрану поверх искры, немного сумасшедше скалясь:       — В принципе ничего удивительного, учитывая что нам нужны определённые обстоятельства для того, чтобы успешно перебросить объект в другую вселенную...       — И что ты хочешь забросить в другую вселенную? — Дилан смотрит на Джона, который и вовсе забыл про свои очки, всё ещё лохматый после сна, с отпечатком подушки и перекошенным шарфом. И всё это с ощущением ожившего безумия.       Переводит взгляд на Дилана, а после вновь сверлит глазами монитор, впяливаясь в мерцающую искру:       — Понимаешь... Мне нужен объект, который сможет подтвердить существование других вселенных и возможность перемещения между ними...       Джон теребит платок на шее, нервничая. Он прикладывает руку к лицу, шумно выдыхая в ладонь.       — А ещё мне надо наконец нормально выспаться, блядь...       — А как же теория о том, что двух людей не может в одном месте существовать? Что вселенная схлопнется и всё такое?       Дилан щёлкает пальцами.       — А, это только для одной вселенной. Но если это будет копия из другой вселенной... Может сработать.       Он локтем отпихивает Джона в сторону кровати.       — Приляг.       Обречённо вздохнув, Джон послушно ложится на кровати, прикрывая глаза:       — Чшшшш... Мне нужно немного успокоиться, а то голова уже снова кружиться начинает... А знаешь, — он поворачивает голову в сторону Дилана, смотря на покачнувшийся провод, — если теория с двойниками окажется верной, то у меня может быть двойник в других вселенных...       В голове Дилана щёлкает.       — Ты хочешь сбежать, поменявшись с двойником.       Подняв руки в воздух, Джон трясёт ими, исполняя словно «танец ладошек»:       — Дилинь-дилинь-дилинь! И-и-и у нас есть победитель! Да! Ну, знаешь, у меня не очень много вариантов, — Джон устало прикрывает глаза, на удивление мирно вздыхая, — В какой-то из вселенных у меня должно все быть хорошо...       Дилан был скептиком. Его так создали. Поэтому информация хоть и резанула по механическому аналогу сердца, но не сильно. Он смотрит на мигающий интерфейс на мониторе, ни черта в нём не понимая. Но не зря же у него шестерёнки вместо мозгов.       — Выходит, ты сотрёшь мне память обо всём, что сейчас было и будет.       Это звучит даже не как вопрос, а абсолютно точное утверждение.       Джон сонно хмыкает: он прекрасно понял, что Дилан знает, что ожидало его впереди.       — Да. Прости.       Последнее слово не к лицу ему. Джон закрывает глаза. Мягкая кровать, шум радио, музыка и переливающаяся модель его родной вселенной под потолком. Ему спокойно.       — Я правда очень надеюсь, что у меня в какой-то вселенной всё хорошо...       — Не извиняйся, всё в порядке, — Дилан щёлкает по клавиатуре, — Я бы поступил так же. Все гении немного идиоты, эгоисты и одиночки. Так что пользуйся мной, пока есть возможность.       Он улыбается сонному Джону, который приоткрыл левый глаз, и подмигивает.       — А если твой двойник будет глупцом... Что ж, придётся ему помочь. По старой дружбе с тобой, так сказать.       Джон слишком широко зевает, кивая.       — Спасибо, Дилан...       Он устраивается на кровати и окончательно закрывает глаза, сворачиваясь в калачик:       — Уверен, мой двойник будет таким же дураком, как и я... Так что тебе точно есть, кому помогать...              На следующий день Дилана в этом виде уже не будет существовать, а Джон JDH, коря себя за слабость, без сожаления сломает проволочный механизм, вставляя чип в голову автоматона.