Глава 4
10 октября 2024 г. в 07:34
Утро, как и в прошлый раз, встречало меня ярким солнцем в небе. Я сладко потянулась и на автомате опять попыталась нащупать телефон. Увы, под рукой трава. Сутки без интернета и работы дались мне тяжело. Вздохнув, я села на своём бревне и потёрла глаза.
Утренние процедуры убрали остатки сна. Прохладный ветер и ледяная вода сделали своё дело. Я вновь оглядела поляну. Разгром был знатный. Единственное, коряги отсутствовали, да и лужи все высохли. Они как будто растворились в траве. Внутренний перфекционист поднял голову и начал проситься на волю.
Всё равно мне делать нечего. Хоть отвлекусь.
Тяжело вздохнув и пробормотав самой себе внутренний диалог, я пошла убирать то, что было мною же собственноручно сотворено.
Мне всегда было интересно с самой собой разговаривать. Мало кто мог успеть за моими мыслями, которые прыгали, как кузнечики в бескрайнем поле. А мои тараканы в голове уже встрепенулись, почувствовав дух приключений.
Я подняла ветку, другую. Начав рассматривать их, удивилась, как это творение природы, странно фэнтезийного вида, было похоже на современную черепицу. Ровные ряды плотно прижатой и спрессованной листвы повторялись. Я решила проверить свою догадку и подошла с этими ветками к ручью. Вставив их в землю, я руками начала лить сверху воду. Бинго! Листва, ещё сильнее прижавшись друг к другу, отказалась пропускать воду. Вот и крыша! Правда таких веток едва ли на зонт хватит. Но для начала сойдёт.
Отложив ветки в сторону, решила поживиться дарами природы. Травы́ я за вчера уже переела на всю жизнь вперёд. Когда я обследовала поляну, заметила интересное место, где могли расти грибы. Вчера и так было много дел и потрясений для одного дня. Сегодня с более смиренным восприятием ситуации можно и грибы поискать.
Надеюсь я найду что-то съедобное. Отравиться мне только не хватало в этом сне.
Пройдя в просеку, я начала ворошить траву и - о, чудо! - сразу наткнулась на искомое. Они росли так, как будто только вчера были выращены там специально для меня, ровными рядками. Подберёзовики, подосиновики, лисички. Часть грибов, в происхождении которых я сомневалась, я обошла стороной. Набрав немного на завтрак, я пошла к Идолам. Они, как и прежде, неподвижно наблюдали и изучали мои действия. Сломанная ветка, нанизанные грибы и огонь. Завтрак будет горячим и, надеюсь, съедобным.
А неплохо, Линка! Правда безвкусно, но на первое время хватит. Когда же я уже проснусь?
Я выдохнула и опустила голову, рассматривая свои ноги. Грязь уже исчезла, но воспоминания вчерашнего дня отправили меня в прошлое. Долгое время я закрывала эмоции глубоко внутри, превращая себя в удобную куклу. Вчера, выпустив всё в мир, я как будто разорвала этот порочный круг и впервые была сама собой. Но кто я такая? Вопрос Волхва заставлял думать. Да и чувство растерянности и отголоски стыда сегодня ещё терзали душу.
Думай, Лина! Из сна вряд ли ты сможешь выбраться без чьей-либо помощи. Нужно попробовать поиграть по предложенным правилам. Представим, что это игра. Плохо написанная, выданная моим больным мозгом, без точных правил и с плохо продуманным балансом игровых персонажей. Хех… Думай.
— …Кто я? Я человек. Я девушка. Кто я ещё? Я работница банка. Я дочка. Блин… глупо звучит. Что от меня хотят услышать? На этот вопрос же множество ответов, — сама с собой начала тихий монолог.
— Думай, — донёсся лёгкий шепоток.
Я подняла голову и уставилась на Идолов. Они, как и прежде, возвышались надо мной. Я повертела головой в надежде увидеть ещё кого-то, кто мог сказать эти слова. Увы. Поляна была пуста. Я опять перевела взгляд на Идолов. Деревянные Старцы продолжали неведомым для меня образом дышать, если это движение можно было так охарактеризовать.
Я потрясла головой, чтобы избавится от звуковых галлюцинаций. Взяла ещё одну ветку с грибами и, подув на недавно приготовленное блюдо, с жадностью начала поедать дары природы. Желудок с благодарностью отзывался на что-то горячее. Ещё одна ветка отправилась в сторону. А мысли прыгали из крайности в крайность. Вчерашнее поведение, ответ на вопрос, как выбраться из этого наваждения.
Боже, как же стыдно мне за вчера! Я как ребёнок позволила себе орать и реветь. Я же взрослая! Это всё из-за этого странного сна. А что, если это не сон? Ощущения тут намного ярче, чем в реальности. Даже заставляет задумываться, а не сплю ли я там, на работе… Нет! Это сон! Лина, гони эту мысль взашей! Иначе я тут с ума сойду! Это сон! Грибы тут кстати вкусные, не то, что дома. Опять плохие мысли. Кыш! Интересно, что это за растения? Я таких не знаю. Но тем лучше, больше доказательств того, что это сон. Так. Надо ответить на вопрос, или вначале убраться? Вначале уберусь, мне тут как-никак жить. А на вопрос можно и попозже ответить, всё равно сроков никаких мне не поставили. Интересно, как там мои родители и девочки с работы? Я же уже вторые сутки сплю. Стоп. А если я так и не проснулась в реальности?!
Последняя мысль хлестнула жестким ударом. В ушах зазвенело, а зрение сузилось до точки в мгновение. Ветка с грибами упала на траву куда-то под ноги. Руки предательски задрожали. Я судорожно обняла сама себя за плечи и жадно начала глотать воздух.
Прошла целая вечность прежде чем нарастающая паника отступила, стоило лишь ощутить прикосновение горячий руки к спине и знакомый голос:
— Ты Лина? Что с тобой?
Я медленно оглянулась и ошарашенно уставилась на Арияра, стараясь подавить истерику страхом и неверием. Парень, что ворвался на закрытый совет весь чумазый и растрёпанный, сейчас стоял в полном параде и почему-то тяжело дышал, будто бежал от кого-то или к кому-то. Невнятное бурчание, а потом и новый вопрос ввёл меня в ступор, но вывел из закручивающейся панической атаки окончательно.
–… Дыши. Что у тебя стряслось?
— Арияр! Ты где? Твой отец тебя ждёт! Выходи! — На поляну медленно вышел молодой Волхв, кажется, Руслан, и замер на её границе.
— Руслан, мне кажется, Светозар всем запретил сюда заходить. — Парень встал, полностью закрывая меня своим плащом, тихо и властно, с некоторыми отголосками силы произнёс: — Вон!
— Да, молодой Князь. Но вас ждёт отец.
— Я знаю. Тут дела правные. Вон!
— Прошу поспешить. — Шорох, уходящий вдаль, ознаменовал уход Волхва.
Я продолжала смотреть на парня. Юный на вид, но уже уверенный в себе. Черный плащ из непонятного материала спускался до пят, скрывая фигурку парнишки. Я окинула взглядом поляну. Мда, уборка тут нужна и срочно. Затем мой взгляд упал на себя. Печально, что сменной одежды нет. Хрупкое девичье начало во мне взвыло от грязи на одежде и на теле.
Арияр уже обернулся ко мне и широко улыбнулся. Белая рубаха искрилась каким-то магическим светом, как первый снег на солнце. Штаны обрисовывали крепкие ноги, пояс элегантно разделял эти два элемента гардероба. А в сапогах и в моём времени на улицу выйти можно было. Начищенные до блеска, из натуральной кожи, да и выделка была просто волшебной! Из голенища торчал притороченный нож. На вороте рубахи и на поясе были вышиты витиеватые алые узоры. Алая лента на лбу, наоборот, пестрила чёрной вышивкой.
— А теперь ты. Повторюсь, что у тебя стряслось? Или я зря сбежал от всех перед тем, как мой отец и Учитель отправятся к Хранителю? — Власть и сила сочилась в голосе, и сейчас передо мной стоял будущий правитель, выше меня на голову.
— Я…Я, кажется, у… умерла… у себя… в реальности. Я не п… проснулась. П… понимаешь? У… умерла — Тихо заикаясь, максимально обречённо произнесла я, стараясь, как и просил ранее Светозар, максимально без силы в голосе произнести фразу, искренне веря, что меня поймут.
Я заглянула в глаза Арияра в надежде найти хотя бы отголоски понимания. Оно отсутствовало. Он стоял, жёстко сжав губы, а в глазах виднелась паника. Я с печальным вздохом опустила голову и уставилась себе под ноги.
— Значит, правда… мой язык слишком скуден для тебя. — Мои руки плетьми упали на колени.
— Скуден. Часть слов и правда без смысла. Но другую часть я в силах понять. Я точно знаю, что ты живая. Позови Хоруса. Ему к тебе пробиться почему-то было трудно. Решайте вопросы сами, а то хуже детей. Если Светозар узнает о нашей встрече, нам вдвоём будет ой как плохо! — Арияр запустил руку себе за шею и потрепал себя по волосам. — А, да ладно! Всё равно меня ругать за вход сюда будет. Был рад познакомиться, гостья!
Слова Арияра меня немного успокоили. Парень прижал ладонь к сердцу, потом поднял её ко лбу и отправил, как воздушный поцелуй, раскрытую ладонь в моём направлении. Резко развернувшись на пятках, он, как ребёнок, подхватил свой плащ и побежал по поляне, весело поднимая ноги. Вся властность и сила в этой удаляющейся фигурке пропала.
Так вот как меня видят окружающие, когда я начинаю впадать в детство?
Сама себе задала вопрос я, наклонив голову на бок и с удивлением наблюдая за Арияром.
Я со вздохом вновь посмотрела на фронт работы. Печально, что ничего не убирается само, как это происходило в книгах. Я зажмурилась и изо всех сил представила, как весь хаос, что есть на поляне магическим образом исчезает. Открыв один глаз повторно горестно выдохнула.
Плохой сон!
Встав и потянувшись, я начала уборку. Ветка, другая. Спустя время образовалось несколько кучек. Ветки деревьев, что я знала. Они-то и будут мне помогать в дальнейшем строить мини шалаш. К другой кучке отправились ветки странного, но полезного происхождения. Как та пародия на современную черепицу. Ещё нашлось пара веток, заменяющую перину. Мох, конечно, на бревне тёплый и мягкий, но мои бренные косточки привыкли к ортопедическому дивану. И третья кучка сформировалась из веток, что напоминали ветви плакучей ивы. Пародия верёвки, но мне только на руку.
Я рухнула на траву без сил. Ветвей было много. Пока придумала, как их распределить по важности. Пока вспоминала, что это за растения, чтобы понять в какой полосе нахожусь территориально. Пока пробовала связать из эластичных веток верёвку и связать несколько элементов в одну конструкцию. Вроде простые действия, но энергии потратилось уйма!
Живот опять предательски заурчал. Я скривилась и косо посмотрела на репейник. Как ни странно, последствия моего вчерашнего нашествия на эти заросли, на первый взгляд, отсутствовали. Сложилось даже такое ощущение, что они заново выросли за ночь. Нехотя встав, я направилась за «вкусным» обедом.
Пожёвывая безвкусные коренья, я медленно ходила вдоль кучек веток и думала с чего начать: с апгрейда кровати или с нормальной крыши над головой. Хлёсткий удар по спине от какой-то хворостины стал для меня такой неожиданностью, что я, подпрыгнув на месте, взвыла, мгновенно заведя руки за спину, поглаживая повреждённый участок спины. Слёзы непроизвольно брызнули из глаз, а злость на горе-шутника, которого я скоро прикопаю - и так в этом ненормальном сне трудно! - мгновенно отразились в моём взгляде. В тот момент мне уже было плевать, кто это сделал. Для меня это уже был труп!
Обернувшись, я поняла, что трупом скоро стану я! Если только мне каким-то магическим образом сейчас придет знание телепатии и я пойму, за что на меня так злятся, шанс на выживание возрастал. За спиной с хворостиной в руке стоял Хорус. В этот раз он был одет в удобную, относительно спортивную одежду. Штаны чёрные, с интересной вязью узоров по боковым швам. Кожаный пояс и майка с длинным рукавом, тоже чёрного цвета. Грязные волосы были убраны в хвост, а на лице - о, неожиданность! - просматривалась щетина, как минимум трёхдневная.
— Ну что, сестрица, доигралась? Значит, как сон мой нарушать, так ты первая, а как помощь от меня получать, так ты гордячка? Ну всё, пришло время расплаты! — Прокричал и медленной, властной походкой, как хищник, подбирающийся к своей жертве, он начал подходить ко мне.
— Давай без лишних телодвижений, объясни мне хоть в чём дело-то? Я же тебя не будила!
— О! Даже признаёшь свою вину! Как это мило. — Замах и хлёсткий удар по правому бедру.
Я машинально отпрыгнула от этого ненормального и в шоке смотрела на ногу, которую жгло от удара, что все-таки достал меня. Начав растирать место удара, тихо зарычала.
— В смысле признаю вину?! Я реально не знаю, за что ты взъелся на меня! Объясни!
Ещё один удар прилетел по руке. Ещё один прыжок назад, на этот раз более удачный. Удар прошёл по касательной и горел много слабее предыдущих. Лишь лёгкая царапина осталась.
— Зачем тебе объяснять, если ты и так всё знаешь? — Сорвался на крик и на бег Хорус.
Инстинкт самосохранения мобилизовал все скрытые резервы и силы. Видел бы сейчас мой друг Саша, как я бегаю. Я бы могла даже получить от него одобрение. Виляя от бешеного парня, я то и дело спотыкалась о живые корни, что вновь начали выползать из земли. Радовало, что эти корни мешали и Хорусу тоже.
Так продолжалось вечность, как мне показалось. В какой-то момент в глазах Хоруса ярость полностью пропала. Он просто переключился на игру в догонялки. Правда, хворостина всё равно хлестко била по мягким местам. Упав без сил на поляну, я, жадно поглощая кислород, как рыба на берегу, смирилась с участью быть побитой этим… этим невоспитанным охламоном. Каково же было моё удивление, когда рядом со мной на корточки присел ОН. Бесцеремонно потыкав в меня пальцем, он тоже прилёг и с тяжёлым вздохом произнёс:
— И это всё? Ты что, в своём времени чем-то болеешь?
— Нет… фух!.. У нас… ых!.. Больше сидячий…мой бок!.. образ жизни. — С перерывами на поглощение кислорода и короткие комментарии прохрипела я.
— Ты о железных коробках? Короче, я на тебя зол, но на тебя и позлиться нельзя! Но для начала, объясни мне, почему ты противоречишь сама себе?
— Ты о чём? — Восстановив дыхание, спросила я и привстала на локтях.
— Ну смотри. Сейчас призналась, что будила меня, и тут же попросила объяснить. — Парень задумчиво и хмуро смотрел вдаль, игнорируя меня.
— Эээ? Я, наоборот, говорила, что этого не делала, — сразу начала открещиваться от ложных обвинений и махать руками я.
— Ты сейчас только что вновь сказала, что будила меня. Это как понимать? — На меня повернули голову и наигранно изогнули бровь.
— Нет, — я зло посмотрела на Хоруса. — Я раз от раза говорила, что этого не делала! Кстати, ты и в прошлые наши встречи странно отвечал и реагировал на мои вопросы и комментарии. Да и Светозар, кажется, тоже так же отвечал.
— Так и говорить ещё тебя учить! — Бормоча себе под нос, Хорус растрепал свою причёску. — Повтори свой ответ, я постараюсь услышать, в чём ошибка вашего времени.
— Что повторить? Какой ответ? О том, что я тебя не будила?
— Ещё раз, но помедленнее, — максимально серьезно произнёс Хорус, глядя мне в глаза.
— Я. Тебя. Не. Будила, — медленно, разделяя каждое слово произнесла я.
— Хм. Интересно. Что за звук такой «не»? — Парень отбросил в сторону хворостину и уселся по-турецки.
— Отрицание, — посмотрела удивлённо я и повторила действия Хоруса.
— Нет. Это бессмысленное сочетание звуков. Кто додумался так исковеркать образность общения?
— Слушай, это ты у нас прыгаешь по времени взад и вперёд, в отличии от меня. Если так интересно, то сам попрыгай по нашей истории и посмотри, коль такой умник, — съязвила я ему в ответ, скрестив руки на груди. — И вообще, если уж меня заперли тут, дайте возможность нормально жить! Я привыкла к теплому водопроводу, нормальной еде и к туалету! Молчу уже о сменной одежде! — Я потрепала себя за грязную штанину бывшей ночной. — Мне нужна обувь, мыло, шампунь…
— А ты это заслужила? — Мягко перебили меня, остановив поток мыслей.
Я взглянула на Хоруса. Он уже вытянул свои ноги и сидел на траве, невозмутимо дёргая ими, как ребёнок. Его сапоги падали то направо, то налево. Иногда он хлопал ногами, как будто он был на поляне один и так пытался скоротать время. Его профиль завораживал. Я бы влюбилась без оглядки и вновь потеряла себя, но вспомнив, как этот персонаж гонял меня десять минут по поляне, одёрнула саму себя от таких мыслей. Широкие скулы, изгиб губ, прямой, немного вздёрнутый нос. Ресницы были пушистыми и светлыми. Раскидистые брови и светло-русые волосы, небрежно собранные в хвост. Я потрясла головой, чтобы выбросить это наваждение из своей головы. Именно тогда я вспомнила мягкий, но достаточно хлёсткий для меня вопрос этого наглеца.
— В смысле заслужила?! Я тут против воли, вообще-то. Может Вам нужно как-то проявить чувство гостеприимства, чтобы я смогла тут выжить? Но нет, вместо этого меня душат, запирают без объяснений на этой чёртовой поляне, отказываются что-либо объяснять. Мне кажется, я как раз имею права на простые мирские удобства!
— Так вот как запела наша маленькая мышка! — Хорус медленным и текучим движением встал на ноги. — А теперь слушай меня и ответы на твои вопросы. Постарайся их услышать хотя бы в этот раз. Первое. Ты в реальном мире. Хватит думать, что это твой сон. Второе. Ты сама пришла в это время. Разве мы тебя тянули, принуждали? Я, между прочим, в первый раз даже тебя вернул в твой поток! Третье. Ты, как маленький ребёнок, хотя уже достаточно взрослая, привлекаешь к себе внимание и до сих пор думаешь, что все именно тебе что-то обязаны дать. Спешу разочаровать, даже маленькие дети, чтобы получить еду и тепло своих родных, отдают энергию и дарят эмоции, что даёт повод для развития. Изучают мир, что позволяет взглянуть на него под иным углом. А что сделала ты, что бы тебе оказали гостеприимство? Прошла сквозь время? Да. Без должной подготовки и осознанности, но я сейчас о другом! Ты разрушала поляну, что была дарована в качестве временного пристанища Праотцами. Заставила Перуна израсходовать почти все силы, чем ослабила его, изливая свою душу.
— Но я… — попыталась было вставить хоть слово оправдания в длинную тираду парня, но меня бесцеремонно осекли, закрыв мой рот рукой.
— Молчи, когда старшие говорят и попытайся понять. Мы и так пошли тебе на встречу, из-за того, что ты спишь. Меня к тебе приставили денно и нощно отслеживать твои мысли и помогать справиться с избытком силы, что в тебе сконцентрирована. Следить за твоими выбросами сил, чтобы всё тут, и ты в том числе, было в полном порядке. Предоставили тебе место для сна, — Хорус указал рукой на бревно, что стала мне кроватью. — Место, для понимания самой себя. — Рука обвела поляну, на которой я была вынуждена оставаться. — Огонь, воду, еду. — Рука так же, как и прежде, указывала на очевидные предметы. Хотя, некоторые из кустов откровенно пугали меня. А отдельные экземпляры, мягко говоря, вгоняли в ужас. — Оградили тебя от животных и насекомых. Дали тебе ещё одного учителя, менее сильного, но более мудрого. Праотцы лично следят за тобой и смотрят, к чему приведёт их решение. Это, знаешь ли, большая честь, что мало кому она доступна, даже их младших детей эта привилегия обходит стороной. — На последних словах было заметно, как в голосе изменился Хорус, появилась злость и обида. — Так что живи и думай, учись и делай. Сопли твои подтирать тут я отказываюсь. И в следующий раз, прежде чем задумывать истерики, позаботься, чтобы я либо смог до тебя добраться, либо чтобы вовсе они проходили мимо моего сознания. Я ведь тоже живой. А пока подумай над вопросом Светозара. Ты, кстати, отчасти права была в своих рассуждениях, но о самом главном забыла. Попробуй пожить настоящим. Неспышень деревянный прибудет, когда Дали взойдёт на небе в полной мере. Я рад, что ты впорядке, меньше мозг пилить будут. — Хорус вновь выпрямился и начал разминать свои ноги, что затекли от сидения на корточках.
— Ладно, я тебя поняла, глюк подсознательный. Хотя бы на вопросы ответить мои сможешь? И кто такой неспышень деревянный? — Кинула я слова в парня, оставаясь сидеть на месте.
— Нет. Если тебе всё будут приносить на блюдечке с золотой каёмочкой, какой толк от обучения будет? Самое большее, это я смогу тебя направить в твоих рассуждениях или ответить на критические вопросы, без которых у тебя нет и шанса понять то, что у тебя спрашивают. Скажу лишь одно. Своё «отрицание» постарайся исключить из своей речи. Неспышень деревянный - это Светозар. И он тебя точно поймёт по-иному. Я хотя бы теперь могу улавливать эти звуки и буду стараться понимать тебя. Ладно, пойду я отдыхать, а то к тебе три дня пробиться пытался. Устал! — Хорус потянулся и, развернувшись, начал отходить, зевая.
— Подожди, Хорус! Как я могу тебя позвать? — Вставая на ноги, я постаралась догнать уходящего парня.
— Просто назови имя, я тебя слышу круглосуточно. Говорил тебе это много раз, — как автоответчик заученно произнёс парень, лениво помахав рукой.
— И как ты пытался три дня пробиться, если я тут сама только вторые сутки торчу! — Одёрнув Хоруса за руку, я остановила его на месте.
— Я уже объяснял тебе в одну из наших встреч, что время слишком сложная субстанция, чтобы её ограничивать в линейное понимание и применять твои знания или ощущения. Это большая ошибка! — Обернулся парень и по тёплому улыбнулся. — Но помни, я на тебя ещё зол. Освобождать от ответственности из-за отсутствия знаний вряд ли стану. — Щёлкнув по носу он исчез.
Вновь вихрь, вновь растворяющийся силуэт. Я тяжело вздохнула и повернула голову на вздохнувших мне в унисон Идолов. Мои брови медленно, но верно поползли вверх. Идолы, как и прежде, были деревянными статуями, но теперь они больше походили на живых. Один расчёсывал рукой свою бороду. Второй, отставив свой посох в сторону, скрестил руки на груди. Третий растирал кисти рук и хмуро наблюдал за мной.
Сделав несколько маленьких и неловких шагов назад, я в страхе упала на своё мягкое место. Статуя, что держала некогда посох, подняла руку и поманила меня ближе к себе. Деревянное изваяние в одночасье стало больше походить на живое воплощение статного, гордого, сильного бородатого мужчину. Два других силуэта также начали более отчётливо двигаться и теперь явно показывали мне свои движения и свой интерес. Я икнула, но почему-то встала и пошла на встречу с неизвестностью, ведомая своими тараканами в голове, что подначивали меня совершить глупость.
Приблизившись, я среагировала на очередной приглашающий жест и присела. Один из Старцев почему-то помахал горестно головой и мановением руки убрал сучки, с которых я с утра ела грибы. Второй старец глубоко вздохнул и, выдыхая, раздул пламя перед собой, как будто подкидывая невидимых дров. Наблюдая за их действиями, я смиренно молчала, ожидая начала диалога. Минута, другая. Я уставилась на деревянные живые изваяния. Идолы уставились на меня. Молчаливые игры в гляделки меня и в реальности мало привлекали, а тут у меня лимит терпения в разы сократился.
— Ну, и что вы мне хотели сказать? — скрестив руки на груди и выпрямив спину, спросила я.
Центральная статуя медленно подняла руку к виску и пару раз ударила по нему указательным пальцем. Вторая, что была справа и по виду напоминала больше молодого парня, так как была без бороды, жестом плавно и медленно показала, что голоса у статуй нет. И на что я только надеялась, дура. Деревья, они и во сне деревья. Третья молча протянула мне руку, прося что-то.
— Что тебе нужно? У меня ничего нет. Могу руку пожать, — вторя своим словам, я протянула свою верхнюю конечность.
Каково было моё удивление, когда её жёстко схватили и сжали своей необъятной ладонью! От деревянного образа к моей руке понеслись тонкие ручейки тепла. Они медленно и лениво растекались от кончиков моих пальцев на руках, до самой макушки. Когда это наваждение закончилось, я даже горестно вздохнула, ощутив холодок на коже, что некогда согревалась ладонью Старца.
Я вновь подняла голову, Старцы смотрели на того, кто только что жал мне руку. В их взгляде читался диалог, который так и остался тайной для моих ушей. Я вновь уставилась на эти живые пни, но теперь внутри разливалась какое-то спокойствие. Как будто раньше сосуд, пылившейся долгое время без дела, наконец, смог найти себе применение и вобрать то, что ему положено хранить внутри себя.
Тем временем немой диалог уже закончился, и вновь самый главный, наверное, дотронулся до своего виска несколько раз пальцем. Я машинально повторила этой жест и тут же поняла, что от меня хотят. А именно, чтобы я начала думать. Думать над вопросом Светозара. Кто я?
— Хорошо, я буду думать. Мне что, вслух рассуждать? Чтобы и вы тоже слышали?
На это высказывание реакция была далека от единогласной. Центральная статуя и та, что от неё справа, пожали плечами, как будто говоря: «как хочешь». А относительно молодая статуя достаточно живо начала кивать головой.
На воодушевившегося парня в виде деревянной статуи направились три удивлённых взгляда. Мой и двух других Старцев. Мне было приятно видеть, что эти массивные изваяния настроены ко мне хотя бы нейтрально.
— Ну хорошо, давайте я порассуждаю, кто я, вслух, чтобы и вы могли поучаствовать в моих рассуждениях. Предупреждаю, голова у меня круглая, а вот мысли в ней квадратные, так что сами виноваты будете, если у Вас головы заболят. — Я поёрзала на пне, пытаясь найти более удобную позу для размышлений. Плюнув на приличия, задрала ноги себе на пень и села по-турецки. — Итак, кто я? Ну начнём с очевидного. Я человек.
Статуи синхронно кивнули, показывая, что признают этот ответ и разрешая мне продолжать.
— Ой, как интересно! Это своего рода решебник! Отлично, хитрить я люблю. Итак, я человек. — Дождавшись повторного кивка, продолжила. — Я девушка. — Отрицательное движение головы меня повергло в ужас. — А кто я тогда, парень что ли? — Теперь центральная статуя повертела рукой, показав вначале ладонь, потом её тыльную сторону. — Так, гендерная принадлежность не имеет особого значения?
Повторяя жест постаралась сориентироваться я. Брови старцев отчётливо поползли вверх. А я, вспомнив слова Хоруса, постаралась исправиться.
— Эээ… Нет важности к какому полу я принадлежу? — С трудом подбирая правильные слова смогла верно сформулировать предложение. Уверенные три кивка обрадовали меня. — Уф! Тяжело будет, если мне так себя ломать придётся. Ладно, продолжим эту увлекательную игру. Так же я являюсь дочкой. — Отрицание и жест замены слова. — Ребёнок? — Положительные кивки были мне наградой в этот раз. — Так, ещё я путешественник. — Опять кивки меня удивили, это же было сказано просто так, но я запомнила этот ответ. — Я будущая мать. — Отрицательно трясение головами опять ввело меня в ступор. — Да как так-то? Или пока во мне нет ребёнка, я матерью быть … эээ… мне рано будет называть себя матерью? — Кивок головы.
В животе громко и смачно подал признак жизни желудок, я телом ощутила, как у меня на щеках расцветает румянец. Я обхватила свой живот и с мольбой в глазах подняла голову на Старцев, может накормят. Те в свою очередь остались на своём месте, лишь центральный нагнулся ко мне и прикоснулся рукой к земле. Из-под неё вдруг начали быстро прорастать какие-то непонятные для меня тростинки. Дождавшись конца метаморфозы, он сорвал одну из тростинок, очистил внешнюю шершавую и сухую корку, под которой наблюдалась слегка желтоватая середина, и поднёс к своему рту, жестом показав, что именно эту часть можно есть. Старец протянул эту тростинку мне.
Дрожащей рукой я взяла предложенное лакомство и, скептически осмотрев предложенное и тяжело вздохнув, вгрызлась в мякоть. Сочное и вкусное лакомство живительным нектаром разлилось во рту и потекло по горлу. Нежная текстура напоминала больше всего очень густой крем-суп или растаявшее мороженное из СССР. По вкусу это было похоже на салат со сладким послевкусием картофеля. Я, зажмурившись, наслаждалась. Но, как ни странно, после первой же тростинки, голод пропал. Я было хотела потянуться за второй, но желудок, как он это делал иногда, сообщил о чрезмерной сытости и благодарно отозвался о том, чем его сегодня накормили.
Цокнув языком, так как вкусовые рецепторы требовали продолжения праздника, я отдернула руку и посмотрела на затихшие деревянные изваяния. На их лицах расцвела лёгкая улыбка, как будто они одобряли то, что я так мало съела, или им понравился тот факт, что я, в отличии от большинства моих современников, отказалась запасаться едой впрок.
— Благодарю за угощение, вы же оставите это мне? — С надеждой я указала на тростник.
Ответом стало отрицательное покачивание головой, и вторя ответу, неизвестные растения начали врастать в землю, оставляя после себя траву. Что было, что нет. Лишь полный и благодарный желудок напоминал о том, что они там когда-то росли.
— Жаль, но это было ожидаемо. И так, на чём мы остановились? Я путник, но будущей матерью мне ещё рано называться? — Кивки. Я прочистила горло, кашлянув, и продолжила. — Если я путник, то, наверное, я ещё и ученик, раз мне сказали, что тут меня будут учить и приставили учителей. — Кивки вновь порадовали мою догадку. — Так же я могу быть глупой. — Самый молодой Старец жестами показал, чтобы я развивала эту мысль и по-иному назвала то, что я сейчас сказала. — Хочешь сказать, что я дура? — Ударили тихие деревянные аплодисменты. А я от возмущения задохнулась. — Мало кому я разрешаю так себя называть, но вот что я ей являюсь, это жестоко! У меня, между прочим, два сраных высших образования! Я являюсь профессионалом в своей отрасли и от меня…
На середине фразы я задохнулась словами. Моя восклицательная тирада закончилась строгим взглядом самого старого старца и каким-то странным жестом. Его большой палец заломил средний так, что он почти коснулся ладони, два пальца по сторонам от него накрыли сверху большой палец. Мизинец остался оттопыренным. Этот жест с виду был настолько смешным и естественным, что странно, как он потерялся на просторах истории.
Я ещё несколько раз попыталась сказать несколько слов, но проглотив воздух и выдыхая, я замолкла и смиренно ждала дальнейших указаний. Центральный Старец всё продолжал держать жест. Эмоции внутри меня прыгали друг на друга, подгоняя и раздраконивая. Я медленно начинала взвинчиваться и вскипать от беспричинной злости.
Где-то на краю видимой области я заметила движение. Повернув голову, увидела зарождающуюся бурю вокруг меня. В ужасе оглянувшись я забыла о своей злости и уставилась на старшего Идола. Мне почему-то разделять по возрасту Старцев было легче, чем запоминать их по виду. Узрев, что его усилия увенчались успехом, показал жестом, как это демонстрируют китайские мастера цигун - глубокий вдох и выдох. Я, фыркнув, повторила жест и действия. Эффект оказался нулевым.
Самый молодой, с другой стороны, от центрального, жестами заставил повторить то, что я только что сделала. Внутренне прорычав, я начала дышать. Где-то на тридцатом повторе я начала чувствовать, как успокаиваюсь а страх с паникой уходят на задний план. Я зачем-то закрыла глаза. Спасительная темнота начала действовать для эмоционального состояния и разума как белый экран для проектора. Начали в разных местах появляться ярко-красные всполохи. Некогда черное полотно уже горело огнем разных ярких и агрессивных цветов. На грани восприятия я начала слышать легкий шелест листвы, начала чувствовать дуновение ветра и тепло от огня, что был рядом со мной… Вдох-выдох… В картину восприятия мира ворвались голубые и белые ниточки… Вдох-выдох… С каждым действием эмоции угасали, оставляя внутри баланс и спокойствие… Вдох-выдох…
В какой-то момент я уже начала наслаждаться тем, что просто сижу на пне, дышу, слушаю звуки природы, что я сыта и что мне тепло. Я осознала, что я успокоилась. В момент этого осознания, я ощутила легкое прикосновение деревянной, гладкой руки к своему плечу. Мой уже белый холст легко впустил в мозг картину мира. Центральный старец уже опустил свою руку и убрал жест.
— Вы сейчас чему-то меня научили? — Кивок подтвердил мою догадку, что родилась во время дыхания. — Благодарю, наверное. Но я это не поняла.
— Пользуйся… — прошелестел на краю слышимости чей-то уже знакомый голос.
— Ладно, продолжим. Я дура. — Вновь положительное кивание головой заставило меня думать в эту сторону более углублённо. — Хорошо, подумаем в ту сторону, в какую вы хотите меня направить. Если я дура и ученица, то я могу быть ещё идиоткой. — Отрицательно покачав головой меня заставили опять думать. — Значит, оскорблять себя нельзя. Ладно.
Замолчав на время, я начала перебирать в голове толкование всех вышеперечисленных слов и попытаться привести всё к единому знаменателю.
— Я - душа, глупая и молодая душа, которую нужно обучить? Верно?
Неуверенный кивок центрального исполина меня мало чем порадовал. Молодой Старец показал жестами рук открывающие глаза. Второй наоборот изобразил спящего.
— Ей богу, детство вспомнишь с Вами! Игра Крокодил на максималках. Ых, мой старый мозг уже не так хорош в ассоциациях. — Увидев синхронное изумление на лицах, я постаралась исправиться. — Моему мозгу уже трудно понимать ассоциации. Мать моя женщина! Ещё и за словами следить! Трудно! И так, поехали дальше, ты, — я бесцеремонно указала на того, что недавно изображал из себя спящего. — Ты хотел сказать, что я спящая? — Отрицание, повторение жеста и указ на молодого Старца, что вновь показывал руками широко распахнутые глаза. — Я проснувшаяся? — Дружные кивки, а самый молодой наигранно вытер невидимый пот со лба. Я улыбнулась.
В такой весёлой игре в Крокодила прошло часа два или три. Начав структурировать свои мысли и контролировать свою речь, я поймала себя на мысли, что мне стало интересно немного пожить в этом сне какое-то время. Отсутствие интернета и гаджетов весьма положительно отражалось на моём расшатанном эмоциональном состоянии.
Солнце уже начало клониться к закату, а желудок и намекать отказывался о голоде. Дав себе установку каким-нибудь образом выторговать себе этот тростник, я, наконец, завершила ответ на вопрос.
Старцы в конце нашего общения сделали ещё одно странное действие. Отрастив на своих деревянных боках по грибу, что обычно я наблюдала в лесах около своего города, они, отломив их, бросили в костёр. По поляне прошёлся приятный запах грибов и каких-то трав. Пока я отвлеклась на запах, они уже приняли свою естественную позу, в которой они встретили меня при первой нашей встрече.
Повернув голову, я с тоской посмотрела на кучки веток. Нужно было начинать обустраивать себе удобства для жизни, а именно крышу и какую-никакую душевую кабину. Подойдя к ручью, я умылась и выпила воды. Как и в прошлые разы зубы сводило от холода. Грязь на теле и одежде раздражала, а грязные волосы уже начинали бесить. Подняв несколько разлапистых ветвей, я воткнула их вокруг маленькой и какой-то неестественной запруды. Почему неестественной? Да просто-напросто посреди ровной поляны покрытой сочной зеленью вряд ли можно было бы встретить глубокую и достаточно просторную яму. Молчу о том, что, судя по ощущениям, на дне был песок.
Я зашла в своеобразную душевую и застыла на границе, решаясь сделать отчаянный шаг на встречу с мокрым царством ледяной воды. Присев на корточки опустила руку в воду. Вверх по ней пробежали мурашки, зубы скрипнули. Холод обжигал.
Налетевший ветер принёс прохладу, что ещё сильнее заставило замёрзнуть. Чихнув, я с грустью констатировала тот факт, что тут с моим здоровьем скоро точно умру. Я почесала подушечку пальца сломанным в первый день ногтем. Ощущение неровного и острого скола пробежались по моей нервной системе.
На сегодня с меня и так достаточно испытаний, попробую повторить попытку завтра днём.
Выйдя в сумерках из душевой в весьма печальных думах, я села возле кострища, подхватив плащ и укутавшись в него. Огонь горел и отправлял моё сознание далеко от этого времени и места, как и во время походов в реальности, он отправлял мои мысли домой. Я построила у себя в голове, как бы сложилось моя жизнь за эти два дня, если бы проснулась тогда, в первый день.
Встав с дивана, приняла бы на автомате горячий душ, без каких-либо мыслей, как согреть воду и где её достать. Справила бы нужду в фаянсового друга, залипнув на некоторое время в телефоне, проверяя сообщение от друзей. От друзей ли? Нет, от простых знакомых, которые ради приличия писали мне, а я им отвечала, поддерживая этот культурный баланс. Вкусно бы поела маминым завтраком. У меня отсутствовала бы потребность в поиске еды. Чистая и выглаженная одежда на чистой коже приятно бы душила меня, превращая в офисного клерка. Но она бы и защищала меня от холода на улице, хотя в этом году лето было на удивление тёплым. Неудобная обувь на каблуках ломала бы мои ноги, но давала бы возможность выглядеть эффектно и вряд ли бы у меня была проблема, чтобы согреть околевшие конечности. Машина, забрать сотрудниц, что жили рядом, и пробки. Да, современная музыка и живое общение хорошо бы меня отвлекало, но машинальные движения всё равно заставляли бы преодолевать колоссальные расстояния, забыв насладиться природой, зданиями, людьми вокруг.
Работа. О, это место заняло особое место в моём сознании! Просиживать десять часов на одном месте и заниматься обманом, прикрываясь благородными словами и механическим оскалом улыбки. Заученные фразы напоминали заезженную пластинку. Каждое действие, каждый жест, звук, вздох просчитан и записан на камеру, отображён в мониторе и сохранён на сервере лишь для одной цели: когда нужно будет уволить сотрудника, найти отступление от запланированного и выверенного действия.
Клиенты. Часть живых, часть мёртвых. Злоба, агрессия, грязь, жестокость, унижение. А я бы сидела и скалила бы им улыбку в ответ и заученной на подкорку фразой отвечала бы на их эмоции, которые я своими же действиями и спровоцировала. Бессмысленные действия ради одного. Денег. Которые я бы потратила на то, чтобы поесть, попить, купить одежду, что мне противна, заправить машину, чтобы ездить на эту же противную работу. На поход в театр, на концерт, в кино, в бар, чтобы отвлечь себя от мысли, что можно жить по-иному.
Конец рабочего дня. Унижение перед начальством. Машина, пробки. Езда в никуда. Прощание с девочками и договорённость о встрече завтра. Квартира. Приём эстафеты от рабочих и отца, что делали там ремонт. Красивая упаковка в бетонном гробу. Тёплое и комфортное место для сна. Покраска, уборка, побелка. Приезд домой. Ужин, что мама заботливо приготовила для всей семьи. Душ, Книга. Сон.
Круг замкнулся и начался вновь.
Прокручивая этот сценарий вновь и вновь, я с ужасом осознала, почему там, где моё тело сейчас нежится в тёплой кровати под одеялом, я так мало ощущала. Я осознала, что тут я жила более полной жизнью. Мои чувства тут были нормальными. Это там, далеко, я медленно умирала.
Одинокая слеза покатилась по щеке. Быстро смахнув её рукой и помяв пальцами, стараясь нащупать, я приняла решение прожить тут ту жизнь, которую хочу именно Я. Да, будет трудно, да будет холодно и голодно, но будет очень интересно! Физически я была здорова. Эмоциональное состояние мне тут, надеюсь, поправят. Я впервые ощутила жизнь настолько остро, что улыбка сама собой расцвела у меня на лице.
