Мародеры читают

- Конец главы, - вздохнул Ремус. – А теперь на обед. - Как конец? – проныл Джеймс. – А нам обязательно идти на обед? - Я уже голодная, поэтому обязательно, - пожала плечами Кристина. - А может вы сходите на кухню и принесете еду сюда? – предложила Лили. - Ты согласна, принцесса? – посмотрел на девушку Сириус. - Ну давайте сделаем так, - вздохнула ДеВитт и парни выбежали из комнаты. Прошло не так много времени, как они уже вернулись, нагруженные едой. Там были как и вторые блюда, так и сэндвичи с десертами. - Чтобы лишний раз на перерыв не убегать, - ответил Лунатик на немой вопрос озадаченных девушек. - Вы пока ешьте, а я продолжу читать, - воскликнул Поттер. – Глава 18. Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост. - Значит, про нас будут рассказывать, - хмыкнул Блэк. До друзей не сразу дошла вся абсурдность этого заявления. Минуты две все молчали. Наконец Рон произнес вслух то, о чем Гарри только подумал: — Вы оба просто сошли с ума — Ерунда! — упавшим голосом вымолвила Гермиона. — Питера Петтигрю нет в живых! — сказал Гарри. — Он убил его двенадцать лет назад. - Как странно это слышать, - покачал головой Лунатик. Лицо бывшего узника исказила гримаса. — Я действительно хотел убить, — зарычал он, скаля желтые зубы. — Да малыш Питер оказался хитрее меня… Но на этот раз у него ничего не выйдет. - Тебя перехитрил Питер? – удивился Ремус. И Блэк кинулся на крысу. Живоглот очутился на полу, а Рон заорал не своим голосом; беглец придавил ему сломанную ногу. — Сириус, осторожней! — Люпин метнулся вперед и оттащил Блэка от Рона. — Подожди! Так просто нельзя с этим покончить. Надо им объяснить, пусть они знают! - Вот именно, - фыркнула Лили. - Ты как всегда, Сири, сначала делаешь, а потом уже думаешь, - хмыкнула Кристина. — Потом объясним! — хрипел Блэк, оттолкнув Люпина. Скрюченные пальцы когтили воздух, стараясь дотянуться до крысы, а та извивалась и визжала не хуже поросенка, царапая Рону лицо и шею. — У них… есть… право… знать… правду! — Люпин уже задыхался, повиснув на Блэке. — Рон считает его домашним зверьком! Во всей этой истории много такого, чего даже я не понимаю! А Гарри? Ты обязан рассказать Гарри, как все было на самом деле, Сириус! - Да, ради Гарри, - кивнул Поттер. – Ну и наше любопытство утолить. Блэк утихомирился, но его ввалившиеся глаза неотступно следили за крысой, которая сжалась в комок под защитой искусанных, исцарапанных и окровавленных рук Рона. — Ладно, согласен, начинай ты. Рассказывай, что хочешь. Но только побыстрее, Римус. Я хочу немедля покончить с убийцей, из–за которого столько лет провел в Азкабане. - Но почему ты не пытался обжаловать решение? – вздохнула ДеВитт. – Сыворотка Правды, легилименция, хоть что-нибудь можно было использовать! - Вы просто психи, вы оба. — Рон очумело потряс головой и оглянулся за поддержкой к Гарри и Гермионе. — С меня хватит, я в вашу игру не играю. Он попробовал подняться, опираясь на здоровую ногу, но Люпин вновь достал волшебную палочку и направил ее на Коросту. — Тебе придется выслушать меня до конца, Рон. И пока будешь слушать, держи покрепче Питера. — Он не Питер, он моя Короста! — завопил Рон. - Ох, сколько с ним проблем, - покачала головой Эванс. Он попытался сунуть крысу в карман, но не тут–то было: крыса сражалась так отчаянно, что Рон свалился бы с кровати, если бы Гарри не подхватил его. — Многие видели, как Петтигрю погиб, — сказал он, повернувшись к Люпину. — Была целая улица свидетелей… — Да ничего они не видели! Они только думают, что видели… — снова разъярился Блэк, мрачно наблюдавший, как крыса отбивается от Рона. - Да уж, нервы ни к чёрту, - цокнул Сириус. — Действительно, все были уверены, что Сириус убил Питера, — кивнул Люпин. — Я и сам так думал до этого вечера. Открыла мне глаза Карта Мародеров. Она никогда не лжет. Питер жив. Рон держит его в руках. - Хорошо, что мы не сделали, - переглянулись Мародёры. Гарри с Роном переглянулись и тут же пришли к молчаливому согласию: Блэк и Люпин не в своем уме. В том, что они тут мелют, нет никакого смысла. Как это крыса может быть Питером Петтигрю? Допустим, после Азкабана Блэк рехнулся, но почему Люпин поддерживает его в этом безумии? И тут вмешалась Гермиона, голос ее дрожал, но она говорила спокойно, взывая к благоразумию Люпина. — Но профессор Люпин… Короста никак не может быть Петтигрю… Вы же понимаете, это совершенно невозможно… - С чего она это взяла? – фыркнул Поттер. – Тем более, если тело Питера не нашли. - Почему невозможно? — мирно спросил Люпин, как будто они в классе и Гермиона столкнулась с какой–то сложностью в работе с Гриндилоу. — Потому что… если бы Питер Петтигрю был анимагом, это знали бы все. Мы занимались анимагами у профессора МакГонагалл, и я много читала о них в учебниках, когда делала домашнее задание. Министерство магии ведет учет всем колдуньям и волшебникам, которые могут превращаться в животных; есть специальный реестр, в нем сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия… Я нашла там профессора МакГонагалл… В этом столетии было всего семь анимагов, и имени Петтигрю в этом в списке нет… - Просто наши любимые Мародёры любят нарушать правила, - насмешливо протянула Кристина. - Как будто тебя это не устраивает, принцесса, - ехидно произнёс Блэк. - Нас устраивает это, если вы не получаете наказания и не совершаете что-то слишком опасное, - закатила глаза Лили. Гарри невольно восхитился: сколько же Гермиона знает! Не зря день и ночь сидит за книгами. - И тебе бы не помешало, - фыркнула Эванс. — Конечно нет! — профессор Люпин рассмеялся. — Ты опять права, Гермиона! Но, видишь ли, Министерству невдомек, что в замке Хогвартс некогда чудили три не зарегистрированных анимага… — Если ты собрался рассказывать им все с сотворения мира, то поторопись, Римус, — проворчал Блэк, следя за безнадежными потугами Коросты освободиться. — Я ждал целых двенадцать лет и дольше ждать не намерен… - Какой нетерпеливый, - усмехнулся Ремус. - Я тоже уже хочу узнать правду, - шикнул Поттер. — Хорошо–хорошо, Сириус, но тебе придется кое–что добавить, я ведь знаю только, как все начиналось… Люпин прервал речь на полуслове — что–то громко скрипнуло позади него, и дверь в спальню открылась сама собой. Все, пятеро уставились на нее, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку. — Никого… - А заклинание тебе на что? – закатила глаза ДеВитт. — В доме полно привидений, — заметил Рон. Но Люпин лишь махнул рукой. — Нет тут никаких привидений. — Он все еще озадаченно смотрел на дверь. — Их и не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда–то слышали, местные жители, издавал я. Он отбросил с лица седеющие волосы, задумался на мгновение и заговорил: — Здесь, собственно, всё и началось. Из–за того, что я стал оборотнем. Ничего бы не произошло, если бы не моя безрассудная тяга к риску… - У тебя тяга к риску? – фыркнул Сириус. – Мы сами приняли решение стать анимагами ради тебя, если бы что-то пошло не так, в этом бы не было твоей вины. У Люпина был вид вполне здравомыслящего и очень усталого человека. Рон хотел было что–то сказать, но Гермиона толкнула его: «Шшшш!» Она слушала рассказ с неослабевающим вниманием. - Хоть кто-то слушает, - хмыкнула Лили. — Меня укусил оборотень, когда я был совсем маленький. Родители перепробовали все для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, еще не было. Зелье, которое готовит профессор Снегг, — совсем недавнее открытие. Оно делает меня безопасным для окружающих. Я пью его неделю, предшествующую полнолунию, и… и после трансформации сохраняю разум. Лежу у себя в кабинете, как вполне безобидный волк, и спокойно жду, пока луна пойдет на убыль. Но до того, как волчье противоядие было изобретено, раз в месяц я становился настоящим монстром. И о Хогвартсе даже не мог мечтать. Какие бы родители согласились отдать ребенка в школу, где он будет учиться вместе с оборотнем. Но вот директором стал Дамблдор. Он отнесся ко мне с сочувствием, сказал, что я должен учиться и что он примет все меры предосторожности. - Почему не говорят рецепт, - простонал Ремус. - Да, знать бы рецепт, мы бы тебе варили это зелье, - вздохнула Лили. - А мне вот интересно, почему приняли только тебя? – задумалась Кристина. – Ведь ты не единственный волшебник-ребенок, которого укусил оборотень. - Планы Дамблдора, видимо, - вздохнул Лунатик. – Но я рад возможности обучаться здесь. Люпин вздохнул и задержал взгляд на Гарри. — Помнишь, я тебе говорил, что Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Дело в том, что ее посадили именно потому, что я поступил в Хогвартс. Этот дом, — Люпин окинул комнату печальным взглядом, — и туннель, ведущий к нему, были построены специально для меня. Раз в месяц меня тайком отправляли сюда из замка — на время превращения. А дерево поместили у входа в туннель, чтобы никто не мог попасть ко мне в дом, пока я опасен. Гарри понятия не имел, к чему клонит рассказчик, но все равно увлеченно слушал, и единственным звуком в комнате, кроме голоса Люпина, был испуганный писк Коросты. - Это успех, что он тебя слушает, а не перебивает, - выдохнул Джеймс. – Характер у него не сахар. - Весь в родителей, - хмыкнула Кристина. - Боюсь представить, какой характер тогда будет у вашего с Сириусом ребёнка, - рассмеялась Лили. - Прекрасный характер будет, - улыбнулся Сириус. — В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой–то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки… Даже теперь, когда в доме уже много лет все тихо, люди опасаются приближаться к нему. Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей — Сириус Блэк, Питер Петтигрю и, разумеется, твой отец — Джеймс Потгер. - А как же мы? – расстроенно протянули девушки. - Не знаю, почему не сказал про вас, - пожал плечами Ремус. – Хотя про тебя вообще ни одного упоминания ещё не было. - Да, это странно, - нахмурилась Кристина. Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда–то исчезаю. Я сочинял всевозможные истории — говорил, что у меня заболела мать и надо ее навестить… Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. Но в конце концов они, как и ты, Гермиона, поняли, в чем дело. Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни — они сами стали анимагами. - Не могли же мы тебя бросить, - фыркнул Блэк. – Ты нам почти как брат. — И мой отец тоже? — изумился Гарри. — Конечно. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы научиться этому. Твой отец и Сириус были одни из самых одаренных студентов, да и вообще им повезло, ведь анимагическое превращение иногда приводит к ужасным последствиям. Министерство магии еще и поэтому зорко следит за всеми, кто пытается стать анимагом. От Питера было мало толку, но он целиком положился на своих умных друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалось осуществить свой замысел — отныне каждый мог по желанию трансформироваться. - Я тоже хочу стать анимагом, - заявила Кристина. - Потом, принцесса, - отрезал Блэк. – После чтения всех книг я подумаю об этом. Кто знает, что может пойти не так. - Даже у Питера получилось, - закатила глаза Лили. – Сомневаюсь, что у нас не выйдет. - Давайте позже это обсудим, - потер переносицу Джеймс. — Но чем это могло помочь вам? — недоумевала Гермиона. — Очень многим. В своем обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как животные — они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей… Раз в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией–невидимкой Джеймса, и совершали превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и нажимал сучок, который отключал дерево… Они спускались в туннель, и мы вместе проводили время. Под влиянием друзей я становился не таким опасным — тело было волчье, но разум сохранялся… - И я очень благодарен вам за это, - улыбнулся Ремус. — Давай быстрее, Римус, — сипло поторопил его Блэк, по–прежнему не сводя с Коросты жутковато–голодных глаз. — Сейчас, Сириус, сейчас… Теперь, когда мы все могли превращаться в животных, открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали Хижину и всю ночь бродили в окрестностях школы или по деревне. Сириус и Джеймс перевоплощались в довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня… Вряд ли в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы. Вот так нам и пришла в голову мысль составить Карту Мародеров и подписаться прозвищами. Сириус — Бродяга, Питер — Хвост, а Джеймс — Сохатый. - Вы даже Питеру соответствующе прозвище дали, - хмыкнула Лили. — А в какое животное… — начал было Гарри, но Гермиона перебила его: — Но ведь это же очень опасно! Гулять в деревне и вокруг замка с оборотнем… А вдруг бы друзья не смогли вас удержать и вы укусили кого–нибудь? - А она права, - нахмурилась Кристина. - Мы знаем это, - вздохнули Мародёры. — Эта мысль до сих пор мучает меня, — глубоко вздохнув, сказал Люпин. — Было, было много раз — еще бы чуть–чуть и… Потом мы хохотали над этим. Мы были молоды, неразумны и в восторге от своего ума, ловкости… Конечно, иногда во мне шевелилась совесть. Ведь я обманул доверие Дамблдора… Он принял меня в Хогвартс, чего не сделал бы никакой другой директор, и, наверное, мысли не допускал, что я нарушаю правила, которые он установил для моей и чужой безопасности. Он не догадывался, что по моей милости трое однокурсников стали нелегальными анимагами… Но каждый раз, когда мы обсуждали план очередных похождений в ночь полнолуния, совесть угодливо молчала. И оказалось, что с тех пор я мало изменился. - Повторюсь, это был наш выбор, - закатил глаза Джеймс. – Хватит себя казнить. Люпин нахмурился, и в его голосе зазвучало отвращение к самому себе: — Весь этот год я боролся с собой, задавая один и тот же вопрос: рассказать ли Дамблдору, что Сириус Блэк анимаг? И не рассказал. Почему? Потому что я слишком малодушен. Ведь это значит признаться, что я еще в школе обманывал его, что и других заманил на путь обмана, а доверие Дамблдора для меня — все. Он дал мне возможность учиться в Хогвартсе, когда я был мальчишкой. Дал мне работу, когда я уже отчаялся найти хоть какой заработок. И я убедил себя, что Сириус проникает в школу благодаря темным искусствам, которым выучился у Волан–де–Морта, а то, что он анимаг, никакой роли не играет… Вот и выходит, что Снегг абсолютно прав насчет меня… - Ещё и Нюниуса сюда привлёк, - скривилась Кристина. – Только в Англии такое предвзятое отношение к оборотням. - Согласен, у нас слишком консервативные люди находятся у власти, - фыркнул Блэк. — Снегг? — Блэк первый раз оторвал взгляд от крысы и посмотрел на Люпина. — А Снегг здесь причем? — резко спросил он. — Снегг — профессор в Хогвартсе, — невесело ответил Люпин, взглянув на Гарри, Рона и Гермиону. — Профессор Снегг когда–то учился вместе с нами. Это он больше всех противился моему назначению на должность преподавателя защиты от темных искусств. Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. И у него были основания… Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его… Без меня там тоже не обошлось… - Сири, - укоризненно протянула Кристина. - Раз я так сделал, значит он это заслужил, - пожал плечами Блэк. - Или у тебя было плохое настроение, а он попался под руку, - фыркнула Лили. Блэк саркастически усмехнулся: — Он это заслужил. Шнырял вокруг, вынюхивал, чем мы, четверо, занимаемся. Жаждал, чтобы нас исключили. — Северуса очень интересовало, куда это я пропадаю каждый месяц, — продолжил Люпин. — Мы были однокурсниками, ну и… хм… слегка недолюбливали друг друга Особенно он терпеть не мог Джеймса — виновата, я думаю, зависть. Джеймс замечательно играл в квиддич… Настоящий талант. И вот однажды Снегг подсмотрел, как в канун полнолуния мадам Помфри повела меня к Гремучей иве. Сириус Снегга заметил и шутки ради сказал ему, что всех–то и дел — ткнуть длинной палкой в шишку на стволе Ивы, и тогда он отроет мою тайну. Снегг, естественно, так и сделал. И отправился вслед за мной. Представляете себе, что его ожидало в Хижине: встреча с оборотнем со всеми вытекающими последствиями. Но твой отец, Гарри, узнав, что придумал Сириус, бросился за Снеггом и, рискуя жизнью, увел его из подземного хода. Снегг все же мельком увидел меня — в самом конце туннеля. Дамблдор строго–настрого запретил ему разглашать мою тайну. Но с тех пор он знает мою особенность. - Значит, он ещё в школе это узнал, - нахмурился Ремус. - Ты спас Нюниуса? – удивился Сириус. - Это действительно была ужасная шутка, - поморщился Поттер. - С этим я согласен, - вздохнул Блэк. - Но вряд ли я спасал Нюниуса, - хмыкнул Джеймс. – Скорее, я опасался неприятностей, которые потом обрушатся на Ремуса. — Так вот почему Снегг вас не любит, — медленно произнес Гарри. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке. — Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина. Это был Северус Снегг. Он сбросил с себя мантию–невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина. - Моя мантия! – воскликнул злой Поттер. – Как он вообще посмел её взять? - Что он вообще забыл там? – скривилась Кристина. - Проследил, наверное, - поморщился Ремус. - Глава закончилась, между прочим, - сказал Джеймс. - Так быстро? – удивился Сириус. - Тогда давай книгу, - протянула руку Лили. – Глава 19. Слуга лорда Волан-де-Морта.