Мародеры читают

- Так, ладно, - произнес Блэк. – Последнюю главу читаем и идем спать. Глава 11. «Молния». - У Гарри появится «Молния»? – задохнулся от восхищения Джеймс. - Только кто ее подарит на этот раз? – выгнула бровь Лили. – Сомневаюсь, что он сам ее купит. - Может, Сириус прислал, - пожала плечами ДеВитт. – Все-таки из-за него у Гарри нет метлы. Гарри смутно помнил, как добрался до подпола «Сладкого королевства», миновал туннель и очутился в замке. Вот он еще в «Трех метлах», а вот уже вылез из горба статуи. Всю дорогу он думал только о нечаянно подслушанном разговоре. Как же так? Почему Дамблдор, Хагрид, мистер Уизли и Корнелиус Фадж молчали? Почему скрыли, что родителей предал их лучший друг? - Потому что он этого не делал, - фыркнул Джеймс. - Они думают иначе, - вздохнул Ремус. – Просто предполагали реакцию Гарри на это. За ужином Рон и Гермиона тревожно поглядывали на Гарри, не смея заговорить с ним — рядом сидел Перси. После ужина друзья поднялись в гостиную, а тут Фред и Джордж на радостях, что наступили каникулы, взорвали десяток бомб–вонючек. Гарри не хотелось рассказывать близнецам о походе в Хогсмид, и он тихонько выскользнул из гостиной и поднялся в пустую спальню. В спальне присел у тумбочки, вытащил книги и нашел фотоальбом в кожаном переплете, который ему подарил Хагрид два года назад. Там были фотографии мамы и папы. Гарри сел на постель, задернул полог и стал разглядывать снимки… На свадебной фотографии папа машет ему рукой, на лице у него сияет улыбка, непослушные волосы на голове, такие же, как у сына, торчат в разные стороны. Папа держит под руку маму, и она тоже светится счастьем. А рядом — шафер папы… Гарри раньше не обращал на него внимания. - Как так? – простонал Сириус. – Я же красавчик. - От скромности ты не умрешь, - хмыкнула Лили. Если не знаешь, что это Блэк, то и не догадаешься. На фото он красив и весел, а теперь у него исхудалое, бледное лицо. Неужели он уже тогда переметнулся на сторону Волан–де–Морта? И замышлял убить лучших друзей? Понимал ли он, что его ждет двенадцать лет в Азкабане, после которых он станет неузнаваем. «Но ведь на Блэка дементоры не действуют!» — думал Гарри, а Блэк глядел на него с фото и улыбался. И когда они совсем близко, он не слышит крик его мамы… Гарри захлопнул альбом и сунул в тумбочку, снял мантию и очки, плотнее задернул полог и лег. Кто–то отворил дверь спальни. — Гарри, ты здесь? — спросил Рон. Гарри притворился, что спит. Рон вышел, Гарри лег на спину и стал глядеть в потолок. - Бедный мальчик, - сочувственно протянула Кристина. - Теперь он точно тебя возненавидит, - покачал головой Лунатик. - Я надеюсь, что ему расскажут правду, - вздохнул Джеймс. – Хотя бы в конце книги. Кстати, сколько глав осталось? - Если не считать эту, то еще одиннадцать, - присвистнул Блэк, посмотрев оглавление. Впервые в жизни он почувствовал ненависть. Изображение Блэка словно вырезали из альбома и наклеили на потолок, и он в темноте смеялся над Гарри. Потом, как на экране кино, Блэк убил Питера Петтигрю (Петтигрю немного смахивал на Невилла Долгопупса). И у Гарри в ушах зазвучал тихий, взволнованный голос (хотя он никогда в жизни не слышал голоса Блэка): «Мой господин, наконец–то я — Хранитель Тайны Поттеров…» Его собеседник пронзительно захохотал, именно этот хохот Гарри слышал всякий раз, когда приближались дементоры. — Гарри, на тебе лица нет! Гарри заснул только под утро, а проснувшись, обнаружил, что спальня уже пуста. Он оделся и спустился по винтовой лестнице в гостиную. В гостиной были Рон с Гермионой. Рон жевал мятную жабу и поглаживал живот, Гермиона корпела над домашней работой, разложенной на трех столах. — А где все? — Гарри рассеянно огляделся. — Разъехались. Сегодня первый день каникул, ты что, забыл? — Рон пристально поглядел на Гарри. — Скоро обед, я уже собирался пойти тебя будить. - Они дали ему время подумать и разобраться и в себе, - сказал Лунатик. - Но они так же беспокоятся за него, - кивнула Эванс. Гарри сел в кресло у камина. За окнами все еще падал снег. Перед камином, как рыжий пушистый коврик, растянулся кот Живоглот. — Тебе нездоровится? У тебя правда больной вид. — Гермиона обеспокоенно взглянула на Гарри. — Нет, все в порядке. — Послушай, Гарри, — Гермиона и Рон переглянулись, — ты, конечно, расстроился из-за того, что вчера услышал. Но все равно нельзя делать никаких глупостей. — О чем ты? — Нельзя самому охотиться за Блэком, — сорвалось с языка у Рона. Гарри промолчал: разговор был явно подготовлен, пока он спал. - Даже так? – удивилась Кристина. - Сириус даже после Азкабана будет им не по зубам, - хмыкнул Джеймс. - Отстаньте уже от них, они просто переживают за Гарри, - фыркнул Люпин. — Ты ведь не станешь, правда? — с надеждой спросила Гермиона. — Блэк не стоит того, чтобы из-за него умирать, — добавил Рон. - Стоит, - одновременно сказали все в комнате, за исключением самого Сириуса, чем повергли его в шок. Гарри поглядел на Рона, на Гермиону. Ну как же они не понимают?! —Знаете, что я слышу, когда рядом дементор? Рон с Гермионой в предчувствии чего–то страшного покрутили головами. — Я слышу, как перед смертью кричит мама, умоляет Волан–де–Морта пощадить меня. Если бы вы вот так услышали последние слова мамы, вы бы их навсегда запомнили. Такое не забывается. А если бы вдруг узнали, что выдал ее Темному Лорду их лучший друг… - Врагу такого не пожелаешь, - сглотнула Лили. — Ты ведь еще учишься, а Блэк уже взрослый волшебник! — воскликнула Гермиона. — Его поймают дементоры, увезут в Азкабан, там он понесет наказание! — Ты ведь слышала, что сказал Фадж. На Блэка Азкабан не действует, как на обычных людей. Какое это для него наказание! — И что ты задумал? — Рон был явно встревожен. — Хочешь его убить? — Что ты, Рон! — испугалась Гермиона. — Гарри никого не хочет убить, правда, Гарри? Гарри снова промолчал. Он и сам не знал, чего хочет. Одно было ясно: нельзя сидеть сложа руки, покуда Блэк на свободе. - Не нужно ничего предпринимать, - простонала ДеВитт. – Расскажите ему уже правду и все. - До этого еще много глав впереди, - покачала головой Лили. - Дожили, мой сын хочет убить моего друга, - нервно хихикнул Джеймс. - Не хочет Гарри никого убивать, успокойся, - закатил глаза Блэк. — А Малфой все это знает, — вдруг сказал он. — Помнишь, Рон, его слова на зельеварении? «Будь я на твоем месте, я бы его выследил… Уж я–то бы отомстил!» — И ты не нас послушаешь, а Малфоя? — рассердился Рон. — Вспомни, что получила мама Петтигрю после его гибели от рук Блэка? Орден Мерлина первого класса и кончик мизинца в коробочке. Папа сказал, больше ничего не нашли. Этот Блэк чокнутый и очень опасен… — Должно быть, Малфою сказал отец, — не слушал Гарри. — Он хорошо знал Волан–де–Морта… - Скорее, он подслушал разговор Нарциссы с Люциусом, - сказал Ремус. — Зови его «Вы–Знаете–Кто»! — взорвался Рон. — … значит, Малфои знали, что Блэк на стороне Волан–де–Морта… — … и Малфой будет скакать от радости, если Блэк тебя прикончит, как Петтигрю! Пойми ты, Малфою только того и нужно, чтобы тебя укокошили к следующему матчу! — Гарри, опомнись. Ну, пожалуйста! — со слезами взмолилась Гермиона. — Блэк страшный человек. Ну зачем тебе лезть на рожон! Ты мгновенно попадешь ему в руки, он только того и ждет…. Твои мама с папой не позволили бы тебе самому искать Блэка. Они хотели, чтобы ты жил. — Я никогда не узнаю, чего они хотели. Я никогда — спасибо Блэку! — с ними не разговаривал. - Я не могу такое слушать, - поморщилась Лили. - Но Гермиона права, мы бы не хотели, чтобы Гарри лез на рожон, - вздохнул Поттер. Живоглот потянулся и выпустил длинные когти. Карман Рона задрожал. Воцарилось молчание. - Мне не нравится постоянный акцент на Коросте, - нахмурился Ремус. — Послушайте, ведь сейчас каникулы! — воскликнул Рон. — Скоро Рождество. Идемте к Хагриду, мы у него сто лет не были. — Нельзя, — возразила Гермиона. — Гарри не должен выходить из замка… — Идемте, — сказал Гарри, выпрямляясь в кресле. — Заодно спрошу его, почему он, рассказывая мне о родителях, никогда не упоминал Блэка. Разговор о Блэке принимал явно нежелательный оборот. - Он помешался на мне, - недовольно сказал Сириус. – Как бы ему самому плохо от этого не стало. — Может, лучше сыграем в шахматы? — поспешно предложил Рон. — Или в плюй–камни? Перси оставил мне игральный набор… — Нет, пойдем к Хагриду, — твердо решил Гарри. - Мне тоже не нравится его помешанность, - скривилась Кристина. Друзья сходили за мантиями, вышли сквозь портретный проход («К барьеру, гнусные желтопузики!» — крикнул сэр Кэдоган вдогонку) и пошли по опустевшему замку, их шаги гулко отдавались в коридорах. Миновали дубовые двери и вдохнули свежий морозный воздух. Спускавшийся вниз луг серебрился пушистым снегом, и шаги друзей оставляли в снегу дорожку. Носки и полы мантий скоро промокли и заиндевели. Запретный лес стоял как заколдованный, каждая ветка одета белой сверкающей опушкой, хижина Хагрида походила на глазированный торт. - В Рождество всё выглядит по особенному чудесно, - улыбнулась Лили. Рон постучал. Хагрид не отозвался. — Его что, нет дома? — спросила Гермиона, стуча зубами от холода. Рон прижался ухом к двери. — Слышу какой-то странный звук. Кто–то там есть. Может, Клык? Гарри и Гермиона тоже приникли к двери. Внутри слышались глухие рыдания. - У Хагрида что-то случилось? – обеспокоенно переглянулись девушки. - Мы же забыли про гиппогрифа, - охнул Ремус. – Может, Люциус что-то предпринял. — Может, за кем–нибудь сбегать? — предложил Рон. — Хагрид! — Гарри забарабанил в дверь. — Хагрид! Раздались тяжелые шаги, и дверь отворилась. Глаза у Хагрида покраснели и опухли, по кожаному жилету струились слезы. — Вы уже слышали! — прорыдал Хагрид и кинулся обнимать Гарри. - Никогда не видел его таким расстроенным, - удивился Джеймс. Лесничий был ростом с двух мужчин, его объятия были делом нешуточным. Гарри наверняка бы упал, если бы Рон с Гермионой вовремя не схватили лесничего под руки. Друзья все втроем втащили его в хижину, усадили за стол, он уронил голову на руки и разрыдался еще громче. Лицо его все было залито слезами, намокла и нечесаная борода. — Что стряслось, Хагрид? — спросила испуганно Гермиона. Гарри заметил на столе письмо. — Что это, Хагрид? Хагрид подтолкнул письмо к Гарри. Гарри раскрыл его и прочитал: — «Уважаемый мистер Хагрид! Сообщаем, что расследование по делу о нападении гиппогрифа на ученика во время урока закончено. Постановлено принять заверения профессора Дамблдора, что Вы в этом прискорбном инциденте невиновны». - Это же хорошо, - недоуменно воскликнул Сириус. – Почему он рыдает тогда? - Значит, это ещё не всё, - нахмурился Люпин. — Да ведь это здорово! — Рон похлопал лесничего по огромному плечу. Хагрид всхлипнул и махнул Гарри рукой, чтобы читал дальше. — «Тем не менее мы обязаны выразить наше беспокойство по поводу вышеупомянутого гиппогрифа. Мы получили жалобу от мистера Люциуса Малфоя и передаем дело в Комиссию по обезвреживанию опасных существ. Слушание состоится 20 апреля. Просим Вас прибыть в указанный день в Комиссию с Вашим гиппогрифом. До начала слушания Вам надлежит держать гиппогрифа на привязи в отдельном помещении. С уважением, Ваши коллеги…» - Комиссия по обезвреживанию? Они хотят его казнить? – закричала ДеВитт. – Хагрид этого точно не переживёт! Ниже шел список школьных попечителей. — Но ведь ты говорил, что Клювокрыл очень хороший, — вспомнил Рон. — Держу пари, все обойдется… — Нет, не обойдется! Знаю я этих упырей из Комиссии по обезвреживанию. — Хагрид утер рукавом слезы. — У них зуб на самых интересных животных. - Но Клювокрыл действительно напал на ученика, - вздохнула Эванс. - Он сам был виноват, что говорит в его пользу, - фыркнула Кристина. - Может, его и не казнят, а только когти отрубят, - пожал плечами Поттер. – У них есть такая практика. В углу кто–то громко зачавкал. Гарри, Рон и Гермиона обернулись. На полу врастяжку лежал гиппогриф и что–то жевал. — Ну как оставить его снаружи, ведь ужас сколько намело снегу! — всхлипывая, объяснил Хагрид. — Теперь Рождество, а он будет там один–одинешенек и на привязи. Друзья переглянулись. Они расходились с Хагридом во взгляде на «самых интересных животных», которых другие люди называют «опасными чудовищами». Впрочем, Клювокрыл и вправду выглядел безобидным. Хагрид же и вовсе считал его милашкой. - У Хагрида свои представления о милых существах, - хмыкнули ребята. — Тебе надо хорошенько подумать, как его защитить. — Гермиона села рядом с Хагридом и погладила его по огромной ручище. — Необходимо доказать Комиссии, что он неопасен. — Ничего не выйдет! — рыдал Хагрид. — Комиссия в кармане у Люциуса Малфоя. Все его боятся. Я проиграю дело и тогда Клювика… Хагрид чиркнул пальцем по шее и с плачем рухнул на стол. - Он может не выступать сам, а попросить кого-нибудь, - пожала плечами Лили. - Зная, как разговаривает Хагрид, когда нервничает, это будет лучшим вариантом, - вздохнула ДеВитт. — Может, Дамблдор поможет? — вслух подумал Гарри. — Он и так мне очень помог. А у него самого забот полон рот: эти дементоры, Сириус Блэк… Рон и Гермиона взглянули на Гарри, как будто хотели сказать: вот он, подходящий момент укорить Хагрида, умолчавшего о роли Блэка в гибели его родителей. Но Хагрид был так несчастен, так боялся за судьбу гиппогрифа, что Гарри просто не мог еще усугублять страдания своего друга. - Он такой хороший, - умилились девушки. - Странно, что Дамблдор тебя не защитил, - неожиданно сказал Джеймс. – Мы же были в его Ордене и он точно должен был знать предателя. - Значит, ему было выгодно, чтобы Сириус не принимал участия в воспитании Гарри, поэтому и не стал защищать, - медленно сказал Ремус. — Хагрид, нельзя сдаваться, — твердо сказал он. — Гермиона права, надо хорошенько продумать защиту. Мы будем свидетелями… — Я где-то читала о суде над гиппогрифом, его тоже раздразнили, и он напал на обидчика, — задумалась Гермиона. — Того гиппогрифа оправдали. Обязательно найду этот случай. Хагрид только громче зарыдал. Гарри с Гермионой обернулись к Рону, как к якорю спасения. — Заварю–ка я чаю, — сказал тот. Гарри вытаращил глаза. - А что? – спросил Сириус. – Мама Джеймса всегда заваривает чай, когда мне плохо. — Мама всегда предлагает чашку чая, когда кому–нибудь плохо, — развел руками Рон. Наконец, выслушав многочисленные заверения о помощи и увидев перед собой кружку горячего чая, Хагрид высморкался в платок размером с добрую скатерть и сказал: — Все правильно. Нечего раскисать… надо взять себя в руки… - Вот и правильно, - кивнул Поттер. Огромный волкодав Клык застенчиво вылез из–под стола и положил морду Хагриду на колени. — И чего я расквасился? На себя не похож — Хагрид погладил Клыка по холке, потрепал за ухо. — Сам не свой последнее время… беспокоюсь о Клювике, да и уроки мои никому не нравятся… — Нам очень нравятся! — соврала Гермиона. - Ему бы просто следовать программе и быть увереннее в себе, - сказала Кристина. - Да, тогда он будет отличным учителем, - согласилась Лили. - К тому же, он как лесник знает очень много о магический животных, - добавил Ремус. — Отличные уроки, — поддакнул Рон. — Как, кстати, поживают флоббер–черви? — Все передохли, — сник Хагрид. — Салата объелись. — Бедные… — У Рона от сдерживаемого смеха затряслись губы. — Да еще эти дементоры… мороз по коже. — Хагрида передернуло. — Как иду в «Три метлы» промочить горло, каждый раз их вижу. Как в Азкабан вернулся. - Бедный Хагрид, столько пришлось пережить ему, - сочувственно протянула Эванс. Хагрид умолк и отхлебнул чаю. Гарри, Рон и Гермиона затаили дыхание: Хагрид впервые упомянул о заключении в волшебной тюрьме. — А в Азкабане страшно? — осторожно спросила Гермиона. — Еще как! — Хагрид глядел в одну точку. — Другого такого места во всем свете нет. Я думал, с ума сойду. В голове всякие ужасы вертелись… все вспоминал, как меня выгнали из школы… как умер отец… как я отпустил Норберта… - Не представляю, о чем думал ты, - прошептала Кристина, смотря на Сириуса. - Неверное, о смерти Джеймса и Лили, Ремусе, Регулусе, родителях. Видимо, в той реальности мы с тобой так и не помирились, так что мог и об этом думать, - хмыкнул Блэк, притягивая к себе девушку. На глазах у него опять выступили слезы. Норбертом звали дракончика, которого Хагрид выиграл в карты. — Посидишь там и забываешь, кто ты, зачем живешь. Я все мечтал, помереть бы, пока сплю… А потом меня выпустили. И я будто снова родился, все вокруг новое, лучший день в жизни. А дементоры–то меня отпускать не хотели. — Ты же был не виноват! — с удивлением воскликнула Гермиона. - Как будто их это волнует, - фыркнул Ремус. Хагрид горько усмехнулся. — Им–то что? Им нужно пару сотен заключенных, а кто виноват, кто нет, их это не трогает. — Хагрид молча уставился в чашку, потом тихо прибавил: — Хотел я было отпустить Клювика… пусть бы себе улетел… да как ему втолкуешь, что надо улепетывать? Да и закон страшно нарушить… как бы опять… — Хагрид поглядел на Гарри, Рона и Гермиону полными слез глазами. — Не хочу обратно в Азкабан. - Никто не захочет, - помотал головой Джеймс. Хотя вечер у Хагрида был не очень веселый, все же он оказал на Гарри то действие, на которое Рон с Гермионой рассчитывали. Гарри теперь лишь изредка вспоминал Блэка и ревностно взялся готовить оправдательную речь для суда над гиппогрифом. - Хотя бы отвлёкся, - вздохнула Лили. На другое утро друзья отправились в библиотеку, принесли оттуда по охапке книг и в пустой гостиной засели за поиски. Весь день они сидели у пылающего камина, перелистывая пыльные тома страницу за страницей в надежде найти похожий случай. Книги были полны отчетов о знаменитых судах над опасными чудовищами. Время от времени кто-нибудь говорил: — Вот тут есть кое–что. В тысяча семьсот двадцать втором был случай… правда, гиппогрифа признали виновным и казнили, вот, поглядите… - А они серьёзно подошли к делу, - удивился Люпин. - Конечно, Хагрид же их друг, они просто обязаны ему помочь, - пожала плечами Кристина. — А вот это, пожалуй, подойдет: в тысяча двести девяносто шестом на кого–то напала мантикора, ее оправдали и отпустили на волю… ой, нет, не годится: ее все боялись и потому отпустили… Замок тем временем прихорашивался к Рождеству, несмотря на то что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок. По замку поплыли ароматы праздничных яств, и в сочельник даже Короста высунула нос из кармана Рона: так вкусно пахло. - Рождественская ела в Хогвартсе – лучшее, что только может быть, - мечтательно сказал Сириус. Рождественским утром Рон кинул в Гарри подушкой, и Гарри проснулся. — С Рождеством тебя! Смотри, прибыли подарки. Гарри сощурился и потянулся за очками, на полу у кровати в полутьме спальни высилась куча коробок. Рон уже разглядывал свои подарки. — Еще один свитер от мамы… как всегда, темно–бордовый… Тебе она тоже наверняка прислала… - Не понимаю, - нахмурилась Лили. – Неужели сложно запомнить, что ему не нравится этот цвет? - Ну, у неё много детей, наверное упускает этот момент, - пожал плечами Джеймс. - Это не оправдание, - фыркнула ДеВитт. – У меня вообще создаётся ощущение, что она больше всех любителей старших детей и Джинни, а на близнецов и Рона ей немного всё равно. - Иногда у меня мелькают такие же мысли, - сказал Ремус. Гарри развернул первый пакет. Ему миссис Уизли связала ярко–красный с гриффиндорским львом на груди, а еще напекла пирожков с изюмом и миндалем, не забыла прислать коробки с пирожными и ореховыми леденцами. Отодвинув все это, он увидел на полу длинную плоскую коробку. — Что это? — бросил Рон любопытный взгляд. — Не знаю… - Молния, - восторженно прошептали Сириус с Джеймсом. Гарри раскрыл подарок и не поверил глазам — это была чудесная новенькая метла. Рон выронил носки и спрыгнул с кровати. — Вот это да! — Он даже охрип от восхищения. И не просто метла, а та самая «Молния», которой Гарри каждый день любовался, когда жил в Косом переулке. Он взял метлу в руки. Древко блеснуло, метла задрожала, Гарри отпустил ее, и она повисла в воздухе — садись и лети. На кончике древка золотился регистрационный номер, гладкие прямые березовые прутья были как на подбор. - Она звучит, как мечта! – воскликнул Поттер. - Я бы не отказался от такой, - вздохнул Блэк. — Кто это тебе прислал? — Погляди, может, в коробке есть записка? Рон разорвал упаковку. — Ничего нет. Потрясающе! Кто же это дарит такие дорогие подарки?.. — Готов поспорить, что не Дурсли. — Гарри налюбоваться не мог на подарок - Они даже одежду ему купить не могут, - скривилась Лили. – О каком дорогостоящем подарке от них вообще может идти речь? - Учитывая, что он раздул сестру Вернона, - рассмеялась Кристина. — Знаю, наверное, Дамблдор. — Рон разглядывал метлу со всех сторон. — Помнишь, он прислал тебе мантию–невидимку и не подписался? — Мантия–невидимка была папина, — возразил Гарри. — Он мне ее просто передал. Он не может выбросить на меня сотни золотых галлеонов. Так и разориться недолго. - Тут соглашусь, - поморщился Джеймс. - Да и вряд ли это снова профессор МакГонагалл, - покачал головой Лунатик. – Она тогда точно разорится. — Да, вряд ли он. Еще и Малфой бы сказал, что у директора завелись любимчики. Ты только представь себе, что будет с Малфоем! — Рон чуть не захлебнулся от смеха. — Его от зависти скрючит! У тебя теперь метла международного класса! — Даже не верится, — затаив дыхание, Гарри провел рукой по метле, а Рон рухнул от хохота на кровать, воображая позеленевшего от злости Малфоя. — От кого же… — А я знаю от кого. — Рон перестал хохотать. — От Люпина. - К сожалению, она точно не от меня, - грустно сказал Ремус. - Она точно от Сириуса, - пожала плечами ДеВитт. - Скорее всего, принцесса, - усмехнулся Сириус. – Только интересно, как я её купил? — От Люпина? — Тут уж настала очередь Гарри смеяться. — Да будь у него деньги, он бы себе новый костюм купил. — Это конечно, но он тебя любит. Он тогда пропустил матч, его вообще не было в школе, но ему, наверно, кто–то сказал о «Нимбусе», и он в Косом переулке купил тебе «Молнию». — Как это не было в школе? Он ведь болел. — Может, и болел, только в больничном крыле его не было. Помнишь, Снегг влепил мне наказание, я чистил утки в палатах, и Люпина там не было. Гарри нахмурился. - Так-так, Луни, Гарри либо что-то подозревает, либо волнуется за тебя, - протянул Джеймс. - А может и то, и то, - сказала Лили. — Да нет, Люпину такая метла не по карману. — Над чем это вы смеетесь? На пороге стояла Гермиона в домашнем халате и с рыжим любимцем на руках. На шее у кота красовался бант из мишуры, и Живоглот недовольно ворчал. — Унеси его отсюда! — Рон поскорее вытащил Коросту из–под одеяла и сунул в карман пижамы. Но Гермионе было не до Рона, она посадила кота на постель Симуса и, раскрыв рот, глазела на «Молнию». - А вот ей это точно не понравится, - нахмурился Лунатик. – Дорогой подарок, ещё и без подписи. - И все там думают, что я хочу убить Гарри, - вздохнул Сириус. – Решат, что это такой способ убийства. - Как бы они не поссорились из-за этой метлы, - переглянулись девушки. — Гарри, кто это тебе подарил? — Не знаю, в посылке не было поздравительной открытки. Гермиона вдруг посерьезнела и задумчиво закусила губу. — Что это с тобой? — удивился Рон. — Странно как–то, — ответила Гермиона. — Это ведь очень хорошая метла, да? — Самая лучшая в мире! — Восторгу Рона конца не было. — Значит, она дорого стоит… — Еще бы! Да она дороже всех метел слизеринцев, взятых вместе. — Кто же это мог подарить Гарри такую дорогую вещь и даже не назвать себя? — Что нам за дело, кто ее прислал? — воскликнул беспечный Рон. — Гарри, дашь полетать, а? - Вот ему бы и стоило задуматься об этом, - фыркнула Кристина. – Знает же, что его другу грозит опасность. - Зачем ему об этом думать, если у его друга появилась метла международного класса? – закатил глаза Джеймс. — На этой метле летать нельзя! — отрезала ни с того ни с сего Гермиона. Рон и Гарри недоуменно взглянули на нее. — И что же Гарри с ней делать? Пол ею мести, что ли? Гермиона раскрыла было рот, но в этот миг Живоглот прыгнул с постели Симуса и вцепился в грудь Рону. — Убери своего кота! — заорал Рон. - Опять Живоглот нападает на Коросту, - нахмурился Ремус. – Не спроста это. Кот рвал когтями его пижаму, Короста выскользнула из кармана и взобралась на плечо. Рон ухватил ее за хвост, сбросил кота и хотел было пнуть ногой, но промахнулся, угодил в чемодан у кровати Гарри, взвыл от боли и запрыгал на одной ноге. Тут из старого носка дяди Вернона выкатился вредноскоп, закрутился на месте, засверкал и пронзительно засвистел металлическим свистом. У Живоглота шерсть встала дыбом. — Совсем забыл про него. — Гарри нагнулся и поднял вредноскоп. — Я же сам его засунул в носок, а носки эти я не ношу. - Даже эта штука предупреждает об опасности, - покачала головой Эванс. – Но они опять не примут её во внимание. Вредноскоп вертелся и свистел на ладони, кот выгнул спину дугой и грозно зашипел. — Сейчас же убери своего кота, Гермиона, а то я за себя не отвечаю, — отчеканил Рон, сидя на кровати и потирая ушибленную ногу. Гермиона подхватила Живоглота — он желтым глазом злобно глядел на Рона — и вышла из спальни. - Слишком много они ссорятся в этой книге- скривился Поттер. — Спрячь ты эту штуку, — попросил Рон. Гарри сунул вредноскоп в носок, а носок запихал на самое дно чемодана. В комнате воцарилась тишина, только Рон пыхтел от боли и злости. Короста съежилась у него в руках. Гарри давно ее не видел, и сердце у него зашлось от жалости: крыса похудела и осунулась, кое–где вылезла шерсть. — Она что–то совсем зачахла, — заметил Гарри. — Не зачахла бы, не будь тут этого рыжего недоумка. Это у нее стресс. - Если это Питер и виноват в случившемся он, - начал Ремус, но его перебил Джеймс. - Давайте пока не будем строить догадки, а дождёмся, когда нам всё объяснят. Не смогу себя простить, если это окажется не Питер, а мы обвинили его во всём. - Ты сам не веришь в свои слова, что это не Питер, - мягко сказала Лили. – Но если тебе от этого будет легче, то мы не будем строить догадки. Гарри промолчал. Обычные крысы живут только три года, вспомнились ему слова хозяйки волшебного зоомагазина. Короста была, видно, лишена волшебной силы и, стало быть, жить ей осталось совсем недолго. А Рон, хоть и жалуется, что Короста ему надоела и толку от нее чуть, все равно любит- Конечно любит, это же его питомец, - закатил глаза Сириус. Друзья встретились в гостиной. В это Рождество им было невесело. Гермиона заперла кота в спальне и дулась на Рона: как не стыдно, хотел пнуть Глотика ногой. Рон все еще кипел: Живоглот опять чуть не съел его крысу. Гарри взялся мирить их, но махнул рукой и стал изучать свой подарок. Гермиона почему–то дулась и на метлу, ничего не говорила, но поглядывала на нее с недоверием, как будто и метла невежливо обошлась с ее любимцем. - Она переживает за тебя, дурачок, - хмыкнула Кристина. – Ценить надо такую подругу. Наступило время обеда, и друзья спустились в Большой зал. Факультетские столы опять отодвинуты к стенам; посреди зала один общий стол, на котором накрыто на двенадцать человек. За столом уже сидят Дамблдор, МакГонагалл, Снегг, Стебль, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, двое робких первоклашек и мрачного вида слизеринец–пятикурсник Гарри, Рон и Гермиона подошли к столу. — Веселого Рождества! — поздравил их Дамблдор и добавил: — Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садитесь, мы вас ждем. - У нас никогда такого не было, - обиженно воскликнули Мародёры. Друзья все трое уселись на дальнем конце стола… — Хлопушки! Берите, Северус. — Дамблдор протянул Снеггу большую серебряную. Снегг неохотно протянул руку. Дернул ее за шнурок, хлопушка взорвалась, и в руке у Снегга очутился островерхий колпак на верху которого красовалось чучело грифа. Комнату сотряс смех. - Хорошо, что ему напоминают об этом, - смеясь, сказал Поттер. Гарри и Рон с улыбкой переглянулись. Снегг изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак Дамблдору, Дамблдор тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы волшебника. — Ну, что вы? Угощайтесь! — Дамблдор с сияющей улыбкой оглядел сидящих. Едва Гарри протянул руку к блюду с жареным картофелем, как дверь в зал снова открылась и вплыла — по–другому не скажешь — профессор Трелони. На ней было длинное зеленое платье, расшитое блестками, в нем она еще больше походила на стрекозу–переростка. - Совсем утратила чувство стиля, - скривились подруги. — Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал. — Я глядела в магический кристалл, господин директор, — ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. — И к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю свое одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание… - Почему нельзя просто сказать, что захотела спуститься? – раздражённо спросил Сириус. – К чему этот спектакль? - Надо же всем показать, что она ясновидящая, - фыркнул Джеймс. — Ну, разумеется, какой разговор?.. — У Дамблдора в глазах заплясали лукавые огоньки. — Позвольте начертать вам стул. И директор на самом деле начертал в воздухе волшебной палочкой стул, он медленно завертелся, повисел немного и приземлился между Снеггом и МакГонагалл. Трелони, однако, не села, она обвела сидящих взглядом огромных глаз и вдруг вскикнула: — Я не смею, профессор! Если я сяду, нас будет тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрет. - Она всегда всё сводит к смерти, уже надоело, - закатил глаза Лунатик. — Давайте, Сивилла, забудем сегодня эту примету, — нетерпеливо ответила МакГонагалл. — Садитесь скорее, индейка остынет. Профессор Трелони немного помедлила, смежила веки, поджала губы и опустилась на стул с таким видом, как будто предвидела — стол сейчас поразит молния. Профессор МакГонагалл тотчас запустила разливную ложку в ближайшую супницу. — Не желаете супу с потрохами, Сивилла? — спросила она. Трелони как не слышала. Открыла глаза и снова оглядела присутствующих — А где же любезный профессор Люпин? - Полнолуние на Рождество, не повезло тебе, - с сочувствием произнесла Кристина. — Ему опять нездоровится, — ответил Дамблдор и жестом пригласил всех начинать трапезу. — Бедный Люпин, надо же заболеть на Рождество! — Вы, конечно, знали об этом, Сивилла? — спросила МакГонагалл, подняв брови. Трелони бросила на соседку ледяной взгляд. — Разумеется, знала, Минерва. Но не в моих правилах выставлять напоказ всеведение. Обычно я себя веду так, словно у меня нет Третьего глаза. Зачем волновать людей? — Это многое объясняет. - Профессор МакГонагалл её тоже терпеть не может, - весело сказала Лили. - У неё нет Дара, так зачем её ещё держат в школе! – покачала головой ДеВитт. — Должна сказать, Минерва, — в голосе Трелони вдруг пропала потусторонность, — профессор Люпин недолго пробудет с нами. И кажется, он сам знает, что время его на исходе. Я как–то предложила ему поглядеть в магический кристалл, так он просто сбежал… - Потому что я терпеть не могу предсказания, - усмехнулся Ремус под смех друзей. — Его можно понять, — сухо отозвалась МакГонагалл. — Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что–то грозит, — вмешался Дамблдор приветливым, но все же слегка повышенным голосом, что положило конец пререканиям профессоров. — Северус, вы ведь сварили ему еще одну порцию зелья? — Да, господин директор. — Вот и прекрасно! Стало быть, он скоро поправится. Дерек, вы еще не пробовали свиных сарделек? Попробуйте, очень рекомендую, — обратился Дамблдор к первокурснику. Тот отчаянно покраснел и дрожащими руками приблизил к себе миску с сардельками. - Бедный, боится внимания директора, - насмешливо сказал Блэк. До самого конца пиршества Трелони вела себя вполне сносно. Сидели за столом еще два часа, Гарри и Рон в рождественских колпаках из хлопушек перепробовали все кушанья Они первые встали из–за стола, и профессор Трелони громко вскрикнула: — Мои дорогие! Кто из вас встал первый? - Да какая разница? – поморщилась Лили. — Не знаю. — Рон смущенно глянул на Гарри. — По–моему, это не имеет никакого значения, — холодно заметила профессор МакГонагалл. — Если только за дверью не стоит сумасшедший с топором, готовый отрубить голову первому, кто выйдет в холл. - Обожаю её, - рассмеялся Поттер. Все, даже Рон, засмеялись. Трелони была оскорблена до глубины души. — Ты идешь? — спросил Гарри Гермиону. — Нет, — буркнула Гермиона. — Мне надо поговорить с профессором МакГонагалл. — Наверное, хочет нагрузить себя еще уроками, — зевая, сказал Рон по дороге в холл. - Про метлу расскажет, - сказал Ремус. - Может, это и правильно, - вздохнул Сириус. – А если она не от меня и правда заколдована? - В любом случае, не лишним будет её проверить, - согласился Джеймс. Сумасшедшего с топором в холле не было. На портрете у входа в гостиную Гриффиндора сэр Кэдоган праздновал Рождество с парой монахов, своим толстым пони и двумя–тремя предшественниками Дамблдора. Сэр Кэдоган поднял, забрало шлема и поприветствовал друзей кружкой, полной меда. — Веселого Рождества!.. Ик!.. Пароль? — «Подлый трус!» — Вам того же, сэр! — крикнул рыцарь, и проем открылся. - Ещё один алкоголик,- закатила глаза Кристина. – Что Полная дама на Рождество напивается, что этот. Гарри поднялся в спальню за новой метлой и набором для ухода за метлами, который Гермиона подарила ему в день рождения. Спустившись вниз, он тщательно осмотрел «Молнию»; нет ни одного сломанного прутика, и древко блестит так, что и полировать не надо. Гарри отложил набор и стал с Роном просто любоваться метлой. Скоро дверной проем отворился и вошла Гермиона, за ней профессор МакГонагалл. МакГонагалл была деканом Гриффиндора, но в гостиную факультета захаживала редко. Гарри видел ее только раз, она тогда пришла с очень неприятным известием. Гарри и Рон, держа в руках «Молнию», глядели на нее не без удивления. Гермиона обошла их, села за стол, взяла первую попавшуюся книгу и спрятала в нее лицо. - Она понимает, что поступила не красиво, но это для его же блага, - вздохнула Эванс. - Она могла поговорить с ним, для начала, рассказать свои опасения и только потом идти к профессору, - не согласился Ремус. — Это и есть та самая метла? — спросила МакГонагалл, подозрительно глядя на «Молнию». — Мисс Грэйнджер только что сообщила мне, что вам, Поттер, подарили метлу. Гарри и Рон обернулись к Гермионе. Из–за книги — Гермиона держала ее вверх ногами — был виден только ее покрасневший до корней волос лоб. — Вы позволите? — МакГонагалл, не дожидаясь согласия, взяла метлу и тщательно оглядела. — Если я правильно поняла, ни письма, ни открытки в посылке не было. - Быстро разберутся и вернут ему метлу, что он так переживает, - закатила глаза ДеВитт. — Да, не было, — кивнул головой Гарри. — Боюсь, Поттер, что мне придется забрать ее у вас. — Забрать? — Гарри вскочил с места — Почему? — Нужно проверить, не наложены ли на нее чары. Сама я в метлах не разбираюсь, но, думаю, мадам Трюк вместе с профессором Флитвиком сумеют ее разобрать… — Разобрать? — повторил Рон таким тоном, как будто заподозрил, что профессор МакГонагалл сошла с ума. - Это даже не его метла, так почему Рон так переживает? – фыркнул Поттер. – Вот недостаток того, что семья завела детей больше, чем может обеспечить. — Это займет всего несколько недель. Как только убедимся, что метла чиста от заклятий, мы вам сразу ее вернем. — Метла в порядке, профессор… — Голос Гарри чуть заметно дрожал. — Честно… — Откуда вам знать, Поттер? — мягко возразила МакГонагалл. — Вы ведь на ней еще не летали, и пока мы не убедимся, что метла не заколдована, боюсь, летать на ней вам не придется. Я буду вам сообщать, как подвигается дело. - Они просто не хотят, чтобы с ним что-нибудь случилось, а он не понимает, - фыркнул Ремус. Профессор МакГонагалл развернулась на каблуках и вышла из гостиной. Гарри глядел ей вслед, сжимая в руке жестянку с полиролью. Рон повернулся к Гермионе. — Кто тебя просил говорить МакГонагалл про новую метлу Гарри?! Гермиона отбросила книгу. Краска еще не сошла с ее лица, но она встала и смело поглядела в глаза Рона. — Потому что я подумала, и профессор МакГонагалл со мной согласилась, метлу мог прислать Гарри Сириус Блэк! - Разумно, - кивнул Джеймс. - Гарри мог бы и сам включить мозг и подумать о своей безопасности, - поморщилась Кристина. - Конец главы, пошлите спать, - зевнул Сириус. – Завтра решим, когда читать будем.