Можжевеловая водка

Авроры из отряда особого назначения с треском аппарировали в поместье Хэтфилд, графство Хартфордшир. Пока они бесшумно, как ниндзя, рассредотачивались по усадьбе, Грейнджер подбежала к главе Управления авроров, лежащему в кустах можжевельника на земле и подогнувшему под себя ногу под неестественным углом. — Гарри, где все? О Мерлин, чья это кровь, Гарри? — сглотнула ведьма в испуге, аккуратно прикасаясь к нему и осматривая пальто Поттера, по которому расползлось свежее мокрое пятно слева в районе груди. — Это не моя кровь. Но кажется, у меня сломана нога, не могу встать. Мы попали в засаду, Гермиона, они потеснили и разделили нас, я не смог координировать группу. Пришлось импровизировать. Ты бы видела лицо Мал…черт, — прервал он сам себя на полуслове, — он же ранен, это его кровь. Малфой вытащил меня из подвала и оглушил, я не знаю, где он сейчас и что с ним, — нервно сказал Гарри. — Вы же убеждали меня, что это простая операция и никому ничего не угрожает, как вы могли так просчитаться, — расстроенно прошипела она. — Так и было! Но наши продуманные планы пошли мантикоре под хвост. В прямом смысле, Гермиона, у них в подвале сидит самая настоящая мантикора, — закашлялся Поттер. — Вероятно, эти контрабандисты вывезли ее из Греции, намереваясь продать на черном рынке. Мы не были готовы к такому и пока пытались вырубить ее, к ним подоспела подмога. Эти гады ранили и оглушили, наверное, две трети группы. Мантикора на цепи и только Годрик знает, каким образом они смогли затащить ее в подвал. Эту тварь ничего не берет! — Конечно, Гарри, ведь ее шкура вообще неуязвима практически для всех известных заклинаний, — цокнув языком, протораторила Грейнджер поучительным тоном. — Годрик, Гермиона, почему ты вообще здесь? Ты не аврор и сейчас должна быть в безопасности, он убьет тебя, а потом и Джинни. — Потому что время, отведенное на операцию вышло! — истерически произнесла она. — Потому что мы ждали два часа, как ты и просил, а потом я была слишком на взводе, чтобы оставаться не у дел. А Джинни я убедила парочкой аргументов, что я вообще-то помогаю и ее мужу и, как видишь, это сработало, да ты и сам знаешь, Гарри, это всегда работает со всеми нами. Ребята Оливера уже рассредоточились и двинулись по следу маячков остальных. Слава Мерлину, пока ни один не погас. Гермиона бегло осмотрела его ногу и произнесла диагностическое заклинание. — Гарри, у тебя открытый перелом в трех местах и на твоей ноге чары стазиса. Они продержатся еще несколько часов. Я бы помогла тебе, но… я должна найти его. — Нет, стой, не ходи туда! Это слишком опасно! Не глупи, Гермиона, я тебя оглушу. Но Грейнджер было не остановить, она резко поднялась и нацелила на него палочку. — Я оглушу тебя, Гарри. Ты знаешь, я все равно пойду! Поттер просто устало выдохнул, прикрывая глаза и кивнул. У него не было сил спорить с самой упрямой ведьмой, которую он когда-либо встречал в магическом мире, ну после его жены, конечно. Отряд уже вовсю разбирался с преступниками: в воздухе стоял едкий запах дыма, мерцали вспышки заклинаний и слышались крики. Пыль от взорванной каменной кладки и сумерки не давали рассмотреть развернувшееся действо во всей красе. Она подняла перед собой левую руку и, прикоснувшись палочкой к ладони, произнесла: — Директио Аморис. Тут же на ладони появился магический компас. Черная стрелка, словно живая татуировка, заскользила по кругу, настраиваясь, а затем указала направление, засияв серебром. Чем ближе Гермиона подходила к местонахождению объекта, тем ярче должна была светиться стрелка. Наложив на себя дезиллюминационные чары, Грейнджер двинулась в нужном направлении. Мимо нее то и дело проносились заклинания, она ловко уворачивалась и пару раз применила Протего. Через четыре минуты, обойдя особняк, ведьма поняла, что идет не в основное здание усадьбы, а подходит ко входу в небольшое, скорее подсобное помещение. Благодаря зачарованным фонарям Гермиона увидела трех скучковавшихся охранников, которые усиленно отбивались от теснивших их к входной двери двух авроров. Грейнджер решила проверить нет ли другого способа попасть в здание, обошла его и убедилась, что вход только один. Подкравшись сбоку и стараясь не выдать себя, Гермиона прицельно кинула в одного из охранников Петрификус Тоталус. И, хотя ведьма и раскрыла себя, здесь сработал эффект неожиданности — когда контрабандист резко повалился на землю, это на несколько секунд переключило внимание остальных соратников на нее. Те успели кинуть в Грейнджер проклятия, однако, ожидая этого, она успела защитить себя Протего. В этот же момент послышались обезоруживающее и связывающее заклинания. Авроры из спецотряда среагировали мгновенно. Повозившись с замком, но все-таки сумев подобрать отпирающее заклинание, они втроем попали в тускло освещенный коридор. По бокам стояло несколько больших деревянных бочек, рядом расположились коробки с бутылками и лежали упаковочные материалы. «Так, это нечто вроде домашней пивоварни», — поняла ведьма. По сторонам располагались две двери. Стрелка на ее ладони запульсировала и стала ярче, а затем задвигалась, будто бы стекая между средним и безымянным пальцем вниз, движение повторялось. «Значит Драко сейчас внизу, в подвальных помещениях. Но какой смысл был вытаскивать Гарри, а самому возвращаться, если только…», — Грейнджер не удалось додумать мысль, один из авроров подтолкнул ее легонько в плечо, безмолвно прося поторопиться. Стрелка указывала на ту дверь, которая была приоткрыта. За второй, на вид наглухо закрытой дверью, слышались голоса. Ведьма кивком указала им на нужную дверь. Подкравшись к ней, Гермиона схватилась за ручку и медленно потянула ту на себя, она ощутила сквозняк и увидела ступени некрутой винтовой лестницы, ведущей вниз. Путь был свободен, факелы на стенах освещали его весь до конца. Внизу Грейнджер увидела еще одну дверь. Стрелка более активно забегала по ладони и засияла, чувствуя приближение к цели. Она сделала пару шагов вниз по лестнице и вздрогнула от того, что дверь за ней резко захлопнулась, а за ней послышался шум битвы. Судя по всему, контрабандисты обнаружили неожиданных гостей. «Надеюсь, что они не пострадают и выживут», — подумала с тревогой ведьма, не понимая чего ожидать дальше и сколько продержаться эти двое. Но назад у нее дороги уже не было, только вперед. В дверь пару раз попали заклинания, но та не открылась, получается, кто-то из авроров успел ее запечатать. Ей дали фору. Грейнджер быстро спустилась вниз и уже у самой двери услышала грохот над головой. Сверху на нее посыпались земля и серый песок, сразу почувствовался привкус пыли во рту. Прикрыв одной рукой голову, ведьма посмотрела наверх и увидела, что вниз катятся несколько камней разного размера. Это был хорошо знакомый ей эффект от применения Бомбарды. Недолго думая, она схватилась за ручку двери, та поддалась с первого раза на удивление вообще без сопротивления, странно, что даже обычной Аллохоморы не понадобилось. Влетев в помещение, Гермиона развернулась лицом к двери и, громко хлопнув, запечатала ту заклинанием. Дверь сотряслась от прилетевших в нее снаружи камней, но осталась на месте. Выдохнув, Грейнджер развернулась и спиной прислонилась к двери, адреналин курсировал по венам, несколько капель пота скатились по вискам, ей стало жарко. Ощутив пульсацию в ладони, она посмотрела на нее. Стрелка ярко моргнула пару раз и пропала — значит объект был найден. Но при этом стало очень темно. Похоже, что единственным источником света в помещении был свет луны. — Грейнджер, какого черта ты здесь делаешь? — услышала ведьма грубый и резкий вскрик Малфоя. — Тебя тут быть не должно, убирайся сейчас же, трангрессируй нахер отсюда! Салазар! Посмотрев в дальний конец подвала, она увидела его силуэт — Драко сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Вокруг было множество бочек и ящиков, таких же как наверху. — Малфой, почему ты сидишь здесь один в темноте? Разве это тот вопрос, который Гермиона хотела задать первым? — О, значит Малфой! И на что же ты злишься? Хотя не отвечай, Гермиона, — выделил он ее имя. — Я сейчас гораздо, гораздо сильнее злюсь, догадайся почему? — язвительно продолжил он. Грейнджер прекрасно знала, что это был его классический способ замаскировать страх за нее. Но эта злость не могла причинить ей совершенно никакого вреда. Поэтому проигнорировав его фразу, она зажгла Люмос и спросила: — Почему здесь так сильно несет спиртным? Вокруг валялись деревянные куски разломанных бочек из-под джина и осколки стекла. На полу были большие лужи из спиртного. Ведьма двинулась в его сторону и, подойдя ближе, заметила, насколько у него был бледный и изможденный вид. Волосы взъерошены, верхние пуговицы формы расстегнуты, в правой руке он держал палочку, а рядом стояла наполовину пуская бутылка джина. — Драко, ты что, пьешь на задании? — удивленно спросила она. — Это лондонский сухой, представляешь! Министру придется выплатить маглам кругленькую сумму за порчу имущества, — засмеялся он, немного хрипя. — Я позаимствовал одну, чтобы обработать рану, мой бадьян закончился на Поттере, ему нужнее. Грейнджер охнула и произнесла «Люмос максима». Теперь света было достаточно, чтобы она могла обработать его раны. Гермиона опустилась на колени. При ярком свете она смогла лучше рассмотреть, что его взгляд был очень уставшим и будто туманным, а дыхание частым. Он выглядел так, будто совсем выдохся или чертовски сильно устал, и вот-вот свалится в обморок. Ее сердце затопили сильная тревога и нежность к этому сильному мужчине, который даже в предобморочном состоянии беспокоился о ней. — Да-да, твой любимый джин, — ласково прошептала Грейнджер, успокаивающе погладив его по щеке. Теперь она четко видела, что рукав выше локтя был пропитан кровью. — Драко, какое заклинание? — Это не заклинание, мантикора. Ведьма побледнела. — Эта тварь во-о-он за теми бочками, — махнул он правой рукой в сторону нагромождения, которое только теперь увидела Гермиона. — Я тут вроде смотрителя зоопарка, скотина сорвалась с цепи, которой ее приковали эти идиоты, будто ее удержит такая хлипкая цепочка. Пришлось дрессировать. — Драко, если бы она ужалила тебя хвостом, ты бы мгновенно умер. — Пытаясь переварить и осознать то, что могла потерять его вот так, Гермиона всхлипнула. — Я нашла бы твое тело. — Несколько слезинок скатились по щеке. Но ведьма тут же взяла себя в руки, сначала — помочь, а вот когда все закончится, она свернется в его объятиях и поплачет. Когда он будет здоров! Хороший план. Малфой же сделал вид, что совсем не испуган тем, что услышал. Сглотнув, он взял ее левую руку, поднес ко рту и поцеловал в ладонь, а потом погладил большим пальцем тыльную сторону, будто извиняясь, понимая как она испугалась за него. Прочистив горло, искренне произнес: — Прости меня. — Чем она поранила тебя? — Когти. Ведьма наложила диагностические чары и, изучая диаграмму, спросила: — Как ты смог ее утихомирить? Ведь этих тварей не берут никакие заклинания. — О, твоему большому умному мозгу может понравиться. Это классическая базовая комбинация: Репелло Инимикум, затем Протего максима и Фианто Дури, плюс парочка заклинаний собственной разработки, — произнес он с азартом. — Когда ты успел, и ничего не рассказал мне! — возмущенно проговорила Грейнджер — Вот говорю, — улыбнулся он, но получилось вымученно, через боль. — Слава Мерлину, Драко, кости целы! — рассеивая диаграмму и пытаясь звучать наиграно непринужденно, сказала ведьма. — Диффиндо. — Гермиона сделала аккуратный разрез и развела остатки рукава в стороны. Несколько капель крови упали на ее джинсы и пальто, руки тут же стали красными. Драко зашипел, а Грейнджер увидела месиво из крови, мышц и ошметков кожи, за которыми виднелся небольшой кусочек кости. Ее замутило, но не от вида раны, а от эмпатичного сочувствия к Драко, она и представить не могла, насколько это больно. — Потерпи немного, пожалуйста, я постараюсь помягче... — ведьма понимала, что все равно будет больно, пока она будет очищать рану. — Но ты что, думаешь, что неуязвимый? — внезапно на нее нашел приступ злости. — Твой муж — аврор в расцвете сил, — парировал он. — Крововосполняющее, быстро, Малфой! — Гермиона магией призвала пузырек из небольшой сумочки, которая неизменно была при ней. Откупорила зелье и всунула ему в здоровую руку, а сама продолжила колдовать над раной, очищая и сшивая рваные края. Драко беспрекословно подчинился, опустошив пузырек. — Ты опять командуешь, Гермиона! — засмеялся он ласково, игнорируя ее злость. Ее привычка никуда не исчезла с годами, и он на самом деле обожал ее, как и многое другое в ней. Но теперь была его очередь возмущаться. — Не думай, что сможешь и дальше вот так вот запросто аппарировать и разгуливать по местам преступлений, спасая своего непутевого мужа, — практически нараспев произнес он. И добавил уже серьезно: — Это в принципе опасно, Гермиона. А в твоем состоянии вдвойне! — Мерлин, Драко, если я не буду спасать и лечить твою задницу, такими темпами наш ребенок останется без отца. — Грейнджер покачала головой и закатила глаза. Пока она продолжала сосредоточенно шептать исцеляющее заклинание, Малфой положил руку на ее округлившийся живот и облегченно выдохнул. Гермиона на пару секунд остановилась и, прикрыв глаза, тепло улыбнулась. Этот маленький, почти интимный ритуал действовал на него невероятно успокаивающе, будто у нее в животе находился источник его умиротворения. — Я этого не допущу. Я никогда тебя… вас не подведу. — Мерлин, Драко, я так испугалась, когда вы не появились в установленное время, — грустно прошептала ведьма. — Прости, но ты же знаешь, кем я работаю и все опасности этой работы, — с ноткой печали сказал он. — Знаю, и все равно отпускаю, и Гарри обещал мне, что с тобой ничего не случится. — Как видишь, нам с Поттером нужно кое над чем еще поработать, — повеселел Драко, — я ведь тоже обещал Джинни, что с ним ничего не случится. Ты видела, как он отдыхал под кустом можжевельника? По нему тоже не скажешь, что я выполнил данное обещание, правда? — Ага, мы с Гарри пересеклись и поболтали, знаешь… Сейчас будет настойка бадьяна, — прервала его Грейнджер и начала заливать рану тонкой струйкой. Драко громко застонал. Ведьма лила настойку и дула на рану. Это не помогало, скорее привычка. Ему нравились такая забота и нежность. Это вызывало трепет в груди каждый раз, когда она приводила его в порядок после заданий. Ведь Гермиона была первой, кто появлялся на втором этаже Министерства, когда он не возвращался вовремя с очередного задания, она была первой, кто прибегал в Мунго, если ей присылали сообщение о том, что он ранен. Грейнджер была первой и единственной всегда. Она была той, рядом с которой его душа оживала и дышала, а метка больше не жгла фантомной болью его предплечье. Пока жена смотрела на него с волнением и любовью, ему казалось, что он мог терпеть вообще любую боль, хоть фантомную, хоть реальную. Их союз получился таким неожиданным и странным для них обоих. Он не был идеальным, они не были идеальными. Но они оба тянулись друг к другу и учились любить. — Все, теперь ты как новенький. Я прописываю тебе сеанс исцеления — выпить какао с маршмеллоу и полежать со мной в обнимку под пледом, — захихикала ведьма. — Я бы очень этого хотел и прямо сейчас, но нам еще надо придумать, что мы будем делать с этой неуязвимой тварью. — Хм-м-м, ты, вероятно, забыл, что твоя жена руководит отделом регулирования магических популяций? — и уже скромнее, будто смутившись, добавила, с легкой полуулыбкой: — Кажется, пока я шла к тебе, успела набросать в голове несколько вариантов, как нам вернуть ее обратно, не причиняя большого вреда. — Моя самая умная ведьма столетия и самая любимая. — Он ласково прижал ее к себе обеими руками. — Спасибо, что исцелила! — Это прозвучало гораздо глубже, будто речь шла не только о физической ране, которой больше не было, но и чем-то более тонком и незримом. — Всегда пожалуйста, мой любимый аврор Драко Малфой. — Она нежно поцеловала его, чувствуя облегчение и расслабляясь в его объятиях. Вдруг перед ними появился серебристо-голубой олень и язвительно произнес голосом главы Управления авроров: — Мы собираемся вытаскивать вас из этого уютного подвала, в котором вы засиделись, отойдите от двери и поставьте защитные чары, если вы еще живы, конечно. Малфой, ты же знаешь, что я терпеть не могу можжевеловую водку, зря ты оставил меня именно под этим кустом!