Бойтесь последствий своих желаний!

      У него были осунувшиеся глаза и спутанные грязные волосы. На худых острых, но широких плечах висел казавшийся не по размеру большим чёрный пиджак. Бледно-розовым цветком на бесцветном обличье юноши выделялись только искусанные в кровь губы.       До того, как Гермиона по-настоящему посмотрела на него, именно этот образ отпечатался в её памяти - момент уязвимости. Каким бы она не видела его до или после, девушка знала – тот потерянный мальчишка был настоящим.       Был ли хоть в чём-то искренним этот самоуверенный мужчина рядом с ней - она не знала. Но в уголке её сознания уже поселился маленький соблазн пытливого ума жаждущего увидеть больше.       Как и всё незнакомое Драко Малфой манил к себе обещанием новых открытий. Теперь Гермиона понимала слова своего мужа о любопытстве: они действительно никогда не касались никого другого и не знали чужих объятий. Ей было и неинтересно. Всё, что она хотела – это быть рядом с ним: таким знакомым и понятным, пахнущим солнцем и домашним уютом. Нет, Рон Уизли не был загадкой, он даже не умел держать при себе все свои неподобающие идеи и мысли.       Малфой же был прямиком из другого мира. Он выражался на языке привилегированности и роскоши, неизменно пребывая в спокойной уверенности, которая только и присуща тем, кто о последующем дне переживать не должен. Ни она сама, ни кто-либо из её друзей такой жизни никогда не пробовал. У него было всё с самого начала, остальным приходилось упорным трудом добиваться похожих привилегий.       Поэтому презрение своего мужа к Малфою она могла понять. Ей хотелось бы сказать, что и она сама чувствовала к нему что-то похожее, но теперь, когда её интерес к этому мужчине заставил присмотреться повнимательнее, то оказалось что у Драко Малфоя два лица: то, что она уже знала, и то, что только предстояло для себя открыть.       Доступный ей объём имеющихся знаний о Драко Малфое Гермиона считала вполне исчерпывающим, и не требующим дополнений. Скользкий, трусливый и надменный – этого вполне хватало для того, чтобы перекрыть остальные его качества и не думать о большем. И отпрыск древнего рода вряд ли был способен найти второго такого человека, что мог бы составить ему наименее комплиментарный портрет. Ну, может быть, ещё её друзья могли бы неплохо этот список дополнить. Зачем же ей хотеть большего? Ведь Гермиона знала его не один год: этот гадкий мальчишка портил ей и её друзьям жизнь в течение многих лет, однако ей всегда была доступна только одна сторона этого человека. Может то был волшебник, которого уже больше не существует на свете?       Драко Малфой был не так прост и раскрывался ей постепенно - точно как его дорогой аромат, который Гермиона теперь улавливала с первых нот и жаждала в свои руки.       Верхние ноты – это то, что можно было узнать при поверхностном знакомстве с Драко Малфоем. Сладко-пряный и чуть острый запах розового перца. Это провокация. Затем сердцевина - капризная чувственная роза, временами резкая и колючая, порой нежная и ранимая. Бархатные древесные ноты передают глубину и терпкость. Под конец то, что оставалось после него. Всё таинственное и недосказанное: апельсинов цвет, чья сладковатая горечь накрепко застревала в мыслях и чувствах.       Гермиона Уизли уже знала, что его тело крепкое и горячее, светлые волосы шелковистые на ощупь, а кожа безумно приятно пахнет этими дорогими духами и им самим – чужим мужчиной, накрепко занявшим место в её сознании. Загадкой оставался только его вкус.       Так что всё началось с простого любопытства. Потому что когда она всё же пригляделась внимательнее, то оказалось, что серые глаза могут быть не только ледяными и жестокими, но и тёплыми, обжигающими огнём желания.       Гермиона ещё раз украдкой взглянула на Малфоя. Он сидел по правую руку от неё и внимательно слушал оратора, иногда отвлекаясь на свои заметки в блокноте. В зале было полно свободных мест, и он, конечно же, занял скамью рядом с нею. Свеж и безукоризнен, как и всегда. Это точно была какая-то запрещённая магия, потому что остальные изнывали от духоты. И она в том числе. А лекция только-только начиналась.       Было жарко.       В тесном конференц-зале на сотню мест едва ли набралось человек двадцать. Лекция о тропических растениях предсказуемо не вызвала ажиотажа, а Гермиона просто пришла поддержать выступающего последним Нэвилла. Как же она не подумала о том, что температура в помещении будет комфортной скорее для асфоделиуса, чем для неё?       Хуже и не придумаешь. Она даже не может снять свою верхнюю одежду и остаться в рубашке. Всё во имя соблюдения приличий. Малфой же недолго думая ослабил галстук и стянул с себя чёрный пиджак.       Ведьме пришлось признать, что у неё всё же было что-то общее с Ритой Скитер: они обе не могли отвести своего взгляда от этой линии плеч и находили его неторопливые движения своего рода прелюдией к их влажным фантазиям.        «Будь у нашего героя внешность какого-нибудь Питера Петтигрю, мы бы давно сказали ему: вон из нашего общества. Мы здесь не любим злодеев. Но проблема в том, что все мы, дамы, не хотим лишать свой взор такого удовольствия как лицезрение статной фигуры Драко Малфоя. Конечно, дорогая изысканная одежда от лучших мастеров лестно аккомпанирует волшебнику, но эти презренные клочки ткани, призванные скрывать от наших жаждущих взоров атлетичное, словно выточенное из мрамора, тело, не только не справляются со своей функцией, но и пробуждают наш аппетит. Мы хотим узнать, насколько непростительно хорош наш маг без всего. Мы жаждем большего, но серые глаза обжигают похлеще морозного ветра. Очень жаль, что к этому безупречному лицу подаётся неизменное выражение превосходства».       Это не её слова, это строчки из одной статьи авторства Риты Скитер, которую Гермиона теперь знала наизусть. К сожалению.       Гермиона перестала незаметно обмахиваться листком бумаги и расстегнула пару пуговиц на рубашке. Терпеть это дальше было просто невозможно – она не могла сосредоточиться. Докладчиком был даже не слишком пожилой мастер зелий, но его монотонный голос уже убаюкал половину аудитории, и Гермиона опасалась вскоре к ним присоединиться. Жара и наводящий сон монолог выступающего вводили её в состояние приятной истомы.       Вместо того чтобы сосредоточить своё внимание на профессоре за трибуной, Гермиона наблюдала, как напрягаются мышцы рук Малфоя, пока он закатывал рукава рубашки почти до локтя. Красивые руки: ухоженные с неярко выраженными венами. Наверное, они могут быть чувственно-грубыми и мучительно нежными. Она этого, увы, никогда не узнает, но рисунок напряжённых вен на едва тронутой загаром коже может ей ещё пригодится.       Мерлин, неужели, она думала о таких вещах посреди чужого выступления?       «Грейнджер, ты потеряла последний стыд».       К счастью, Малфой не знает, что она пожирает глазами его длинные пальцы, которые вдруг завозились с круглыми запонками из розового золота. Вот только не эта жемчужно-розовая пластина на запонках, напоминавшая радужную оболочку драконьего глаза, привлекла её пристальное внимание, а танец ловких пальцев вокруг них.       Когда их глаза внезапно встретились, Гермиона вздрогнула, но он просто вежливо кивнул и, незаинтересованный в ней более, вернул внимание к докладчику. Как будто то, что происходило на трибуне, было интереснее покрасневшей пойманной на поличном девушки рядом с ним. Нельзя же быть настолько очевидной!       Не стоило так на него пялиться, но Малфой, кажется, не придал этому большого значения, учитывая, что это было не в первый раз. У неё до сих пор стояла перед глазами та колдография, где она на пару с Драко позировала для статьи о сотрудничестве министерства с его компанией. Фотографу каким-то образом удалось ухватить момент, где они стоят слишком близко друг к другу и делят один на двоих полный невысказанного желания взгляд. Статья впоследствии стала скандальной, полная всяческих намёков на тайную связь между ними. Все их фразы были искажены настолько, что можно было подумать, будто они герои какой-то второсортной мелодрамы. Чего ещё можно было ожидать от статьи авторства несравненной Риты Скитер?       Но как они смотрели друг на друга! И как его горячая ладонь лежала на её талии. Гермиона мгновенно снова ощутила на себе это прикосновение. Коллега не должен так касаться, не должен пожирать её глазами. Неудивительно, что Рон так взъелся и уничтожил несколько экземпляров газеты, до которых можно было дотянуться.       «Ты ведь тогда была мокрая, верно»?       Верно.       «Это возбудило тебя».       Несомненно.       «И ты касалась себя в тот день».       Не один раз и не только в тот день.       Такого не должно было произойти, но Гермиона была виновата сама. Воспоминания о его горячем теле всё ещё не оставляли её. Размышления о том, что ещё мог бы предложить ей этот волшебник – тем более.       Здесь становилось слишком жарко.       Ведьма слегка размяла мышцы шеи и прошлась рукой по обнажённому участку груди. Так хотелось расстегнуть ещё пару пуговиц шёлковой рубашки, чья невесомая тяжесть лишала разгорячённую кожу контакта с воздухом. Но зачем Малфой сидел так близко к ней? Это смущает. Думать о таких вещах, находясь рядом с ним, казалось неправильным. И всё же никакая мораль не смогла её остановить. Даже наличие кольца на безымянном пальце. Всё внимание её обнажённых нервов занимал волшебник по правую руку.       Малфой откинулся на спинку скамьи и поправил воротник, обнажая часть кожи. Кажется, его тоже утомила речь профессора. И Гермиона зацепилась вниманием за эти его обнажённые части тела, когда он вдруг заговорил с ней. - Только послушай, он всерьёз полагает, что состав почвы не влияет на всхожесть тропических лиан, - прошептал Малфой. Он был так близко, что их плечи теперь слегка соприкасались. - Малфой, тебя здороваться не учили? - Сказала девушка, раздосадованная тем, что её поймали за разглядыванием. - Здравствуй.       Гермиона подавила свой вздох. Негодование было быстро заглушено роем мурашек, вызванных его низким чуть хрипловатым голосом. - Ты рано сегодня. Не думала, что тебя привлечёт лекция о тропических растениях. - Приятно знать, что ты всё ещё задаёшься вопросами о том, что может меня привлечь. Что до моей мотивации, то я бы не простил себе, если б кто-то другой успел вывести Гермиону Грейнджер из себя с утра пораньше.       «Гермиона Уизли» - поправила его про себя девушка. - Ты опоздал. - Ах, эти двое. – Неопределённо махнул рукой в сторону Малфой, намекая на неразлучную парочку репортёра и её фотографа.       Если бы только они. Не желая продолжать этот разговор, Гермиона попыталась вернуть своё внимание докладчику, но Малфой молчать не собирался: - Астория так старалась попасть под камеры репортёров в моём обществе, а теперь все думают, что на снимке мы с тобой.       Гермиона сдавленно простонала: она не хотела снова окунаться в эти дурацкие сплетни о «сексуальном напряжении между старыми школьными врагами». Честно говоря, эффект от той статьи был более оглушительным, чем она рассчитывала. Своей цели она добилась, если только не задумываться о том, что статья породила целую цепочку похожих новостей, где их безуспешно хотели подловить на чём-то горяченьком.       Кажется, Гермиона всё же немного переусердствовала. Один очень ревнивый волшебник начал терроризировать её с самого утра очередной нелепой статьёй, в которой рядом с несносным блондином была даже не она: кусочек женской ноги и чёрного платья на колдографии мог принадлежать любой волшебнице и, как теперь выяснилось, то была Астория. Отчего-то это открытие отозвалось в ней неприятным тяжёлым камнем в груди. - Наше тайное свидание, - шёпотом продолжал Малфой. – Если бы они смогли застать, что было дальше, то заявление о разводе уже лежало бы на твоём столе. Скитер написала бы о том, что золотой девочке стоило бы держать свои шаловливые ножки при себе, а не нежно проводить стопой по голени бывшего пожирателя смерти. А самому отпрыску голубых кровей не распускать свои руки, поглаживая горячие девичьи колени.       Те самые руки, что привлекли столько её внимания. Скоро она будет знать о них всё, кроме того, как они ощущаются на коже. Астория, напротив, кажется, прекрасно это знала. - Разве было бы прилично дарить ей своими пальцами очередной оргазм, в то же время наслаждаясь своим любимым блюдом Confit de Canard с инжирным соусом и бокалом выдержанного красного вина? - Малфой, мне совершенно неинтересно, как ты развлекаешься с Асторией. - Все уверены, что я развлекался с тобой. - Ты мог бы дать опровержение, о чём я тебя уже несколько раз настойчиво просила. - Настойчиво? – Малфой усмехнулся. - А ты сама? Спроси себя, почему никто твоим словам не верит. Ты могла бы приложить больше усилий. Нас с тобой столько раз ловили на «прелюдиях», что каждый человек в этой аудитории уверен, что между нами есть нечто большее.       Малфой наклонился ближе к её уху, чтобы сказать следующее слово: «секс». - Они уверены, что я знаю, какова на вкус твоя сладкая влажная…       Закончить предложение ему помешала ладонь Гермионы на губах. Она нервно облизала свои губы. Пульс в мгновенье участился и теперь набатом отзывался по всему телу. Разве могло быть жарче, чем мгновенье назад? Ей следовало бы отшатнуться от него, взглянуть с омерзением, словно сама мысль об этом тошнотворна. Такие грязные слова, но ей всё было как мёд. То была жара, её собственная неудовлетворённость или воздействие близости мужчины рядом с нею, но она чувствовала томление разгорячённой плоти. Против воли она сжала крепче бёдра. Не так её тело должно было реагировать на этого мужчину. Его лукавые пылкие глаза против её – испуганных, но всё ещё любопытных.       Она медленно убрала свою ладонь с его горячих губ, скользнув вниз до подбородка и шеи.       Малфой на коленях перед ней: девушка только надеялась, что неподобающие фантазии никоим образом не отразились на её лице. Ведьма огляделась по сторонам, но все были заняты своими делами: кто-то клевал носом, кто-то увлечённо записывал всё за приземистым волшебником на трибуне. Малфой был слишком близко: его крепкое бедро, плечо и озорной взгляд. Они не могли давать ещё больше поводов для сплетен. Но сейчас ведьма не хотела бы поменяться с кем-либо местами или отодвинуться от него хотя бы на миллиметр.       Поведение и намёки этого мужчины снова ставили её в тупик. Одной большой ошибкой было думать, что можно связаться с этим человеком и уйти без потерь. - Зачем ты делаешь это? – Тихо спросила она. - Прости? - Чего ты добиваешься своим поведением, Малфой? Это месть?       Он только цокнул языком и повернул голову в сторону докладчика: - Никто не говорил про недостаток у тебя воображения?       На это она точно не могла сейчас пожаловаться. Ещё пару месяцев назад ей было отвратительно даже подумать о чужом мужчине, а об этом и подавно, но вот до чего она дошла: уже размышляет о том, какое лучшее применение она могла бы найти этим рукам. В своих фантазиях только, разумеется.       Наверное, не стоило доводить всё до такого. И уж точно, ей не стоило приглашать в свои фантазии Драко Малфоя. Она видимо сошла с ума, раз посчитала его достаточно привлекательным для этого. Вначале она сопротивлялась, потом отрицала, затем делала оговорки и поблажки и только недавно смирилась с неоспоримым фактом: её любопытство вышло из под контроля. Напряжение между ними, которое накапливалось; неожиданные фантазии, которые периодически мучили ей теперь ещё и в рабочее время. И как ей отделаться от его образа в своей голове? - Напомни мне, пожалуйста, почему я должна терпеть тебя сегодня? - Один час в понедельник после обеда мой – это твои слова. - Тогда что ты забыл рядом со мной с утра пораньше?       Вместо ответа он помахал перед ней брошюрой с анонсом лекций. Им по одной тропинке идти весь этот день. Они встречались только по понедельникам, а всё остальное время Малфой занимал её мысли. - Тогда отодвинься от меня подальше, Малфой, я прошу тебя. О нас и так слухи всякие ходят. - Это ты начала. Кстати, не скажешь зачем?       Пронзительные серые глаза внимательно изучали её лицо. Они, безусловно, никогда больше не говорили о том дне. Гермиона всё равно стала бы всё отрицать и свалила бы всё на его разыгравшуюся фантазию и стечение обстоятельств. - Тебе показалось. - Конечно, - только выдохнул он.       Без сомнений Малфой и не собирался прерывать хоть на миллиметр сдвинуть своё тело. От его плеча к своему Гермиона заряжалась жаром крепкого тела.       Девушка промокнула платком свою шею, пиджак душил своей плотной тканью. - Ты же тоже это чувствуешь, - сказал Малфой.       Вместо ответа Гермиона вопросительно посмотрела на него. Драко только повёл глазами. - Ты, конечно, не хочешь называть всё своими именами. Хорошо, я скажу по-другому: ты чувствуешь, словно мы оказались прямиком на неудобной скамейке в кабинете истории магии на уроке профессора Бинса. Последнее занятие в жаркий день лета: все в предвкушении отдыха и в состоянии неги после тренировки. Разгорячённые тела, жаждущие разрядки и прохлады шёлковых простыней. Нудный голос лектора погружает всех в некий транс. Вместо этой душной аудитории ты хотела бы оказаться в постели. Тебе необходимо снять напряжение и воплотить свои фантазии в жизнь. Почему ты не снимешь пиджак? – Вдруг прямо спросил он.       Девушка вздрогнула от неожиданности и выпалила правду: - Под рубашкой ничего нет. - Ммм…       Радужки его глаз налились чёрным цветом. Он инстинктивно облизнул свои губы. - Я хотела застать Рона одного после обеда, - зачем-то начала оправдываться перед ним Гермиона.       Малфой недовольно поморщился. - И что ты собиралась делать? – После некоторого колебания поинтересовался он.       Она собиралась поймать своего непутёвого мужа где-нибудь после обеда. Рон будет в аврорской форме и такой же голодный до ласк, как и она. Возможно, это будет быстро, но зато эффективно. Может не один раз и, скорее всего, продолжится дома. Уже восемь дней воздержания, а всё из очередной крупной ссоры с Роном. Из его рта вырывались такие мерзкие слова, что девушка сомневалась, что когда-либо захочет его прикосновений снова. Однако сейчас она бы не отказалась. Это был её отчаянный шаг в надежде вернуться к былым отношениям. Её нижнее бельё сегодня неслучайно осталось в шкафу.       Накинутый сверху на тело пиджак не позволил бы никому догадаться об отсутствующем предмете гардероба, а длинная и не слишком расклешённая юбка хорошо скрывала остальное. Это было очень неразумно, но ведьме нужен был этот риск.       Что бы она сделала? Наверное, что-то, что не заставило её чувствовать себя виноватой за неуместные мысли и желанья. - А что бы сделал ты?.. я имею в виду с Асторией… - С нею я бы точно ничего не хотел делать, Гермиона. Сними пиджак, здесь невыносимо душно.       Под его пристальным взглядом ведьма медленно расстегнула пуговицы. Тяжёлая ткань скользнула с её плеч, подарив телу немного свободы, прохлады и его жадного взгляда. Контуры груди и напряжённых сосков выступали на шёлковой ткани лёгкой рубашки. Драко медленно втянул в себя воздух.       Их глаза снова встретились. Это опять был её любимый оттенок обжигающего серого цвета, который терялся за широкими зрачками. Сладким спазмом внизу живота отозвался в ней его изучающий взгляд. Малфой даже не пытался делать вид, что ему хоть сколько-нибудь интересно то, что происходит на трибуне. И не пытался скрыть своих реальных эмоций за стеной окклюменции. Да и она сама жадным взором провожала каждое его движение: то, как он расправил свои плечи и как сжались его ладони, отчего рисунок вен проступил ещё ярче.       Эти ладони могли бы трепетно касаться её тела и дарить незабываемые ощущения. Ласкать её напряжённые плечи и руки. Неторопливо расстегнуть пару пуговиц до самого пояса юбки и пройтись по её телу невесомыми поглаживаниями поверх ткани и к обоюдному желанию скользнуть внутрь, чтобы она, наконец, узнала, как ощущаются обнажённой кожей его руки. Интересно, они мягкие или слегка шершавые и с мозолями от палочки? Наверняка холёные.       Стал бы он дразнить её, поглаживая живот и грудь у основания? Может, если бы они были смелее и изощрённее, то его горячая рука накрыла бы её не менее горячую грудь. Они бы нежно массировали, сжимали, поглаживали эти мягкие округлости, обводили большими пальцами покрасневшие ареолы. Это была бы симфония его рук на её теле.       Эти осторожные ищущие терзающие её в фантазиях белые руки с фамильным перстнем на безымянном пальце. Это не руки её мужа. И так не должно быть!       Гермиона мгновенно вынырнула из неподобающих грёз.       Она густо покраснела. Неужели жара настолько разморила её, что она помутилась рассудком? Мерлин, она не должна была впускать такую фантазию в свою голову. И ей точно не стоило стягивать с себя пиджак под его пристальным взглядом. Это всё неудовлетворённость, и её животная часть взяла вверх над рациональной. Девушка мысленно отругала себя снова. Сейчас ведьма жалела о том, что пренебрегла правилами приличия и пошла на работу без трусиков. Она уже давно была мокрой. Возможно, Малфой тоже был уже твёрд и напряжён, но Гермиона не решилась отпустить вниз свои глаза, чтобы удостовериться. Но и не могла посмотреть в его глаза. Вместо этого она делала вид, что её интересуют бумаги и папки на столе.       Время наедине с ним становилось бесконечным и мучительно-сладким. Малфой уже некоторое время напряжённо молчал, но никаким образом не собирался увеличивать расстояние между ними. Гермиона тоже не хотела терять это приятное чувство единения и недоступности. Единственная близость, что они могли себе позволить. Ничем хорошим это не кончится. - Час после обеда мой, - хрипло прошептал он и с трудом отвернулся от неё.       До конца заседания оставалось ещё двадцать минут, и Гермиона честно сделала ещё одну попытку вникнуть в суть доклада. В кои-то веки она взяла пример с Малфоя, который очень напряжённо вслушивался. Так сосредоточен. Застыл, как прекрасная мраморная статуя, и даже не знает о том, как влияет на неё. Или знает?       Думать о всяком таком в аудитории полной людей, наверное, очень неприлично, но она уже не могла остановить себя и прикрыла на время глаза.       «Умница».       Словно сам её внутренний голос поощрял её.       Малфой слегка развернулся к ней корпусом и положил свою левую руку на её колено. Та самая рука, которую украшала метка, и она жаждала её. Он немного сжал пальцы и начал поглаживать её кожу, забираясь всё выше, и спускаясь обратно вниз по ноге, раззадоривая и вызывая пожар во всём теле. Гермионе хотелось задрать свою юбку повыше, чтобы его движения стали ещё смелее. Что бы мог сказать в таком случае Малфой? Какая развратная девчонка? Ненасытная львица?       «Милая проказница».       Сейчас всё сгодится, только бы ощутить его прикосновения в центре своего удовольствия. Только бы почувствовать жадные пальцы на тонкой нежной коже внутренней стороны бедра. Гермиона инстинктивно слегка раздвинула бёдра.       «Как неприлично».       Он сглотнула. Всё ощущалось таким реальным. Словно он проделывает это всё с ней в этот самый момент. Запахи, звуки, ощущения, его ладонь на внутренней стороне её бедра. Если она немного съедет вниз по скамье, то сможет потереться о ребро его ладони. Или взять его руку своей и прямо подвести к отсутствующим трусикам. Ощущение влаги на внутренней стороне бедра вызывало стыд. - Негодница, - услышала она жаркий шёпот у самого своего уха.       Да, пожалуй, не так ведут себя примерные жёны. Гермиона плотнее сжала свои бёдра. Слишком реалистично. Настолько, что… Девушка резко открыла свои глаза, рывком вырываясь из мучительно-сладостного плена. Как испуганный оленёнок в свете фар, она столкнулась с холодными серыми глазами. - Малфой? – Только и сумела пролепетать ведьма. Рой мыслей пронёсся в её голове.       Малфой лениво отстранился от неё, на лице выражение вселенской скуки. - Я думал, что ты всегда внимательно слушаешь докладчиков, также как профессоров в школе.       Понимание ситуации медленно опускалось на девушку. Ох, Мерлин, в её голове в одну кучу смешались реальность и фантазии. Ей на миг показалось, что Малфой был в курсе её грязных видений. Всё её лицо горело под его внимательным взглядом. Девушка судорожно выдохнула и начала поправлять волосы. Оказывается, она всё это время почти не дышала. - Я слушала! - Извини, но мне показалось, что мыслями ты где-то не здесь. Тем более уже выступает твой друг, - кивнул он в сторону трибуны. - Так ты действительно согласна с его последним тезисом? - Я… ну… думаю, что ты достаточно взрослый, чтобы суметь сформировать своё собственное мнение. - Как грубо. Просто хотел обсудить всё как коллега с коллегой.       Он цокнул языком и вернулся к своим бумагам. Взгляд Гермионы упал на его массивное кольцо, и она покрылась румянцем. Она постаралась привести себя в порядок и поспешила вернуть пиджак на его законное место.       Это была просто фантазия, берущая своё начало с её неудовлетворённости. Неудовлетворённости во всём. Нехваткой сна, нерасторопностью коллег и громоздкой бюрократической машины, отсутствием секса и пошатнувшимся доверием между ней и её мужем. Ещё пару месяцев назад она такое и помыслить не могла. Недавно она считала свою жизнь идеальной.       Когда Гермиона начала думать о причинах таких мыслей о другом мужчине, то пришла к неудовлетворительному выводу, что, пожалуй, во всём была виновата она сама. Хотя спусковым крючком послужила обронённая мужем фраза: «Что ты думаешь на счёт свободных отношений»?       Девушка тогда по требованию мужа согласилась опробовать новый формат взаимодействия, но только на словах. В действительности её план был несколько другим: она хотела показать Рону изнанку его желаний. И Гермиона не могла выбрать лучшей кандидатуры в роли красной тряпки для своего мужа, чем Драко Малфой – красивый, успешный и богатый мужчина, которого её муж терпеть не мог.       Гермиона вряд ли настолько верила в свои силы, чтобы думать, будто соблазнение именно этого волшебника могло быть ей по силам, но она и не добивалась взаимности, ей нужна была видимость. Пусть Рон почувствует ревность и, наконец, поймёт, что он не единственный, кто может претендовать на её внимание.       Так что первую трещину нанёс Рон, а Гермиона, как прилежная ученица, попыталась её залатать. Она не из тех, кто привык выбрасывать сломанные вещи, чтобы приобрести взамен новую.       Однако Гермиона и понятия не имела во что ввязалась. Связавшись с Драко Малфоем нельзя уйти без утрат. Ведьма просто хотела использовать Малфоя в своих целях, но этот кинжал оказался обоюдоострым.       Наверное, ей не стоило таким способом решать свою проблему. Гермиона теперь точно знала, что Рон не усвоил урок, а она сама уже успела вкусить немного запретного плода. Так что в долгосрочной перспективе это была ужасная идея. Гермиона уже не считала себя такой уж мудрой. Довольно быстро эта наспех подлатанная структура под названием «брак», снова начала терять свою жизнеспособность. Как только до Рона дошло, что между ней и Малфоем никогда ничего кроме взаимной неприязни и не было, и он снова позволил неправильным мыслям воцарить в своей голове. И словосочетание «свободные отношения» уже не раз звучали в гостиной их дома.       Девушка честно пыталась вникнуть в суть проблемы, но она уже несколько недель как могла думать только о том, как спасти свой брак и избавиться от ненужных чувств в другому волшебнику. Нужно было действовать. Раз Рональду Уизли тогда захотелось свободных отношений, значит, его что-то не удовлетворяло в их сексуальной жизни? Каждый человек имеет право на фантазию. Но человек должен контролировать свои желания, а не наоборот.       И вот она здесь, за плечами уже три крупные ссоры между супругами, а она становится чертовски влажной от мыслей о пальцах невыносимого блондина рядом с нею.       Всего лишь одна маленькая глупая фантазия о нём.       И лучше бы Драко Малфой никогда не узнал о существовании такой грёзы в её голове. Как коллеги они неплохо сработались, как волшебники – могли завести увлекательную беседу на множество разнообразных тем, как мужчина и женщина хотели друг друга в сексуальном плане, но как маглорождённую Гермиону и чистокровного отпрыска древнего рода Драко Мафлоя их разделяла огромная пропасть. И ведьма не желала проверять насколько она глубока.       Гермиона стряхнула с себя грустные мысли, которые теперь преследовали её всё чаще. Собрание уже заканчивалось, а она и понятия не имела, о чём говорил Нэвилл, стоя на трибуне в вязаной жилетке с горшком в руках.       Следующий час по устоявшемуся расписанию зал занимали авроры. Так что Гермиона поспешила увеличить расстояние между собой и Драко Малфоем. - Ты заглянешь к нам в лабораторию? – Спросил он перед уходом. - Эм, хорошо. – Гермиона с трудом оторвала взгляд от его рук, собирающих бумаги со стола. Её взгляд упал на его массивное кольцо, и она покрылась густым румянцем. - Часа в два, после обеда. Профессора Лонгботтома я тоже позвал присоединиться.       Малфой окинул её странным взглядом. Запыхавшаяся, разгорячённая с беспорядочной копной кудрей: она наверняка представляла собой то ещё зрелище. Его взгляд задержался на её груди. Гермиона проследила за его взглядом. Она резко подняла свою голову, и их взгляды встретились. Девушка быстро притянула к себе документы на столе. Малфой схватил свой пиджак в руки и поспешил вон из аудитории.       Когда все выходили из кабинета, она сделала провальную попытку незаметно прошмыгнуть мимо своего мужа. Рон поймал её за руку и притянул к себе. Выглядел он при этом едва сдерживающим своё недовольство. Видимо не остыл ещё с утра. Она же вышла через продолжительное время после Малфоя. Ну что на этот раз? - Снова рядом? – Накинулся на неё её муж. - Я видел, как этот хорёк прошмыгнул из кабинета. Значит, вы всё ещё продолжаете общаться? - Мерлин, я тебе уже сотню раз говорила: мы вместе работаем над одним проектом. Между нами ничего нет, и, если ты не заметил, то в аудитории кроме нас было ещё двадцать человек! А даже если между нами что и было, то это в день наших свободных отношений. Спасибо можешь сказать сам себе. - Но у меня ничего не было! - Так это единственное, о чём ты переживаешь? О том, что не успел воспользоваться ситуацией? - Я только хочу сказать, что это несправедливо. - Рональд, ничего не было. Это же Малфой.       Кажется, даже это утверждение уже не могло успокоить взбешенного волшебника. Она и сама не могла найти для себя оправдания с тех пор, как в её голове поселились эти фантазии. - Знаешь, Миона, ты не единственная девушка, что жаждет моего внимания. А то, что ты чуть ли не стелишься перед этим пожирателем смерти, не добавляет тебе очков.       Ну конечно, герой войны, аврор с накаченным телом – он не мог не привлекать к себе взгляды любопытных ведьм. Особенно в этой униформе. Она не могла не замечать этого. Видимо и её мужу этот факт не давал покоя.       Она с болью в сердце осознала, что к их прошлым беззаботным дням не будет возврата. - В следующий раз, когда тебе в голову придёт очередная блестящая мысль, будь так добр, подумать хотя бы о последствиях. - Ты могла бы выбрать любого, но выбрала именно его. Я бы побрезговал коснуться того, что уже испачкал он. Как ты этого не понимаешь? - Испачкал?       Гермиона с трудом сдержала свои слёзы, когда убегала подальше от мужа.       Второй раз она встретилась с Драко Малфоем у кафетерия в министерстве. Большой стакан с кофе как всегда был в его руках. Гермиона снова зацепилась вниманием за костяшки его пальцев. Драко шёл в компании заместителя министра и едва ли обратил на неё своё внимание. Мужчины просто вежливо поздоровались с ведьмой и вернулись к своему разговору, пока располагались за одним из столов. - Гермиона, - позвал её Гарри, - кажется, здесь свободно.       Друг вырвал её из очередного плена размышлений, и она благодарно улыбнулась ему. Они расположились за их любимым столиком в углу. - Как прошла лекция? – Поинтересовался он. - Как обычно.- Всё равно Гермиона знала, что Гарри интересуется только из вежливости. Что она должна ему сказать? Что за время лекции изучила руки Малфоя во всех подробностях? - А Нэвилл? - Он молодец. Блестящее выступление. – Гермиона ухмыльнулась своим мыслям. - А где Рон? - Снова зашивается с бумагами. Застрял где-то в архивах.       Это было так похоже на него. Гермиона разочарованно вздохнула, её планы о жарком примирении полетели ко всем чертям. Она уже нарушила множество правил приличий сегодня. А секса в архиве у неё ещё никогда не было. Может быть, она могла бы быстренько всё успеть до встречи в лаборатории?       От мыслей о том, где бы ей теперь перехватить Рона её отвлёк небольшой грохот. Кто-то за соседним столом уронил солонку.       О чём это она? Ах да, её фантазии о руках Малфоя. Гермиона словно уже спиной могла чувствовать его присутствие в помещении. Она слегка повернула свою голову и принялась исподтишка поглядывать на него. Но почему именно он? Её всегда окружало немало видных мужчин. Гермиона посмотрела на Гарри, на его руки, которые, к слову, тоже были красивыми. Даже более мужественными, но никаких чувств в ней не вызывали. - Что-то не так? – Спросил Гарри, осматривая вслед за ней свои ладони. - О, просто показалось, что увидела грязь на них, да. Извини, Гарри.       Друг с сомнением посмотрел на неё, но на всякий случай решил потом помыть руки ещё раз. Они сделали заказ и Гарри, как обычно, принялся жаловаться на бумажную волокиту в своём отделе. Гермионе оставалось только возмущенно фыркать в возникающих паузах, потому что мыслями она была всё ещё в конференц-зале. - … и, значит, залетает Малфой на грифоне с армией пикси за спиной и говорит: «я приду на пятый день с востока»! - Ага, а пикси… Что?! - А пикси с луками и стрелами накинулись на гномов. Привет, Гермиона. Просто проверял, ты слушаешь меня или нет.       Гарри с усмешкой посмотрел на подругу, которой всё же хватило такта смутиться. Мерлин, она так сильно отвлеклась, что пропустила всю суть разговора. Гарри, всё ещё посмеиваясь, откусил ещё кусочек от своего пирога. - Извини меня, Гарри. Я в последнее время сама не своя. - Ничего. Ты какая-то рассеянная. С тобой точно всё в порядке? Ты не хочешь, я не знаю, поговорить? Со мной или с Джинни. Мы тебя всегда выслушаем.       От этого обеспокоенного взгляда Гермионе стало ещё более стыдно за то, о чём именно она думала. Точнее о ком. - Спасибо, всё в порядке, правда. Просто некоторые трудности. На работе. Это всё неважно. Так о чём ты говорил? Обещаю, на этот раз я не стану отвлекаться. - Я говорил о своих дополнительных занятиях в аврорате. - Новые заклятия? - Легилименция.       Гермиона с непониманием уставилась на своего друга: - Ты снова тренируешься? - О том и речь. Вообще-то это очень полезный навык, а Малфой – один из редких специалистов. - Специалистов, - тупо повторила девушка за своим другом.       При чём тут Малфой? - Так это Малфой тебя обучает? – Наконец дошло до неё. - Да, я же только что именно об этом тебе и распинался. Говорю же: ты рассеянна сегодня.       Гарри откусил ещё немного пирога и запил всё тыквенным соком. - Совсем не то, что на занятиях с профессором Снейпом, - продолжал он, - это другой уровень. Малфой - прирождённый легилимент, он настолько искусный мастер, что я едва ли замечаю его вторжение. Это просто изумительно! Он запросто может внушить тебе, что ты, - тут он посмотрел на свой обед, - хочешь яблоко вместо пирога, например.       Яблоко, пирог, легилименция: что за ерунду он говорит? Ещё и Малфой поверх всего этого. У неё и так каша в голове от всего безумия, что её окружает. Но вымолвить Гермиона смогла только: - Стоп, стоп, стоп. Вы же с ним враждуете.       Гарри подавил свой раздражённый вздох и закатил глаза. - Мы давно не дети и пересмотрели свои отношения. Вам с Роном тоже следовало бы так поступить. Я имею в виду, что мы, конечно, не друзья, но вести диалог не на повышенных тонах вполне способны. - А Рон? - Рон надулся и отказался, чтобы ему «промывали мозги». Всё ещё верит в тот бред, что Рита Скитер пишет.       «Промыли мозги».       Гарри продолжил судачить о своих успехах в легилименции и окклюменции, но девушка уже опять его не слушала. Она быстро нашла глазами одного заносчивого блондина среди толпы разномастных волшебников - он как раз прощался с заместителем. Её ладони непроизвольно сжались в кулаки.       Для Гермионы всё началось с простого любопытства.       После того злополучного дня соблазнения, в ходе которого Рон то и дело заставал её с Малфоем в самых различных подстроенных ею заранее двусмысленных ситуациях, они с Драко больше никогда не обсуждали эту ситуацию. Гермиона всё равно стала бы всё отрицать.       Она видела, что у него оставалось много вопросов.       Но может всё началось не с её любопытства, а с его.       От этих мыслей внутри у Гермионы всё похолодело. Если она тогда играла нечестно, то грязными методами мог пользоваться и он. К тому же Малфой никогда лишний раз не был обременён муками совести. В самом деле, зачем же ей думать о чужом мужчине, когда она счастливо замужем? Легилименция… как удобно!       Мерзкий белобрысый хорёк! Она вся кипела от внутренней злобы. Ею так искусно манипулировали всё это время. Всё встало на свои места. Действительно, с чего бы ему меняться, а ей воспылать чувствами к нему – человеку, которого Гермиона терпеть не может? Всё это можно было объяснить только внешним воздействием.       Гарри попытался вернуть себе её внимание, положив свою ладонь на её плечо: - На самом деле, Гермиона, я хотел узнать, что происходит между тобой и Роном.       Она чуть непроизвольно не скинула его руку. Ей сейчас точно не до Рона Уизли. Гермиона резко встала со своего места, даже не извинившись перед своим другом. Как ураган она набросилась на Малфоя, который уже направлялся к выходу.       Совсем неделикатно схватив Драко за лацкан пиджака, и притянув волшебника к себе, она прошипела ему прямо на ухо: - В мой кабинет, Малфой, живо!       Мужчина послушно позволил увести себя как агнца на закланье. Видимо уже привык не задавать вопросов, когда дело касалось Гермионы Грейнджер. Они прошествовали под любопытными взглядами волшебников прямо к её кабинету, где она нетерпеливым жестом наложила парочку заглушающих заклятий. Малфой небрежно прошёлся взглядом по уже знакомому пространству комнаты, отметив только редкий томик древнего труда про алхимии авторства Парацельса среди остального хаоса на столе. Ничего от уже привычного идеального порядка, что царил здесь всегда. И ничего от томной ведьмы, которая была рядом с ним утром. Перед ним была самая настоящая фурия.       Малфой отправил в рот кусочек мармелада с сахарницы на её столе: - Сладко. – Он облизнул свои губы. - Ты могла бы попросить помощи у меня, и заглянуть в библиотеку Малфой-мэнора. У меня есть другие работы Парацельса и эта тоже. Правда, в более приемлемом состоянии, - он пролистал пару страниц ветхого издания. - Сядь! – Прошипела она. Её до глубины души возмущало его привычное спокойствие. Но с раздражением она отметила, что даже сейчас не может не обращать внимания на его рот и насмешливые глаза.       Его не стоило упрашивать дважды. С привычной ухмылкой Драко удобно разместился на мягком кресле напротив её рабочего места. Одно приятное воспоминание тут же всплыло в его голове. Поставив свой локоть на подлокотник кресла, он изящным жестом оперся подбородком на левую руку. Теперь он не сводил с неё своего пристального взгляда. Чего же ведьма хочет он него на этот раз?       Гермиона сделала несколько кругов по своему кабинету пытаясь собраться с мыслями. Её беспокойный разум никак не хотел расслабиться. И она не представляла, каким образом должна сформировать свой вопрос и вытрясти с него признание. «Это случайно не ты внушил мне, что я хочу, чтобы ты взял меня прямо за этим столом»? Какой же абсурд! Ведьма только хотела бы знать, как Малфой провернул всё это с ней и как положить всему конец.       Ладно, хватит ходить вокруг да около. Эти игры уже порядком её утомили. Гермиона остановилась у окна с видом на атриум. - Мне интересно, - едва сдерживая свой гнев, сказала она, - насколько часто ты пользуешься своими навыками легилименции, которые, как ты уже конечно знаешь, запрещены не только в пределах министерства, но и во всём магическом обществе.       Малфой выпрямился в кресле и удивлённо поднял свою бровь. - Мистер Бруствер попросил меня об одной услуге, и я не смог отказать ему, - если это то, о чём ты меня спрашиваешь. - Что-то мне подсказывает, - продолжила Гермиона, - что если провести проверку, то можно найти примеры злоупотребления властью. - Грейнджер, если ты будешь выражаться конкретнее, то мы сможем прийти к какому-то конструктивному диалогу. В чём именно ты пытаешься меня обвинить? - Скажи, что не применял на мне свои грязные приёмчики!       Она горящим взором уставилась на него. Тут уж ей удалось несколько вывести его из равновесия. Малфой слегка смутился. - Сначала я хотел бы узнать, откуда у тебя вообще возникли такие подозрения. Мы вместе работаем над одним проектом и мне важно полное доверие. Между нами заочно не может быть никаких секретов, потому что в этом конкретном случае мы заодно. Я бы не стал вести себя так глупо! - А я и не про рабочие моменты говорю, Малфой. - Тогда какого Салазара ты… Оу…       Малфой немного недоверчиво уставился на неё. Его выражение лица мгновенно сменилось со слегка виноватого на триумфальное. Гермиона немного стушевалась от исходящих от него волн уверенности и довольства. - Грейнджер, мне нужно чтобы ты сейчас как можно более подробно расписала что именно, по твоему мнению, я тебе внушил. - Это, - Гермиона смутилась: не так она себе этот разговор представляла. Это же не исповедь Гермионы Грейнджер о горячих фантазиях. - Это не важно. Ты применял на мне легилименцию! - А ты не думала о том, что если бы мне было надо, я бы давно прочитал твои мысли и узнал, какого дементора ты в тот день творила? Ах да, мы же не разговариваем о том дне, когда ты делала мне всякие грязные намёки. Ещё раз спрашиваю: что же я тебе такого внушил, раз ты собираешься наябедничать на меня самому министру? - Это не имеет никакого значения, я попрошу Кингсли провести в твоём отношении проверку. - Пожалуешься на меня министру? – Начал заводиться Малфой. - Славная благодарность за мою услугу аврорату. И как же вы проведёте свою проверку? Я бы посмотрел на это. Мне показалось, мне приснилось, привиделось, я что-то такое почувствовала к отвратительному пожирателю смерти. - Брось, Малфой, что кроме презрения я могла бы к тебе почувствовать? - Ничего нового. Мне бы даже не пришлось давать себе труд внушать подобное, потому что, похоже, ты и так до сих пор меня ненавидишь! - Разве это не взаимно?! - Будь в твоих словах хоть сколько-нибудь правды, ты бы не хвасталась передо мной своими слишком тонкими блузками и отсутствием белья.       Гермиона вмиг снова стала пунцовой. - Это было не для тебя, - пролепетала она. - Почему же тогда я увидел это?       Она оказалась совершенно не подготовлена к этому разговору. Ей требовалось перевести дух и собраться с мыслями. Не могла же она всерьёз полагать, что он сразу же сознается в своём преступлении, а она даже не дала себе труд собрать доказательства. Да и как она могла бы, ведь это слишком тонкая материя – чужие мысли. - Потому что ты мне это внушил, - осторожно сказала Гермиона.       Эти слова были для него как пощёчина. Она только что прямо обвинила его в сексуальном домогательстве. Малфой слегка взъерошил свои волосы и откинулся на спинку кресла, меря глазами потолок кабинета. Несколько минут они оба молчали, думая каждый о своём. - Я скажу тебе, что с тобой не так, - тихо проговорил он. - Ты настолько не можешь смириться с тем фактом, что фантазируешь обо мне, что тебе легче поверить, будто это всё результат моих противозаконных действий.       Он казался утомлённым их небольшой перепалкой. Видимо Грейнджер было суждено рассориться со всеми вокруг себя. Малфой устало потёр свои глаза, а затем повернул голову в её сторону: - Ты переоцениваешь мои способности. Ты же не думаешь, что легилименцией можно внушить влюблённость? - Нет, но, - тут она немного замешкалась, - можно поселить в голове соблазн. - Это то, что ты чувствуешь? Порядочная ведьма Гермиона Грейнджер тайком фантазирующая о Драко Малфое во время собраний? - Это всего лишь вожделение. Это ничего не значит. - Если бы ты знала, из какого сора порой получаются самые ценные зелья. Что ж, - тут мужчина поднялся со своего места и его тон стал непривычно жёстким, - если тебе будет легче думать, что это всё результат моего внушения, то можешь больше не искать моего общества и пойти трахнуть своего мужа в подсобке для мётел или где ты там хотела.       Последнее слово осталось за Драко Малфоем. - Что? Нет, я, - растерялась на мгновенье ведьма, - вон из моего кабинета! – Крикнула она ему в спину, но он и так не думал задерживаться здесь даже на минуту.       Со словами: «ты сама меня сюда затащила» он захлопнул за собой дверь. От чего девушка дёрнулась всем телом. Она устало опустилась на свой стул и зарылась руками в красиво уложенные локоны. Хотелось громко кричать и сорвать на ком-нибудь свою ярость.       Но довольно скоро на смену всепоглощающей ярости пришло холодное осознание: всё стало только хуже. Настолько плохо, что это лучше или немедленно исправить или ещё больше усугубить.       Гермиона почувствовала себя опустошённой. Безусловно, она поступила правильно, но…       Почему от этого она чувствует себя такой несчастной?       Даже если он внушал ей грязные мысли, только ли искушение плоти она чувствует? А искушение ума? А желание говорить с ним до утра и спорить о новых открытиях и с самым первым обменяться мнением о новой книге? Но вдруг если бы не первое, то не случилось бы и второго?       В последнее время Малфой был с ней подчёркнуто любезен и обходителен, но именно это и пугало. Все эти совместные визиты вежливости к очередному мастеру зелий или профессору зоологии, случайные встречи на презентациях книг или различных конференциях, и как услужливо он поддерживал многие её личные проекты, при этом разнося некоторые её тезисы в пух и прах – всё это выбивалось из устоявшегося годами образа гадкого мальчишки.       Драко Малфой начитанный и умный. Он умеет быть внимательным. Он умеет смущаться. Гермионе нравиться, как притягательно он прикусывает свои губы, и как крутит массивное кольцо на пальце когда волнуется или нервничает. У него очень красивый почерк. Он любит всё черное. Он хочет в свои руки всё недоступное. А ещё Гермиона догадывалась, что все эти знания придётся вычеркнуть из своей памяти, так и не добавив ничего нового.       Часы на стене показывали время полвторого. Конечно, теперь и речи быть не могло о том, чтобы посетить лабораторию Малфоя. Надо отказаться от проекта и доверить всё другому специалисту. Обманываться, мучить себя и дальше было бы глупо.       Мечтать о другом мужчине ведь не незаконно? С Роном у неё устоявшиеся отношения и крепкие узы, а это небольшое увлечение при желании можно легко задушить. Всего-то небольшое любопытство пытливого ума. Пусть даже её мужу в голову часто приходят глупые идеи, пусть он легко поддаётся соблазну, но все мы люди, в конце концов. Все мы не без слабостей и недостатков.       И какая же она на самом деле глупая! Ну кто в здравом уме проблему с одним мужчиной решал бы при помощи другого?       Остаток дня прошёл в невесёлых размышлениях, пока девушка извинялась перед недоумённым её поведением Гарри, переругивалась с всё ещё недовольным Роном, бегала от одного отрешённого блондина и скрывалась от репортёров, у которых, видимо, теперь был одинаковый с нею режим работы. - Миссис Уизли, как вы прокомментируете ваше с мистером Малфоем тайное свидание в недавно открывшемся ресторане на Косом переулке? - Не было ничего! Вы снова сами всё надумали, и сами написали. Не вмешивайте меня в этот творческий процесс.       Гермиона проворно завернула за угол подальше от этих упорных преследователей. Было бесполезно оставлять какие-либо комментарии, Рита Скитер всё извратит в любом случае.       Но и здесь ей не было спасения: этот голос впереди себя Гермиона быстро распознала. Встречаться со своим мужем ещё раз ей не хотелось. Она ловко прошмыгнула в небольшую нишу у окна, слегка загородив себя шторой. Как раз успела до того, как Рон подошёл ещё ближе. - Ты даже будешь готов удовлетвориться всякими объедками, что остались после меня? Когда я уже снял все сливки.       Послушался шум некой борьбы. - Я сомневаюсь, что ты вообще знаешь, как это делается.       Драко Малфой. Как обычно они о чём-то опять собачатся. Гермиона вздохнула в своём укрытии: что-то не меняется с годами.       Вскоре в коридоре стало снова тише. Удостоверившись, что пара волшебников ушла подальше от неё, Гермиона выскользнула из своего укрытия и поспешила по делам.       За напряжённой работой день медленно близился к концу. Оставалось только завершить несколько дел и можно будет насладиться тишиной родных стен. Тишиной ли? Не затишьем ли перед очередной бурей авторства Рона Уизли? По крайней мере, дома можно будет разлечься в горячей ванной и всё хорошенько осмыслить.       Этот понедельник был тяжёлым. Слава Мерлину, на этот раз лифт приехал абсолютно пустой. Гермиона медленно скользнула внутрь, прислонившись боком к стене кабинки. Её силы были на исходе, она чувствовала себя разбитой. Погрузившись в свои мысли, она устало прикрыла глаза.       Лифт неторопливо поднимался наверх.       На третьем уровне к ней присоединился ещё один волшебник: «Пряная роза» - она сразу же узнала его по запаху, к которому примешивался аромат кофе. Ну конечно! Где же, как не здесь они должны были встретиться снова? Гермиона с Малфоем заняли противоположные углы кабинки лифта. Ехали молча. Драко не поинтересовался, почему она не явилась в его лабораторию. Она воздержалась от продолжения их разговора. Хотя стоит, наверное, предупредить Малфоя, что она передаёт проект другому волшебнику. - Снова кофе? – Начала разговор Гермиона, кивая на большой стакан в его руках.       Их взгляды встретились. Она прочитала в его привычно холодном предгрозовом сером борьбу и поражение. - Да, - вздохнул он. - Если я пробую что-то, и оно мне нравится, то я никогда не изменяю своему вкусу. Ни через месяц, ни через годы.       При этих словах волшебник проникновенно посмотрел на Гермиону. Почему-то именно эти его слова укрепили ведьму в своих намерениях. - Я хочу передать кураторство над твоим проектом в руки другого специалиста.       Не успели слова сорваться с её губ, как лифт подозрительно скрипнул и резко остановился. Так, что Гермиона полетела в сторону Малфоя, а кофе разлилось по полу грязной лужицей. Мужчина метко поймал ведьму и поставил на место, при этом не убирая своих рук с её плеч. Он потерянно уставился на ведьму. - А это ещё что такое? - Раньше такого не было, - сказала она, оглядываясь по сторонам. - Да я про твоё заявление. Что значит: «передашь проект»? Мы приложили столько усилий и так многого добились вместе. - Я не единственный квалифицированный работник в министерстве. И Малфой, это не лучшая тема для разговоров в застрявшем лифте. Давай сначала выберемся отсюда. - А когда мы должны будем поговорить с тобой? Ты избегала меня весь день и даже не явилась в лабораторию. Ты действительно считаешь, что я манипулировал тобой? Что потом, Гермиона? Обвинишь меня в непростительном заклятии?       Наверное, Гермиона ожидала, что Малфой будет в бешенстве, но в его голосе сквозило скорее отчаяние. Он немного сжал её поникшие плечи, безуспешно пытаясь поймать взгляд карих глаз. Гермиона упорно молчала.       Наконец, они отстранились друг от друга и его руки безвольно опустились. Малфой избавился от следов разлитого кофе и почистил свою мантию. «Знаешь, после всех этих обвинений я и сам не хочу с тобой больше пересекаться» - хотелось бы сказать ему. Вместо этого он промолвил своим привычным лишённым каких-либо эмоций голосом: - Давай оставим всё как есть: один час после обеда по понедельникам для наших деловых встреч. Я постараюсь, чтобы наши графики в другое время никогда не совпадали. Этот проект очень важен для меня. Твоя помощь неоценима, но если ты хочешь свободы, то не смею задерживать.       Малфой разочарованно усмехнулся. - Неужели я действительно думал что, - через мгновенье добавил он, - впрочем, неважно. Видимо я действительно помутился рассудком.       Со стороны девушки не раздалось и шороха. Всё это время он словно разговаривал сам с собой. Они вдвоём застряли в лифте, который никак не реагировал на нажатие кнопок: ему стоило сосредоточиться на насущных проблемах, раз диалога у них всё равно не выходило. - Как починить эту штуку? – Спросил он, оглядываясь по сторонам. - Никак, - подала безжизненный голос Гермиона, - здесь стоят гравитационные заклятия. Только мастер со специальным ключом может активировать или починить артефакт, на котором всё тут работает. Для безопасности волшебников здесь не действуют левитационные и некоторые другие чары.       Вот тебе и хвалёное министерство! - А кто-то вообще знает, что мы тут застряли?       Лучше чтобы да, или чтобы нет? Гермиона не хотела так с ним расставаться, но и находиться наедине в этой атмосфере и недосказанности было просто невыносимо. - Наверное, все уже дома, - выдохнула она. - Большинство работников уже покинуло министерство.       Малфой в отчаянии прошёлся ещё раз по маленькому пространству лифта. - Но у Гарри и Рона сегодня ночное дежурство! – Просияла Гермиона, смело глядя в его лицо. Общее злосчастье сблизило их в этот момент, оставив всё невысказанное на потом. - Так пошли патронус своему другу, - нетерпеливо сказал Малфой.       Как она сама не подумала об этом? Юркая серебристая выдра покинула лифт, и вскоре ему на смену появился благородный серебристый олень, который голосом избранного попросил их сохранять спокойствие и попробовать открыть люк сверху. Волшебники подняли свои головы к потолку – ни один из них не мог бы дотянуться до него своими силами. - Я сейчас, - сказала Гермиона, доставая палочку. - Ты же сама сказала, что здесь не действуют многие заклинания, - нетерпеливо вразумил её сосед по несчастью.       Девушка смущенно потупилась в угол лифта. Видимо, в обществе этого волшебника ей изменяло привычное благоразумие. Они ещё некоторое время потоптались на месте, хотя выход из этой ситуации был только один. После некоторого раздумья, собравшись с духом, Малфой решительно приказал Гермионе позволить ему на своих руках поднять её повыше: он обхватит её за колени и поднимет вверх. Если потребуется, то опорой могут послужить и его плечи. Тогда ведьма точно могла бы дотянуться до люка. - Я не могу, - пискнула Гермиона. - Ты же не полагаешь, что это я должен взобраться тебе на плечи?       Мужчине не хотелось застрять тут ещё дольше, он обещал, что не станет делать лишних движений, она должна просто позволить ему помочь ей дотянуться до люка, чтобы они поскорее выбрались отсюда. Гермиона сопротивлялась и не позволяла ему приближаться к ней. - Давай лучше подождём ещё, - продолжила отпираться она. - Чего ты так боишься? Я не уроню тебя!       Драко закатил глаза. Порой эта ведьма может быть очень утомительной. В случае с ним – всегда. Тут он снова погрузился в молчание, совершенно некстати вспоминая их встречу этим утром. Это всё словно было уже в другой жизни, где они не накидываются с упрёками друг на друга снова. Малфой застыл на месте и окинул девушку каким-то очень серьёзным взглядом и вдруг немного заалел, отчего стал казаться ещё притягательнее в соседстве с слегка взъерошенными волосами и расстегнутой на пару пуговиц рубашкой. - Грейнджер, - тихо позвал он.       Гермиона стыдливо посмотрела на него в ответ. Кажется, Малфой всё правильно понял. Он хищно облизнулся. Разве могло ему так повезти сегодня? - Когда ты говорила, что не надела нижнее бельё, ты имела в виду вообще всё? Салазар.       Рядом с Малфоем ей никогда не будет спокойно. За эти минуты наедине с ним она прошла путь от разочарования и грусти до трепетного желания. Снова. Да что же с нею не так? - Поэтому давай просто подождём, пока нам в голову не придёт решение получше. Вдруг лифт снова заработает? - То, что сломано, не чинится само собой.       Гермиона метнула на него ещё один яростный взгляд. Она же не знала, что ей предстоит застрять с ним в одном лифте и, тем более, взбираться на его крепкое такое желанное тело. Малфой нетерпеливо покрутил кольцо на своём пальце: - Слушай, я не стану смотреть наверх, ладно?       Что-то в его тоне подсказывало, что этим словам стоит верить в последнюю очередь. После некоторого колебания Гермионе пришлось согласиться с ним. В конце концов, особой альтернативы у них не было. Она кивнула головой, всё ещё избегая его взгляда. - Хорошо. Но даже не думай выкинуть что-то этакое. Я надеюсь, что ты будешь вести себя как джентльмен. - Взбирайся.       Малфой присел на корточки и притянул девушку к себе, обхватив её ноги чуть выше колен. По тому, как жадно сверкнули его глаза, можно было понять, как долго он этого ждал. Гермионе пришлось обхватить его плечи, чтобы удержать равновесие. С осторожностью он оторвал её от земли. Его левая рука, против воли ума, но по желанию распутного сердца легла на внутреннюю сторону бедра девушки. Всего лишь чуть выше колена, но всё же. Он не был бы истинным Малфоем, если бы не воспользовался ситуацией. Его немного шершавая ладонь на её нежной обнажённой коже. Разгорячённой. Гермиона невольно поёрзала в его объятиях. Конечно же, этот хитрый слизеринец воспользовался ситуацией!       «Салазар, благослови эти лифты», - подумал Малфой. Конкретно этот лифт, кажется, уже вознёс его на небеса. - Не брыкайся, – предупредил её волшебник. – Будешь делать лишние движения, моя рука может непроизвольно съехать вверх по твоей ноге.       Девушка вздрогнула, и его рука, в подтверждение слов, скользнула выше, а она сама – немного ниже. - Осторожнее, Грейнджер. - Нужно поднять меня ещё немного выше. Так я не смогу дотянуться.       Хотя стоило признать: ей нравилось смотреть на него сверху вниз, пока он так держит ей в плену своих крепких рук и ощущать пожар везде, где их тела соприкасались. Но волшебник не шелохнулся. Он дожидался, пока она, наконец, посмотрит на него. - Я буду держать тебя до тех пор, пока мы нормально не поговорим, - хрипло сказал он. - Малфой!       Он ослепительно улыбнулся ей. Его жадные пальцы начали чертить на её коже узоры, так что она снова пришла в движение. И ей даже не удавалось изобразить на своём лице возмущённый взгляд. Она давно его рук хотела. - Я ничего не внушал тебе, - проникновенно сказал Малфой, насытившись наблюдением за румянцем на её щеках и замутнёнными желанием глазами.       Гермиона недоумённо посмотрела на него. - Тогда в кабинете ты обвинила меня в том, что я заставил тебя думать о себе и поместил всякие сексуальные фантазии в твою голову, но ты видимо совсем не знаешь меня, если решила, что кто-то настолько самоуверенный как я, стал бы снисходить до такого.       И Гермиона ему поверила. Он выглядел таким уязвимым, когда так взирал на неё снизу вверх. Как будто ничего ценнее в руках и не держал. Ей хотелось пригладить его шелковистые волосы, обвести трепетными ищущими пальцами его скулы и губы. Может то, что случается в лифте, остаётся в лифте? Она с напряжённым выдохом дала волю своим рукам, пока его левая шаловливая ладонь медленно, но верно поднималась всё выше.        Такое красивое желанное лицо. Такие манящие губы. - Но я действительно просмотрел парочку твоих фантазий о нас, - разрушил очарованье момента Драко. - Только подсмотрел! - Малфой! – Возмутилась она и заёрзала в его руках, отчего его ладонь поднялась ещё немного вверх. Он держал её в своих объятьях крепко. - Позволь напомнить, милая, но это ты всё начала. Твои маленькие глупые фантазии о нас были очаровательны. Я не смог сдержаться. Ты бы знала! Мои фантазии о тебе намного откровеннее.       Совсем не лёгкий румянец залил её лицо до корней волос. Малфой всё знал! Она была в ловушке его рук и никак не могла скрыться. Его рука между её бёдер терзала её мысли и тело. - Подними меня повыше, - угрожающе прошипела она, шлёпнув его по плечу. Вышло скорее игриво, чем возмущённо. - Я ещё не закончил. - Но твоя ладонь! - Чёрт возьми, Гермиона, а чего ты ожидала? Разве тебе в детстве не читали сказок? Нельзя дразнить дракона. Сдайся. - Ни за что!       Где там Гарри прохлаждается, когда он так нужен? Мог бы уже давно явиться и выручить её из этой смущающей ситуации. Но сверху было подозрительно тихо. Ещё немного, и Малфой вытрясет из неё всю душу.       Она чуть ли не подпрыгнула в руках Малфоя, отчего его ладонь стала ещё чуть ближе к центру её наслаждения. Он гортанно засмеялся. Ещё немного насладившись её смущением и уже деланной яростью, он вдруг затих и сделался серьезен: - Ты мне очень нравишься, Гермиона Грейнджер. Я даже и не подозревал себе насколько, пока ты сама не позволила мне узнать, как сладко ощущается твоё горячее тело в моих руках. Это всё была просто игра?       У всё ещё ошарашенной его признанием Гермионы не хватило духу подтвердить словами его догадку, но она коротко кивнула. - Какая жестокая ведьма. Вряд ли ты ожидала последствий, но стоило мне немного вкусить, и больше я не мог обходиться без этого. Моей каждодневной миссией было поймать на себе твой заинтересованный взгляд. В такие моменты ты всецело моя, пусть даже на короткое время. Но ты ведь не настолько хорошая актриса, чтобы притворяться всё время? - Ничего не получится, Малфой. - Я очень терпелив. Не надо всё время быть такой чертовски правильной ведьмой, Гермиона. Скажи, что ты чувствуешь, и прекрати мои мученья. Даже если ты не хочешь меня видеть больше никогда, я предпочту об этом знать наверняка, а не строить догадки и терзать своё сердце. - Драко…       Сомнение.       Малфой совсем не был уверен в своих силах. У Гермионы же не было никаких колебаний на счёт своих чувств. Она просто очень упорно отказывалась признаваться себе в этом день за днём уже довольно долгое время.       Любопытство – такое надоедливое и свербящее в мозгу стремление узнать больше.       Любопытство – это грех.       Как по цепной реакции от её мужа к ней, потом к Драко Малфою любопытство заразило их сердца не дающими им покоя вопросами.       Сейчас Гермиона больше всего на свете хотела узнать, какие на вкус губы Драко Малфоя. - Драко, прости меня. Я не должна была говорить тебе такое сегодня утром. Я не имела права использовать тебя в своих целях, но разве я могла бы хоть на секунду представить, что мне станет интересно кто такой Драко Малфой. А теперь я уже давно без ума от тебя. И у меня столько разных вопросов! - Видишь, признать это было не так уж и трудно, - улыбнулся он. - Это всё бесполезно, я замужем. - И ты хочешь быть с ним? Ты любишь его?       Гермиона против воли покачала своей головой, и одинокая слеза нашла свой путь по щеке к её шее. Она так долго и упорно лгала себе, пытаясь сохранить то, что того не требовало. С тем, кому было недостаточно только её.       Они не могли отвести друг от друга взгляда. Кажется, они поняли всё друг о друге. Только какая-то неведомая сила могла бы оторвать их друг от друга. И этой силой оказался голос её мужа: - Герм, ты там как? – Вдруг послышался очень знакомый голос сверху, словно кто-то всеведущий вдруг вспомнил о них, запертых в пустом лифте.       «Лучше не бывает».       Волшебники синхронно подняли головы к потолку. Послышался голос Гарри. Рядом с ним судя по всему была ещё какая-то женщина. Не говоря больше ни слова, Малфой приподнял Гермиону и позволил ей опереться ногой на свое плечо. Он, как и обещал, не смотрел наверх. Если он не упустит свой шанс, то ему ещё не раз представиться случай увидеть, почувствовать и попробовать на вкус.       Вскоре люк был открыт, а они – на свободе.       Гермиона подарила Драко ещё один полный обещания взгляд, прежде чем скрыться в коридоре в одиночестве. Остальная компания осталась разбираться с лифтом, в ожидании мастера ремонта. Молодая красивая секретарша с совсем нескромными одеждами, которую Малфой уже видел сегодня, заинтересованно смотрела на него: - С вами всё в порядке, мистер Малфой? - Спасибо, Пенелопа, - улыбнулся своим мыслям волшебник. – Всё просто чудесно. Возможно это один из самых лучших дней в моей жизни!       Девушка победно улыбнулась, решив, что она каким-то образом причастна к его хорошему настроению. К тому же они уже встречались сегодня, а она прекрасно знала, как на волшебников действует её облегающая юбка и нескромный вырез на груди. Что до самого Драко, то он очередной раз удивился тому, как одни и те же приёмы работают или нет в зависимости от того, от кого исходят. Он легко соблазнился прелестями Гермионы, но остался абсолютно равнодушен под натиском этой нескромной секретарши.       Ранее этим днём они уже встречались, когда после заседания в лаборатории Малфою пришлось вернуться в министерство. Конечно, он был очень доволен присоединению к их штату сотрудников Нэвилла Лонгботома, но всё ещё был взбешён обвинениями от Грейнджер. Именно в лифте тогда он и встретил эту легкомысленную секретаршу. С трудом он понимал, что она ему говорит, потому что его мысли были заняты совсем другой ведьмой. Наконец, уже отчаявшись получить его внимание, эта секретарша «нечаянно» рассыпала документы и принялась их медленно собирать, опустившись на коленки, совсем забыв о магической силе своей волшебной палочки. - Нет, нет, мистер Малфой, пожалуйста, не надо помогать. Я сама быстро управлюсь, - ворковала она, призывно поглядывая на него со своей позиции. У Драко ушло всё его терпение на то, чтобы не комментировать её потуги. Но даже когда двери лифта снова открылись, впуская ещё одного волшебника, она не бросила своих попыток. Рон Уизли в качестве ещё одного зрителя совсем никак её не смущал. - Хорёк, - в своей манере поприветствовал он Малфоя. - Уизли, как по-взрослому.       Пенелопа не сдавалась, уже чуть ли не шныряя между его ног. Наблюдавший за этим представлением Рон Уизли, даже не пытался скрыть своё презрение и негодование. Малфой не знал, насколько близкие у рыжего отношения с этой девушкой. - Мистер Уизли, вы тоже тут, - сказала секретарша, немного смутившись и грустно взглянув на его обручальное кольцо. - К-как дела, Пенелопа? – Слегка покраснел Рон.       Драко только закатил свои глаза. Эти приёмчики он знал как свои пять пальцев. К сожалению, как бы она не старалась, ей бы не удалось пробудить в нём дух соперничества. - Так ты нашёл ту самую папку в архиве? - Спросила она, облизывая глазами фигуру Рона Уизли в аврорской форме своим плотоядным взглядом.       Рон сдержанно кивнул, не отрывая от ведьмы своего затуманенного взора. Наконец, она поднялась с колен и решила сделать свою последнюю попытку, видимо решая, кому же из волшебников стоит в будущем уделить больше внимания: - Мистер Малфой, я слышала, что ваш знакомый владеет одним прославленным ресторанчиком на углу Косого переулка. Там совсем невозможно найти свободный столик! Если вдруг кто бы пригласил меня... - Если тебе с твоей компанией нужен будет столик, только скажи. – Деловым тоном произнёс Малфой.       Не мог же он отпустить её совсем без ничего? Но это было не то, чего она хотела. И всё же девушка призывно закусила пухленькую губку и, задев Драко бедром, выбралась из лифта. Рон при этом выглядел едва сдерживающим свою ярость. - До встречи, мистер Малфой. Мистер Уизли…       Дверь за ней плавно закрылась, оставив за собой её приторный запах. - Ха, петух, - оживился в своём углу Уизли. - Я так понимаю, что ты закидываешь свой стручок на каждую ведьму, до которой можешь дотянуться. - Даже не даю себе такой труд. Как ты понимаешь, они сами любят на меня вешаться.       Должен ли он сказать ту фразу, что так и рвётся с его языка? Салазар, он нарвётся на драку, но следующие слова легко сорвались с его губ: - Твоя жена, кстати, тоже.       И почему ему так нравилось злить этого волшебника? Видимо потому что у него было то, что самому Малфою никогда не будет доступно. Лифта весьма кстати остановился как раз до того, как Рон мог бы на него накинуться с кулаками. Волшебники вышли из лифта и пошли дальше по коридору. - Если будешь делать всякие глупости, - продолжал Малфой, - то я могу воспользоваться ситуацией.       Рон ожидаемо был взбешён. - Ты даже будешь готов удовлетвориться всякими объедками, что осталась после меня? Когда я уже снял все сливки.       Малфой схватил его за грудки и притеснил к стене, прошипев ему тихо на ухо: - Я сомневаюсь, что ты вообще знаешь, как это делается. Как у тебя вообще язык поворачивается говорить о ней в таком тоне?       Рон выверенным движением вырвался из его хватки и еле слышно со злобой выплюнул: - А какого тона заслуживает девушка, польстившаяся на отребье вроде тебя? - Если захочешь устроить дуэль, то я к твоим услугам.       Драко разгладил на себе свою идеальную мантию и двинулся дальше по коридору. - Что б я тебя больше рядом со своей женой не видел. – Крикнул ему вслед Уизли. - Не стану обещать, кажется ей весьма по вкусу моё общество. А для человека, ошивающегося вокруг прелестей какой-то секретарши, ты слишком строг к своей жене.       Малфой, наконец, свернул в другой коридор и отделался от волшебника. На место тупой злости пришла тягучая боль. Он крупно облажался в тот самый момент, когда впустил в своё сердце глупую мысль, что когда-либо сможет получить девушку своей мечты.       Как выяснилось, Гермионе Грейнджер ничего не стоило возбудить любопытство Драко Малфоя. Оставался только один вопрос: зачем? Эта невозможная ведьма поманила его пальчиком, соблазнила и вернулась к своему обычному поведению, как ни в чём не бывало. Словно всё это была какая-то странная грёза. Фантазия. Игра.       Малфой злился. И справедливо! Он безуспешно пытался найти оправдание её поступкам. Его попытки вывести Гермиону на разговор, терпели поражение. Ещё и этот рыжий пристально следящий за ним. А точнее уже за ними.       Сначала Драко держался от ведьмы на расстоянии, проявляя настороженность. Да как она только посмела! Никто не имеет права таким образом поступать с Малфоем.       А потом Драко начал замечать то, чего никогда раньше в упор не видел.       Он уже знал, что Гермиона Грейнджер пахнет как летний ветер, таящий в себе ненавязчивый запах полевых цветов. Её волосы на ощупь как шёлк, кожа как бархат, а вся она как самый настоящий соблазн. На её столе часто стоит кружка горячего чёрного чая с мятой и апельсиновый мармелад в сахарнице. Она немного неуклюжая. Она слишком правильная. И пусть ей нравится так тяжело давшееся спокойствие послевоенных лет, но гриффиндорская натура даёт знать своё. Ей не хватает немного огня. У неё всё на лице написано. Она хочет-хочет-хочет. Малфой надеялся, что она хочет его.       У него сразу же появилось множество вопросов, которые только множились, требуя ответов. Что бы она подумала об этой книге, какой бы ответ дала на этот вопрос, как бы оценила новый закон об обязательной регистрации артефактов, пришлось бы ей по вкусу новоё блюдо в ресторане Блейза и обрадовал ли её пригласительный билет на выступление профессора по трансфигурации из Дании.       Он хотел знать всё больше и больше. И для удовлетворения этого любопытства ему требовалось всё чаще и чаще видеться с этой невозможной ведьмой.       Урок Люциуса номер один гласил: соблазнить можно каждого.       Драко Малфой привык получать только всё самое лучшее, и он редко когда умел отказывать себе в своих желаниях. Так уж с самого детства сложилось. И если сам Драко был падок на чрезвычайно умненьких талантливых ведьм, Рон Уизли соблазнялся любым заинтересованным взглядом, то Гермиона Грейнджер…       Что вообще кроме книг могло соблазнить её?       Иногда нужно приложить большие усилия, но иногда люди сами делают глупости. А подбить на решительные действия такого идиота как Уизли не стоило вообще ничего. Он был прост как два сикля и соблазнялся даже фальшивкой. Драко Малфой никогда бы не подумал, что ему придёт в голову озаботиться личной жизнью рыжего и отправлять секретаршу почаще в архив за всякими не особо нужными документами. Стоило бы подстроить парочку встреч. Совместить своё расписание и график Грейнджер.       Но стоило Драко получше узнать эту ведьму, как мысли о мести пришлось отставить в сторонку. Пусть лучше она будет счастлива. Даже если рядом с ней будет Уизел. А потом Драко поймал её заинтересованный взгляд.       Малфой оставил на столе Гермионы небольшой томик по трансфигурации для завлечения. Соблазнится ли она этим? Достаточно ли ей будет ощутить шершавую прохладу древних страниц и сладковато-терпкий аромат выцветающих чернил и тления пожелтевшей от времени бумаги?       Малфой позаботился о своём выборе, чтобы книга была познавательной, захватывающей и обрывающейся на самом интересном месте. «Второй том очень ценный» - скажет он ей. «Его можно будет изучить только в библиотеке Малфой-мэнора». Второй том наполнен отсылками к другим трудам, старинным терминам, зельям и редкими рунами. Придётся провести очень много времени на расшифровку. Уж об этом Драко позаботится.       Что-то подсказывало хитроумному волшебнику, что Рональд Биллиус Уизли, не далее как сегодня вечером за восхитительным ужином с бокалом красного вина, снова что-нибудь испортит.