Баллада

— Принцесса милее всех на свете, Ваше Величество, — поклонился бард, — но, с вашего позволения, эту балладу я посвящу прекраснейшей из королев. Королева вздрогнула и отвлеклась от узора на полу, в который всматривалась весь вечер. Каков наглец... Дерзнул унизить ее? Пусть и нелюбимая королем, в сердце которого осталось место лишь для шестнадцатилетней дочери, как две капли воды похожей на почившую мать, — она всё же королева! А ее мука известна лишь ей... Королева, едва сдерживая гнев, встала с трона, чтобы покинуть зал, но замешкалась — бард, приободренный равнодушным кивком короля, уже успел к ней приблизиться, склонился в поклоне и поцеловал край ее платья. — Как смеешь ты?.. — она осеклась под теплым взглядом карих глаз. Он не был красив. Ни властный суровый муж, ни милый мальчик — мужчина, на лице которого время и жизнь оставили свои отпечатки: пару штрихов между бровями и на лбу, сединой посеребрили волосы, мягкой волной лежащие на вороте. Но то, как этот немолодой странствующий поэт смотрел на неё, – отозвалось в её сердце внезапным томлением и странной робостью. Так смотрят на последнюю, нечаянную, запрещенную любовь. — Позвольте, — мягко попросил он. Королева молча кивнула и села обратно. Бард устроился у ее ног, привычным движением перехватил лютню и запел негромким приятным голосом, не отводя от неё взгляда. От уголков его глаз расходились лучики морщин, легкая полуулыбка осветила его лицо, длинные худощавые пальцы нежно касались струн, извлекая красивую и немного печальную мелодию. Среди шумного многолюдного зала он пел лишь ей одной...