Только ты не мой...

— Только ты не мой, — её голос такой тихий, обволакивающий он заставляет забыть обо всём на свете, и Виктор совсем не против выпить смертельный яд, вот только словам своей невесты он вникать совершенно не хочет. – Ч-что? О чём ты Эмили? Юноша делает шаг на встречу, почти что невесомо погладив её по волосам. – А то что... Так нельзя Виктор. Ты не любишь меня, — её отчаянный голос эхом отражается от белоснежных свод церкви. Все приглашенные в зале ахают, пораженные таким высказыванием. – Нет, нет...— возражает он, – То есть да, я... Так и не в силах сказать слова любви, Виктор обречённо опускает руки, вмиг теряя всю свою благородную осанку. – Но... Ты всё же любишь милый, просто...просто не меня, — она протягивает к его лицу белоснежную ладонь, ту что ещё осталась цела, и нежно поглаживает по исхудалой щеке. Он словно маленький котёнок ластится к всё ещё мягкой, почти что нетронутой временем проведенным в земле, ладони. Эмили не спешит, она нежно поглаживает лицо любимого украдкой поглядывая на его живую невесту. Та стоит словно натянутая тетива, готовая в любой момент расплакаться. Маленькая глупышка, у неё ведь вся жизнь впереди, она жива, молода и красива, а по слухам ещё и неимоверно богата, уж в её жизни было бы много ухажёров. Так почему она просто не может отдать ей Виктора? Нет, прочь этим мыслям. Виктор такой хороший, застенчивый маленько, но видно что добрый, ради неё готов даже умереть, держит своё слово. Но будет ли он счастлив с ней? В царстве мёртвых безусловно хорошо, но ведь это не жизнь. Ему надоест и он оставит её, её все оставляют, но с другой стороны, разве не может она насладиться хотя бы парой минут счастья? И всё же мерзкая девчонка всё ещё стоит за массивной колонной и с обжигающей обидой смотрит на них. А Виктор.. О, милый Виктор! Он готов и даже не дрожит. Но если он это сделает, она себе не простит. Поэтому в тот же миг она отстраняется и вяло машет головой в знак протеста. Жених её надо сказать довольно решителен, так как абсолютно не внимая её просьбам лишь вновь подносит золотой кубок к губам. – Нет. Эмили уверенно забирает у него из рук бокал аккуратно поставив его на стол. – Я...я уже отмучалась милый, я мертва и сердце моё больше не застучит. Будь счастлив, прошу. Как по команде Виктория подходит к алтарю не переставая трястись от страха. Одного взгляда мёртвых глазниц хватает чтобы девчонка боязливо дёрнулась, едва не упав со ступенек. – Виктория? – Виктор? — её писклявый голосок звучит даже как то жалко. – Эмили, но...— он успевает поймать невесту за запястье. – Но я дал клятву, я должен...— его настойчивый тон звучит несколько забавно, думается Эмили. Она лукаво улыбается, не переставая при этом печально опускать взор на их сплетённые руки. От самодовольства девчонки хочется стошнить, забавно, хорошо что она не может. – Милый Виктор, прошу не мучай себя угрызениями совести, ты и сам вскоре поймёшь что так было нужно... Она несмело отступает, с трудом отпуская его тёплую живую ладонь. Хоть она и мертва но глаза её то час застилает прозрачная пелена слёз. Жгучее чувство обиды в перемешку с печалью не дают и вздохнуть, ах да, ей и не зачем. И вот вновь она одна. Сейчас, одновременно и легко и трудно как ни когда, но она знает, так правильнее, она мертва, он жив и рядом с ним такая же живая красавица, теперь уже жена. А она безродная Эмили, всегда невеста и никогда жена, вновь обречена на страдания, вновь проживая жизнь теперь уже в горькой печали от разлуки с любимым. С любимым которому как оказалось и не нужна была вовсе. – Нет, — тихо произносит он. – Нет Эмили! Не уходи! Так нельзя! Я не отпущу тебя! Эмили поневоле останавливается, не смея пошевелиться. Крики Виктора кажутся чем то слишком нереальным, до нелепости сюрреалистическим. Но разве не хотел он Викторию? Именно благородную девицу, а не живой труп. Отчего же сейчас он пытается остановить её? Спасти то что спасать уже нет смысла? – Душка, так ведь не делается... У тебя уже есть невеста, живая, — умоляюще протянула она. Глаза мёртвой уже не смочь были сдерживать слёзы, а потому те тонкими струйками стекали по хладным щекам, звонко падая на пол. – Не нужна мне она! — он украдкой взглянул на стоящую поодаль Викторию, та нервно сжимала в руках единственную сохранившуюся фамильную драгоценность, кулон матери. – Прости Виктория. Вновь повернувшись к Эмили он взял её ладони в свои, окидывая её теперь уже совершенно новым, ласковым взглядом. – Просто..я наконец понял Эм, я..я люблю тебя! Она на мгновение замерла, совершенно поражённая услышанным. Не послышалось ли ей? Не мог ведь её милый Виктор так жестоко пошутить над ней. Если бы у неё было сердце то оно непременно бы совершило сейчас смертельный кульбит, потому как подобное заявлению в буквальном смысле выбивало у неё землю из под ног. – И я..— тихо прошептала она в ответ. В тот же миг бледное тело пронзила неописуемая боль, всего лишь на секунду, после резко отступив, даря тёплое спокойствие. Никто из них поначалу так и не понял что произошло. Виктор и Эмили, живой и мертвая, они смотрели сейчас друг на друга не желая отрывать взгляд. Вот оробевший ранее юноша, решительно подхватывает Эмили за талию, покрутив на месте. Слегка отодвигает фату и медленно наклоняется... Страстный танец губ приветствую ревущая от восторга толпа. Все: и живые и мертвые счастливо обнимаются друг с другом не переставая на перебой поздравлять молодожён. Но вот губы размыкаются и взгляд его поневоле сам опускается вниз, и о боги! Её прекрасное тело, оно..оно испаряется, унося одни за другим кусочек дряхлого тела в виде чудесной синей бабочки. У Эмили земля уходит из под ног и она полностью наваливается на жениха, падая в его объятия. – Что такое...я не понимаю, — будто громом пораженный, Виктор с силой прижимает к себе истлевшее тело. – Это ничего душка, — отмахивается она. – Ты освободил меня...от проклятья, помнишь? Твоя любовь..она спасла меня Виктор! О, как же мне сейчас хорошо! Так легко и сладостно на душе! Я будто в прямом смысле витаю в облаках! Как же долго я их не видела..они всё такие же голубые? Она улыбается так невинно, будто не умирает сейчас у него на руках. – Я не смогу без тебя Эмили, мне не зачем жить! — он не сдерживаясь позорно всхлипывает, давясь собственной удушающей болью в груди. – Нет сможешь, сможешь милый... Ты же джентльмен, хи-хи — она мило посмеивается, смотря на него совершенно влюбленным безмятежным взглядом. – О, моя Эмили... Последняя бабочка вырывается на свободу, порхая к мечте. Она дарит незримую надежду каждому присутствующему, но почему то, не оставляет не единого шанса ему...