tempestas

Молодые люди крутят барабан револьера. Вся их жизнь зависит от Госпожи Фортуны. Кому сегодня благоволит удача? Кто умрет, а кто проживет целую жизнь? Вы вероятно подумали, что это 18-19 века? Что молодые люди – это соперники, которые сражаются за руку молодой леди? Ан нет! Жизнь вообще удивительная штука. Ведь молодые люди – это парень и девушка, а на дворе 21 век. Кто – то подумает, что девушка трясется и плачет от страха, а парень стоит со спокойным лицом? И снова нет! Молодой человек – это Анатолий Ломов. Он трясется и не может совладать с собой. Бьет довольно крупная дрожь. Напротив него стоит девушка. Ее лицо украшает садистская улыбка. Она смотрит со знанием дела, глаза выдают хищника. Пойдет на все, лишь бы победить. Лишь бы выиграть эти чертовы деньги. Избавиться от коллекторов. Толя же панически боится. Он не хочет умирать, но и не хочет убивать. Но, эй, кто его спрашивает? Сам виноват. Сам вычислил этого мужика и сам предложил помощь. Сам подписался на это. А сможет ли он дальше жить? Ведь по натуре своей он спасатель. А значит, совесть замучает его до конца дней. Если он еще выживет, конечно. Тот, кто придумал эту игру, истинный извращенец. Ладно шары эти, Бог с ними. Но зачем двум последним выжившим направлять дуло револьера прямо в глотку? Чтоб наверняка? Толе хочется смеяться. И плакать. Ломов на грани сильной истерики. Когда программист оставлял жучок для своих, он искренне надеялся. Но больше у него нет такой радости. Интересно, а о чем думала Люба? Боялась ли она? Или же была как та девушка, что явно с наслаждением и упоением убивала других? Парень больше не хочет думать. Он хочет одного – жить. Но знает, что шансы 50 на 50. Револьер дает осечку. У обоих. Что? Организатор тоже в шоке. Такого явно не должно было произойти. Дальше, как по сценарию, вбегает спецназ. Всех вяжут. Леонид Субботин осторожно подходит к Толе. Осторожно, но твердо забирает револьер. Выводит на свежий воздух. У Ломова подкашиваются ноги. Он жив. Жив? *** - Алло, Валя? Готовься, Толю везу. Что? Да нет, жив он, Слава Богу. Но от гнева Рогозиной и Белой его ничто не спасет. Старлей сбрасывает. Сотни мыслей роятся в голове. Что дела… - Таня злится на меня из-за медведя? Леонида удивляет тон. Обычно энергичный и звонкий Ломов сейчас бы наверняка произнес эту фразу с испугом и некой задорностью. А это прозвучало довольно жалко. - Она… злится, да. Но, если хочешь, мы можем поехать в больницу. - Нет, все в норме. Ломов отворачивается к окну машины. Леонид мысленно четырхается. Нет, Ломов не должен быть таким! Его заставили стрелять в другого человека. Чего ты ожидаешь, дурень? А потом одна мысль приходит к Субботину. Если кто может спасти Толю, так это она. *** Отдав программиста на попечение Вали, Леонид отбивается от Белой, незаметно пробегает мимо кабинета Рогозиной и снова садится в машину. Едет быстро, благо включил мигалки. Подбегает к подъезду, звонит в домофон. Отвечает Костя. - Че надо? Ты время видел? - Видел. Кость, это срочно. Юля дома? - Да, дома. - Отлично, пусть собирается и выходит. - Да что случилось то? - Потом, все потом. Через 15 минут выходит злая майор Соколова. - Что ж это за срочность такая, м? Леонид колеблется. Он уже не так уверен. Как отреагирует Юля? Не скажется ли это на ней? Что ж, думать некогда. Надо действовать. - Поехали, по дороге расскажу. И старлей действительно рассказывает, отмечая, как с каждым словом мрачнеет Соколова. - В общем, ты сможешь это сделать? - Попробую. Припарковавшись, опера входят в здание ФЭС. Расписавшись, они подходят к лаборатории и видят, как недовольная Белая тычет Ломову медведем в лицо. Боже, сдался он ей сейчас? Неужели она не видит состояния Толи? Соколова стучит по стеклу лаборатории. Эксперты отвлекаются на этот звук. Леня жестом просит Таню открыть двери. Ломов понимает, что казнь временно откладывается. Взгляд парня падает на ресепшн. Там сейчас расписывается сотрудница ФЭС. У девушки точно такие же волосы, как и у нее. Ломова охватывает паника. Появляется жуткое чувство сдавленности в груди. Начинаются хрипы. - Эй! Толя, где ингалятор? Программист сует руку в карман халата. Достает. Встряхивает. Подносит ко рту и вдыхает Будесонид. Хрипы проходят. - Толя ты как, в порядке? Ломов отчаянно хочет закричать, что нет. Он не в порядке. Но сил хватает лишь на то, чтобы помотать головой. - Пойдем со мной, Толь. Мягко, но в тоже время твердо, Юля берет парня за руку и уводит с собой. Белая недоуменно бросает взгляд на Субботина и, встретившись с его глазами, понимает. Леонид ей благодарен. - Тебя там Рогозина ищет. Старлей вздыхает и молча идет на «ковер». Самое главное, что Толе есть кому помочь. *** Соколова приводит парня в какую – то странную комнату. Странно, почему он не видел ее раньше? Ломова усаживают на диван, вручают чай с пледом и… говорят. Много. Юлия рассказывает ему все. Абсолютно все. И Толя видит понимание и принятие. Что он не монстр. Что его поддержат в любом случае. И он благодарен. Обещает сходить к психотерапевту. Обещает не запускать себя. Но справится ли он? Ведь обещания это одно… Ломов отчаянно хочет верить, что да.