Доминика. История потерянной принцессы.

      Ника выбралась из кухни и теперь радостно дышала полной грудью, вытирая пот с горячего лба. Здесь было не так жарко и душно, как у печки. Воздух чистый и тихий, разве что со стороны пещер доносился рабочий шум, а со стороны моря – умиротворяющий шёпот прибоя.              Как оказалось, у "кухонщиков" расписание абсолютно другое. Их день начинается раньше и заканчивается позже, чем у остальных, а вместо большого перерыва имеются два поменьше: один перед обедом, а второй перед ужином. В этот раз Ника по незнанию пришла на кухню только после завтрака. Её за это отчитывать не стали, и просто оставили без первого перерыва, так что сейчас она впервые за день получила возможность отдохнуть.              Купаться девочке не хотелось. Она огляделась и направилась к невысоким скалам у восточного края бухты – туда не должны были долетать звуки из шахт.              Подойдя к ним поближе, Ника запрокинула голову. На вершине одного из больших валунов, величественно выдающихся в самое море, имелась горизонтальная плоскость. Над ней нависали ветви огромной сосны – та росла немного выше, уцепившись корнями за каменистый уступ, на котором каким-то чудом оказалось достаточно почвы. Ника заинтересованно прошлась взад-вперёд, пытаясь понять, можно ли туда забраться с берега. Когда ей это не удалось, девочка разулась и обошла валун со стороны моря. Там Ника заметила удобную расщелину в камне, и, цепляясь за выступы, принялась карабкаться наверх. Уже взобравшись на валун, она поняла, что находится там не одна.              Подстелив под себя яркий коврик, перед Никой сидела девочка её же возраста или, может, немного старше. Незнакомка была одета в голубое платье до колен, её пшеничные волосы спускались чуть ниже груди, а на открытом лице отражалось искреннее удивление.              – О, привет. Ты Доминика, да? – ничуть не смутившись, громко и прямо спросила Ника.              – Да, – спокойно проговорила девочка. Она внимательно разглядывала собеседницу, пока не зная, как реагировать на её появление: сердиться или радоваться.              – Я Ника, работаю здесь на кухне, будем знакомы, – незваная гостья протянула руку для знакомства. Доминика молча её пожала и освободила край коврика. До появления Ники девочка читала, теперь же она закрыла книгу и отложила в сторону.              – Ты ведь на корабле с Атаманом живёшь, да? Часто здесь бываешь?              – Ага, – ответила Доминика на первый вопрос. – А сюда почти каждый день прихожу. Это моё место.              – Звучит, как упрёк, – усмехнулась Ника. – Кажется, я первый человек, кого заинтересовало это местечко, да? А здесь здорово!              Действительно, сверху открывался живописный вид на ровную голубую гладь, бухту с кораблями и добрую часть поселения. Раскидистая сосна давала приятную полупрозрачную тень, а место, где сидели девочки, было усыпано сухой рыжеватой хвоей. Доминика держалась уверенно и спокойно, разве что её тонкие пальцы взволнованно теребили подвеску – серебряную круглую ягоду на тонкой цепочке. Впрочем, это не настолько бросалось в глаза. Девочка явно боролась со своей привычкой, и в какой-то момент решительно засунула украшение за воротник. Нике стало неловко: она вспомнила, как насмешливо и предвзято описывала атаманскую дочку на рыночной площади, при этом даже не зная её в лицо.              – Кстати, а почему тебя не было на завтраке? Мне говорили, вы с Атаманом вместе ходите…              – Просто не было настроения, – пожала плечами Доминика. – Всё утро провела дома, а после обеда пришла сюда.              – А у меня друг сегодня на корабле работает. С хвостиком таким и глазами, как у оленя, – Ника собрала рукой волосы и попыталась изобразить выражение лица Марко. – Видела его?              – Только издали. Ни к кому не выходила сегодня.              – Жаль, – искренне расстроилась Ника, – в следующий раз познакомитесь, значит. Он портной, его отец работает у само... в самой столице!              – А вы сами откуда? – внезапно заинтересовалась Доминика.              – Мы из Тридцатихолмия, – Ника живо воспользовалась интересом собеседницы и увлечённо заговорила, перескакивая с одной темы на другую. – Нас здесь вообще четверо. Я и брат Патрик скорее с юга, где приморские поселения, а Марко и ещё одна девушка, Амари, из центра. В целом, у нас неплохо, если так посмотреть – папа просто работает на корабле и мно-ого чего рассказывает о разных странах. В Сулании, например, вообще не продохнёшь. Тамошний король творит всё, что ему вздумается, казнит кого не попадя, запретов куча и налоги такие – жуть! Я к тому, что там даже путешествовать нельзя, как мы с Патриком. А мы с ним путешествуем: выступаем в разных городах, иногда подрабатываем по мелочи. Зимовать домой вернёмся, правда, но всё равно! Так вот, у нас дома как-то двое суланийцев жили, папа их тайком на корабле провёз, такие вещи рассказывали... их там казнить должны были за то, что они высвобождали невинных заключённых...              – Шако тоже родом из Сулании, – вставила Доминика и в ответ на непонимающий взгляд Ники пояснила: – Атаман, я имею ввиду.              – Надо же... У него есть имя?.. ой, я не то хотела... Ты называешь его по имени?              Доминика пожала плечами:              – Я приёмная, всегда так к нему обращалась. Ты же не хочешь сказать, что мы выглядим родными? – в её голосе неожиданно зазвучал вызов.              – Да нет, – мотнула головой Ника, – просто многие даже приёмных родителей называют мамой или папой...              Они немного помолчали, слушая умиротворяющее дыхание моря.              – А почему ты не гуляешь со всеми после обеда? – Ника задала вопрос, который её интересовал ещё с тех пор, когда Патрик рассказывал свои первые впечатления от работы в Атаманских шахтах.              – Да как-то... – Доминика замялась. – Все трудятся, зарабатывают, у них наконец выдаётся отдых... а тут я.              – Боишься стать белой вороной почти в прямом смысле? – Нике вспомнились перепачканные лица рабочих. – Выдумываешь! Знаешь, тебя Принцесской за глаза называют. И не потому, что не трудишься! Из-за того, что не говоришь ни с кем.              – Не думаю, что Принцесска это обидное прозвище, – в тоне Доминики послышался холодок. Судя по всему, прозвище действительно было обидным.              – На самом деле ты здоровская! Только познакомились, а я уже уверена в этом, – попыталась исправить положение Ника. Благо, лукавить ей не пришлось. – Хочешь дружить?              Девочка тряхнула рыжей головкой и прищурилась. Доминика неожиданно оттаяла:              – Хочу. У меня никогда ещё не было подруги.              – Значит я буду первой! – засмеялась Ника. Её прервали едва слышные удары колокола. – Ой, мне пора. Завтра встретимся!              Доминика ничего не успела ответить – новая подруга легко соскользнула с валуна и исчезла. Спустя несколько секунд она снова появилась в её поле зрения, вприпрыжку летящая по направлению к столовой.              Следующим утром Ника снова опоздала на кухню – она проспала, несмотря на настойчивые попытки друзей её разбудить. Уже на месте работы девочка получила выговор и чуть не обзавелась штрафом. Однако вместо этого её снова лишили первого перерыва и половины второго – за столь короткий перерыв на встречу она бы всё равно не успела.              И всё-таки они с Доминикой увиделись. На завтраке. Доминика пришла в пышном платье с высоким воротничком и чинно сидела за столом справа от Атамана. Когда Ника приветливо помахала новой подруге рукой, тот окинул её протяжным оценивающим взглядом, от которого по спине девочки пробежались мурашки.                            ***              – Говоришь, подруга? – спросил дочь Атаман, когда они уже были на корабле. Девочка в длинной рубашке до колен стояла посреди каюты, в то время как Марко замерял её параметры лентой. Доминика стремительно росла, многие наряды становились малы, и Атаман заказал для неё два новых платья. В качестве материала он предложил пару готовых вещей: хороших и явно с чужого плеча.              – Да, – коротко ответила Доминика. – Она из Тридцатихолмия, пришла вместе с Марко. Правда, Марко?              – Правда, – кивнул тот, бегло выписывая на листок цифры. Он пытался скрыть победную улыбку: ему удалось разглядеть запястье! И признак совпал! Правда, с остальным приходилось туго – Атаман строго следил за каждым движением молодого портного. Любой лишний шаг или неподобающий жест грозил обойтись ему незапланированным купанием за бортом.              – Кто вы друг другу? – Атаман перевёл пронизывающий взгляд на Марко.              – Мы? Друзья. Нас вообще четверо. Ещё брат Ники, он тут уже работал однажды, и одна... девушка. Нику отпустили под нашу ответственность, – Марко заметил, как после этих слов взгляд Атамана смягчился, и выдохнул.              Когда молодой портной уселся за стол и взялся за ножницы, Атаман с Доминикой вышли на палубу.              – Будь осторожней с незнакомыми, особенно с мальчиками. Не оставайся с ними наедине. Ника девочка, но всё равно – будь осмотрительна. Не говори ей лишнего и будь начеку, – проговорил Атаман, вглядываясь в линию горизонта. Его смуглые руки спокойно легли на перила палубы.              – Ты всегда так говоришь, – в тон ему произнесла Доминика. – Между прочим, я впервые подружилась с кем-то из сверстников. Не хочешь проявить интерес или, не знаю, порадоваться?              – Я рад, – бесстрастно произнёс Атаман. По его лицу скользнула неясная тень.              – Ничего ты не рад, Шако, – Доминика в сердцах пнула ближайший столбик ограждения, тянущегося вдоль борта.              – Что я должен сделать? – Атаман невозмутимо повернулся к девочке.              – Да ничего, – Доминика развернулась и зашагала к каюте. Через минуту она выскользнула оттуда с парусиновой сумкой и спустилась по трапу на берег.              Привычное место под сосной казалось ещё более одиноким, чем обычно – всё потому, что кроме своей хозяйки оно узнало кого-то ещё. Доминика расстелила коврик, достала из сумки книги и бутерброд.              Шако был убеждён, что девочка должна получить образование, поэтому на осень и зиму к ним заселялась учительница, хронически усталая женщина средних лет. По всей видимости, у неё в жизни была только одна мечта – запрятаться куда подальше от окружающего её мира. Каюта "Безымянной" предоставляла эту возможность в полной мере. Днём учительница вдалбливала в голову девочки необходимые знания, а по вечерам куталась в шаль и выходила на палубу. Там она пристраивалась у фальшборта и почти что на ощупь вязала длинные колючие свитера.              Сейчас Доминика держала в руках "Жизнь Союзных Королевств". Читать не хотелось, но девочка раскрыла книгу на страницах, посвящённых Тридцатихолмию – в конце каждого раздела имелись цветные картинки. Она с интересом разглядывала мощёные улочки, укреплённые балками светлые стены, островерхие крыши и высокие дворцовые башни с красноватой черепичной кровлей. Доминика практически всю свою жизнь провела на Свободных Землях и мелких вольных островах Беспредельного моря, так что такие виды ей были в новинку. Откуда сама она родом, девочка не знала, но Тридцатихолмие ей определённо нравилось. По крайней мере, на картинках.