Тейлз из племени ехидн

      Остров Ангелов. Летающий высоко за облаками остров, никому не виданный, но обитаемый. Единственный его житель окружён маленькими зверьками, не давшим наслаждаться очередной тишиной этого дня. Сидя под пальмой, молодой ехидна не понимает такой резкой тревоги зверят, но сам чувствует, что что-то явно не так. Земля передаёт ему чужую боль, чужой страх, и, если не узнать причину, кажется, что остров покинет новоприбывшая душа. Неохотно встав, ехидна побрёл за зверьками, указывающими дорогу. Малыши явно уже знают, что происходит, но сами они что-либо сделать не могут. Глубоко в деревьях раздавались непонятные звуки. Они смешались между плачем ребёнка и воем собаки. Ехидна продолжил идти к источнику шума и заметил вдали, как звери столпились возле кричащего куста. Житель острова подошёл ближе и разглядел в нём шевелящийся кокон из одеяла. В этом коконе лежал маленький ревущий лисёнок. Ехидна опешил. Откуда этот малыш здесь? Он ведь один на этом острове. Он оглянулся вокруг в надежде увидеть родителей лисёнка, но он даже не чувствовал никого больше. Не думая, ехидна аккуратно взял на руки кроху — кроха идеально помещался на его больших ладонях — и поднёс его ближе к себе. — Привет, малыш, — поздоровался ехидна, — ты как здесь очутился? Лисёнок замолчал и открыл свои маленькие голубые глазки. Они уставились на большие фиолетовые, и весь его страх испарился. Ехидна аккуратно вытер щёчки, заблестевшие на жёлтом меху. — Не плачь, всё хорошо. Я тебя не обижу, — ехидна говорил тихо и медленно. — Меня зовут Наклз. А у тебя есть имя? Он осмотрел лисёнка вокруг, всё место, на которой тот лежал, и под конец развернул пелёнку. Ничего не было, что могло бы сказать, как назвали этого малыша (если вообще назвали), малыш лишь начал ёжиться, показывая свои два хвоста. Ехидна заметил эту деталь, но говорить ничего не стал об этом — лисёнок вчера родился, но глаза его очень умные, а значит, может обидеться. — Ладно, потом разберёмся. Тебе нельзя здесь находиться одному. Я отнесу тебя к себе… Наклз подхватил лисёнка к своей груди и пошёл обратно. Звери немного успокоились, но некоторые из них остались рядом с Наклзом. Он покачивал малютку в надежде, что тот уснёт, но лисёнок думал иначе. Он пялился на немного выпирающую грудь ехидны. Он аккуратно вытащил ручку и щипнул ехидну. — Ау, — ехидне не было больно, но всё же он почувствовал прикосновение. — Что ты делаешь? Лисёнок молчал, лишь пытался дотянуться ртом до схваченного места. — Перестань меня щипать. Я не съедобный, — ехидна оторвал лапку от себя и сунул свой палец малышу в рот. Губки быстренько обхватили палец — очевидно, что лисёнок хочет есть. Не ощутив никаких зубов, Наклз задумался: покормить его своей едой не получится, малыш даже жевать не умеет. Ему бы молока…       Вернувшись к месту, где он отдыхал, Наклз заметил маленьких белочек на пальме. Они вскарабкались выше и прыгнули на кокос. Под их весом большой орех упал на землю. Ехидна посмотрел на орех, вспомнил, что там есть его сок, очень похожий на молоко. К тому же, он очень питателен. Однако, проблема не была этим решена. Орех слишком большой для ребёнка — он может захлебнуться, или всё может вылиться мимо рта. — Почему так сложно…? — Наклз вздохнул, пытаясь вспомнить, как сам был в таком возрасте, но, к сожалению, безуспешно. Внезапно его осенило: он видел заброшенные дома, в которых было много всяких вещей. Может, там найдётся что-то подходящее? Какое-то время спустя, найдя пару таких, после нескольких неудачных попыток обнаружить хоть что-нибудь, Наклз наконец-то нашёл маленькую бутылочку с резинкой на крышке. Эта резинка выпирала, создавая горлышко бутылочки достаточного размера, чтобы накормить ребёнка. Возвращаться к той самой пальме ехидна не стал, ведь та пальма была не единственной. Он ударил кулаком по такой же пальме, и с неё выпали все кокосы, что висели на ней. Смотря, как орехи попадали на землю один за другим, лисёнок захохотал. Наклз осторожно положил свёрток с малышом в тенёк. Отмыв бутылочку в роднике, он снял резинку, сжав её между зубами. Замахнувшись шипами на костяшках, Наклз продырявил кокос. Подставил бутылку к отверстию и заполнил её до краёв кокосовым молоком. Он надел резинку обратно, подхватил ребёнка и сел, опёршись о пальму. Лисёнок посмотрел на бутылку, поднесённую ко рту и жадно открыл рот. Опять наступили тишина и спокойствие. Ехидна молча наблюдал за маленьким созданием, думая, что делать дальше.       Кто бы мог подумать, что в свои восемь лет Наклз, последний ехидна, обретёт малыша, которому станет настоящим отцом?